ISBN :
Возрастное ограничение : 18
Дата обновления : 14.06.2023
– Если все еще хочешь принять душ, стой спокойно и молчи.
Я отпускаю ее и выжидаю несколько секунд. Карина не двигается. Она приняла условия. Снова намыливаю руки и начинаю водить ими по телу. Только теперь даже не пытаюсь беречь ее чувства, наоборот, задеваю их по полной, нагло задерживаясь на интимных местах и натирая там, где у нее повышенная чувствительность.
Ей трудно сохранять спокойствие, когда я ныряю пальцами между складок, задеваю клитор и специально проскальзываю во влагалище. Совсем чуть-чуть, только подразнить. Но принцесса приоткрывает губы и замирает с приоткрытым ртом.
И теперь мне хочется скользнуть туда чем-то другим. Поставить гордячку на колени и…
Конец нещадно ломит от пошлых, грязных мыслей. Должен ли я терпеть?
– Ты можешь остаться в подвале, – шепчу я ей, почти дотрагиваясь губами уха.
Я продолжаю кружить пальцами ей между ног и улыбаюсь, чувствуя, как она раскрывается, раздвигает ноги шире, наклоняясь вперед, чтобы я будто случайно задевал клитор рукой.
Мне невыносимо приятно не только зарываться пальцами в нежную плоть, но и чувствовать ее напряжение, ее отклик на мои движения.
– А можешь согласиться на милую спаленку на втором этаже. Но…
Я замолкаю, но пальцы не переставая кружат у входа и ныряют в пульсирующее влагалище.
Она хочет меня. Не признается, но хочет. Ни языка, ни пальцев, а на всю гребаную длину члена хочет. Даже если еще не понимает этого.
– Но? – подстрекает меня закончить фразу, а я закатываю глаза от волны секса в ее охрипшем голосе.
Мать твою! Кто тут великий соблазнитель – я или она?
– Но в подвале проще спрятать тебя от брата.
Она вздрагивает и выпрямляется, машинально прикрывая горло. Я с сожалением подтверждаю:
– Да, он. И он ненавидит тебя сильнее меня, принцесса.
Я тяжело вздыхаю и обхватываю руками ее талию, удивляясь, что могу запросто коснуться пальцами рук. Неужели она настолько похудела всего за неделю?
– Есть еще кое-что. Помимо брата.
– Что может быть страшнее твоего брата? – горько переспрашивает она.
– Я.
Она молчит, не понимает, что во мне может быть страшно.
– Как ты понимаешь, тебе все равно придется раздвигать для меня ноги. И не только.
Принцесса кривит губы. Похоже, теперь ей это не страшно.
– И поверь мне, в темноте подвала это будет проще, чем при свете дня.
– Мне все равно.
Но я вижу, что ей совсем не все равно.
– Запомни. Я предупредил.
Она кивает.
– Я хочу жить в нормальной спальне. Спать на нормальной постели. И ходить в нормальный туалет.
Я смеюсь:
– Ваше желание исполнено, принцесса. Теперь домывайся сама, – я сую ей в руки губку. – Маску можешь снять, когда я выйду.
Почти сразу же разворачиваюсь и ухожу, оставляя мокрые следы за собой. Иду в свой душ, скидываю мокрую одежду, врубаю напор на полную и ругаюсь на чем свет стоит!
Как я вообще поддался ей? Какого бы хрена не держать ее в подвале и дальше?
Но нет. Мне захотелось держать ее ближе, смотреть не только с камер наблюдения, а в живую. Укладывать в свою постель и вдавливать в матрас, вытрахивая из нее эти изумительные стоны.
Слабак!
Как теперь Кая удержать от Карины подальше?
Мудак, бля…
Глава 5. Оргазм и боль
Я долго стою под душем, потом снимаю повязку и привыкаю к свету. Мне хорошо уже оттого, что я чистая. Почти.
На самом деле я чувствую на себе его руки, его метки. Не понимаю, что чувствую к Тени. Он не добрый. Он делает со мной ужасные вещи! Но хуже ли он брата, который чуть не убил меня?
Беру мочалку, намыливаю ее и начинаю тереть себя до боли, до красноты. Я хочу стереть, соскрести с себя его прикосновения, его отпечатки пальцев и губ, грязные засосы.
Не жалею сил, жалею только, что мне нельзя сбросить кожу, как змее, и нарастить новую. Очень быстро добираюсь до низа живота и там притормаживаю.
Там я не могу тереть с остервенением. Я слишком сильно чувствую. Я еще помню накрывшее меня переживание от его прикосновений. Не хочу думать, почему не остановила его. Могла ли я? Или почему получила столько удовольствия, ведь я ненавижу этого мужчину. Как я могу таять от его касаний?
Я провожу между ног мочалкой и тут же окидываю ее. Намыливаю руки и натираю пеной, не жалея геля. Руки предательски скользят по чувствительной коже. Я ощущаю приятное покалывание и томление. Но это не идет ни в какое сравнение с тем, что я испытывала, когда касался он.
Оглядываюсь на дверь. Она закрыта. Смываю гель с рук и увереннее трогаю себя между ног. Охаю. Приходится прислониться к стене, чтобы не упасть. Ноги дрожат, с губ слетают постыдные стоны. Но я хочу понять!
Дотрагиваюсь до бугорка и закусываю губу от восторга. Мне очень нравятся те грозовые раскаты, которые проносятся по коже, стоит надавить на эту маленькую кнопочку. Еще. И еще раз. И с каждым разом я запускаю веер восхитительных сокращений по всему телу.
