– Так и знал! – вздохнул Марк. – Свёртки с травами-кореньями, мышиными хвостами и прочим счастьем зельеваров победили. Впрочем, я согласен: не будем злить ворчуна-коменданта в первый же день. Притворимся паиньками. – Поднялся, отряхнул штаны и энергично заявил: – Идём! У нас как раз полчаса, чтобы неторопливо прогуляться к ближайшему городскому порталу, а потом – к общежитию.
Комендант всё равно буркнул что-то нелестное, когда мы проходили мимо, хоть до назначенного им же времени оставалось целых десять минут! И мы были не последние, возле крыльца беседовала целая компания. Вряд ли у всех них были разрешения проходить в общежитие после полуночи.
Кто-то из парней присвистнул мне вслед, но знакомиться в присутствии Марка не осмелился.
– Ох, чует моё сердце, Лив, будет у тебя ухажёров, как в море рыб! – хмыкнул друг, когда мы вошли в лифт. Погрозил пальцем: – Смотри, не выскочи замуж хотя бы до третьего курса!
– Ещё чего не хватало, – усмехнулась я в ответ. – Я сюда поступала, чтобы учиться и совершенствовать навыки и умения, а не личную жизнь устраивать. Сам не женись раньше времени.
– Ещё чего не хватало! – возмутился Марк, повторив мою же фразу. – Мне моя свобода слишком дорога. Тем более я себе постоянную девушку-то выбрать не могу, а ты мне предлагаешь сложнейшее задание: определиться с женой. Нет-нет-нет, не раньше, чем закончу академию. А то и позже!
Прощаться с другом на нашем этаже я не стала. Не сомневалась, что он явится ко мне в течение часа. Так и вышло. Я даже вещи разобрать не успела. Марк пришёл буквально через полчаса, нахально разлёгся на моей кровати и принялся перечислять, куда нам непременно нужно успеть за оставшееся до начала учёбы время. Энтузиазма хватило бы на пятерых!
Выставила я его ближе к половине третьего ночи, заперла дверь и провалилась в сон, едва накрывшись лёгким одеялом. Слишком много впечатлений принёс этот день. И грядущий обещал быть не менее насыщенным.
* * *
Две недели пролетели, словно один миг. Дни слились в пёстрый калейдоскоп. Мы уходили из общежития ранним утром и возвращались лишь к полуночи. Ни с кем не познакомились – на это просто не хватало времени! Как шутил Марк, у нас был такой отдых, после которого требовалось ещё несколько дней, чтобы перевести дух и прийти в себя. Но итогами мы остались довольны. Помимо того, что успели познакомиться с городом, сумели договориться о подработке. Понимали, что стипендий, пусть и вполне приличных, на все наши задумки и хотелки не хватит, а просить денег у родителей ни мне, ни другу совершенно не хотелось.
Но если у Марка всё решилось быстро, в первый же день, то мои поиски работы были непростыми. Маркус, как и в Бренгейре, устроился вышибалой в один из ночных баров. Достаточно дорогой, чтобы туда не стекались матросы и рыбаки, но не настолько пафосный, чтобы привлечь компании молодых прожигателей жизни, считавших, что деньги их родителей решат любую проблему – вопрос лишь в цене. Оплата была не самой высокой, но этот минус компенсировался гибким графиком и тем, что бар был буквально в ста шагах от одного из городских порталов. К работе Марк должен был приступить в ближайшие выходные.
Я же решила начать с магазинов косметики и парфюмерии. Именно здесь я, как зельевар, могла показать все свои способности. В магазины, которые располагались на центральных улицах Фесса, даже соваться не стала, справедливо полагая, что там вряд ли согласятся взять на подработку первокурсницу. А козырять бабушкиной фамилией не хотелось. Не для того я поступала сюда, а не в столицу!
Вот только в Фессе повторялась та же история, что и в родном Бренгейре. Либо все вакансии были закрыты, либо владельцы рассматривали лишь кандидатов с дипломами, лицензиями и опытом работы. И моё «аптечное» прошлое их не устраивало! Трое были согласны принять меня на практику в следующем году и, если она окажется успешной, вернуться к вопросу о подработке.
