Надёжный, правильный (как говорили, по понятиям), простой Жека.
– Привет, друг, – сказал Олег.
– И тебе привет. Ты зачем, дурилка, шевелюру отпустил?
Олег неосознанно провёл рукой по волосам: в юности он брился под машинку.
Жека усмехнулся.
– Ну заходи, заходи. Вэлком. Сумку не забудь.
Коридор вывел в круглый гостиничный холл. Стойка регистрации без портье выглядела сиротливо. Дремали, смежив пластиковые веки, торговые киоски. От пола до потолка клокотала восточная страсть: пёстрые камни, яркий орнамент ковров, резная мебель, много пальм, тканей и броских мелочей. Не хватало разве что фонтана.
В вестибюле звучали только шаги двух друзей. Полированные полы отражали не хуже зеркал.
– «Тысяча и одна ночь» ещё не открылась? – спросил Олег.
– А? Ты про отель? Пока нет. Хотя кое-кто живёт. – Жека сделал невнятный жест рукой. – В общем, не удивляйся.
– Тестовый режим?
– Типа того.
В простенках стояли цветочные горшки с экзотической растительностью. Часы над стойкой врали почти на час.
Олег и Жека устроились на диване в зоне отдыха. Олег погладил резную спинку, положил на колени декоративную подушку-валик, будто кота, который поможет обвыкнуться в новом месте. Жека пододвинул к краю стола мозаичную пепельницу, положил рядом пачку сигарет и закурил.
– Помнишь, как по детству бычки собирали?
– А то, – улыбнулся Олег. – Потрошили и самокрутки делали.
– Или так добивали. Вы со Стасом даже проблевались однажды.
– Было.
Жека выпустил изо рта серию колечек, откинулся на спинку и взял с места в карьер:
– Рассказывай, братка. Как живёшь, чем дышишь? Семья? Дети?
– Пока не обременился.
– Встречаешься с кем?
– Есть такое дело.
Олег решил, что позже расскажет об Оле (о Редиске, чтобы долго не объяснять). Как случайно, после стольких лет, встретил её в минской подземке, пригласил в кафе, чтобы вспомнить, прочувствовать то звонкое время, которое считал лучшим в жизни. Как всё следующее утро лежал и думал о ней, а потом вскочил, чтобы разыскать в «ВКонтакте» или «Фейсбуке», где угодно, и нашёл, и… Он расскажет, когда соберётся вся банда-каре, – если придётся к слову, и без всяких розовато-приторных подробностей.
– Ну а ты?
– А что я! – хлопнул по коленям Жека. Маленький, щупленький, в сером костюме (Олег помнил Жеку исключительно в водолазках и спортивных кофтах), как-то высохший лицом и телом, но узнаваемо бойкий, прежний. – А я лучше всех! Сегодня одна, завтра другая, и все довольны. Коллеги мы с тобой, брат!
Олег не стал спорить, что «сегодня одна, завтра другая» вовсе не про него.
– Хотя, если подумать… – Жека вздохнул, скорее мечтательно, чем с грустью. – Конечно, семьи хочется. Малышню… Как у Стаса. Только пацанов, чтобы в танчики, пестики, на костёр поссать… Сорокет скоро, сворачивать надо лавочку.
– У Стаса девчонки?
– Ну. Две. Ты не слышал?
– Кажется, слышал. – Олег не был уверен; странное дело: то, что у Стаса две дочки, не стало для него новостью, но он не мог вспомнить, когда и от кого это узнал.
– Пить хочешь?
В сумке была бутылка минералки, но Олег сказал:
– Не откажусь.
Жека затушил окурок, сходил к киоску (тот оказался не заперт) и вернулся с двумя стекляшками пива. Чокнулись горлышками. Олег закурил. Они проговорили почти час, в основном о прошлом, в котором банда-каре была неразлучна. Олег погрузился в воспоминания, как в тёплую ванну. Расслабился и даже будто бы задремал.
– Теперь ясно, почему детишками не обзавёлся. Реакции нет… – Голос Жеки потянул на поверхность. Что-то упало под ноги. Та-а-ак… Выяснилось, что Олег, оказывается, стоит у мраморного изгиба стойки. Он опустил взгляд и увидел ключ-карту.
Олег поднял пластиковый прямоугольник, который ему кинул через стойку Жека, озадаченно повертел в руке. Всего несколько секунд назад они с Жекой сидели на диване, разговаривали, и было тепло и уютно. Что изменилось, ну, кроме их местоположения? Олег зажмурился: о чём это он…
– У меня скоро встреча, тёрки с хмурыми поставщиками, – сказал Жека. – Ты в номер вещи закинь, отдохни, отель глянь. А вечером словимся.
– А остальные?
– Стас в городе только завтра будет. А Игорёк вечером подтянется.
– Игорёк в Бресте? – спросил Олег.
– Ага. Там же, на Востоке. С женой, малым и мамкой в двушке локтями толкаются.
– Слушай, а что название отеля значит?
