– Не желаете ли отдохнуть с дороги? Может, чаю? Или последуем обычаю вашей планеты и сразу приступим к делу?
– Предпочел бы приступить к работе. Я весьма стеснен во времени.
– Тогда прошу следовать за мной…
Вся группа потихонечку двинулась за Вингом со скоростью, ограниченной тростью Майлза, тому не пришлось даже изображать хромоту. После приключений в подземелье и обычных последствий распроклятых судорог боль вернулась с новой силой. Аида шла рядом, будто готовилась подхватить его, если Майлз вдруг упадет. Их провели по красивым помещениям общего доступа в центральном офисе, затем на гравиплатформе доставили в соседнее здание, где и проходила регистрация клиентов. И в фойе, и на приемно-загрузочной станции шла оживленная работа.
– Клиенты попадают к нам двумя путями, – пояснял Винг, ведя делегацию коридорами, в которых висело медикаментозное амбре. – Тех, кто перенес метаболическую дисфункцию, обычно готовят в клиниках, а потом перевозят сюда для долговременного размещения. Есть и те, кто предпочитает не играть с судьбой, а приходят сами, чтобы стационарно подготовиться к операции.
– Это что же, они живыми приходят? – не сдержался Роик.
– Чем крепче ваше здоровье во время криопроцедуры, тем выше шансы на хорошее здоровье после выхода из криостаза, – ответил Сторрз.
– Истинная правда, – тихонько согласился Ворон.
Роик насупился, бросил взгляд на Майлза. Тот лишь подтвердил:
– Увы, это так.
– Не желаете ли взглянуть на техническую сторону процедуры поближе? – спросил Винг. – На обзорных экскурсиях мы этого, естественно, не показываем. На сегодня запланировано что-то около двух или трех десятков заморозок. Клиенты, которых доставляют из клиник, размещаются сверх плана.
Майлз, которому на очень уж личном опыте, а лучше сказать, в полном сознании, «повезло» пережить весь процесс, отмахнулся от такого сомнительного удовольствия. Роик при этом облегченно вздохнул. На лице Форлинкина ровным счетом ничего не отразилось. Ворон принял предложение и отправился со Сторрзом, за что Майлз его молча поблагодарил. Майлз обрадовался, когда они покинули рабочее здание, – нельзя сказать, чтобы запах был неприятным, просто где-то там, на задворках памяти, закопошились преотвратительнейшие образы.
– Сколько же разморозок вы проводите в день? – спросил Майлз Винга, как только они устроились на гравиплатформе и тронулись.
Они с Вингом сидели впереди, на лучших местах, Аида – сзади, спиной к ним; Форлинкин с Роиком – на самом заднем диванчике, на границе пределов слышимости.
Винг заколебался лишь на мгновение.
– Я не располагаю точными сведениями, надо посмотреть. – Платформа плыла над ухоженной территорией. – А как вы познакомились с доктором Дюрона?
Ворона взяли в поездку по… нет, даже не по просьбе Майлза. Его просто включили в список пассажиров лимузина.
– Они и мой помощник Роик оказались вместе во время похищения. Объединяющий, я бы сказал, опыт.
– А, это многое объясняет. Ваш Роик – как раз такой человек, за спиной которого и я бы спрятался в трудную минуту.
Ясно, что Винг без труда понял слово «помощник» как «телохранитель». Да в общем-то и никто, глядя на Роика и Майлза вместе, ни о чем другом бы и не подумал. Правда, Майлз почти не сомневался, что все тонкости истинного понимания должности оруженосца Роика Винг не раскусил.
Винг продолжил:
– Забавно, я тут узнал, что один ваш родственник – крупнейший акционер Группы Дюрона. Если, конечно, Форкосиган – не обычная фамилия на Барраяре.
– Марк? – Ну вот, в конце концов добрались и до этого. Еще одна зацепка, подсказка, что визит Аудитора на Кибо оказался полной неожиданностью для криокорпорации. Видно было, что они все никак не могут разгадать целей его прилета. Майлз за свою жизнь не раз сталкивался с лихо закрученными планами. Проходили годы, прежде чем появлялись плоды. Заходы Винга походили на наскоро сляпанные решения, от силы несколько дней. – Это мой младший брат.
