Он сделал паузу. Я нервно выключила плиту и тоже застыла, всем своим видом демонстрируя крайнее напряжение. Внезапно мне пришла мысль – а не переборщила ли я? Вдруг он сделает что-то прямо сейчас?
Я повернулась и уставилась на него со страхом. Причём теперь страх был настоящий, а не наигранный. Отчим оценил моё лицо и с явным удовольствием сказал:
– Как ты понимаешь, я в сложном положении. Возможно, я и сохраню твою тайну. Но обещать не могу. Надо всё хорошенько обдумать. Я скажу тебе о своём решении позже.
Он встал и вышел из кухни. И как это понимать? Нет, то, что я его зацепила, – это совершенно точно. Но достаточно ли этого, чтобы завтра он сорвался? Почему он сказал, что всё обдумает? Что именно он собрался обдумывать? Может, он решил, что не даст волю своим желаниям? Или… ну конечно! Он хочет довести меня до ужасного состояния! Напряжённое ожидание его решения вымотает меня, сделает податливой и готовой на что угодно, лишь бы мама не узнала мою тайну. Вопрос в том, сколько времени он планирует варить меня в этом эмоциональном кипятке? Ведь мне надо, чтобы тормоза у него сорвало завтра! Значит, необходимо сделать так, чтобы к завтрашнему дню его уже потряхивало от нетерпения.
Как этого достичь? Во-первых, изображать страх и покорность. Во-вторых, как-то подогреть в нём нетерпение. Но и сильно ускорять события нельзя. Вдруг он не выдержит и пойдёт в наступление раньше времени? Пока, наверное, затихну. Уйду в свою комнату и сделаю вид, что его способ действует. Дождусь возвращения мамы. А вот когда она придёт, можно будет провернуть ещё одну штуку.
К счастью, до вечера отчим меня не беспокоил. Но его настроение явно улучшилось: я слышала, как он ходит по дому и напевает, нарочно производя побольше шума. Кажется, он свято уверовал в то, что имеет надо мной власть, и наслаждался, представляя, как я трясусь от страха в своей комнате и вздрагиваю от каждого шороха.
Наконец, мама вернулась с работы. К тому моменту я успела здорово проголодаться, так как почти не покидала комнату. Я вышла встретить её в коридоре одновременно с отчимом. На него старалась не смотреть. Он же поприветствовал её громко и радостно.
Во время совместного ужина я решила, что настало время приступить к заключительной части плана. Мама с отчимом болтали, сидя за столом, а я незаметно включила мелодию на смартфоне, будто бы мне кто-то звонит. Отчим встрепенулся.
Я сделала вид, что приняла вызов, а сама просто выключила звук и встала из-за стола, приложив смартфон к уху.
– Да? Привет, – я нахмурилась, кинула быстрый взгляд на маму с отчимом и пошла к выходу из кухни, продолжая говорить на ходу: – Не была уверена, что ты позвонишь. Рада, конечно, рада! Да, подумала. Я согласна… попробовать.
Я шагнула в коридор и услышала, как отчим сказал маме:
– Извини, милая, я на минуту отойду. Что-то с животом, выпью активированный уголь.
Ага, план работает! Он решил, что мне звонит тот самый приятель! Я зашла в свою комнату и неплотно прикрыла дверь. Буду говорить негромко, но отчётливо, чтобы стоящий в коридоре человек мог всё услышать.
– Бельё? Нет, у меня нет кружевного белья. Хотя, подожди. Есть один комплект. Подруга подарила, а я спрятала его от мамы. Да, надену. Правда, оно прозрачное. Сейчас? Хорошо, сейчас надену. Надеюсь, не продует по дороге. Где встретимся? У тебя? Ладно. Что ты купил? Вино? Думаешь, поможет? Ну, даже не знаю. Нет, нет, я готова. Да, готова. Сделаю для тебя всё, что скажешь. Сейчас навру что-нибудь маме, переоденусь и приду. До встречи.
Я сунула телефон в карман, подошла к двери и открыла её. Как и ожидалось, отчим, скрестив руки, стоял прямо напротив выхода из комнаты. Я замерла под его острым взглядом.
– Куда-то собралась? – прошипел он. – Ты никуда не пойдёшь. Я ещё не решил, буду ли рассказывать Ларочке о твоём шаловливом приятеле. Пока я думаю – сиди дома! Мы поняли друг друга?
