Макс прерывисто дышит и прижимается ко мне тесней, а я словно лечу на другую планету. Как же хорошо! Как классно и горячо он целуется!
Но, вдруг, его наглые руки начинают скользить по моей влажной спине, опускаясь всё ниже и ниже.
А затем… меня прошибают феерически безобразные ощущения. Исходя из которых, я понимаю, что мой голый зад кто-то хорошенько жмякнул!
Почему голый?!
Твою ж…
Да я шорты потеряла, когда в воду упала! Они ведь были порваны!
– Козел! – выкрикиваю, замахиваюсь и награждаю мощной пощёчиной наглого извращенца.
Парень заваливается на спину и ныряет под воду.
Когда выныривает, его глаза приобретают нормальный, естественный оттенок, до этого же были цвета угля.
«Ох, вот так удар, Мария!» – мысленно улыбаюсь себе любимой, испытывая несравненное облегчение.
– Макс! Ну наконец-то! Где тебя черти носили? – к нам подбегают друзья из «Хогвартса». – Развлекаешься тут?
Гавнюки хихикают, явно из-за того, что увидели.
– За девкой гонялся, мы на пирсе были, а потом она в воду упала! Пришлось спасать! – мычит сквозь стиснутые зубы, держась за пылающую щёку.
– Спасать? А мы думали ты её убить мечтаешь? – хохочет рыжий, демонстративно кривляясь. – Или ненависть превратилась в любовь? А может… эта девчонка тебе приворотное зелье в шаурму подсыпала? Чего вы зажимались как парочка счастливых голубков?
Этот подстёб Макс пропускает мимо ушей, а я начинаю закипать словно забытый на плите чайник. Помалкиваю, сжимая кулаки до хруста, а в мыслях воображаю, как и его дружочки корчатся от моего великодушного удара за свои надменные слова.
– Нееееет, смерть слишком быстрое и слишком лёгкое наказание! – голос Высоцкого становится холодным, как лёд. – Что там с полицией?
– Сказали скоро будут… Но у них, типа, и так дел навалом! – лениво отзывается темноволосый, демонстративно зевая.
По лицу видно, что его всё достало. Ему бы сейчас в клуб потусить свалить, а не фигнёй этой заниматься.
– Ну что ж, – Макс задумчиво почесал затылок. – Есть у меня для тебя, детка, заманчивое предложение… Вряд ли ты откажешься!
Мои коленки непроизвольно задрожали.
– Хватайте её, парни! – даёт команду своим верным шакалам.
Друзья пускаются в воду по мою душеньку.
– СТОП! – ору во всё горло, выставляя руки перед собой, собираясь обороняться до последнего.
– Ну чего ты? Тебя никто не обидит! – делает паузу и с наслаждением облизывает верхнюю губу. – Пока Максимка рядом!
Не верю как-то.
Блииин! Я же в нижнем белье! Что делать?!
– Я… В общем… Я шорты потеряла. Дайте мне полотенце! – настойчиво требую.
И кстати, замечаю, что у меня майка просвечивается, а лифчик без поролона.
Парни как по команде заливаются бурным смехом.
– Врет опять? – шипит очкастый.
– Пусть докажет! – хохочет рыжий.
А Макс ехидно лыбится.
В этот злополучный миг в его бездонно-синих глазах вспыхивает пламя злорадства:
– Нет, правду говорит. Я точно знаю!
– Придурок, – бубню себе под нос, скрещивая руки на груди, тем самым пряча то, что просвечивается под намокшей тканью.
– Валите быстро за тряпкой, вам она точно ничего доказывать не будет! Эта девка МОЯ! – вальяжный рык раздается на весь пляж.
– Ну лады! – друзья недовольно фыркают и отправляются за полотенцем, а я продолжаю трястись, то ли от холода, то ли от раздражения, словно меня на полном серьёзе собрались делить эти дикие хищники, как кусок сочного мяса.
Внезапно на небе раздается мощный раскат грома.
Становится очень страшно.
Находиться в воде во время грозы опасно. Хотя, что может быть опаснее Максима Высоцкого?
– Боишься?
– Тебя-я б-больше! – звучит чистосердечное признание.
– Значит уважаешь, – самодовольно продолжает глумиться.
– Презираю! – рявкаю в ответ.
– Милая моя, ты ведь сама виновата!
– Это не дает тебе право надо мной издеваться и заявлять, что «я твоя собственность». К тому же, мне было не известно, что дурацкая шаурма не свежая.
– Это не мои проблемы! – парень медленно приближается, крадётся как зверь, собираясь напасть и сцапать. – Кстати, как тебя зовут?
– Не скажу! – фыркаю, гордо вздёрнув подбородок.