По лицу Жеки стало понятно, что он подумал о другом, и Олег уточнил:
– Не «Оверлук», а настоящее. «Бурдж-что-то-там». Читал, но не запомнил.
Жека пренебрежительно поморщился.
– Это по-арабски. Башня. Не загоняйся.
– А арабы здесь при чём?
– А арабы сейчас при всём. Деньги вкладывают.
Они остановились у лифтов, и Олег обернулся. Арабы, значит. Ну да, вестибюль как бы располагал.
– А ты здесь кем?
– Управляющий, – важно сказал Жека.
Из водил да в управляющие отеля. Олег присвистнул.
– Стас подсобил, – добавил Жека.
– Стас?
– Ага. Это всё его, если закрыть глаза на арабские инвестиции.
Олег медленно кивнул. Не свистелось. Не хотелось признаваться даже самому себе, но, похоже, это была зависть. И не сказать, чтобы абсолютно белого оттенка.
– Падишахом, значит, заделался.
– Чего?
Олег помотал головой.
– Ладно, – не стал уточнять Жека, – увидимся. Хорошо, что приехал, брат.
Первыми открылись двери правой кабины, внутри играла спокойная музыка. Лифтовые шахты поднимались по оси башни. Второй этаж, третий, четвёртый… Олег обратил внимание, что на панели нет кнопки «13».
Лифт открылся в тамбур. Олег прошёл по кругу, читая таблички над дверями в коридоры-лучи. Толкнул нужную дверь.
Короткий серо-зелёный коридор со скупым декором из хромированных полос, светильников и зеркал. Ни одной изогнутой линии. Хай-тек – так ведь называется этот стиль? Только техники маловато – потолочные камеры наблюдения да динамики. Восточный стиль холла, видимо, был уступкой арабским инвесторам.
Олег остановился у последней двери и сверился с наклейкой на электронном ключе. Дверь с табличкой «1428» смотрела на лестничную площадку. Олег задержался взглядом на цифрах. Хмыкнул. А что, забавно бы вышло: ночевать в «Оверлуке» в номере 1408. Вполне. Главное, не в 217-ом. Ванные комнаты и мёртвые женщины (даже воображаемые) – не самое вдохновляющее сочетание.
В отличие от Дэнни Торренса, стоящего перед номером 217 в параллельной литературной вселенной, номер 1428 ничем не манил Олега. Он приложил ключ-карту к замку и открыл дверь. В узкой прихожей было темно. Олег щёлкнул выключателем. Темнота усмехнулась. Олег нахмурился, сильнее надавил на клавишу, но тут сообразил, что надо вставить ключ в специальный пластиковый кармашек на стене. Да будет свет!
Было душно: помещение, будто пёс, обрадовалось хозяину жарким дыханием. Олег бросил сумку под дверь гардеробной, разулся, снял куртку и прошёл мимо двуспальной кровати к радиатору. Так и есть – кочегарят. Рановато для отопительного сезона, октябрь только зашевелился. Олег удивился, когда не нашёл ни регулятора, ни шаровых кранов: радиатор висел на торчащих из стены толстых трубах и грел так, что не прикоснуться.
– Что за подстава, – сказал Олег и потянулся к двери на лоджию.
Открыть удалось не сразу, будто кто-то держал дверь с той стороны, а наигравшись – отпустил. Обливаясь потом, Олег вышел на лоджию, распахнул окно и закурил. Внизу, за пустой парковкой, лежал двух-, трёх-, редко пятиэтажный Брест – кусочек старого центра. Над трубой бывшего консервного завода вертелся флюгер, декоративные часы показывали полночь. Олег поискал пепельницу и, не найдя, достал из пачки последние две сигареты, смял окурок о внутреннюю поверхность крышки.
Пульт от встроенной в стену телевизионной панели лежал на прикроватной тумбочке. Там же стоял белый, с оплавленным носиком электрический чайник. Узкий дээспэшный шкаф справа от арки, слева – письменный стол со стулом, забитый напитками карликовый холодильник… Стандартный номер в стиле «ухоженная съёмная однушка». В ванной нашёлся тёмно-синий банный халат, тапочки (маленькие, розовые, влажные на вид), мыло, шампунь и лосьон после бритья. Ау, господа инвесторы! Где витые золотые скульптуры, рога антилоп, резная мебель, чеканные безделушки, арабская вязь? Где романтика восточных сказок? И балдахин над кроватью – где? А ванна… какие у них ванны? Мысль застряла на хаммаме. Олег выбрался из тесной душевой кабинки, вытерся, прошлёпал босиком к застеленной простынёй кровати и упал на неё с телефоном.
До чего же жарко, как в парилке, даже с открытыми окнами. Климат-контроль слабо было поставить? Олег позвонил Жеке. Гудок – бесконечно-длинный, за статическим шумом. А затем щелчок (наверное, так заканчивается что-то важное в одном месте и начинается неведомое в другом) и – «номер не существует». Сменил, поди, как-никак десять лет прошло. Ладно, новый вечерком запишем, куда Жека денется с подводной лодки… управляющий, блин! Котельной!