Я, помедлив, кивнула. Он осмотрел меня с ног до головы, а потом велел:
– Иди в свою комнату и скажи приятелю, что не придёшь. А ещё, – он как-то рвано ухмыльнулся, – прозрачное бельё можешь пока не надевать.
– Милый! – крикнула мама из кухни.
– Бегу, – отозвался он. А потом протянул руку и погладил меня по щеке. Я сердито мотнула головой. Он хмыкнул и, наконец, оставил меня в одиночестве.
Глава 6. Получилось или нет?
На следующий день я проснулась ни свет ни заря. Меня потрясывало от волнения. Сегодня! Мама уйдёт, и её не будет ровно десять минут. Если, конечно, Азаллам не соврал. Вчера она сказала, что записана в салон на девять утра. Я глянула на часы. Семь часов. Чувствую, заснуть не получится. Надо как-то отвлечься, иначе я до девяти сойду с ума. Ведь я не имею ни малейшего понятия, получилось ли у меня подогреть отчима до нужной степени. А вдруг нет? Что тогда?
Разумеется, отвлечься так и не получилось. В итоге к моменту, когда мама заглянула ко мне и сказала, что уходит, я чувствовала себя просто ужасно.
– Милая, ты не заболела? – озабоченно уточнила она. – Что-то вид у тебя нездоровый.
– Всё нормально. Просто сны какие-то тревожные снились.
– Ну смотри. Если что – звони.
Я слышала, как она топчется в прихожей, а потом хлопнула входная дверь. И наступила тишина. Время пошло.
Сегодня я не стала ничего надевать, так и осталась в халате. Если вчера я всё сделала правильно, отчим должен заявиться ко мне в комнату. Если же нет… что ж, вряд ли за считанные минуты удастся исправить ситуацию. По крайней мере, в моём состоянии. Я так нервничаю, что едва ли смогу играть также уверенно, как вчера.
В жутком ожидании прошло две минуты. Ничего не происходило. Кажется, это провал. Мама вот-вот вернётся. Неужели я не справилась? Ещё минута. Что же делать? Может, пойти к нему? Стоило представить себе этот вариант, как от страха застучали зубы. И именно в этот момент он, наконец, пришёл. Дверь моей комнаты, тихо скрипнув, открылась. Отчим возник в проёме, как людоед из детских сказок. Стало так страшно, что не вдохнуть.
– Ну привет, Лика…
Наверное, надо было сыграть удивление. Спросить, что он тут забыл, и потребовать покинуть мою комнату. Много чего надо было. Но я так успела себя накрутить, что просто застыла от ужаса. Отчим сделал шаг вперёд. Он не торопился. Он думал, что у него полно времени.
– Чего же ты молчишь? – он почти мурлыкал, но выглядел при этом, как настоящий маньяк. – Ты меня боишься?
Я кивнула. С огромным трудом. Ему это необыкновенно понравилось. Кажется, мой страх до безумия его возбуждал. Настолько, что он не сумел растянуть удовольствие, как, очевидно, планировал. Он сделал ещё шажок, я вздрогнула, и у него сорвало тормоза. Застонав, мужчина кинулся ко мне. На удивление, я сумела увернуться. Будто бы разум отключился, и включились какие-то животные инстинкты. Ничего не соображая, я метнулась за кровать. Он за мной. К счастью, он зацепился за уголок и не успел меня схватить. Я рванула к выходу из комнаты, но отчим оказался быстрее. Он прыгнул вперёд и с силой меня толкнул. Сам, правда, тоже не удержался и рухнул на пол. Я пролетела вперёд, врезалась в стул и упала, но не почувствовала боли. Всё тело работало на пределе, подчиняясь одной команде: «Беги!». Поэтому я тут же встала на четвереньки, намереваясь подняться. Отчим вцепился мне в ногу.
– Пусти! Пусти! – визжала я, пытаясь выдернуть многострадальную конечность из захвата.
– Не сопротивляйся, – хрипел отчим. Он никак не мог подняться, но хватку не разжимал. – Тебе понравится! И твоему приятелю понравится, если я тебя обучу, как доставлять удовольствие мужчине… Я давно мечтал об этом… Теперь не убежишь…
– Вот, значит, как? – металлический голос мамы застал нас врасплох. Из-за всей этой возни мы не услышали, как она вошла. Признаться, я к этому моменту совсем забыла о своём задании. Да и вообще обо всём на свете. – Отпусти мою дочь, Валера.
