«Ты хотел смерти той богини?»
«Я не буду по ней тосковать. Правда, я ожидал, что лично приму участие в ее смерти. Кто же знал, что Стервятник убьет ее вместо меня».
«Ты можешь чувствовать тоску?»
«Нет».
Серефин повел плечами, стараясь хотя бы немного снять напряжение.
«Мои желания просты, и ты, так или иначе, воплотил их в жизнь. Я был изгнан вместе с другими, подобными мне, и хотел это исправить. Хотел отомстить Маржене, и вот, она мертва».
«А что насчет Чирнога?»
«Не могу сказать, что у нас общие цели».
По телу Серефина пробежала дрожь.
«Чего он хочет?»
«Смерти солнца. Конца мира. Обновления».
Серефин еще сильнее прижал голову к земле. Что он наделал?
Но разве боги не могли действовать без вмешательства смертных? Может быть, еще не все потеряно. Может быть, Чирног так и не нашел человека, готового исполнять его волю. Серефин надеялся на это всей душой.
Он хотел вернуться домой, но бежать было бесполезно. Ему не скрыться от последствий своих же поступков. Эти проблемы не ограничивались территорией Калязина: еще раньше они обрушатся на Транавию – страну еретиков.
«Я так тобой горжусь. Ты наконец-то начал соображать!»
«Все это – твоя вина», – мрачно подумал Серефин.
«Я хотел свободы для себя и наказания для Маржени. Теперь у меня есть и то, и другое. Я просто устроюсь поудобнее и буду наблюдать за тем, как рушится мир».
Серефин нахмурился.
«Но как же видения? Что насчет пепла, крови и… и…»
«Огня?»
«Мне казалось, что это предупреждение».
«Возможно. Предупреждение о неизбежном».
Серефин отступил, воздвигнув невидимую стену между собой и говорливым божеством. Велес приветствовал надвигающийся хаос, и было бы глупо доверять его наставлениям: скорее всего, они вели к катастрофе. Серефин не сомневался, что все еще можно исправить, но не собирался обсуждать это с богом.
Он не знал, какие напасти несут падшие боги, но полагал, что совсем скоро все станет очевидно. Если, конечно, он переживет эту стычку с грабителями.
Если богов можно освободить, это означало, что их можно и связать. Что, если бы их можно было отправить обратно под замок? Калязинцам наверняка не понравится эта идея, но совсем скоро их драгоценные боги обернутся против них, и тогда этот набожный народ изменит свое мнение.
Хотя не стоило ожидать, что все они окажутся такими же рассудительными, как Надя.
Наконец Оля подошла к своему пленнику и ослабила веревки на его запястьях.
– У тебя уже нет глаза, – сказала она. – Не буду лишать тебя еще и обеих рук.
– Чтобы я смог прикрыть лицо, когда ты замахнешься на меня кинжалом? – весело спросил Серефин.
– Если бы я хотела, ты бы уже был мертв, – сухо ответила она, возвращаясь к своим товарищам.
Серефину удалось переместиться в сидячее положение и подвинуться ближе к Кацперу, который смотрел на него с неприкрытым недоумением.
– У тебя определенно есть типаж, – заметил он.
– Мне уже не нравится этот разговор.
– Тебе нравятся девушки, которые хотят – и могут – тебя убить.
– А еще симпатичные парни, которые добры ко мне, – закончил Серефин. – И которые тоже хотели бы меня убить.
Кацпер задумчиво хмыкнул, словно не мог поверить своим ушам, но все-таки усмехнулся:
– Моя жизнь стала бы намного проще с твоей смертью.
– Разве тебе можно говорить такое о своем кор…
Кацпер со всей силы ткнул его локтем, и Серефин закашлялся.
– Разве тебе можно так делать?
– Очень надеюсь, что да, – пробормотал Кацпер. На мгновение его лицо исказилось от волнения. – Ведь можно?
– Конечно, – Серефин прижался к плечу своего лейтенанта и опустил голову, чтобы поцеловать его в шею. – Ты можешь делать все, что угодно. В разумных пределах.
– Вот как?
– Никаких военных переворотов.
– Я попытаюсь сдержаться, но ничего не обещаю.
Серефин тихо рассмеялся.
– Ты будешь хорошим королем, – Кацпер произнес последнюю фразу еле слышным шепотом, и Серефин не был уверен, что эти слова предназначались для его ушей.
К его щекам прилил жар. Он не разделял уверенности Кацпера. Даже будучи принцем, он никогда не думал о троне. Наоборот, с юных лет он знал, что ему суждено погибнуть на поле боя, где-нибудь в Калязине.
– Надеюсь, – тихо ответил Серефин. Ему оставалось лишь ухватиться за тонкую нить надежды. Может, он все-таки не погибнет во вражеском королевстве. Возможно, ему удастся вытащить свою страну из той передряги, в которой они оказались. Во многом по его же вине.
Сумерки окутали темные деревья странным, тусклым светом, и у Серефина возникло ужасное чувство, что их снова затащили в лес, из которого они недавно сбежали. Он чувствовал, как тьма вгрызается в его плоть, а неведомая, великая сила снова пытается разорвать его на части.