– Правда? – улыбнулся Винг. – Как вы думаете, наше расширение на Комарру может его заинтересовать?
Конечно, только совсем не так, как ты думаешь.
– Я бы предпочел держать Марка в неведении. Он очень опытный бизнесмен. Мне на государственной службе приходится выкладываться за каждое небольшое поощрение, а его прибыли растут на зависть быстро, он обходит меня на каждом шагу. Поэтому меня в вашем проекте крайне привлекает идея побить его на его же поле.
Майлз хитрой улыбкой продемонстрировал готовность к братскому соперничеству.
Винг заглотил наживку сразу, и это многое сообщило о нем Майлзу.
– Очень хорошо вас понимаю. – И мгновение спустя добавил: – А он столь же влиятелен в государственных делах, как и вы, лорд Форкосиган?
– Да нет, он полностью занят своим бизнесом.
– Ах, как жаль.
– Ну, я бы так не сказал.
– А как остальные члены вашей семьи? С ними у вас отношения… теплее?
– Разумеется. Хотя не каждый день предоставляется шанс показать им всем, кто есть кто. – Майлз постарался, чтобы его голос прозвучал чуточку жалобно. – На Барраяре мне всегда приходится что-то доказывать.
Вот так, а теперь пусть Винг все это переварит. Неплохой получился рычаг воздействия: с одной стороны – ревность и жадность, с другой – возможности влияния, ради которых стоит постараться. Ну и при поверхностной проверке, все это кажется весьма правдоподобным. Спасибо, брат.
Бровь Винга изогнулась в сомнении.
– А доктор Дюрона не расскажет ему?..
– Эту заботу оставьте мне. – Майлз понизил голос так, чтобы за жужжанием платформы его не расслышали сидящие сзади. – Знаете старую поговорку? Держи друга близко, а врага – еще ближе.
Винг кивнул:
– Хорошо сказано. – Он помялся. – Дальше у нас по программе презентация по проекту «Комарра». Не показать ли пока нашему другу доктору остальную территорию?
– Думаю, в этом нет нужды. Если только вы предпочтете не раскрывать какие-нибудь технические инновации потенциальным конкурентам.
– Нет-нет, предприятие на Комарре будет создано по проверенной технологии. Наши инновации касаются лишь организации бизнеса.
– Ну, тогда не волнуйтесь – полагаю, Ворон из тех технарей, которым нет дела до прибыли. – Винг – деревенщина, вот только до какой степени? Ворон – уроженец Архипелага Джексона. Гиблое место, где сделка – это искусство, наука, стратегия, битва без пощады. – Вы бывали на других планетах, господин Винг?
– Да, летал на Комарру в прошлом году, когда мы начали работу над проектом. Исключительно деловая поездка, не было времени что-либо посмотреть. Я так и не выбрался за пределы Солстиса.
– Ах, как досадно.
В здании центрального офиса их сразу же направили на верхний этаж, в элегантное помещение конференц-зала – еще более закрученные стволики карликовых деревьев, изящные стеклянные изваяния. Аиде удалось наконец убедить их попробовать разнообразие напитков. Майлз и Форлинкин выбрали зеленый чай, Роик – кофе. Затем их усадили перед экраном вида и подвергли гламурной презентации гигантского криохранилища «Белой Хризантемы», строящегося в Солстисе, общепланетной столице Комарры. Как Майлз ни старался, абсолютно ничего противозаконного ему разглядеть не удалось. Ни к чему не смог придраться и министр безопасности Комарры, хотя и обладал несравненно более точными данными. А проверяли они эти данные весьма придирчиво, попутно упрятав за решетку (с помощью и при полном одобрении «Белой Хризантемы») двух зарвавшихся субподрядчиков, проворовавшегося таможенника и целую воровскую сеть на складах, хотя ничего этого в роскошной презентации Винга не было.
Ворон и Сторрз присоединились к ним посреди просмотра. Видео закончилось бодрой и со вкусом подобранной музычкой.
Майлз откинулся назад в невероятно уютном кресле, потягиваясь и сцепив пальцы над головой.
– Так почему все-таки Комарра? Если уж расширять бизнес на другие планеты, не ближе ли начать с Эскобара?
Винг выпрямился, явно обрадованный вопросом.
