– Нашей вины здесь нет. На нас напали участники другой акции протеста – банда негодяев из ООНН. Их место тем вечером было на другом конце парка. Ни мы, ни они не могли позволить себе снять зал для конференции.
– А напали на вас действительно члены ООНН? Может, то были какие-нибудь посторонние нанятые люди, ряженные под ООНН?
– Нет, это точно были они, я узнала несколько человек.
– Гм… Впрочем, их тоже могли подкупить – чтобы натравить на вас.
Она слегка наклонила голову, размышляя и, похоже, соглашаясь.
– Нас разняла полиция, которой оказалось подозрительно много для такого рода потасовки. Да и появились они невероятно быстро, словно знали, что произойдет. Я видела людей с разбитыми, окровавленными головами, их бросали на землю. – Заметно было, как ее взволновали воспоминания. Майлз сообразил, что для нее все эти события произошли буквально вчера. – Мы так протесты никогда не организовывали. Полагаю, это все из-за ООНН – они с криокорпорациями заодно, оборотная сторона той же монеты. ООНН постоянно вопит о деньгах, которых у них нет, корпорации вопят о деньгах, которые у них есть. И тем, и другим плевать на жизни людей, их интересуют только собственные шкуры.
Тонко подмечено, подумал Майлз.
– Вернемся к роли доктора Либера? – И его страшной тайне… – Судя по некоторым обстоятельствам, он был ключевой фигурой.
Она посмотрела на него внимательно, размышляя о чем-то, словно принимая решение.
– Думаю, что если вы шпик, подосланный криокорпорациями, то уже наверняка знаете. И знаете, что я знаю.
«То есть терять нечего» – таким казался неозвученный вывод.
– У меня уже есть догадка, основанная на том, что доктор Либер занимался химией криорастворов в исследовательском центре «Нового Египта».
Она ответила осторожным, едва заметным кивком.
– Сэитиро обнаружил, что криораствор предыдущего поколения разлагается через несколько десятилетий. Значит, в криокамерах корпораций лежат тысячи, а может, и миллионы действительно мертвых, а не замороженных – из тех, кого готовили при помощи этого раствора. Это значит, что их голоса недействительны, а имущество необходимо передать наследникам. Только одно это свидетельствует: на кону – миллиарды новойен! Я уже не говорю о неизбежных юридических расходах и о разработке методик определения, кто из клиентов корпораций был обработан каким раствором.
Майлз беззвучно присвистнул: кусочки головоломки становились на место со скоростью света. Вот тебе и перепродажа контрактов! О, как же ему нужен аналитик по мета-экономике Службы безопасности, вместе с уже заказанным с Эскобара судебно-бухгалтерским экспертом! Причем нужен прямо сейчас! Со всем разведоборудованием, предварительно настроенным на взлом общепланетных информационных сетей Кибо!
Он закажет все это сразу, как только окажется в консульстве. Но несколько ближайших дней придется справляться при помощи собственного органического мозга. Изрядно поношенного, находящегося далеко не в идеальном состоянии.
Вслух же он сказал только:
– Да уж, это все объясняет.
Включая, конечно же, и беднягу Алису Чен, которую Либер сунул на место Сато. В качестве «обманки»? Или подсказки? Или бомбы замедленного действия?
– Мы подумали, что раскрытие такой тайны здорово даст по рукам криокорпорациям на Кибо, – сказала Лиза Сато. – Может, даже позволит планете вырваться из их цепкой хватки. – Она обвела взглядом стены, затем опустила глаза на свои недавно оттаявшие руки. – Я не сомневаюсь в нашей правоте. – Вдруг брови ее нахмурились: – Постойте-ка, вы хотите сказать, что им все еще удается хранить это в тайне? Сейчас, спустя полтора года? Эта не та тайна, которую можно хранить вечно. Чем больше будет неудачных разморозок у клиентов одного поколения, тем быстрее люди заметят систематическое нарушение. Вот почему Джордж так торопил нас с публичным заявлением, чтобы удалось всколыхнуть как можно больше народа. Почему же… А… – Она посмотрела на Майлза внезапно опустевшими глазами. Лорд-Аудитор прямо-таки сжался, предвидя следующий вопрос. – Что случилось с остальными членами совета? Почему никто не рассказал людям о происходящем после того, как меня упрятали? Неужели упрятали всех?