Единственным напоминанием о прохладном душе остался колющий халат.
Было начало первого.
Олег набрал номер Оли. Сначала ничего – ни гудков, ни треска; тишина в поисках другой тишины. Потом пошли обычные гудки дозвона, но Оля не отвечала. Олег нажал на «сброс» и встал с кровати, чтобы одеться и исследовать внутренности «Оверлука».
* * *
Он спустился на лифте на первый этаж. Сквозь стеклянные панели струился солнечный свет. Ступенчатый потолок, укравший часть второго и третьего этажей, переливался мозаикой. В животе у Олега урчало. Прогуляться до ближайшей забегаловки? А как же ресторан при отеле? Где она, эта отдушина для постояльцев? В вестибюле не было и намёка на лобби-бар или кофейный зал.
За стойкой регистрации появился портье, возился со стендом: вынимал ключи-карты из одних кармашков и опускал в другие, перепутывал… Зачем? Пустых кармашков было около десяти. Слева от стенда на крючке висел красно-синий магнит-подкова, большой и какой-то мультяшный, из «Автомобиля Кота Леопольда», кажется. Олег устремился к портье, чтобы узнать про ресторан, но тот скрылся в подсобке. Олег постоял у стойки, разглядывая холл.
Тишину нарушала поломоечная машина, за которой сидела пожилая горничная. Машина ползла в направлении входных дверей, цилиндрические щётки скребли по полу, горничная клевала носом над панелью управления. На диване, укромно спрятанном в тени пальм, сидел сухой старик. К подлокотнику была приставлена трость с набалдашником в виде головы какого-то животного.
Прошло десять минут, портье так и не вернулся.
Олег поднялся по лестнице на второй этаж и сразу наткнулся на яркую вывеску, обрамлённую бутафорскими пивными бокалами с пенными шапками. На буквах «Б», «А» и «Р» раскинули увесистые клешни багровые раки. Стиль а-ля рюс. Всё смешалось в Датском королевстве, упрятанном в стеклянную башню.
«Пока не открылись, – сказал Жека. – Хотя кое-кто живёт». А раз живёт, значит, кушает… Олег потянул за ручку: не заперто.
Цепляясь взглядом за развешанные по стенам веники, черпаки, шайки, запарники и шапки, Олег прошёл по деревянным трапикам к барной стойке. Бармен поднял на посетителя скучающе-равнодушное лицо.
– Пиво, – сказал Олег. – И меню.
– Какое?
– Обычное, со списком блюд.
– Какое пиво?
– А, светлое… Живое есть? Отлично. Живое.
– Сделаем, – ответил бармен с натянутой угодливой улыбкой.
Когда на стойку опустилась деревянная кружка с ароматной пеной, Олег заказал сваренных в пиве раков и картофельные дольки с чесноком. Столов было пять – винные бочки в окружении низких бочонков с подушками. Олег решил остаться у стойки, какое-никакое общение – но бармен передал на кухню заказ, устроился на высоком стуле в дальнем конце своей вотчины и уткнулся в телефон.
Олег медленно пил пиво и думал о друзьях. Как сильно они изменились – внешне, внутренне? Как пройдёт встреча? Так же легко, как и с Жекой? С Жекой всегда было легко, но эта лёгкость отдавала унынием – общих тем мало, Жеку интересовали только машины да пустоголовые курицы, которых он катал на рабочих авто; он почти не пил, просто был рядом с друзьями, важный, но неприметный кирпичик… Интересней всего Олегу было со Стасом – интеллектуальное родство, братское уважение, боязнь обидеть своим мнением… А Игорёк… с Игорьком было проще, но в то же время сложнее – слишком обидчивый, упрекающий всех своим неблагополучием… Олег вернулся мыслями к Жеке: интересно, Жека сохранил засмотренные до зажёванной плёнки кассеты с сериалом «Бригада»?
Подоспели картошка и раки. Олег быстро разобрался с первым клешнявым, не забыв о сочной мякоти лапок и панциря. Мясо было нежным, немного сладковатым. С пальцев капало. Олег ухватил за поджатый хвост второго рака, с икрой между жабрами, и в этот момент двери бара распахнулись.
Вошедшего мужчину Олег не знал. Сухой, длиннолицый, с ушами без мочек и серыми веками. Он устроился через стул от него, кивнул бармену, положил безвольные руки на стойку и уставился в зеркало над стройными рядами алкоголя.
Видимо, кивок был условным сигналом – бармен поставил перед длиннолицым пять рюмок, которые наполнил коньяком. Завсегдатай, значит. Завсегдатай в ещё не открывшемся отеле. Олег улыбнулся краем рта и с хрустом оторвал рачью шейку.
В кармане заёрзал телефон. Олег вытер руки салфеткой и ответил:
– Привет. Почему не брала?
– Что-то с телефоном. Завис, наверное. Ты как? Встретился?
– Только с Жекой. Остальных ещё нет.
– А зачем в ночь поехал?
– Только сейчас спрашиваешь?
– А что это меняет?