Когда число отказов перевалило за второй десяток, я приуныла. До начала учёбы оставалось три дня, и запасной план – попробовать устроиться в аптеку – казался всё реальнее. Мысленно пообещала себе, что следующее собеседование с владельцем очередного парфюмерно-косметического будет последним. Нет – значит, нет. Попробую через год.
– Всё получится, – ободрил меня Марк.
Он словно почувствовал, как мне нужна его поддержка. Именно в этот момент. Не в первый раз, кстати говоря. Слишком хорошо мы друг друга знали.
– Получится. – Я вздохнула и попыталась улыбнуться. – У меня ещё остаётся вся сеть городских аптек. А если и там ждёт провал, пойду официанткой в твой бар. По такому же графику.
– Тогда я буду следить исключительно за тобой, – рассмеялся Маркус. – Впрочем, хозяин явно будет не в обиде: популярность бара сильно возрастёт. Ты и так красавица, а уж в форменном передничке официантки будешь вообще неотразима! И чаевые будут литься рекой за одну улыбку.
– Да ну тебя, – отмахнулась я. – Что за фантазии?
– Оливка, я, вообще-то, мужчина, – снисходительно напомнил друг. – И могу авторитетно заявить: девушки в униформе вдвойне привлекают внимание и будоражат воображение.
– Так, хватит! – Я выставила ладони вперёд. – Позволь мне остаться в блаженном неведении относительно того, какие именно картины с участием упомянутых девушек появляются в мужском воображении.
– Как будто ты не знаешь, – хмыкнул Маркус. – Не напомнишь, с кем я в свои далёкие юные тринадцать лет рассматривал одну интересную книгу в нашей городской библиотеке? Там про самые разные фантазии не только написано было, ещё и картинки прилагались. Цветные.
– Марк!!! – зашипела я, чувствуя, как теплеют щёки. – Это было давно! И неправда! И… и вообще, нас тогда быстро выгнали!
– Но главное-то мы рассмотрели, – нагло подмигнул мне друг. – Всё-всё, умолкаю, а то чую – снова получу сумкой, а она у тебя тяжёлая.
Шутливая перепалка отвлекла и развеселила меня, поэтому в очередной парфюмерный магазин – небольшой, расположенный в цокольном этаже – я спускалась в хорошем настроении и с улыбкой на лице. Маркус остался ждать снаружи.
Помещение было небольшим и светлым. На двух открытых стеллажах стояли небольшие пробники косметических средств. Третий стеллаж, чуть меньше и у?же остальных, был отведён флаконам с духами. Мне повезло: магазин лишь несколько дней как открылся и за прилавком стояла сама владелица. Молодая женщина лет на семь старше меня. Отчего-то, едва встретившись с нею взглядом, я поняла: сработаемся. Удача наконец перестала корчить мне издевательские рожи и одарила благосклонной улыбкой.
Через четверть часа я выпорхнула к томящемуся в ожидании Марку. Друг сразу всё понял по моей счастливой физиономии и одобрительно цокнул языком.
– Завтра оформим договор и со следующей недели можно приступать, – радостно поделилась я. – Правда, есть пара нюансов, но они не столь значительны, чтобы я отказалась от сотрудничества. Опыт есть опыт.
– Ну-ка, – заинтересовался Марк, – дай угадаю: владелец собирается платить тебе ещё меньше, чем платил наш любимый гоблин.
– Владелица, – поправила я. – Эрис Элизабет Уолкингтон. Не то что меньше… Всё зависит от меня. Сдельная оплата – пятнадцать процентов от продажи любого товара с магической составляющей. Зато при работе на заказ и под конкретный запрос мне достанется половина. Все расходные материалы при этом предоставит эрис Уолкингтон. Магический договор, так что всё будет честно.
Друг приостановился, искоса взглянул на меня. Светлые брови удивлённо приподнялись.
– И в чём подвох? – спросил он. – Я не так уж силён в экономике, но либо в тебе сомневаются, либо где-то есть грандиозное западло. Слишком привлекательные условия.