Но мне мало давить только на одну эту кнопочку. Я внезапно чувствую просыпающийся голод глубже и не очень понимаю, чем его заткнуть.
Воспоминания о первом сексе безрадостные. Он был отвратительным. Таким я не хочу заниматься, но Тень предупредил, что придется терпеть. А что, если он будет чередовать боль и удовольствие, как сделал это сейчас? Может, тогда я пойму, как перестать испытывать это сосущее напряжение.
Бугорок стал невыносимо чувствительным. Я его слишком натерла. Наверное, с гелем такого бы не случилось, но теперь от каждого прикосновения я вздрагиваю и морщусь.
Удовольствия больше не было, а вот желание еще раз испытать его осталось.
Тщательно промыв волосы, беру полотенце, растираюсь, наворачиваю его на голову, и в той же сорочке, в которой пришла, осторожно выхожу из ванной.
Что я мечтаю обнаружить?
Мне стыдно, но я надеюсь, что Тень ждет меня с желанием наброситься и завладеть моим телом. Но в комнате пусто. Посередине у окна стоит большая кровать, на стене висит телевизор. Еще здесь есть комод для белья и на нем кувшин с водой, а рядом стакан.
Вот только меня привлекает окно. Неужели Тень оставил меня наверху без присмотра?
Единственная мысль, которая теперь пульсирует в моей голове – бежать! Найти отца, попросить о помощи!
И я подбегаю к окну, прикидывая в уме, как буду спускаться со второго этажа. Свяжу вместе шторы и простыни. Я такое в кино видела.
Вот теперь я молюсь, чтобы Тень забыл обо мне на пару часов. Этого времени мне хватит на побег!
Но все оказывается сложнее. Толстая ткань не завязывается в узел. А когда я все же связываю простынь со шторой вместе и тяну, узел расползается. От бессилия рыдаю, но цель выбраться из плена подгоняет.
Бросаю штору и освобождаю пододеяльник. Ищу ножницы, беспорядочно разбрасывая все, что попадается по руку. В моих планах нет возвращаться сюда.
От досады топаю! Ничего, кроме белья и каких-то бесполезных расчесок, ватных дисков, гигиенических палочек, в ящиках нет. Но я не сдаюсь, вгрызаюсь в пододеяльник зубами и рву. Он поддается, я рву на всю длину, пусть не ровно, но мне же не до красоты.
Глотая слезы, связываю в одну длинную веревку две части пододеяльника и простынь. Нервно смотрю из окна – должно хватить.
Привязываю один конец к ножке большой кровати, выбрасываю свой спасительный канат в распахнутое окно и сажусь на подоконник.
В моем плане возник огромный минус – я не подумала, что мне придется повиснуть на простыне в шести метрах от земли. Я вообще слабо представляю, как решусь на такое.
Но много времени ушло на поиск ножниц. Теперь я трачу его впустую на фрустрацию, спускаться или нет. А Тень придет за мной! Вряд ли меня надолго оставят одну.
Будет ли еще шанс сбежать?!
Я уверенно, пока не передумала, перекидываю ноги через окно. Последний раз набираю в грудь побольше воздуха. Хватаюсь покрепче за импровизированный канат и спрыгиваю, в последний момент не удерживаюсь от крика.
Страшно.
Страшно безумно.
Но мне надо выбираться отсюда. Папа меня здесь не найдет.
Ноги запутываются в пододеяльнике, я ругаюсь сквозь зубы и не могу разжать ни одной руки, чтобы перехватиться и спуститься ниже.
Зачем? Зачем я это затеяла?
Я застряла. Теперь не могу ни спуститься, ни подняться обратно.
Все что я могу – рыдать!
Тень
Я стою внизу и смотрю на тщетные попытки принцессы сбежать из окна второго этажа.
В этой миленькой головке вообще нет страха и здравых мыслей? О чем она думает, когда каждый раз нарушает мои приказы и свои обещания?
– Тень, ее спустить? – спрашивает наемник.
– Нет, – вздыхаю я, – пусть еще повисит.
Карина висит между этажами, медленно сползая на слабеющих руках. Вцепилась в тряпки и рыдает, но земное притяжение делает за нее всю работу – медленно тянет вниз.
– Собак приведи. Четверых. На цепи. Намордники только не надевай.
Один не справится с моими питбулями. Берет еще двоих на помощь. Я поворачиваюсь к четвертому:
– А ты притащи чучело.
Наемник усмехается:
– Начинить его мясом?
Я киваю, полностью одобряя план.
Принцесса видит приближающуюся землю, но все еще не видит меня. А зря. Я ей такой спектакль приготовил! Его лучше смотреть сверху.
– Скормишь собакам? – доносится безэмоциональный голос брата над ухом.
Я вздрагиваю и медленно поворачиваюсь к нему.
– Пока не собирался.
Кай смотрит мимо меня на хнычущую принцессу.
– Я бы посмотрел на это. Как закончишь ее трахать – зови. Расправу хочу видеть.
Кай разворачивается и уходит. А я выдыхаю с облегчением. Кажется, всплеск неконтролируемой агрессии мы миновали. Но что скрывается за его холодным спокойствием?
Я слишком хорошо знаю брата, чтобы поверить тщательно дозируемым эмоциям с его стороны.
Принцесса почти сползла до конца. Не замечает ни меня, ни собак. Спрыгивает и тихо пищит от восторга, задирая голову и бесшумно хлопая в ладоши.
Ай да молодец! Смогла!
Это вызывает снисходительную улыбку, и я ей громко аплодирую.
Карина вздрагивает, медленно поворачивается и смотрит на меня. Замечает собак, с визгом подскакивает к веревке и пытается вскарабкаться вверх.
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом