Несмотря на ярко выраженное шутовство, Робин Плутишка не был глупцом. Мы знали друг друга уже давно, и в качестве друзей, и в качестве врагов, и он понимал меня лучше остальных, порой даже лучше меня самого. Беззаботная улыбка схлынула, а его взгляд стал жестким, как камень. Мы уставились друг на друга, нас разделяли жалкие сантиметры, а вокруг поднимался и завывал ветер, создавая циклон из листьев и пыли.
– Вдруг засомневался? – заговорил Пак спокойно, но угрожающе, в голосе не осталось и следа от его обычной легкомысленности. – Я думал, мы на время это отложим.
– Никогда, – отрезал я, вторя его тону. – Я даже не могу ее отменить, Плут. Я все еще собираюсь тебя убить. Я поклялся ей, что сделаю это. – Недалеко сверкнула молния и зарокотал гром, пока мы сверлили друг друга взглядами. – Однажды, – произнес я мягко. – Однажды ты поднимешь глаза и увидишь меня. Другого конца у нас быть не может. Не забывай об этом.
Пак медленно склонил голову и пристально на меня посмотрел.
– Это говорит Эш? Или клятва?
– Не имеет значения. – Я отступил, не разрывая зрительного контакта, не желая поворачиваться к нему спиной. – Как прежде уже никогда не будет, Пак. Не пытайся себя обдурить.
– Я и не забывал, принц. – Пак глядел на меня с печалью, а его зеленая радужная оболочка сияла в наступившей темноте. Молния ударила снова, затерявшись между деревьев, и гром ответил ей ревом. Следующие слова Пака не мог унести даже ветер. – Ты не единственный сожалеешь.
Я развернулся и двинулся от него прочь, ощущая, как сердце окутывает холодом и пустотой. На дне склона на пне сидел Грималкин, хвостом укутав свои лапы, и наблюдал за нами немигающим взглядом золотистых глаз.
Мы нашли пещеру, или, правильнее сказать, раздражающий, нетерпеливый Грималкин привел нас к ней за секунду до того, как небеса развезлись и на землю обрушился ливень. Свет немедленно исчез, и я отступил в темный угол, оставив Пака присматривать за костром. Спиной прислонившись к стене, я поджал одно колено к груди и направил все свое внимание на плясавшие языки пламени.
– Итак, началось.
Грималкин возник рядом, он расположился на камне и следил за тем, как Пак поддерживает костер. Пламя отбрасывало свой свет так, что создавалось впечатление, будто у кота над головой висел оранжевый нимб. Я покосился на него, но он не шелохнулся.
– И что это значит?
– Я предупреждал, что путь будет непростым. Говорил тебе и Плутишке – вы понятия не имеете, что вас ждет. – Он повел ухом и чуть переместился, продолжая смотреть на костер. – Ты же чувствуешь, не так ли? Гнев. Ненависть. – Я ошеломленно взглянул на него, но Грималкин не отреагировал. – Чем дальше мы пройдем, тем хуже будет.
– А куда мы идем? – спросил я мягко. Меня отвлекло внезапное шипение со стороны огня, и оказалось, Пак держал над костром освежеванного кролика. Даже не хотелось гадать, откуда он его взял, поэтому я повернулся к Грималкину. – Знаю, мы идем к Провидцу, но ты так и не ответил – куда.
Кайт ши прикинулся глухим. Зевнув, он лениво потянулся, выпустив когти над камнем, и рысью ускакал контролировать приготовление ужина.
Снаружи выл и разыгрывался шторм, склоняя деревья и под острым углом направляя дождь прямо в горловину пещеры. Костер бодряще потрескивал, облизывая тушку кролика, и пространство начал заполнять запах жареного мяса.
И да, что-то было не так.
Я поднялся на ноги и направился ко входу, наблюдая за штормом. В меня врезался ветер, капли брызгами орошали лицо. За пределами нашего пристанища струи воды неслись по земле волнами, похожие на серебристые занавески, подбрасываемые ветром.
Снаружи ощущалось чье-то присутствие. За нами следили.
– Эй, ледяной царевич. – Пак подошел ко мне и тоже уставился на дождь. Он вел себя абсолютно нормально, словно мы ранее и не вступали в перепалку. – На что смотришь?
– Не знаю. – Я изучил деревья, тени, попытался глядеть сквозь шторм, не зацикливаясь на тьме, но не смог заметить ничего подозрительного. – Такое чувство, что за нами наблюдают.