Рука отчима, наконец, разжалась, я вскочила и кинулась к маме. Она с неожиданной силой задвинула меня за спину, как маленького ребёнка, и подняла телефон вверх, показав его отчиму.
– Тебе лучше уйти отсюда и без глупостей. Я прямо сейчас нажала набор номера того полицейского! – Её голос дрогнул. Отчим медленно встал с пола. Интересно, что он будет делать? Видимо, мама подумала о том же, так как сочла нужным добавить: – К счастью, он звонил мне сегодня, и его телефон у меня сохранился последним в списке вызовов. Так что не делай резких движений, всё равно не успеешь мне помешать.
В доказательство своих слов она одним движением пальца включила громкую связь. Мы услышали гудок. Затем шуршание и знакомый усталый голос спросил:
– Алло? Лариса Александровна, это вы? Что-то случилось?
– Да, Павел. Вы были правы насчёт… всего. Буду благодарна, если приедете, – её голос звучал так, что полицейский не стал задавать дополнительных вопросов.
– Через десять минут буду. Ждите.
Он отключился.
– Лара, ты всё не так поняла, – отчим вновь перевоплотился в заботливого мужа и отца. – Ты должна меня выслушать…
– Нет. Если не хочешь встречаться с Павлом, то лучше тебе поторопиться со сборами.
Я только диву давалась, насколько решительно и смело действовала мама. Её голос больше не дрожал, она говорила холодно и уверенно, в глазах поблёскивал металл. Не думала, что она может быть такой.
Как и следовало ожидать, отчим не стал дожидаться Павла. Он пошёл в спальню, быстро собрал одежду, запихал её в спортивную сумку и покинул квартиру. Правда, перед тем, как выйти, успел сказать:
– Мы ещё обязательно поговорим.
Признаться, я так и не поняла, к кому из нас он обращался. Мама закрыла дверь и тут же потащила меня на кухню. Усадила на стул, принесла домашнюю аптечку и начала смазывать ссадины. Через пару минут у меня наступил отходняк. Затрясло так, что аж застучали зубы. К счастью, мама была рядом. Она меня крепко обняла, успокоила. Потом явился Павел. Они тихо поговорили в прихожей, после чего он заглянул на кухню и быстро меня осмотрел. Лицо у него при этом было… кажется, отчиму здорово повезло, что он успел покинуть квартиру.
Потом всё слилось в один миг. Павел что-то у меня спрашивал, заполнял заявление, затем меня повезли в больницу, чтобы зафиксировать синяки и ссадины. Мама уже не выглядела терминатором, она словно действовала на автомате.
Домой мы вернулись в три часа. И только тогда я вдруг вспомнила о корпоративе. Ведь мама же должна сегодня на него попасть! Вот только выглядит она так, словно из неё кто-то высосал жизнь. Видимо, поначалу страх за меня и злость заставили её взять себя в руки, а сейчас у неё, как и у меня, наступил отходняк. Что же делать? Как её растормошить? Вряд ли уговоры помогут. Нет, тут надо действовать по-другому.
Будь она моей младшей сестрой, я бы рявкнула на неё, заставила хлопнуть стопку коньяка, бутылка которого давно стоит в холодильнике, и, пользуясь своим авторитетом старшей, силком выпнула бы из дома. Но она моя мама. Значит, придётся снова задействовать материнские чувства. Иначе никак. Хотя мне ужасно не хочется этого делать. Но игра ещё не закончена. Опасность пока не миновала. Мама должна попасть на корпоратив любой ценой. Значит, будем разыгрывать неуравновешенного подростка.
Я пошла в комнату и переоделась в обтягивающие вещи: откровенный топ и брюки с блеском. Для зимы – самое неподходящее облачение, даже если сверху будет пуховик. Ну да ладно. Для моей цели как раз подходит. Теперь накладываем ужасный яркий макияж. Готово. Нарочно топая и грохоча, я принялась одеваться в прихожей. Сработало. Мама выглянула и с беспокойством уставилась на меня.
– Ты куда? – спросила она испуганно.
– Не могу тут оставаться, – сказала я. – Пойду. Сначала к подругам, потусуемся до вечера, потом в клуб.
– Подожди, – она нерешительно подошла и остановилась в паре шагов. – Ты… обижаешься на меня? Я не верила тебе, а ты всё время говорила правду.
Мама заломила руки. Я ничего не ответила. Ненавижу себя за такое поведение, но иначе нельзя.
– Не уходи, – попросила она. – После того, что произошло, я тут с ума сойду. Буду думать, где ты и с кем. А вдруг он… найдёт тебя?
