Выходит, ребята, это вы захотели учинить мне пакость?
Я не двинулся с места, хоть и хотелось раскроить парочку черепов. Но меня все больше беспокоили лампы в моем доме. Васко и Куинн не пытались вступить в контакт с теми, кто там находился. Быть может, тот, кто укрылся в доме, не из их компании?
Тогда кто это?
Мой друг-могильщик вернулся из ночной смены, как всегда, пьяным в стельку. Когда я бывал не в духе, я частенько желал, чтобы он навсегда остался в одной из выкопанных могил.
Сейчас он подгреб к моему окну и заглянул внутрь. То, что он увидел, явно его заинтересовало. Он пялился с минуту. Бросив взгляд по сторонам и никого не заметив (что придало ему храбрости), парень подкатил к моим дверям и толкнул их.
Двери распахнулись.
Барбера выскочил из тьмы, бросился на могильщика и молотил его, пока тот не свалился. Покончив с этим делом, Барбера направился в мою сторону.
Итак, послание предназначалось мне, но почтальон спутал адреса.
Я решил, что оставить его без ответа было бы невежливо.
Я выступил из темноты, когда Барбера поравнялся со мной. Он успел заметить меня боковым зрением.
– Привет, – сказал я.
Его глаза округлились. Он хотел было развернуться, но тут я врезал ему по уху дубинкой.
Ветеран не упал. У него лишь подогнулись колени и помутнели глаза. Я ударил его ногой, нанес крюк левой и обрушил дубинку на лоб.
Он зашатался чуть сильнее.
Этих травокуров не так просто уложить, когда они под кайфом. Пришлось выдать ему по полной норме и немного добавить сверх нее. Когда он уже не понимал, на какой планете находится, я схватил его за задницу, отвел в темный проулок и отвесил еще несколько ударов дубинкой. Затем взял кисет с «травкой» и, отловив пьяную помесь гнома с гоблином, заплатил ему, чтобы тот доставил кисет Васко. И велел передать, что бывший кавалерист зря тратился на охоту за морским пехотинцем.
Покончив со всем этим, я решил заняться типом, который вторгся в мой дом.
Мне не пришлось ничего делать. Когда я дошел до места, откуда была видна дверь, то увидел вступающий в мое жилище взвод Тейтов. Они перешагивали через воющего могильщика, словно через кучу конского навоза. Почти сразу же они появились снова, волоча за собой недовольную, упирающуюся Тинни.
Так вот в чем дело. Всегда мне так везет. Скажем, если на конце радуги я вдруг нашел бы горшок с золотом, то по дороге к нему обязательно сломал бы ногу и лежал, со стонами наблюдая за клоуном, сгребающим мое золотишко.
Я подождал, пока улица не очистилась. Затем вошел в дом, запер дверь и устроился с ведром пива. Больше меня никто не беспокоил.
14
Я собирался всех изумить, появившись у Тейтов на рассвете полностью готовым к отъезду. Но ночью мне пригрезился скелет логхира.
Это могло быть следствием выпитого пива. Пиво тоже было зеленого цвета. Но игнорировать такие сны не стоит. Вдруг это зов Покойника?
Самое скверное в утренних прогулках то, что на небе сияет солнце. Его лучи лупят прямо в глаза, и, войдя в дом, вы ни черта не видите.
Так и случилось, когда я вступил в обиталище Покойника. Там было темно, как в склепе.
«Почти вовремя, Гаррет. Ты что, добирался сюда через Хафе?»
– Значит, это был не сон?
«Нет».
– Чего тебе надо?
«Я не смогу издали следить за твоими похождениями. Если ты нуждаешься в моей помощи и советах, тебе придется время от времени меня информировать».
Я подумал, что это очень похоже на признание, что он передо мной в долгу. Если тебе дают, надо хватать.
– Что ты хочешь знать?
«Все, что ты услышал или узнал со времени нашей последней встречи. Как можно детальнее».
Я рассказал, ничего не пропуская.
Он некоторое время размышлял.
«Запасись отравленными перстнями, Гаррет, а за голенищем носи нож».
Я ждал не такого совета:
– Зачем?
«Ты известен тем, что пользуешься подобным оружием?»
– Нет.
«Веди себя непредсказуемо».
– И ради этого я должен был сюда переться?
«Это самое лучшее, что я могу посоветовать, исходя из того, что ты мне рассказал».
Опять сделал виноватым меня. Как это на него похоже!
Я немного убрал помещение и сжег серные свечи, чтобы укрепить дыхательную систему облепивших Покойника паразитов. Интересно, что сказал бы Морли насчет пользы вдыхания испарений зеленых с мясистыми листьями растений?
Затем я последовал совету Покойника, отправился в оружейную лавку и до ушей нагрузился разнообразными смертоносными предметами. Даже обзавелся несколькими волшебными трюками, о которых слышал еще в морской пехоте. Теперь пусть они только попробуют сунуться. Я готов ко всему.
Лошади. Неизбежная неприятность в ходе длительного путешествия. Если, конечно, не отправиться пешим ходом. Морли Дотс очень высоко ценил верховую езду как прекрасное физическое упражнение. Лично я никогда не любил добровольно причинять себе боль или неудобства.
Я направился к знакомому военному поставщику – черному гиганту по кличке Плеймет. Он был человеком, но явно с примесью чьей-то крови. Девять футов роста и племенные шрамы на щеках придавали ему весьма зловещий вид. А на самом деле это был настоящий милашка и добрейший из людей.