– Вот как. – Пак потер свое лицо. – Я ничего такого не чувствую. И комок шерсти все еще здесь, а это о чем-то да говорит. Сам знаешь, если бы приближалась опасность, он бы испарился быстрее, чем ты сказал бы «пуф». Уверен, что это не паранойя?
Дождь продолжал лить, в тенях и темноте не обнаруживалось необычного движения.
– Не знаю, – повторил я. – Может быть.
– Ну ладно, можешь стоять здесь и переживать. А я пойду поем. Если увидишь, что на нас несется что-то большое и голодное, просто кри…
– Плут.
Тон моего голоса вынудил его остановиться, а потом и обернуться, хоть и осторожно, с опаской. Мы смотрели друг на друга у основания пещеры, а шторм наносил нам хлесткие удары и заставлял костер трепетать.
– Зачем ты здесь?
Он моргнул и неохотно попытался отшутиться.
– Ну… Потому что не хочу промокнуть?
Я ждал. Пак вздохнул, прислонился к стене и скрестил руки.
– Нам правда нужно через это проходить, ледяной царевич? – спросил он, и, хотя в словах не было ничего необычного, в голосе слышалась едва не мольба. – Думаю, мы оба знаем причину.
– А если я попрошу тебя уйти?
– И с какой стати тебе это делать? – ухмыльнулся Пак, но очень скоро дерзость сошла с его лица. – Это все из-за недавнего происшествия, да? – уточнил он. – В чем дело, Эш? Два дня назад ты был в порядке. У нас все было нормально.
Я бросил взгляд на Грималкина, который смотрел на жарившегося кролика явно не только с любопытством. И ощутил, как во мне снова просыпается злоба, невзирая на все попытки ее подавить.
– Я убью тебя, – произнес я мягко, и Пак изогнул брови. – Не сегодня. Может, и не завтра. Но скоро. Прошлое нас нагоняет, Плутишка, а эта вражда длится более чем достаточно. – Я посмотрел прямо в его печальные глаза. – Я даю тебе возможность уйти. Беги. Найди Меган, расскажи ей, что я пытаюсь сделать. И если я не вернусь, позаботься о ней за меня. – При мысли о Меган и о том, что я могу ее никогда не увидеть, сдавило грудь. Но по крайней мере, если у меня не получится, рядом с ней будет Пак. – Убирайся, Пак. Для нас обоих будет лучше, если ты уйдешь.
– Вот как. Что ж, а ты умеешь заставить парня почувствовать себя желанным, принц. – Пак бросил на меня быстрый взгляд, неспособный замаскировать свой гнев. Оттолкнувшись от стены, он сделал шаг вперед, ни на секунду не отведя глаз. – Вот что тебе стоит усвоить… Я никуда не уйду, как бы ты ни угрожал, торговался, заставлял или молил. Не пойми превратно, в основном я здесь из-за нее, не из-за тебя, и что-то мне подсказывает, что один ты не справишься. Так что тебе придется смириться и привыкнуть ко мне, принц, потому что я никуда не денусь, если ты, конечно, не жаждешь сразиться прямо сейчас. Я имею право быть таким же упрямым, как и ты.
Снаружи сверкнула молния, залив все белым светом, и порыв ветра сломал пару веток снаружи пещеры. Мы с Паком не разрывали зрительного контакта, пока не услышали раздавшийся у костра хлопок. Пак тут же отвлекся, бросив взгляд через плечо, и закричал.
– Эй! – Резко развернувшись, он, размахивая руками, помчался к огню и опустевшему вертелу. – Мой кролик! Грималкин, ах ты подлый, серый… свин! Надеюсь, ты наслаждаешься, потому что следующим на костре могут приготовить тебя!
Предсказуемо ответа не последовало. Я едва заметно улыбнулся и повернулся спиной к дождю. Ужасающий шторм не успокаивался, как и мое ощущение, что за нами следят, хотя ничего и не добился детальным осмотром окрестностей.
– Где же ты? – прошептал я себе под нос. – Я знаю, ты меня видишь. Почему я не могу тебя найти?
Ливень словно дразнил нас. Я стоял и изучал все вокруг, пока ветер наконец не утих, а стена воды не превратилась в морось. Всю ночь напролет я не сходил с места и ждал. Но что бы со своего загадочного места за мной ни наблюдало, оно так и не показалось.
Глава 4
Слежка
На следующий день с рассветом опустился туман, не предвещавший ничего хорошего, плотная дымка стеклась к земле и окутала все вокруг непроницаемой тишиной. Плотная белизна поглощала любые звуки, а рассмотреть что-либо дальше чем на три метра вперед не представлялось возможным.