Она говорила про отчима. Я мрачно глянула на маму.
– Не могу оставаться здесь, – сказала упрямо. М-да. Так я себя вела в пятнадцать лет. У меня как раз был период идиотского бунтарства, когда всё делаешь наперекор родителям. Но для мам мы всегда дети. К тому же она чувствовала вину и считала, что я имею полное право на неё злиться.
– Мы можем пойти… вместе, – робко сказала она наконец. Ура! Кажется, мой метод работает.
– Куда? – спросила я резко. – Ещё скажи, что на свой корпоратив меня возьмёшь?
– Можно и туда, – неуверенно отозвалась она. – Точно, ведь корпоратив сегодня… кстати, шеф ресторан арендовал. Он не будет против, если я тебя приведу… И танцы там тоже… У нас сотрудницы есть молодые, даже одна твоего возраста… можно вина выпить… по бокальчику.
Теперь она меня уговаривала. На это я и рассчитывала. Она решила, что корпоратив – это почти как клуб, только я буду под присмотром и не наделаю глупостей.
– Во сколько начало? – буркнула я, делая вид, что раздумываю.
– В пять вечера, – торопливо сказала мама. – Ресторан роскошный, ты не думай. Ты в таком и не была даже.
– Я работаю в таком, – не удержавшись, ляпнула я.
– Точно. Но там тебе не придётся в гардеробе сидеть, – она говорила с таким растерянным видом, будто сама не понимала, что несёт. Но не останавливалась, задавшись целью убедить меня во что бы то ни стало. – И мальчики у нас симпатичные есть… программисты, к примеру… Павлик, там, Максим ещё…
– Не надо мальчиков. Я пойду с тобой. Но если мне не понравится… – охотно соглашаться тоже нельзя, это будет выглядеть подозрительно.
– Понравится! – заверила мама. – Только… ты не против переодеться? И макияж лучше бы другой. Не такой… эээ… блестящий. Эх, жаль, в парикмахерскую не успеем.
Она засуетилась, боясь, что я передумаю. А я мысленно возрадовалась: моё гадкое поведение заставило её ожить. Теперь, главное, держать её в тонусе до корпоратива, поддерживая иллюзию, что я ещё могу передумать. А там, на корпоративе, будем надеяться, случится то, о чём говорил Азаллам, – мамин коллега признается ей в любви.
Ресторан, выбранный маминым шефом для корпоратива, был неплох. Но, признаться честно, он сильно уступал тому, в котором работала я. Мы прибыли с небольшим опозданием и тихонько пристроились за одним из столиков. На сцене как раз выступал директор, который толкал пространную речь о пройденном пути, о том, как выросла фирма за эти годы, и о «покорённых вершинах». Его вежливо слушали, не забывая отдавать должное еде и выпивке. После директора на сцену поднялся нанятый ведущий, и всё пошло своим чередом: сотрудники ели, пили, смотрели выступления приглашённых артистов, участвовали в незатейливых конкурсах…
Поначалу мама боялась оставлять меня одну, но я сделала вид, что мне здесь страшно нравится, и отправилась знакомиться с мамиными коллегами. Вскоре я нашла общий язык с молодыми девчонками из отдела маркетинга, потом к нам подтянулись программисты, и образовалась вполне себе дружная компания. Я охотно интересовалась рабочими сплетнями, вела себя с преувеличенным оживлением и громко хохотала. Это сработало. Вскоре мама расслабилась и тоже начала общаться с коллегами.
Примерно через час, когда я успела перетанцевать со всеми программистами и даже один раз с директором, я заметила, что мама сидит на подоконнике в компании рослого бородатого мужика. Выглядел он, на мой взгляд, как бандит с большой дороги. Большой, плечистый, пугающий. Глаза тёмные и какие-то пронизывающие. Но мама смеялась и, кажется, на время забыла обо всех горестях, из чего я сделала вывод, что это именно тот дядька, о котором говорил Азаллам. Хорошо, что демон предупредил меня о том, что всё у них сложится. Ведь если бы не это предупреждение, я бы решила, что такой жуткий мужик – точно не пара маме, и, возможно, попыталась бы им помешать завязать отношения. С другой стороны, отчим, например, мог выглядеть очень милым и добрым, а улыбался вообще с ямочками. Его улыбка делала лицо невероятно симпатичным. Хотелось улыбаться в ответ. А на деле оказался… фух, лучше не вспоминать.