Жуткие черты лица прояснились, когда Плеймет увидел, как я пересекаю его двор. Он бросился мне навстречу, раскинув руки и с такой улыбкой, словно я собирался экипировать целый батальон. Я увернулся, потому что в своем энтузиазме он вполне мог раздавить меня в объятиях. Он мог бы стать первоклассным профессиональным борцом, обладай он хоть каплей инстинкта убийцы.
В свое время я помог ему получить должок. Заставив того парня платить, я спас Плеймета от банкротства. Теперь он чувствовал себя в долгу передо мной. Но думаю, почти так же тепло он приветствовал бы любого незнакомца, заглянувшего к нему с улицы.
– Чем могу быть полезным, Гаррет? Назови, и это – твое на любой срок. Бесплатно.
– Пара лошадей и все необходимое для лагеря месяца на три-четыре.
– Получишь. Решил попробовать себя в охоте? Неужто здесь дела идут так плохо?
– Получил работу. Потребуется выехать из города.
– За три-четыре месяца можно проделать немалый путь. Куда же ты направляешься?
– В Кантард.
Я не очень-то уживаюсь с лошадьми. Могу ездить верхом, но очень плохо и когда нет другого выхода. Я городской парнишка и никогда не имел ни возможности, ни желания общаться с животными. Плеймет несколько притормозил. Он посмотрел на меня как на безумного кузена, сморозившего вопиющую глупость:
– Кантард? Гаррет, ты великий человек, и моя вера в тебя не имеет границ. Если какому-нибудь штафирке и удастся живым выбраться из Кантарда, это будешь ты. Но я не настолько уверен в моих животных.
– Я не хочу, чтобы ты отдал их мне просто так. Я собираюсь их купить.
– Не надо говорить со мной таким тоном, Гаррет.
Каким тоном? Я совершенно не собирался обижать парня.
Мы вступили в берлогу, принадлежащую их сатанинским величествам лошадям. Двадцать пар огромных темных глаз следили за мной. Я чувствовал, как они на своем тайном языке оценивают между собой мои стати, плетя против меня заговор.
– Вот это – Громовой, – Плеймет указал на огромного черного жеребца со злобным оскалом, – очень горячее животное, частично тренированное для боевых действий.
– Не надо.
Пожав плечами, мой приятель перешел к чудовищу чалой масти:
– А как насчет Урагана? Быстрый, сообразительный, хотя немного непредсказуемый. Совсем как ты. Вы прекрасно уживетесь.
– Не надо. А также мне не требуется ни Буря, ни Торнадо. Ничего такого, что напоминает о стихийных бедствиях. Мне нужна старая кобыла с кличкой вроде Одуванчик и с соответствующим нравом.
– Это ужасно, Гаррет. Мужчина ты, в конце концов, или мышь?
– Перестань скрипеть! Лошади и я – мы плохо уживаемся вместе. Последний раз, когда я взбирался в седло, тварь ухитрилась посадить меня лицом к хвосту. Потом отказалась двигаться и при этом смеялась.
– Лошади не смеются, Гаррет. Они животные серьезные.
– Побудь со мной, и ты увидишь, как они умеют смеяться.
– Если у тебя такие проблемы с животными, зачем же пускаться в путь посуху? Садись на речную барку, отправляющуюся в Лейфмолд, а там найди каботажное судно, идущее на юг. И ты избежишь шестисот миль утомительного путешествия.
Почему-то такая мысль не приходила мне в голову. Иногда так глубоко забредаешь в заросли, что за деревьями перестаешь видеть лес. Мне не хотелось ехать в Кантард, и я решил проделать вынужденное путешествие как можно быстрее. Считается, что самый быстрый путь – самый короткий. А самая короткая дорога в Кантард проходит по суше.
Тяжелая, как окорок, лапа шлепнула меня по спине.
– Гаррет, ты выглядишь как человек, на которого только что снизошло религиозное откровение.
– Так и есть. И первым апостолом моей церкви будет святой Плеймет.
– Согласен, если для этого не надо принимать мученический венец.
– Главное – верить, мой друг. И делать щедрые добровольные пожертвования. Это все, что потребует от тебя новая церковь.
– Все только и ждут новых откровений. Я тебе не рассказывал, как чуть было сам не основал религию?
– Нет.
– Я серьезно подумывал об этом, когда чуть было не потерял конюшни. Решил, что если существо моего размера облачить в подходящие одежды, то получится прекрасный пророк. Жителям такого тесно населенного богами города, как Танфер, постоянно хочется чего-нибудь новенького.
– Вот уж не думал, что ты такой циник!
– Я? Циник?! Да что ты! Когда тебе снова понадобится лошадь, Гаррет, заходи. Буду рад.
15
Появившись у Тейтов с дорожным мешком на плече, я обнаружил, что Морли и тройняшки выглядят крайне самодовольно.
– Ну что, парни, отработали свой хлеб? Или вы просто попрактиковались в терпеливом ожидании нового появления безносой?
Морли оторвался от морковки, чтобы пробурчать:
– Утром пришлось проломить несколько черепов, Гаррет.
Дорис радостно закивал и что-то прорычал на своем диалекте.
– Утверждает, что лично проломил двадцать, – перевел Морли. – Он преувеличивает. Их всего-то было не больше пятнадцати. Некоторых я узнал. Все – второй сорт. Тот, кто их нанял, хотел сэкономить. Что заплатил, то и получил.
Интересно, узнал кто-нибудь из нападавших Морли?
– Что они сумели унести?
– Много синяков и несколько переломов.
– Я имею в виду что-нибудь предметное.
– Разве то, что я назвал, беспредметно?