– Мы рассматривали такую возможность. Но крионика на Эскобаре находится на весьма продвинутом уровне. Кроме того, законодательный уровень защиты тамошнего бизнеса таков, что я не могу охарактеризовать его иначе как протекционистским. Наши аналитики заключили, что Комарра, несмотря на удаленность, предлагает лучшие перспективы, а ведь перспективы и определяют прибыль. Ту самую прибыль, которую получат и барраярцы, и вы, конечно же, в том числе. Купол Солстиса уже получает дивиденды – после завершения стадии проектирования всех подрядчиков нанимали на Комарре.
– Насколько я понимаю, – добавил Майлз с видом знатока, – как только у всех на планете появятся криоконтракты, нет другого пути, кроме внешней экспансии.
Он промолчал – хотя еле удержался! – насчет того, что, вообще-то, каждую минуту в этом мире появляется новая жизнь.
– Боюсь, в этом и состоит риск развитого рынка. Хотя за последний год мы значительно продвинулись на рынке торговли контрактами.
– Простите?..
Голос Винга потеплел, словно тот заговорил о предмете обожания.
– Исторически так сложилось, что составление и заключение криоконтрактов никогда не было стандартизировано. Долгие годы они заключались самыми различными учреждениями в рамках подчас нестыкующихся местных законов. Основания, на которых они заключены, совершенно никак не взаимосвязаны. Некоторые обязательства усилились, некоторые – ослабли. Да и сами компании – кто раскололся, кто объединился, кто обанкротился, кого-то купили. На заре нашего бизнеса контракты переходили из рук в руки только с компаниями, которым они принадлежали. И лишь недавно стал ощущаться интерес к возможностям вторичного рынка персональных криоконтрактов, как с целью получения прибыли, так и с целью сбора оборотного капитала.
У Майлза брови поползли на лоб:
– Вы торгуете мертвецами?
– Меняетесь друг с другом замерзшими трупами?
Роику значительно хуже, чем Майлзу удалось скрыть ужас.
– Нет-нет, что вы! – бросился объяснять Винг. Сторрз поддержал его, энергично мотая головой. – Это было бы неоправданно затратно. Клиенты по большей части находятся на своем месте, если, конечно, не производится ремонт мощностей или предприятие не закрывается. Клиенты находятся на взаимоучитываемом балансе, переходя от компании к компании. Продаются и покупаются только их контракты. – И с невинным видом добавил: – Мы надеемся, что со временем это приведет к стандартизации и однородности заключения процедуры контракта в нашем бизнесе.
Для Майлза это означало: «Мы остановимся, только когда вычерпаем все до дна». Судя по удивительно отсутствующей улыбке Ворона, тот не понял ни слова, но сделал точно такой же вывод.
– А, гм… на Комарре вы будете действовать по такой же схеме? – поинтересовался Майлз.
– К несчастью, нет. Там просто не с кем торговать.
Винг вздохнул, однако трудно было заподозрить хоть какую-то печаль в этом вздохе. Для Майлза его ответ прозвучал так: «Мы собираемся монополизировать бизнес на Комарре».
– Все это просто поразительно, – честно признался Майлз. – А вы как полагаете, Форлинкин? – Он игриво подмигнул послу. – Готовы приняться за такое дельце? Хотя, думаю, вас-то этим не удивишь.
– Не могу согласиться, – ответил тот, – моя работа в основном касается забот живых, а не мертвых. Мне довелось проследить за отправкой останков одного несчастного барраярского туриста, погибшего во время катания на леднике – чрезвычайно опасный вид спорта. Я также расписался как-то в передаче пары бизнесменов с Кибо – те умерли естественной смертью на территории Империи, а трупы были доставлены домой. Один замороженный, а другой – в кучке пепла. По поводу последнего были, помнится, жалобы от родственников, пришлось перенаправить по инстанции. – Затем посол дипломатично (ну а как же еще?) добавил: – Благодарю вас за возможность взглянуть на ситуацию изнутри, Винг-сан. Для меня такое положение дел – откровение.
Правда, смотрел он при этих словах на Майлза.