– Говори! – резко хватает за руку и к себе притягивает.
Наши влажные тела опять тесно прижимаются друг к другу.
– М-Мария, – мой голос дрожит от страха.
– Ммм… значит вот как, будут звать мою рабыню!
Глава 6
– Отвернитесь! – кричу трём маньякам-извращенцам, глазеющим на несчастную, окоченевшую от холода беззащитную девушку.
– Слышали, балбесы! Быренько развернулись к песку передом, а к морю задом! – командует Высоцкий.
Придурки слушают своего лидера с полуслова.
– Иди ко мне, рабыня! – кажется теперь он со мной разговаривает.
– Чего? Почему ты меня так называешь? – моему возмущение нет предела.
– Потому что с этой минуты…ТЫ МОЯ СЛУГА! – повторяет каждое слово чётко, ясно, выразительно.
– Пшёл ты! С какой это стати!?
Да как он смеет называть меня рабыней?
– Потому что у тебя нет другого выбора! – смеётся дьявольским смехом. – Хотя… всё же я дам тебе шанс! Если сумеешь доказать, что шаурму делала не ты, так и быть, я тебя отпущу.
Фух…
– Хорошо! Сейчас же пойдем на набережную, и я покажу, где работает моя подруга.
– Нет! – внезапно мой собеседник хватается за живот, завывая от боли, как волк на луну. – Кажется опять начинается! Блиннннн! Мне туалет нужен!
Швыряет полотенце и, будто покусанный пираньями, выскакивает из воды.
– Парнииии! Приведите её в нашу гостишку, в кафе! Там всё обсудим!
– Лады! Давай только в темпе! – друзья давятся смехом, пытаясь сдержаться. – Пошли, красотка!
Два мускулистых амбала хватают меня под руки, вытаскивая на берег.
* * *
Парни, несмотря на отчаянные попытки сопротивления, впихивают меня в кафе на первом этаже гигантского гостиничного комплекса под названием «Аквамарин».
Слышала про этот курортный отель. Так себе… умело разрекламированный рай для богатеньких. Место действительное отпадное, но мне не по карману, разве, что в мечтах.
– Садись! – меня грубо «шмякнули» на мягкий диванчик.
Осматриваю «местность» и отмечаю, что официанты ресторанчика недовольными взглядами оценивают мой внешний вид. Оно и понятно! Одета я абсолютно не для похода в ресторан.
На мне вообще, по сути, нет одежды. Я завёрнута в полотенце. Мои волосы мокрые, спутались и я периодически подрагиваю – то ли боюсь, то ли это всё от стыда.
Закончив глазеть, с негодующим перешёптыванием между собой, удаляются в сторону кухни. Думаю, сейчас они приведут администратора и начнётся скандал.
Да, я была права…
Через минуту у нашего столика появляется мужчина, лет тридцати, в утончённом костюме и вальяжным тоном заявляет:
– Извините, но у нас запрещено посещение в купальных костюмах… и неопрятном виде!
Вздрагиваю от смущения.
Мне ещё никогда не было так стыдно!
Вскакиваю с дивана, отзываясь как солдат во время переклички:
– Да сэр, я уже ухожу!
Но тут же лечу обратно.
Гарри ловким движением возвращает меня на прежнее место:
– Сидеть! – приказывает, словно собаке, а затем к администратору поворачивается: – Никуда мы не пойдём. Эта девушка принадлежит Максиму Высоцкому! И пока он не придет, ни на сантиметр не сдвинется без его разрешения!
Администратор бледнеет:
– О, прошу прощения за подобную дерзость с моей стороны! Бесплатные напитки, в качестве извинения! – откланявшись, мужчина моментально испаряется, а я приоткрываю рот от шокового непонимания.
Какова чёрта происходит? Этот Высоцкий, что… сын президента?
* * *
Прошло уже чуть больше тридцати минут. Надзиратели расположились на диване, по обе стороны от меня, зажав меня между своими массивными телами.
Думают, сбежать попытаюсь…
Так мы провели еще минут пятнадцать в полном молчании.
Друзья Высоцкого пялились в телефоны, а я – на дотошных посетителей.
Гости, зашедшие в кафе, то и дело сверлили меня любопытными взглядами, обсуждая между собой происходящее. Настолько все это надоело, что пришлось спрятаться за меню, сделав вид, будто я долго не могу выбрать блюдо. Ага! Выбери тут! Одно блюдо стоит, как весь мой недельный бюджет. Ужас…
Наконец, долгожданный мученик явился.
Макс ввалился в ресторанчик в новой сухой одежде, с чистыми вымытыми волосами, но правда… бледный как смерть.