– Как грустно быть гонцом дурных вестей… Вот как все произошло, госпожа Сато. Канг, Хосла и вы попали в криокамеры со спорными диагнозами через несколько дней после акции протеста. Флаер Джорджа Суваби упал в озеро, а госпожа Теннодзи разбилась насмерть, упав с балкона своей квартиры в результате чрезмерного употребления алкоголя. Представляется крайне интересным повторное открытие двух последних дел и их доследование уголовным отделом вашей полиции. Э-э… Она действительно так сильно пила?
Лиза поморщилась. Сейчас она была еще бледнее, чем после выхода из криостаза.
– Вообще-то да. Она очень страдала от болезни суставов. Но чтобы упасть с балкона… Бедный Джордж…
– Единственный, кто не вписывается в общую картину, – это доктор Либер. Все полтора года после акции он спокойно ходил на работу.
– Чушь какая-то.
– К счастью, у меня есть возможность расспросить его обо всем. Когда он проснется.
– Его тоже заморозили?
– Нет-нет. Просто сегодня утром он познакомился с действием транквилизатора, во всяком случае так мне сказал мой человек, Роик. Ворон – в смысле, доктор Дюрона – подтвердил эту версию. Мы пока уложили его здесь, у Сьюз, чтобы проспался, пришел в себя. Когда Роик до него добрался, Либер пытался скрыться с планеты. Я думаю, какая-то третья сила желала ему в этом помешать. Допрос обещает быть весьма интересным. – Майлз замялся. В конце концов, она – мать Джина и Мины. И своими проницательными умами, а также решимостью эти двое наверняка обязаны ее генам. Или хотя бы воспитанию. А разве можно требовать доверия, не оказывая такового? – Не желаете ли поприсутствовать?
Глава пятнадцатая
У Майлза прямо-таки руки чесались, как ему хотелось поскорее добраться до Либера. Однако Роик отвлек его внимание двумя другими пленниками. Благодаря Воронову эликсиру оба мирно посапывали на полу заброшенного офиса – а может, заброшенной кладовки? – смежной с подземной парковкой бывшего приемного покоя. Роик творчески провел время, осмотрев бумажники, документы и флаер.
– Вряд ли это можно назвать хорошо продуманной тайной операцией, – сказал он, демонстрируя содержимое бумажников. – Флаер зарегистрирован на «Новый Египет», форма также принадлежит компании. Даже документы подлинные – Ганс Витта и Окия Чермак. Йоханнес перепроверил. Один – начальник охраны предприятия, второй еще полтора года назад был заурядным штатным сотрудником, да вдруг получил существенную прибавку к жалованью и должность личного помощника начальника охраны.
– Интересно, – промурлыкал себе под нос Майлз.
– Угу. Я бы сказал, что похищение доктора Либера они организовали совершенно спонтанно, теми средствами, которые подвернулись под руку. Если бы они взяли его на работе или где-нибудь на территории «Нового Египта», им бы и вовсе не пришлось напрягаться. Вопрос в том, что делать с ними теперь? Не вечно же держать связанными на полу. Я к тому, что людям иногда и пописать надо сходить. Да и начальство их сейчас уже должно заподозрить: что-то не так. Может, как взяли, так и выпустим? Отвезу-ка на их же флаере да оставлю где-нибудь неподалеку от отеля Либера. Пусть там и очухаются.
– Гм… Надеюсь, вы с Йоханнесом постарались и флаер теперь нельзя выследить?
– Естественно, милорд, – поджав губы, ответил Роик. По голосу чувствовалось, что он с трудом не добавил: «Я ведь на работе, а не в отпуске».
– Но тебя-то они видели.
– Боюсь, что так. Однако Йоханнеса – нет.
– Интересно, а похищение похитителей это тоже похищение? – задумался Майлз.
– Да. – В таких вопросах от Роика помощи не дождешься.
– Правда, «Новый Египет» вряд ли подаст в суд.