Домой мы уехали задолго до окончания корпоратива. Этот же бородатый мужик, которого, кстати, звали Арсений, подвёз нас до дома. Всю дорогу мы молчали. Я чувствовала усталость и эмоциональное истощение, Арсений просто, кажется, не отличался любовью к пустопорожней болтовне, а мама словно бы о чём-то напряжённо размышляла, время от времени бросая задумчивые взгляды на нашего водителя. Автомобиль у Арсения, кстати, выглядел внушительно – здоровенный джип, чёрный и опасный. Уже позже я узнала, что летом брутальный бородач ездил исключительно на байке и вообще состоял в одном из байкерских клубов.
Дома мама рассеянно побрела на кухню, там я её и застала спустя добрых двадцать минут. Я за это время успела принять душ и переодеться, а она так и продолжала сидеть за столом в той же одежде, в которой была на корпоративе. Перед ней стоял остывший кофе. Мне вдруг пришло в голову, что у неё опять начался отходняк после отчима.
– Мам, – напряжённо позвала я. Честно говоря, я надеялась, что после корпоратива она придёт в себя. Пусть не до конца, но всё же. Понятно, что нам обеим ещё долго будет отравлять жизнь призрак отчима. Но корпоратив должен был свести его влияние к минимуму.
– Что? – откликнулась мама, с недоумением оглядываясь.
– Ты в порядке?
– А… да. Просто… думаю.
– Про отчима? – мой голос дрогнул. И хорошо! Ведь до мамы вдруг дошло, как я истолковала её странное поведение. Она тут же поспешила меня успокоить.
– Нет, нет! Ты чего надумала? Дело вообще не в… Короче говоря, на корпоративе Арсений… он… эээ… сказал мне одну неожиданную вещь и…
– Он признался тебе в любви? – ляпнула я. Мама изумилась.
– Откуда ты знаешь?!
– Просто предположила, – я с равнодушным видом пожала плечами. – Я собиралась пошутить, но нечаянно угодила в цель. И что ты ему ответила?
– Ничего. Но он и не требовал ответа. Он не такой… эээ… не романтик, понимаешь? Он просто будто бы оповестил меня о том, как обстоят дела, – она неожиданно фыркнула. Я обрадовалась. Кажется, мама вернулась. – А тебе, наверное, он кажется жутким, да? На самом деле он очень хороший мужик. Правда, необычный. А ещё он похож на Бармалея на той иллюстрации, которая очень пугала тебя в детстве.
– Вот кого он мне напомнил! – я расхохоталась. Мама тоже. Мы хохотали, смотрели друг на друга и снова хохотали. Долго не могли успокоиться. Напряжение может выходить по-разному. И смех – это лучший способ его выпустить.
Глава 7. Слишком плотный контакт
По комнатам мы разошлись уже глубоко за ночь. Завтра мне нужно было на работу. Мамин добросердечный начальник устроил им выходной, предполагая, что продуктивность сильно упадёт на утро после корпоратива, так что она могла сидеть хоть до утра, а вот мне необходимо было выспаться.
Но в итоге получилось наоборот. Мама уже давно спала, а я всё лежала и таращилась в потолок. Наконец, не выдержала, встала, набросила халат поверх пижамы и прокралась на кухню. Быстро вскипятила электрический чайник, взяла из хлебницы пачку печенья, сунула в карман коробку с чайными пакетиками и со всем этим добром вернулась в спальню. Переложила снежный шар на письменный стол, туда же поставила чайник и уселась рядом, прямо на столешницу. Печенье пристроила на колени, одной рукой сжала ручку чайника, а другой дотронулась до шара.
– Хочу оказаться внутри!
– Ну наконец-то не с пустыми руками пришла, – проворчал Азаллам, откидывая волосы со лба. Я невольно на него засмотрелась. Несмотря на ворчливый голос, выглядел он радостным. Неужели его так воодушевила моя победа? Или он настолько не верил в меня, что уже мысленно попрощался с той единственной, которая впервые за долгое-долгое время хоть немного разбавила его одиночество?
Помимо выражения лица были и другие существенные изменения.
– Симпатичный костюмчик, – сказала я, восторженно рассматривая необычного покроя кофту с длинным рукавом и кожаной шнуровкой на груди, широкий ремень с тяжёлой пряжкой и обтягивающие брюки с высокими сапогами. – Ты похож на пирата.
«На очень сексуального пирата», – добавил вредный голос в моей голове.
