– Делать мне больше нечего, – вздохнула Есения. – Проще ежа научить на барабане стучать. Как твое горло? Почему ты сбежал из клиники?
Лицо Генриха стало кислым, будто он хлебнул свежевыжатого лимонного сока.
– Потому что я ненавижу врачей, – пояснил он, ковыряясь в зубах. – И ты это знаешь.
– Но у тебя подозрение на рак, – напомнила Есения. – Я понимаю твою неприязнь к людям в белых халатах, но ты должен пони…
– У меня не подозрение, а рак, – перебил Генрих сестру, и голос его прозвучал как-то жутко и обыденно одновременно, словно речь шла о пустяковой ранке на десне. – Вторая стадия. Анализы показали, что третья уже не за горами, и метастазы продолжают расти.
Есения опустила ногу на пол, в упор глядя на него.
– Тогда ты не должен сейчас сидеть тут, Гена.
– Не начинай все заново.
– Мне нужен живой и здоровый брат, а не дохлятина, едва держащаяся на ногах. Да еще с перегаром, – добавила она с плохо скрытым отвращением.
Генрих зашелся в хриплом кашляющем смехе.
– Узнаю свою сестренку, – воскликнул он, перекидывая зубочистку из одного уголка рта в другой. – Живой и здоровый, говоришь? Только забыла дополнить, для каких целей я тебе нужен живой и здоровый. Чтобы приносить прибыль! Так ведь, Сеня?
– Перестань.
– Да ладно, не обижайся, – хихикнул Генрих, примирительно поднимая ладони вверх. – Я все понимаю. Но чтобы ты отстала и больше не взрывала мне мозг, скажу – все под контролем. Через неделю я снова лягу в больницу, никуда от этого не денусь. Все это время буду принимать препараты. Ты довольна?
– Не вполне, ну да ладно. Тебя все равно не переубедишь.
– Как и тебя, – парировал Генрих. – А теперь давай к делу. Я нашел тебе хорошего клиента, он живет в Ницце.
Есения присвистнула.
– Это почти семьсот километров от Парижа, – заметила она.
– Ты совсем обленилась, – вздохнул Генрих. – Раньше ты могла полететь в Мексику на сомнительные переговоры, а на следующий день уже брать билет в Японию!
– То было раньше, – резонно ответила женщина. – Мы растем, растут и ставки. Так что там насчет клиента?
– Старый хрыч начал собирать марки раньше, чем научился ходить, – продолжил Генрих. – Он буквально купается в деньгах, как Скрудж МакДак, и покупает все подряд для обменного фонда, но особо тащится от экземпляров, выпущенных до Первой мировой войны! Ты ведь говорила, у тебя намечается богатый улов от российских филателистов? Можем хорошо заработать.
– Есть один на примете, – подтвердила Есения. – Хилый старичок, тоже всю жизнь собирал марки… Он сейчас в хосписе, а его коллеги по хобби, к счастью, уже все давно на том свете. Жива только супруга, которая собирается продавать коллекцию… Мои люди сейчас работают с ней, и буквально сегодня-завтра мы будем знать, что почем.
– Только не тяни, дорогая, – попросил Генрих. Он вынул зубочистку изо рта и, не найдя ей достойного места, аккуратно положил на подлокотник кресла. – Как у тебя дела?
– Все ровно. Сейчас пытаюсь одного клиента подцепить в Москве, какой-то старый пень, монеты собирал…
– А, ну-ну, так этого парня я тебе изначально подкинул!
– Совершенно верно. Так вот, на меня его внучок вышел, я так поняла, ничего в этом деле не соображающий. Наш контингент. Пока что волынку тянет, но я чую, что дело пахнет хорошим наваром.
– А что из текучки? На стадии завершения? – поинтересовался Генрих.
– Из текущих дел сейчас на очереди картины и рукописи Протасова. Это советский писатель, я тебе уже говорила о нем.
Генрих кивнул.
– Один толстосум из Америки уж очень хочет заполучить работы Шолохова, Ахматовой и иже с ними… – пояснила Есения. – Я уже встречалась с посредником, мы все обговорили. Правда, мне показалось, что он больше таращился в вырез моего платья, нежели думал о культурном наследии нашей великой страны. В общем, работы хватает, – скромно закончила она.
– В этом я не сомневаюсь. Проблем с прохождением досмотра товара не будет?
– Нет. У моего человека будет официальная справка, что картины не представляют культурной ценности и являются современной живописью. Документы, подтверждающие подлинность раритетов, будут отправлены почтой. Так, для подстраховки.
– Хорошее решение, – одобрил Генрих, с задумчивым видом похлопывая себя по коленям ладонями.
– Ты чем-то озабочен, – сказала Есения, испытующе глядя на брата. – И это, скорее всего, не связано со здоровьем. Ну?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=65940910&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Парижский музей изобразительных искусств, одно из крупнейших в мире собраний европейской живописи и скульптуры периода 1850–1910 годов. Основу коллекции составляют работы импрессионистов и постимпрессионистов.