Затем их проводили на обед, в невысокое здание с видом на бесконечные сады и пруд с декоративными карпами. В интерьере доминировали ширмы из рисовой бумаги, татами, высокохудожественное стекло и икебана – горстки гальки, три тростинки, пара бутонов да цветок. Их усадили на шелковые подушки у двух низеньких сверкающих лаком столиков. По одну руку от Майлза сидел Винг, по другую – Аида, в его полном распоряжении. Сторрз ухаживал за Форлинкином, Роиком и Вороном за соседним столиком. Двое официантов заставляли столы изысканнейшими блюдами, похожими на небольшие скульптуры. Майлз в конце концов позволил Аиде налить ему прозрачного, странно пахнущего вина в плоскую керамическую чашечку. Интересно, чашка специально сделана так, для самоограничения? Пьяный обязательно разольет ее содержимое, не донеся до рта. Майлзу и самому едва удалось не облиться.
Аида помогала поддерживать беседу, переводя ее на приятные, нейтральные темы, мало-помалу придвигаясь ближе. Шнуровка на накидке была не без умысла ослаблена, и сорочка демонстрировала округлости груди под глубоким декольте. Майлз подозревал, что в ее духах не обошлось без феромонов, но вряд ли такое откровенное послание нуждалось в подкреплении: ясно, что юная красотка – часть его подкупа, стоит только пожелать.
К сожалению, Аида не очень хорошо понимала, с кем имеет дело. К тому же Майлзу вовсе не нужно было демонстрировать свою продажность во всей красе. В некоторых вопросах можно изобразить скромность. Майлз вытащил кубик с видео, похвастался своей красавицей-женой, восхитительными детками. Аида отступила, и Майлз тут же переключился на жалобы по поводу нынешней дороговизны содержания семьи. Теперь уже мало-помалу придвинулся Винг, поддержав тему. Майлз добавил странного вина и принялся глуповато ухмыляться.
Было ясно, что «Белая Хризантема» продолжит наполнять его чашку, пока Майлз не свалится под стол. Ему удалось завершить визит лишь неоднократными намеками на то, что Форлинкину пора возвращаться к своим обязанностям. Аида пересела за соседний столик поразвлекать компанию, а Винг повел Майлза на прогулку вокруг пруда, «проветрить мозги». Майлзовы мозги, по крайней мере, проветрились мгновенно, как только Винг наконец добрался до обсуждения деталей того, как без лишнего шума перевести долю его нового барраярского друга.
Только не надо думать, что это «перепихон по-быстрому», милорд Аудитор, что мы переходим от ласк к соитию на первом же свидании. Вот только кто кого поимеет? И зачем, зачем, зачем, черт возьми, меня пытаются подкупить?
– Я возлагаю большие надежды на проект «Комарра». – В голосе Винга звучали искренние нотки. А еще эйфория, хотя трудно было понять, от вина или от удачного завершения переговоров. Майлзу показалось, что для Винга обе причины слились. В этом деляге скрывалась поистине джексонианская страсть к победе и прибыли. – Скажу больше, я уже перевел все свои облигации и опционы из «Белой Хризантемы» в «Белую Хризантему Солстиса». Даже свой собственный криоконтракт я разместил на будущем предприятии, поэтому буду сражаться за него. Так что, как видите, за свои слова я поручусь не только деньгами, но и жизнью.
От такого откровения темные глаза Винга засверкали искрами.
А Майлз, в голове у которого все части головоломки выстраивались в ясную картину, подумал: «О боги! Ты сам только что вручил мне свою голову!»
Глава восьмая
В одеянии из черного хитина в белую полоску с ровненькими точками тарантул здорово смахивал на аристократа из исторического стерео – такой же наглый и агрессивный, готовый к вечернему променаду по городу. Джин четко видел все восемь глаз на маленькой злобной мордочке: две яркие черные точки смотрели прямо на него, еще четыре – над первыми двумя, и по одной – по обе стороны головы. У него под брюшком… – нет, у нее под брюшком! – висел моточек тончайшего белого пуха, словно пушинка хлопка. Может, это яйцевый кокон? Может, она готовится стать мамой? Распластавшись на полу пыльного садового сарайчика, Джин замер от восторга, тихонько отполз назад, чтобы не спугнуть ее, чтобы паучиха не метнулась в щели в полу или стенах, прежде чем он найдет, куда ее пристроить. Для своего вида она была достаточно крупной, больше трех сантиметров, размером с фалангу Джинова большого пальца. Уж точно взрослая паучиха. Она словно терпеливо ждала Джина.
