– Эта игра просто оставит сильнейших, а более слабых подопытных убьет. – громко говорит Гаррет со злостью в голосе.
– Да. – подтверждает женщина и присматривается. – Гаррет? Это ты?
– К сожалению. – отвечает тот.
– Вот незадача. – женщина пожимает плечами, садится на краешек дивана и громко говорит. – В очередь по одному!
Косо смотрю на Гаррета, что, если он подставной? Его тут каждая собака знает. Хотя-я-я если бы он был подставным, то не светил бы так своей осведомленностью. Или это специально, бросить пыль в глаза? Знаю одно, я ему не доверяю больше, чем всем остальным.
Рэй привлекает моё внимание:
– Рассредоточиваемся по очереди. Гаррет, потом Челси, Коди, Джо, Дерек и я. Таким образом действие вакцины закончится не одновременно. Возможно, в будущем это спасет нам жизни.
Это последнее, что я слышу от Рэя, толпа начинает толкаться, перемещаться, и меня просто уносит в центр этого безумия. Стоило мне оказаться одной, как сердце готово выскочить из груди и разбиться у моих ног. Стою, смотря прямо перед собой, а точнее, на затылок парня, который истерил в контейнере. Оборачиваюсь, но не вижу ни Рэя, ни Дерека. Позади меня стоит Чистый, наклоняется ко мне и тихо говорит:
– Если вы думаете, что я такой глупый и не понимаю вашего замысла…
– Какого замысла? – со злостью спрашиваю я. – Выжить?
– Не кипятись. Предлагаю альянс. Ты и я.
– Что? А как же остальные? – шепчу я. Вот вам и лидер, который собрал вокруг себя толпу, игра не началась, а он уже готов всех бросить.
– Как ты думаешь, почему именно мы были Чистыми? – задает он действительно интересный вопрос.
– Ты что-то знаешь?
Криво улыбаясь, отстраняется от меня и говорит:
– Хочешь узнать ответ – альянс. Если не подружимся, то тебя я уберу первой.
Разговор окончен. Смотря в его глаза, понимаю – он не шутит. Отлично! Просто, твою мать, замечательно!
Отворачиваюсь и иду вперед за дозой смерти. Отчетливо ощущаю, насколько близко стоит Джервис. Мне жутко оттого, что он находится за моей спиной, кажется, я чувствую его дыхание на своих волосах.
Моя очередь подошла, но я не могу сесть на диван, не могу дышать и даже моргать. Я ничего не могу, так как шок не дает функционировать телу.
Я могу только смотреть.
Смотреть, смотреть и смотреть на то, как седьмая девушка из нашего Куба лежит на спине за диваном, её глаза смотрят вверх, рот приоткрыт, а из шеи торчит ложка. Она мертва… Все звуки уходят на дальний план, слышу только биение своего сердца. Как много крови. Слишком много. Для кого-то это время было последним подобием мирной жизни, а для кого-то оно стало просто последним. Пытаюсь вспомнить её имя, но в голове пустота.
– Эй. – слышу я издалека, потом кто-то резко дергает меня за руку, и я как марионетка опускаюсь на край дивана.
Не могу отвести взгляд от девушки. Её рука, повернутая ладонью вверх, между пальцев лежит чей-то длинный клок волос каштанового цвета. Она не дожила даже до начала испытания. Её убили.
– Слышишь меня? – перевожу взгляд на женщину, которая держит в руках черные часы. – Дай руку.
Машинально протягиваю руку и снова бросаю взгляд на девушку. Это могла быть я, или Рэй.
– Я бы на твоём месте послушала то, что скажу я, а не смотрела на неё. Ей уже ничем не поможешь. – по тону женщины могу судить, она злится. – Её сердце перестало биться три часа назад, а твоё ещё не прекратило! Соберись!
Почему она кричит на меня?
Смотря в глаза женщине, я всё же вижу боковым зрением очертания тела на полу. Как о ней не думать? Рядом со мной лежит труп. Настоящий. Застегнув на мне часы, женщина говорит:
– Итак. Слушай внимательно! Первое, эти часы самое дорогое, что у тебя есть, они показывают идеальный отсчет времени, секунда в секунду. Им не страшны вода, удары, огонь. Второе, – достает ампулу, вскрывает её и наполняет шприц бордовой жидкостью. – Это твоя жизнь, вот так выглядит ампула, вот так шприц. – резко втыкает иглу мне в ногу, но я даже не вздрагиваю. Я слишком напугана, чтобы какой-то укол смог вывести меня из шокового состояния.
Женщина быстро вводит препарат и тут же нажимает на моих часах кнопку, расположенную сбоку.