Мы вышли из пещеры и последовали за самодовольным Грималкиным прямо в стену из мглы. Мир с прошлого вечера словно изменился: он казался скрытным и угрожающим, а из тумана выплывали погнувшиеся, потемневшие деревья. Мертвенное безмолвие не нарушилось ни пением птиц, ни жужжанием насекомых, ни шелестом травы из-за шебутных крошечных созданий. Будто ничто больше не шевелилось и не дышало. Угрюмое настроение зацепило даже Пака, и он завел легкомысленную беседу, пока мы плавно передвигались по застывшему, приглушенному миру.
Ощущение, что за нами наблюдали, не рассеялось до сих пор, отчего мне с каждой минутой становилось все неуютнее. Что тревожило сильнее – я нутром чувствовал слежку, кто-то по затянувшемуся непроницаемой дымкой лесу шел за нами по пятам. По пути я изучал каждое дерево, все тенистые места и траву под ногами, был начеку и пытался услышать что-нибудь подозрительное. Но не мог обнаружить ровным счетом ничего.
Мгла упрямо отказывалась отступать, и чем дальше мы проходили в глухой лес, тем сильнее становилось ощущение. Наконец я остановился и бросил взгляд назад. Туман стелился над землей, тек по выбранной нами крошечной лесной тропе, однако белесой завесе не удалось скрыть от меня тот факт, что кто-то приближался.
– Там кто-то есть, – пробормотал я, когда Пак подошел, встал рядом и тоже уставился в туман.
– Ну разумеется, – со знанием дела ответил Грималкин, запрыгивая на упавшее дерево. – И он плетется за нами со вчерашнего вечера. Шторм его немного замедлил, но он быстро набирает темп. Советую ускориться, если мы не хотим, чтобы он нас нагнал. А мы не хотим, уж поверьте.
– Это ведьма? – задал вопрос Пак, хмуро воззрившись на деревья и кусты. – Боже, всего раз свяжешь лапы дома и уже помечен на всю жизнь. Древняя карга умеет затаить обиду, правда?
– Это не ведьма, – сообщил ему Грималкин с раздражением в голосе. – Боюсь, это кое-что похуже. А теперь идем, мы зря теряем время. – Он спрыгнул с ветки и растворился в тумане, а мы с Паком лишь обменялись взглядами.
– Хуже старой ощипывательницы куриц? – Пак скорчил гримасу. – Верится с трудом. Вот, принц, ты можешь представить, кого бы хотел встретить в жутком древнем лесу еще меньше?
– Вообще-то могу, – сказал я и направился дальше, стараясь не потерять Грималкина среди деревьев.
– Эй! – поспешил за нами Пак. – И что это должно было значить, ледышка?!
Лес тянулся вдаль, Грималкин даже не думал сбавлять скорость: он огибал деревья и проползал под их скрюченными корнями, ни разу не проверив, не затерялись ли мы где-нибудь позади. Я изо всех сил противился желанию постоянно озираться, отчасти ожидая, что к моменту, когда преследователь вознамерится перерезать нам путь, туман уже рассеется. Меня выводила из себя роль объекта охоты, не нравилось находиться под прицелом невидимого, неизвестного чудовища, но Грималкин, похоже, собирался увеличить расстояние между ним и нами, и если я замешкаюсь хотя бы на мгновение, то тут же потеряю кота во мгле. Где-то за нашими спинами в воздух с отчаянными криками, пронзительно громкими в абсолютной тишине, взмыла стая ворон.
– Он приближается, – тихо произнес я, положив руку на рукоять меча. Грималкин не посчитал нужным хотя бы оглянуться.
– Да, – подтвердил он спокойно. – Но мы почти пришли.
– Пришли куда? – влез в разговор Пак, но именно в этот момент туман превратился в прозрачный тюль, и мы поняли, что стоим на берегу серо-зеленого озера. Тонкие деревья склонились над водой, а их разбросанные сетью корни походили на бледных змей, расслаблявшихся во мраке. Над гладью возвышались покрытые мхом маленькие островки, а соединяли их между собой веревочные мосты, свисавшие достаточно низко, но при этом не касавшиеся влажной поверхности.
– На другой стороне обитает колония болотников, – объяснил Грималкин, с легкостью запрыгнув на первый веревочный мост. Он остановился, повернул к нам голову и махнул хвостом. – Они задолжали мне услугу. Поторопитесь.
За нашими спинами что-то промчалось прямиком через кусты, бесцеремонно обламывая ветви, – перепуганные олени, тут же унесшиеся в заросли. Грималкин поджал уши и начал переходить мост. Мы с Паком двинулись следом.