– Уж это точно. Зато кое-что другое они сделают запросто.
– Раз уж ты напомнил, может, попросить Сьюз заморозить их? Я полагаю, технически это…
Роик посмотрел на него Роиковым взглядом.
– Я имею в виду, в случае крайней необходимости. А что? Это не первый прецедент подобного способа решения проблем на Кибо-Даини.
Роик твердо молчал.
– Ну ладно, ладно. – Майлз тяжело вздохнул. – Запри дверь, пусть хорошенько выспятся.
Обустройство биоизолятора госпожи Сато оказалось делом несложным. Майлз оборудовал камеру для допроса в соседней палате и выдал ей наручный комм Ворона – чтобы было слышно. Включил яркий свет в своей палате, выключил свет и задернул штору с ее стороны. Теперь стена между палатами стала похожа на зеркало, прозрачное только с ее стороны. Госпоже Сато оставалось лишь как можно меньше двигаться. Она поняла, хотя и не полностью одобрила его план – разбить допрос на две части. В первой части Либер не должен ничего знать о ее присутствии. Потом можно будет сравнить, насколько вторая версия его рассказа отличается от первой. Майлз никак не мог решить, когда стоит выпустить Сато из укрытия, чтобы вся система сработала с максимальной отдачей. Правда, не особенно переживая по этому поводу – он знал, что идея придет в процессе реализации плана.
Либер еще не совсем пришел в себя, когда Ворон с Роиком привели его в палату и усадили на стул. Роик по привычке прислонился к двери, блокируя выход. В палате не было кровати, и даже от присутствия четверых мужчин в ней не стало тесно. Однако в помещении витала некая атмосфера замкнутого пространства, что, по мнению Майлза, играло им на руку.
– Снова вы! – взгляд Либера уперся в Майлза.
Ворон с добродушным видом склонился над ним и прижал пневмошприц к предплечью. Тот дернулся.
– Фастпента? – прорычал доктор в бессильной ярости.
– Синергин, – успокоил его Ворон, – головную боль снимет сразу.
Либер потер руку и поморщился, но, недоверчиво пощупав ладонью лоб и удивленно поморгав, успокоился.
Интересно, и где же это ты познакомился с пентоталом, что так быстро можешь заметить разницу?
Майлз решил добавить этот вопрос к длинному списку других. Он указал Ворону на стул у стены, а сам уселся так, чтобы не перестараться и не слишком давить на жертву психологически. Правда, чтобы действительно надавить, ему нужно стать на стул. Но весь эффект пропадет. Пусть уж лучше роль такого пресса играет Роик.
– Итак, доктор Либер. Мы могли бы сэкономить кучу времени, если бы побеседовали позавчера, однако, полагаю, ваш дом прослушивается, как и ваш комм, так что, может, оно и к лучшему. Позвольте вас заверить, здесь нас не услышит никто.
Майлз выставил напоказ все зубы. Мол, каким вам больше нравится Имперский Аудитор: жутким или страшным? Выбирайте сами!
Либер пошевелил губами.
– Мой комм! Проклятье, а я-то думал, я все предусмотрел! Значит, вот как вы меня нашли?
– Вот как вас нашли те двое джентльменов во врачебных халатах, я полагаю. А оруженосец Роик, – Майлз указал рукой, Роик дружелюбно кивнул, – простите великодушно, не было возможности представить вас друг другу должным образом раньше. Так вот, Роик лишь последовал за ними. Ну, или вроде того. И освободил вас. Кстати, вы их узнали?
– Ганса и Оки? Естественно. Карманные шавки Банды Четырех.
– И хорошо ли платят этим вашим… сотрудникам?
– Да уж немало, – Либер кисло улыбнулся, – и работа в охране чудесная.
– Не хуже вашей?
– Не думаю. Им-то получше будет. – Либер поморщился. – А как вы меня освободили?
– При помощи парализатора, – объяснил Роик.
– Это же противозаконно!
– Вовсе нет. У меня есть разрешение, выданное здешними властями. Я ведь телохранитель, знаете ли.