– У эрис Уолкингтон нет лаборатории, – со вздохом призналась я. – Только комната для фасовки. Вернее, лаборатория есть, но не у неё и не в Фессе. Она не отсюда. Вышла замуж пару лет назад, а у её супруга есть дальние родственники в пригороде. Они пересылают готовые основы, спиртовые вытяжки из цветов и трав, но всё без капли магии. А она здесь просто смешивает в нужных пропорциях. Но я уже придумала, как решить это небольшое неудобство.
– Будешь договариваться с преподавателями, – кивнул Марк. Как всегда, с полуслова понял, к чему я веду.
– Именно, – подтвердила я. – Эрис Уолкингтон обещала написать прошение на имя декана, если потребуется. В крайнем случае она готова возмещать четверть стоимости, если придётся арендовать лабораторию. Но я надеюсь, до этого не дойдёт.
– Я помогу, – вскользь бросил Марк. – Возьму на себя ещё половину арендной платы. Проверенный личный зельевар – мечта любого боевого мага. Тем более исцеляющих эликсиров в ближайшее время точно будет уходить немало. И даже не вздумай спорить! Я всё сказал.
И прозвучало это так твёрдо, что я поперхнулась уже готовыми сорваться с языка возражениями. Друг тут же спас меня от приступа кашля, от всей души хлопнув по спине.
– Марк! – возмущённо просипела я. – Силушку-то богатырскую рассчитывай! Убьёшь и не заметишь!
– Я аккуратно, – не моргнув глазом, парировал он.
– Аккуратно убьёшь? – уточнила я.
В ответ получила негромкий смех и ласковое:
– Язва.
– Терпи, – пожала плечами.
– Куда же я денусь, – улыбнулся Марк. – И ты от меня никуда не денешься. Извини, если сильно хлопнул. Спешил помочь. Мир?
– Мир, – согласилась я.
– Вот и прекрасно. – Друг энергично потёр ладони. – Предлагаю отметить наш успех! Как насчёт морской прогулки? Бокал вина, ветер треплет волосы, а вокруг – вода, вода, сколько хватает глаз!
– Годится, – я одобрительно кивнула.
В общежитие мы едва успели. Весёлые и запыхавшиеся ввалились в двери за три минуты до полуночи. Но комендант, вопреки ожиданиям, никак не прокомментировал столь поздний приход. Он о чём-то беседовал с тем самым светловолосым парнем, которого мы видели в день заселения. Я узнала его по значку, когда старшекурсник повернулся.
– Добрывечр, – нестройным хором пожелали мы и направились к лифту.
Огневик подошёл к нам через несколько секунд. Равнодушно бросил:
– Четвёртый.
– Нам выше, – ответил Марк за двоих. И, сочтя момент подходящим, представился: – Маркус.
– Джаред, – прозвучало в ответ.
Тон старшекурсника был вполне вежливым, но в нём отчётливо сквозило нежелание продолжать общение. И он даже не пытался казаться дружелюбным. А я достаточно себя уважала, чтобы не навязываться тем, кто не желает моего общества. Тем более из показной вежливости. Поэтому промолчала. Захочет – сам спросит, как меня зовут. Ещё и на ногу Марку незаметно наступила, давая понять, что не надо меня представлять.
Решение оказалось верным: Джаред никак не отреагировал на моё молчание. И продолжать беседу не стал. Вышел на своём этаже, а мы поехали выше.
– И что это было? – нахмурился Марк, глядя на меня. – Что за показательное пренебрежение всеми правилами приличия?
– Он первый начал, – буркнула я. – Подумаешь, какой важный. Я просто сэкономила время всем нам. И нервы.
– В принципе, да, – легко согласился друг. – Мне тоже показалось, что он не настроен беседовать. Всё, Лив, я передумал. Этого огневика из списка твоих потенциальных ухажёров вычёркиваем. Я тебе другого найду – весёлого и общительного. Это ледяное пламя мы размораживать не будем.
– Как скажешь, дорогой, – отозвалась полушутливым тоном. – А можно весь список посмотреть?