Озеро было небольшим, а потому мы очутились на другой его стороне спустя всего несколько минут. На илистом берегу нас встретил Грималкин, всем своим видом выражавший недовольство. После каждого перехода мы с Паком раз за разом обрезали веревки, чтобы преследователю, кем бы он ни являлся, приходилось плыть. Мы надеялись, это его задержит, но еще понимали, что, так сказать, сжигаем все мосты, если вдруг захотим вернуться той же дорогой.
– Ой-ей, – выпалил Пак, и я обернулся.
Крошечная деревушка располагалась в грязи у берега реки, крыши из сена и торфяных брикетов мостились на примитивных хижинах, сооруженных в дамбе, возведенной между корнями исполинских деревьев. На земле валялись копья, как целые, так и сломанные, а с нескольких домиков даже сорвали крыши. Над деревушкой повисла звенящая тишина, а кравшийся с озера туман обволакивал то, что осталось от поселения.
– Похоже, кто-то побывал здесь до нас, – озвучил наблюдение Пак и поднял из грязи обломанное копье. – И расправился с деревушкой. Нас никто не встретит, Грималкин. Нужно попробовать что-то еще.
Грималкин фыркнул и в пару прыжков добрался до сухой части берега, стряхивая с лап ил.
– Как неудобно. – Он вздохнул и с отвращением оценил обстановку. – Теперь мне никогда не стребовать услугу.
На расстоянии, за пологом из тумана, скользящим по воде, послышался всплеск. Пак оглянулся и скорчил гримасу.
– Все еще идет за нами, упрямый мерзавец.
– Тогда дождемся его здесь, – заявил я и вытащил свой меч.
Пак кивнул и достал кинжал.
– Так и думал, что ты это предложишь. Найду для нас точку повыше. Борьба в грязи не относится к числу моих увлечений, хотя, если участие будет принимать полуобнаженная… – Он осекся, заметив, как я на него смотрю. – Понял, – вымолвил он. – Вон тот холм кажется многообещающим. Пойду его проверю.
Грималкин проследил за моим взглядом и несколько раз моргнул, пока Пак, хлюпая, направлялся к бугристому пригорку, поросшему мхом и папоротником.
– Во время моего последнего визита его там не было, – задумчиво произнес он и прищурился. – Вообще-то… – Кот широко распахнул глаза.
И мгновенно растворился.
Я в смятении крутанулся на месте и сделал выпад, когда Пак запрыгнул на холм и ухватился за скрученный корень, чтобы подтянуть себя наверх.
– Пак! – закричал я, привлекая внимание Пака, в недоумении обернувшегося ко мне. – Быстро слезай оттуда!
Холм зашевелился. Пак споткнулся и с воплем замахал руками, травянистый же пригорок подвинулся, оттолкнулся от земли и стал медленно подниматься из грязи. Пак нырнул вперед, со шлепком приземлился в грязевую лужу, а холм встал в полный рост, разогнув длинные когтистые руки и явив толстые, короткие ноги. Мы наткнулись на шестиметрового, покрытого зеленым илом болотного тролля: на его широкой спине росли мох и разные растения, прекрасно сливавшиеся с местностью. Из его головы торчали влажные зеленые волосы, и он красными глазами размером с бусины ошеломленно изучал землю, пытаясь сообразить, что происходит.
– А-а, – протянул Пак, оценивая гигантское существо, только что восставшее из грязи. – Что ж, это кое-что проясняет.
Болотный тролль заревел, разбрызгав свою слюну, и шагнул к Паку, который только успел вскочить на ноги. Великан занес над ним ногу, но Плут сумел увернуться и юркнуть под его тяжеловесную тушу, пробежав между древоподобных конечностей тролля. Тот снова заревел и начал поворачиваться, и тогда я запустил в него градом ледяных кинжалов, и те вонзились в его плечо и морду. Великан замычал и направился ко мне, заставляя землю содрогаться. Я уклонился, перекатился, и существо промазало, ударив по дамбе, тем самым разрушая хижины и проделывая в них огромные бреши.
Пока великан возвращался в прежнее положение, я сделал выпад и мечом пронзил его руку, оставив глубокий порез на его корковидной коже. Тролль завыл скорее от злости, чем от боли, и помчался на меня.
На его широких плечах что-то зашевелилось, и тут показался Пак, вцепившийся в спину великана с довольной улыбкой.
– Итак, – заговорил он торжественно, не обращая внимания на тролля, который дергался и вертелся, стараясь дотянуться до помехи. – Заявляю права на эту землю от имени Испании! – И вонзил свой кинжал в основание толстой шеи великана.