Джин потерянно огляделся. Дорога из дома дядюшки и тетушки, из северо-западного пригорода, превратилась в невообразимо долгий путь к ближайшей южной окраине. С одной стороны, Мина все время отставала и принималась жаловаться, как только уставала. Джин ничего другого и не ожидал. Боялся же он того, что ночью во время долгого перехода они заблудились и потерялись. Городские улицы поворачивали совершенно неожиданно, сбивая его с толку, а башни городского центра, поблескивающие время от времени в отдалении, когда дети взбирались на холм или выходили на открытое место, выглядели одинаково, откуда ни посмотри.
Нынешнее их пристанище – и притом великолепное! – дети нашли утром. Они остановились купить литр молока в угловом магазинчике неподалеку отсюда, а потом миновали несколько кварталов в поисках убежища, чтобы пересидеть время школьных занятий. На одном из домов висело объявление о продаже: заглянув в окна, Джин и Мина не обнаружили ни мебели, ни обитателей – в общем, полная безопасность. Правда, дом оказался заперт, однако дверь в сарайчик на заднем дворе оставили не на замке. Сад, обнесенный высокой стеной, зарос деревьями и кустарником, что было детям на руку – если какая сердобольная душа и сунет сюда нос, так просто их здесь не найдешь. И совсем уж здорово, что во дворе обнаружился водопроводный кран, подключенный к системе. Обеденные батончики Мины еще не закончились, хотя изрядно надоели. Главной же проблемой маленьких путников обернулось отсутствие воды. Правда, вчера им дважды повезло: забрели в горпарк и натолкнулись не только на фонтанчики с питьевой водой, но и на туалеты. Мину было трудно заставить «сходить в кустики», даже когда темнело.
К несчастью, на полках в сарайчике не стояло ничего и отдаленно напоминающего коробочку. Не было там и садовых инструментов, за исключением гнутого и ржавого совка. Взгляд Джина упал на спящую сестренку. Та свернулась калачиком, сунув под голову свернутую куртку. Желтый рюкзачок на молнии лежал рядом, с него Джину улыбались анатомически безграмотно нарисованные пчелы. Присев на корточки, мальчик погрузился в изучение содержимого рюкзака. Ага, вот то, что надо!
– Ты чего? – Мина приподнялась и зевнула. На заспанной бледной мордашке отпечатались все складки импровизированной подушки, волосы торчали во все стороны. Отчего это люди, когда спят днем, встают такими помятыми и разгоряченными? – Ты мои деньги крадешь, что ли?
Джин откупорил прозрачный пластиковый контейнер, в котором хранилась вся ее мелочь, и вытряхнул содержимое в рюкзак.
– Нет, мне нужна только коробка.
– Зачем?
Мина нахмурилась, однако стерпела обыск ее собственности, который, к счастью, не оказался ограблением.
– Для паучьего домика.
– Бе-е… Пауки гадкие. Паутина противно липнет к губам.
– Это тарантул. Они не плетут паутину.
– А!
Мина задумалась и поморгала. Не то чтобы ему удалось убедить сестру, зато она не подняла никакого глупого девчачьего визга. Правда, держалась поодаль, пока Джин не подкрался и не поймал свою жертву. Как только паучиха оказалась за прозрачным барьером, Мине захотелось разглядеть ее поближе. Джин посвятил сестру в многообразие крошечных паучьих прелестей: волоски, глазки, жвала, набухший яйцевый кокон.
– У нее и вправду восемь глаз! – восхитилась девочка, и ее собственные глазенки сошлись на переносице, – так Мина попыталась представить, какой ее видит паучиха.
Осмелев, она, по примеру брата, постучала по пластиковой крышке.
– Перестань! Ты ее напугаешь.
– А она сможет там дышать? – поинтересовалась Мина.
Джин обеспокоенно осмотрел коробку. Удрать паучиха не сможет, зато вот крышка действительно сидит очень плотно. Паучьи лапки беспомощно скребли по стенкам тюрьмы крошечными коготками.
– Некоторое время сможет.