– А там пока только один вычеркнутый кандидат, – развёл руками Марк. – Потерпи пару недель, договорились? И не забудь, я тоже жду список кандидаток.
– Помню, – кивнула я. – Всё будет. Оправдаю доверие! Я же несу за тебя ответственность.
– Неси, – довольно согласился друг. – А я буду нести тебя.
И тут же подхватил на руки, благо уворачиваться в тесной кабине лифта было некуда. Бодро пронёс по коридору и опустил на пол только возле двери в мою комнату.
– Спокойной ночи, Лив, – пожелал он, приобнимая меня за плечи.
– И тебе. – Я обняла его в ответ. – До завтра.
– Уже до сегодня. – Марк отстранился и подмигнул. – Начало первого. Во сколько вы договорились встретиться с твоей нанимательницей?
– В девять. – Я зевнула, прикрыв рот ладошкой. – Всё, пойду ложиться, иначе усну прямо так – стоя у стенки.
Друг понимающе усмехнулся, нахально взъерошил мне волосы, хохоча, уклонился от возмездия и отступил к своей комнате. Я слишком устала, чтобы за ним гоняться, потому лишь погрозила кулаком и пообещала припомнить.
А утром меня разбудило воронье карканье. Флорентина шикнула на шумного фамильяра, но было уже поздно. Я проснулась.
– Привет, – сонно пробормотала я, садясь в кровати. – Вы что, ночным аэроэкспрессом добирались?
– Поездом, – ответила ведьмочка. – Ночным, да. Решила немного сэкономить. Прости, что мы тебя разбудили. Я просила Корвина вести себя потише, но эта вредная птица учитывает лишь своё собственное мнение!
– Ничего. – Я зевнула ещё раз. – Мне всё равно пора вставать. Есть дела.
– Я тоже скоро убегаю, – сообщила соседка. – А вечер у меня свободен, наговоримся вволю!
Я согласно кивнула. Не стала уточнять, что в нашей вечерней встрече непременно примет участие Марк. Знала: друг прекрасно помнит о своём желании разговорить Лориного фамильяра и не упустит возможности познакомиться поближе и с ним, и с его хозяйкой.
Глава 3
Вечером в нашей с Лорой комнате было тесно. На шестерых человек и одного шумного ворона, который стоил целой стаи, она точно оказалась не рассчитана. Марк пришёл с соседом, будущим целителем, а ныне таким же первокурсником, как мы. Андре был худым, высоким, с такой смоляно-чёрной шевелюрой, что казалось, будто его макнули в краску. Мечтал стать хирургом. На вопрос, как умудрился заселиться быстрее всех, вначале хитро отмалчивался, а потом признался, что по уважительным причинам не мог присутствовать на официальной церемонии принятия в студенты, поэтому получил значок и мантию чуть раньше. Парень был совершенно не в моём вкусе, зато он неплохо разбирался в травах, потому оказался вполне интересным собеседником для нас с Лорой.
Но вчетвером мы общались минут пятнадцать, не больше. После этого в нашу комнату постучали два метаморфа. Флорентина сдержала обещание и, не откладывая дело в долгий ящик, решила познакомить меня и со своим женихом, и с его другом. Но если Аскольд, жених Лоры, показался мне вполне приятным и с ним я быстро нашла общий язык, то молчаливый Шедриан был классическим образцом метаморфа. Внимательно наблюдал за всеми присутствующими, в разговор не вступал, если спрашивали конкретно его – отвечал кратко. Одним словом, принюхивался и не спешил доверять. Протяни руку слишком резко – того и гляди цапнет. Зато Аскольд трещал без умолку, по-моему, даже болтливого Марка заткнул за пояс. Если бы не глаза, блестевшие на свету расплавленным серебром, я ни за что не подумала бы, что он – метаморф. Впрочем, Аскольд, заметив удивление на лицах ровно половины присутствующих, охотно пояснил, в чём причина.