Создание пронзительно заревело, завопило от боли и стало отчаянно полосовать свою спину когтями. Пак немного сместился, не желая угодить под удивительно похожие на грабли лапы великана, и погрузил свой клинок в шею противника с другой стороны. Тролль вновь потянулся к спине, хлопая себя по телу и нанося тяжелые раны, а Пак тем временем отполз подальше. Пока внимание создания было приковано к Плутишке, я бросился вперед, перепрыгнул толстую ногу и воткнул свой меч в грудь тролля.
Оторопев, он упал на колени и с глубоким ревом рухнул в грязь, едва не придавив меня. После этого Пак соскочил с его плеч, при приземлении перекатился и с улыбкой от уха до уха поднялся на ноги, перепачканный не хуже поверженного чудовища.
– Ура! – воскликнул он и, разбрызгивая грязь, тряхнул головой. – Черт, как же весело! Намного круче, чем играть в «Усиди на диком Пегасе». Мы можем повторить?
– Идиот, – прошептал я, тыльной стороной ладони стирая со щеки противные брызги. – Мы еще не закончили. Кто бы нас ни преследовал, он по-прежнему идет за нами.
– А еще хочу напомнить вам, – встрял Грималкин, надменно глядевший на нас с ветки высокого дерева, – что у болотных троллей, в том числе у этого, два сердца и выдающиеся регенерационные способности. Если хотите его прикончить, придется сделать нечто более эффективное, чем просто проткнуть его грудь мечом.
– То есть, – неуверенно подал голос Пак, – ты так намекаешь, что наш малахитовый друг на самом деле не…
За спинами раздался всплеск и хлюпающий звук, и Грималкин снова испарился в мгновение ока. Пак вздрогнул.
– Ну ладно, – процедил он, и мы развернулись. Болотный тролль неуклюже поднимался на ноги, с нескрываемой яростью буравя нас красными глазами. – Раунд второй. – Пак вздохнул, занес руку и резко опустил ее, рассекая воздух. – Бой!
Тролль заревел. Без особых усилий потянулся к сосне, захватил ее ствол когтем и выдернул из земли с такой легкостью, словно сорвал одуванчик. Не мешкая, он запустил новообретенное оружие прямо в нас.
Мы с Паком отскочили в разные стороны, и дерево приземлилось прямо между нами, разбрызгивая вокруг воду и грязь. Практически без промедления великан поднял сосну и провел ею по земле, как если бы метлой подметал пыль, и на этот раз Пак оказался недостаточно шустрым, чтобы вовремя увернуться. Ствол сразил его и отправил болтающееся тело в полет, из-за чего он ударился головой о другое дерево и свалился в грязь в нескольких метрах от меня. Красноокий великан повернулся ко мне и начал угрожающе наступать. Я пятился, пока спиной не уперся в остатки дамбы, и напрягся, когда надо мной навис тролль, поднял повыше свою дубину и опустил ее с такой силой, будто пытался меня протаранить.
Внезапно между мной и великаном c глубоким рыком возникло нечто большое и темное, и чудовищное лохматое создание бросилось на тролля, обнажив острые зубы. Великан взвизгнул и попятился, его рука оказалась защемлена в челюсти огромного черного волка размером с медведя гризли, который рычал и тряс головой, вонзая свои клыки в противника все глубже. Завыв, тролль замолотил другой рукой и дернулся назад, отчаянно пытаясь избавиться от чудовища, вгрызавшегося в его руку, но волк и не думал сдаваться. Когда я рассмотрел существо, у меня перехватило дыхание, ведь я знал, кто это, но удивляться его присутствию было некогда.
Обогнув волка, я нырнул между ног тролля и развернулся, чтобы разрезать толстые жилы с обратной стороны его коленей. Его ноги подкосились, великан испустил пронзительный вопль, и когда он начал падать, я запрыгнул ему на спину, как это делал Пак. Но занеся меч в этот раз, я сначала прицелился и лишь затем вогнал его прямо в голову тролля, между его рогов, засадив лезвие по самую рукоять.
Тело великана сотрясла судорога. Он начал деревенеть, его кожа становилась серой и жесткой. Я выдернул меч из тролля и спрыгнул с него. Спустя мгновение он свернулся калачиком, подобно гигантскому насекомому или пауку, чтобы затем обратиться в камень. Через несколько секунд у края деревушки, в грязевой луже, образовался булыжник в форме тролля.
За спиной раздался глубокий смешок.