Строго говоря, телохранитель, находящийся на государственной службе. Именно так на бланке Префектуры написал Форлинкин, поясняя смысл должности «оруженосец». Впрочем, были операции, где должность Роика обозначалась и позаковыристее.
– Ну а вы сами-то кто такие? – Либер выпрямился и негодующе уставился на Майлза. Роик слегка подобрался. – Это вы украли у меня Лизу?
– Ее криокамера в безопасности.
Здесь Майлзу даже не пришлось врать, камера действительно стояла в коридоре.
– Ну, это поправимо, если «Новый Египет» действительно меня разыскивает.
– Вы пока тоже в безопасности. Мы надежно укрылись на территории бывшего криохранилища в южной части города, если желаете знать. С глаз долой, из сердца вон.
– Как бы не так, – проворчал Либер, однако, похоже, успокоился.
– Давайте так, – предложил Майлз, – я расскажу вам, что я знаю, а вы – чего я не знаю.
– А зачем мне это надо?
– Об этом мы тоже поговорим. Начну с того, что я действительно был делегатом от Барраяра на криоконференции.
– Вы не врач. И вообще не ученый. – Либер нахмурился: – Будущий клиент криокорпорации?
Если повезет, то нет, подумал Майлз.
– Нет, я Имперский Аудитор. Это значит – высокопоставленный следователь на государственной службе. Помимо прочего, в мои задачи входит исследование общественных и юридических проблем, с которыми столкнулась Кибо-Даини вследствие глубокого проникновения крионики в жизнь планеты. И непременно буду назначен советником по вопросам изменения законодательной базы Барраяра, которая считается весьма устаревшей. Мы хотим, по возможности, не допустить ошибок, которые совершаете вы.
К счастью, пока такой задачи перед ним не стояло, однако рано или поздно Грегор до этого обязательно додумается. Майлз содрогнулся, представив еще несколько лет сражений в подкомитетах в Советах Графов и Министров, как во время его последнего назначения по общегалактическим вопросам воспроизводства и клонирования. Хорошего в этом было то, что после работы он шел домой, а плохого – что работа неотступно следовала за ним туда же.
– Как говорится, хорошо выполненная работа наказуема, – закончил Майлз вслух. – Однако мы быстро выяснили, что участники конференции серьезно интересовались лишь техническими проблемами.
Ворон одобрительно кивнул.
– А в остальном криокорпорации обсуждали уровень продаж. Поэтому я отправился на поиски.
– Неприятностей? Что ж, нашли мои.
– И то верно. Ох, и интересные же они у вас!
Либер обиженно съежился на стуле.
– На настоящий момент мне известно, что на Кибо действует система голосования по доверенности. Изначально она основывалась на том, что из криостаза людей будут выводить раньше и в значительно больших количествах. Сейчас эта система превратилась в демографическую ловушку. Я пока еще обдумываю, чем она грозит. Мне также известно, что некий криораствор, выпускавшийся около поколения назад, потерял свойства тридцать лет спустя после применения. Теперь «Новый Египет» и, вероятно, остальные корпорации сидят на финансовой бомбе замедленного действия. Бомба эта – огромное количество клиентов, которых не удастся вывести из криостаза, и кому-то придется за все расплачиваться. «Новый Египет» уже приложил немало усилий, чтобы не стать этим самым «кем-то».
Либер так и застыл.
– А откуда…
Скоро он сообразит откуда, но Майлз вовсе не собирался подгонять Либера к поспешным выводам.
– Мне известно, что вы это вычислили, пришли к Лизе Сато и ее сподвижникам. В результате была организована акция протеста, которая закончилась гибелью двоих и криостазом троих ее организаторов. Это вы их подставили, по указке «Нового Египта»?
– Нет! – Либер изобразил негодование, а потом бессильно добавил: – Так получилось…
– Получилось за деньги?
– Нет! Взятка появилась позже, только для того, чтоб все выглядело именно как предательство за деньги.
Майлз пока даже и не думал собирать доказательства подкупа. Чудесно, доктор сам плывет на крючок. Давайте-ка, не стесняйтесь, вы ведь и сами хотите все выложить.
– Тогда что произошло? Рассказывайте своими словами.