– Отсчет пошел. – шепчу я, смотря на быстро бегущие секунды.
– Не переживай, вам уже легче будет.
– Почему? Что? – не понимаю я.
Пока она откидывает использованные инструменты, отвечает:
– Так вас уже не шестьдесят, а пятьдесят семь. С вашего дома убита, – кивает на девушку, – эта бедняжка, а с соседнего одна женщина и один мужчина.
– Как это произошло? – не уверена, для чего интересуюсь этим. Знаю одно – мне страшно выходить из этого здания. Я просто тяну время. Чертово время, которого у меня и так нет!
Секунду смотрит на меня как на полную дуру, но всё же отвечает:
– Эти мужчины – заключенные, у которых годами, а то и десятилетиями не было женщины. После изрядной дозы алкоголя они пошли за десертом. Она защищалась, одному выколола глаза, и он умер от потери крови, но, к сожалению, он пришел не один, и её насиловали до смерти, около трех часов, а потом так и оставили тело на полу в коридоре.
Я ничего не могу сказать. Наши соперники – нелюди, монстры, в человеческом обличии.
– Следующий! – кричит женщина, это сигнал того, что мне пора. На ватных ногах встаю с места, но она останавливает меня. – За воротами дома стоят рюкзаки, бери один и беги как можно быстрее.
– Куда бежать?
– Куда угодно.
Джервис располагается на моём месте, подмигивает мне и говорит:
– Я жду ответа. У тебя минута.
Отворачиваюсь и словно зомби медленно иду к выходу. В голове полная неразбериха, страх настолько сильный, что я перестаю что-либо чувствовать, кроме всепоглощающего ужаса. Яркое солнце на мгновение слепит глаза. Прикрываю их рукой и слышу жуткий смех справа от себя. Оборачиваюсь и наблюдаю, как из соседнего дома выходит тот самый заключенный, что рассматривал меня, он отправляет мне воздушный поцелуй, и тошнота подкатывает к горлу. Отвожу от него взгляд, по бокам от меня стоит множество вооруженных людей, в конце живого коридора свалена куча черных рюкзаков. Ускоряю шаг, хватая первый попавшийся рюкзак, оборачиваюсь назад и вижу, как Джервис покидает здание и вопросительно выгибает брови. Отворачиваюсь. Справа в мою сторону идет заключенный, сзади Чистый.
Почему-то я думала, что нас расставят в какие-то шеренги, что-то скажут и только потом начнется адская гонка за жизнью, но они просто открыли вольер и выпустили нас.
Бежать!
Я не дождусь Рэя и остальных, к моменту, когда они выйдут, я буду уже мертва.
Дыхание спирает, голова идет кругом. Я словно во сне. В ужасно страшном сне.
Иду медленно, надеваю рюкзак. Слишком легкий. Не дожидаясь, пока противники кинутся в погоню за мной, срываюсь с места и бегу в лес.
Бегу так быстро, что не успеваю отодвигать ветки экзотических растений, и они больно бьют по лицу, кажется, левая щека порезана.
"Плевать! Плевать! Беги!"
Звук погони я слышу отчетливо. Каждый шаг отдается эхом в моей голове. Рваное дыхание. Отчаянное сердцебиение.
– За-а-айка! – по голосу понимаю, что это не Чистый, это заключенный Рауль. Адреналин бушует, скорость моего бега только увеличивается. Но я понимаю, что скоро выдохнусь, и вероятнее всего он догонит меня. Они догонят. Да и бежать впустую – это не дело.
Шестеренки начинают со скрипом шевелиться, и я понимаю, что должна как-то обмануть преследователей, ведь с такой скоростью я в легкую могу догнать и тех, кто вышел из домов раньше меня. Хорошо, если это будет Гаррет, Коди или Челси, и ужасно, если это будет кто-то другой. Неважно кто.
Шаг, второй. Легкие горят, резко сворачиваю влево, где-то там должен быть берег, но я даже не слышу звука набегающих на берег волн. Только хаотичное хриплое дыхание.
– Зайка! – дорогу мне резко преграждает заключенный, врезаюсь в него, сбиваю с ног, и мы вместе валимся в зеленую траву.
Вскакиваю.
Бегу.
Шаг, второй.
Падаю оттого, что он схватил меня за ногу. Лежа на животе отпинываю Рауля, но промахиваюсь. Цепкие руки подтаскивают меня к себе и больно впиваются в бедра.
– А ты быстрая, зайка. – говорит он мне в волосы и тут же облизывает мою левую щеку. Из его рта разит смрадом и перегаром.
Меня сейчас вырвет. Обильно. Пытаюсь скинуть его, но я в крайне неудобной позе. Лежу на животе, а сверху на мне сидит здоровяк, который больше меня раза в два.