– Мои родители занимаются разработкой и испытаниями оборудования для подводных исследований и большую часть года проводят, мотаясь между лабораториями, корабельными палубами и батискафами, – произнёс он. – Моё рождение ничего не изменило, а лаборатории и корабли – не самое подходящее место для ребёнка. По сути, меня растила семья дяди. А тот женился на обычной девушке, даже не магичке. Как понимаете, именно тётушка Виолетт и её родители внесли основной вклад в воспитание маленького метаморфа, который подрос, возмужал и сейчас сидит перед вами. – Аскольд отвесил шутливый полупоклон и признался с искренней улыбкой: – Мне всегда было проще общаться с кем угодно, только не со своими. – Приобнял Лору и добавил: – Хотя одна вредная ведьмочка все три ипостаси мне вымотала, пока позволила просто поухаживать!
Флорентина прильнула к нему и отшутилась:
– Вредность – основное качество для хорошей ведьмы, а я очень хорошая.
Мы с Марком переглянулись. Друг едва заметно кивнул и прикрыл глаза, мол, не слепой, всё вижу и понимаю: здесь ловить нечего, эти двое влюблены друг в друга по уши. Но я заметила лёгкое разочарование, мелькнувшее в его взгляде. Однако оно тут же сменилось предвкушением, стоило Маркусу покоситься на Корвина. Ворон ехидно каркнул, но на всякий случай перелетел подальше.
– Всё равно заговоришь, – негромко пообещал ему Марк с предвкушающей улыбкой.
Аскольд, услышав это, хмыкнул и покачал головой:
– Марк, мне жаль тебя разочаровывать, но эта вредная птица за три года нашего знакомства ничего, кроме «кар», мне так и не сказала.
– Ты всё это время был занят прекрасной хозяйкой Корвина, а не налаживанием отношений с её фамильяром, – парировал Марк.
– Даже спорить не стану, – кивнул метаморф. – Потому в итоге Корвин терпит меня, а я его. Нам нечего делить. Мы оба любим Лору и отдадим за неё жизнь, если понадобится.
Он сказал это просто, даже буднично. Не рисуясь, не для того, чтобы произвести впечатление на кого-то из собравшихся. А я вспомнила услышанную где-то фразу, что метаморфы любят раз и навсегда. Потому и жениться предпочитают на себе подобных. Слишком тяжело переживают расставание.
Поймала на себе пристальный взгляд Шедриана и поспешила разорвать зрительный контакт. Я не считала себя ветреной кокеткой, но перспектива прямо на первом курсе раз и навсегда определиться со спутником жизни не привлекала. Мало ли что произойдёт? Буду потом мучиться от угрызений совести всю оставшуюся жизнь, что я разлюбила, а он-то – нет. К демонам в Подземный мир такое счастье!
– Серьёзно всё у вас, – заметил Андре. – Но я вот что хотел спросить: правда, что в Фесской академии очень строгие правила?
– Не особо, – легко переключился на новую тему Аскольд. – Есть комендантский час – после полуночи нельзя шастать по учебным корпусам, полигонам и лабораториям без подписанного кем-нибудь из профессорского состава разрешения. Но получить его не составляет труда, было бы желание.
– А за тем, чтобы это соблюдалось, тоже магия следит? – спросил Андре.
Метаморф расхохотался и покачал головой:
– Кто ж будет столько силы тратить на пустяки? Нет, по территории ходят патрули из старшекурсников, есть дежурный преподаватель, и этого достаточно. Дают возможность развивать полезные навыки: бесшумную ходьбу, маскировку на местности, в крайнем случае, быстрый бег. Не пойман – не нарушал.
– А за нарушения что грозит? – полюбопытствовал Марк. – Замечание? Выговор?
– Смотря кому попадёшься, – ответил Аскольд и возмутился: – Шед, я один тут соловьём разливаться буду целый вечер? Твоя очередь отвечать! А то устроился в углу и притворился частью интерьера. Не выйдет!
Шедриан вздрогнул от неожиданности, метнул в сторону друга полыхнувший недовольством взгляд, но Аскольд лишь усмехнулся и шевельнул ладонью, поторапливая. Глубоко вздохнув, Шед сцепил ладони, откашлялся и нехотя буркнул:
– Замечание. Десять замечаний за год – выговор. Три выговора – отчисление.