– Оля, посмотри на это, – позвала одна из грабителей. Держа в руках факел, она хмуро осматривала ствол дерева.
Оля с раздражением поднялась на ноги, но ее выражение лица изменилось, как только она присмотрелась к дереву.
– Держитесь от него подальше, – предупредила она. – Это не к добру.
– Почему? – спросила девушка, на что Оля только покачала головой.
– Если ты притащила нас сюда только для того, чтобы нас сожрала ведьмовская магия… – проворчал один из мужчин.
– Заткнись, Степан, – огрызнулась Оля, но в ее голосе прозвучали нотки легкого испуга. Серефин с Кацпером обменялись недоуменными взглядами.
Оля резко обернулась, и ее взгляд остановился на транавийцах. Прищурившись, она жестом подозвала ближайшего калязинца, который поднял Серефина на ноги и подтолкнул его в направлении дерева.
– Совсем не обязательно меня лапать, – запротестовал Серефин. – Сначала купи мне выпить.
Но его сердце ушло в пятки, когда он увидел, что так обеспокоило Олю.
Что-то пожирало деревья заживо. Черная плесень расползалась по коре, проникая все глубже. Серефин вгляделся в эту черноту, и вдруг его охватило внезапное желание погрузить в нее руку. В этот момент он был даже благодарен, что связан.
– Ты не видела таких деревьев по дороге сюда? – спросила Оля, обращаясь к девушке.
Та покачала головой, не сводя глаз с Серефина.
– Не понимаю, зачем ты мне это показываешь, – невозмутимо сказал он.
– Ты маг крови, благословленный богами, – прямо ответила Оля, глядя на его глаз.
Серефин замер, чувствуя, как сжимается его желудок, а пальцы дрогнули от непреодолимого желания прикрыть лицо руками.
– Развяжи меня, – попросил он.
– Ты считаешь меня дурой?
Он так не думал. На самом деле, он начал догадываться, что Оля – не простая воровка. Серефин так устал от властных калязинских девушек, одаренных магией.
– Ну и как я должен… – он не успел договорить, потому что среди деревьев раздались крики, и их окружила какофония жутких визгов.
На землю с глухим стуком упала огромная черная птица. Еще несколько секунд она билась в агонии, прежде чем смерть оборвала ее крики.
Серефин тяжело сглотнул, переводя взгляд наверх, где на ветвях деревьев сидели сотни таких же.
Они кричали, разинув черные клювы
В ту ночь их группа потеряла чуть ли не половину людей. Они часами спорили о едкой плесени и умирающих птицах. Оля устало объясняла остальным, что они находятся на приличном расстоянии от Тачилвника, поэтому ужасы проклятого леса не могли проникнуть так далеко.
Серефин не спешил переубеждать своих похитителей. Вокруг них витала древняя магия, ненасытная и безумная. Она кусалась и царапалась, завывая от голода.
Серефин придвинулся к Кацперу, положил голову ему на плечо и прислушался к спорам. Большая часть грабителей покинула лагерь, жалуясь на темную магию и транавийских демонов, с которыми никогда не стоит иметь дела, даже если они связаны по рукам и ногам. Осталось всего несколько человек: девочка, старик и мальчик, примерно того же возраста, что и Серефин. Мрачный и дерганный парнишка чем-то напоминал Малахию. Происходящая чертовщина вызывала у него какой-то болезненный восторг, и это навевало некоторые опасения. Оля же воспринимала его энтузиазм с усталым терпением, словно уже привыкла к такому поведению.
– Ведьмы сумеют все объяснить, – только и сказала она.
– Это не ведьмовская магия, – настаивал мальчишка. Судя по виду, он был родом из самых северных земель Калязина: прямые черные волосы, завязанные в хвост, и узкие темные глаза, скрытые за непослушными прядями, которые падали ему на лицо.
Серефин слегка наклонил голову, чтобы взглянуть на Кацпера.
Оля присела на корточки, тыча палкой в мертвую птицу.
– Это не магия крови, – сказала она, глядя на своих транавийских пленников.
Серефин поежился. Он старался не думать про жуткие крики, которые все еще звенели у него в голове.
Чирног исчез, но Серефин не чувствовал облегчения. Он не знал, куда делся этот жестокий бог, и, пока его сны будут наполнены огромными дверями, из-за которых на волю рвутся чьи-то руки с острыми когтями, ничто не могло принести ему желанного покоя.
– Ведьмы знают, что происходит, – сказал Оля. – Они должны знать.
– Так этих ведьм много? – тихо спросил Кацпер.
Серефин покачал головой:
– Это не худшая ситуация, в которой мы могли бы оказаться.
Он чувствовал недоверие Кацпера, но не хотел объясняться в присутствии калязинцев.
– Магия, – прошептал он.
Кацпер закатил глаза.
– Из-за магии мы попали в эту передрягу.
– Значит, она же нас и спасет.
6
Надежда Лаптева
«Марженя молчала. Я резала свои ладони. Проливала кровь на ее алтари. Рыдала. Но никакого ответа. Ей нет до нас дела. Она позволит этому миру сгореть дотла».
Отрывок из дневника Софьи Грешневой