Обмануть хотела.
Не вышло.
Шарю руками по земле, но ничего нет, только зеленая трава, за которую я хватаюсь как за спасительную соломинку. Даже чертового камня нет. Почему в фильмах и книгах герои всегда находят камень, а я нет?
Заключённый начинает задирать мою кофту и приспускать мои штаны, в памяти всплывает свежий рассказ женщины о том, что они изнасиловали беднягу до смерти. Пытаюсь вдохнуть как можно больше воздуха, одновременно отталкиваю мерзкие руки. Вдох не получается. Мою правую руку грубо заламывают назад и прижимают меня ещё ближе к земле. На мгновение прекращаю сопротивляться, делаю глубокий вдох и что есть силы кричу, но крик длится недолго, громила затыкает мне рот рукой. А вместе со ртом и нос. Легкие разогнались так сильно, что мне нужно в три раза больше кислорода, а он у меня и крохи забрал. Бьюсь изо всех сил, но они быстро заканчиваются.
Сжимаю траву в кулаке и чувствую, как заключенный опускает мои штаны до середины бедра.
Я больше не сопротивляюсь. Физически нет.
Нет сил.
Нет кислорода.
– Какого…
"Буц" – тело громилы придавливает меня сверху. "Буц, буц, буц" – с каждым звуком его тяжесть сильнее вдавливается в меня. Рука, затыкающая рот и нос слабеет, и я тут же откидываю её.
Хриплый глубокий вдох. Кашель.
В следующую секунду чувствую невообразимую легкость, тело здоровяка валяется рядом со мной. Переворачиваюсь на спину, трясущимися руками натягиваю штаны и наблюдаю за тем, как Гаррет по очереди смотрит на окровавленную ветку в своих руках и на неудавшегося насильника.
– Спасибо. – шепчу я и это пробуждает Гаррета от созерцания палки и заключенного, он переводит на меня взгляд, тяжело сглатывает и помогает мне встать.
Нет времени на мысли и рассуждения. Палка выпадает из рук Гаррета, но я тут же подбираю её, и мы снова бежим.
Мы бежим дальше и дальше. В итоге поняв, что заблудились, останавливаемся у огромного дерева и приваливаемся к нему спинами.
– Какого черта ты побежала? – задыхаясь, спрашивает Гаррет.
– Испугалась. – честно отвечаю я.
– Всем страшно, но ты бежала так, что я не смог тебя догнать.
– Адреналин. – не вижу смысла обсуждать мой марафон. – Нам нужно найти других.
– Они сами нас найдут.
Бросаю на него безразличный взгляд и напоминаю:
– Гаррет, мы не в Кубе, а я не свечусь, как рождественская елка, так что мы идем искать Рэя и остальных.
– Как скажешь, но, – подносит часы к лицу и говорит. – Скоро истечет мой час, и я должен найти более-менее укромное место и пережить соединение вакцины и капсулы. Мы не знаем, что может произойти.
Смотрю на свои часы, прошло сорок пять минут. А мне кажется, что мы бегаем сутки, не меньше.
– Хорошо. Сначала я покараулю тебя, потом ты меня.
И на этих словах моё тело взрывается адской болью. Я не могу сказать Гаррету, что мне больно, я медленно осаживаюсь на землю и хватаюсь руками за голову.
Рано. Ещё слишком рано! У меня ещё есть пятнадцать минут!
Но я чувствую, как пульсирует капсула в моей голове. Она нагревается. Хочу вынуть её. Мне больно! Она раскаляется до предела, и дикий крик вырывается из меня, чувствую слезы, стекающие по лицу. Боль утихает, и я позволяю себе утереть слезы, но, смотря на свои руки, понимаю – слез нет, мне это показалось.
Очередная волна боли, ещё более сильная, окончательно сбивает меня с ног, и я падаю на колени, вновь хватаясь за голову.
Голос Гаррета где-то в моей голове: "Уходим. Джо, бежим!" Но я не могу уйти, чертова капсула, она плавит мои мозги. Нащупываю место шрама и пытаюсь пробраться туда пальцами, я даже не чувствую боли оттого, что я фактически разрываю шрам на голове.
Передо мной ноги. Поднимаю глаза. Гаррет что-то кричит, протягивает ко мне руки и поднимает на ноги, а потом пытается добраться до моих рук и помешать мне вытащить капсулу. Ему не понять. Я не выдерживаю.
Я! Не! Выдерживаю!
Убираю одну руку от головы, замечаю на ней кровь и слегка отталкиваю Гаррета, но он с бешеной скоростью отлетает в большое дерево, ударяется спиной о ствол и обездвижено падает у основания.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
