Щеки почему-то вспыхнули.
– Если б все было так просто! У нас браки одобряет глава рода. И мои желания не имеют веса, если союз выгоден обеим сторонам.
– Серьезно? – он искренне удивился. Незаметно всё стало на прежние места, мы вновь говорили, как добрые друзья. – Это же дикость какая-то. У нас в ковене свято чтут любовь. Глава никогда не пойдет против и не навяжет выгодный лишь ему союз. Может отказать разве только совсем уж в крайнем случае.
Печально улыбнувшись, прошла мимо Нейтана в сторону входа в замок. Тёмный ковен включал в себя девять древнейших Домов и жил по своим законам. Если уж говорить начистоту, без договорных браков там хватало странных ритуалов и традиций. А их глава – не кто иной, как дед Нейта – давно укрепил за собой славу жесткого, опасного и непредсказуемого колдуна.
Нейт пристроился рядом.
– Кто он?
– Обещаешь, что никому не расскажешь?
– Могила.
Прикусила губу, раздумывая, верно ли поступлю, если назову имя. С другой стороны, Эмилия уже знает. А судя по хозяйским замашкам ректора, скоро будет знать вся Академия.
– Граф Рикард Риер.
Парень на секунду замер, взявшись за ручку двери, чтобы открыть передо мной.
– Не шутишь? Вот ведь говнюк!
Я расширила глаза, ошарашенно на него воззрившись.
– Скай, он же намного тебя старше… ему ровесниц не хватает? Решил молодой девочке жизнь испортить?
Кажется, старательно возведенная Нейтаном стена выдержки только что дала трещину. Зря не удержала язык за зубами.
– Не такой уж он и старый, если это главная причина твоего негодования. У папы с мамой разница в возрасте двенадцать лет, а у Эмилии с магистром Корром…
– Понял-понял, это не проблема, – не дал договорить, все же распахивая дверь.
Пройдя внутрь, с радостью отметила, что Круглый зал практически опустел. По крайней мере, ни ректора, ни моих сестер не наблюдалось. Лишь пара стихийников перемещали по воздуху стулья на второй этаж, в аудитории, откуда те были взяты.
– Что ж, значит, с этого дня Вы несвободны, мисс Ла Фейн?
Он вновь догнал меня и подставил локоть. Я вложила ладонь в изгиб его предплечья и тяжко вздохнула.
– Я несвободна с тринадцати лет, как оказалось, мистер Аддерли, – приняла правила игры.
Мы часто так рисовались, воображая себя серьезными аристократами. Хотя, по сути, ими и являлись, просто совершенно не хотели признавать.
Нейтан снова остановился. Мы уже нырнули под лестницу в узкий коридорчик, ведущий во внутренний двор, и места вокруг оказалось катастрофически мало. Прижавшись к стене, испуганно подняла глаза.
А он! Боги, он разве что молнии не метал!
– Тринадцать? – слишком спокойно, почти шёпотом. Но затем голос с каждым словом набирал обороты. – Хочешь сказать этот… то есть он возжелал тебя еще девочкой? И все эти годы был рядом, роняя слюни на студентку!
– Нейтан! – выкрикнула, возмутившись до глубины души. – То, что ты говоришь, это омерзительно!
– Зато это правда, Скай.
– Может, он меня даже не видел до заключения договора! Всё решили заочно, без моего участия. Просто нужна была невеста именно моего рода.
– Ну конечно, давай посчитаем, – он демонстративно задумался, но тут же выпалил: – Когда тебе было тринадцать, твоя старшая сестра должна была уже закончить академию. Самое время для замужества! Но он ее не выбрал. Он выбрал тебя. Еще совсем девчонку!
Глаза защипало от слёз. Я открывала рот, но не могла подобрать подходящих аргументов. В голове свистел ветер. Было так противно от сложившейся ситуации, от выражения его лица и этой эмоциональной речи, будто обвиняющей меня.
Я подалась вперед и с силой оттолкнула его, стремясь причинить боль точно такую же, что давила сейчас на сердце. Сорвалась с места, побежала к выходу. Распахнула двери, не видя ничего перед собой, и устремилась по каменной дорожке через сад.
Но едва достигла первой же беседки, движение оборвалось. Меня крепко сжали чужие руки, прижимая к сильному, почти каменному телу. Попыталась вырваться, несколько раз даже пнула по ногам, но безрезультатно. Тиски не давали двигаться, и очень скоро я просто ткнулась носом в грудь Нейтану и разрыдалась, как маленькая.
– Прости меня, – шептал в макушку. – Прости меня, пожалуйста. – Чуть ослабил кольцо рук, успокаивающе поглаживая по спине. – Солнышко… прости. Это слишком неожиданно, слишком странно. Я сам не знаю, что сейчас творится у меня в душе. И представить боюсь, что у тебя.
Мы простояли так до тех пор, пока глупая истерика не утихла. Он что-то тихо бормотал, гладя меня по волосам и плечам, но я отгородилась от всего вокруг. Просто прижималась щекой к промокшему свитеру с абсолютной тишиной в мыслях. Потом высвободилась, отошла, но так на него и не посмотрела. Было стыдно.
– Извини, Нейт, прогулка сегодня явно отменяется. Я жутко устала и хочу провалиться в сон до самого утра.
– Конечно. Я провожу до дома.
– Не надо, – слишком быстро отказалась, мотнув головой и отступив еще на шаг. – Вон уже порог, даже отсюда видно.
– Скай, то, что я сказал… не принимай близко к сердцу. Дурак, не сдержал эмоций.
– Да что уж, – все же взглянула, и сердце сжалось от грусти в бархатных глазах, – оба мы… напортачили. Сладких снов.
– И тебе, солнышко.
Я отвернулась и поторопилась домой, стараясь не замечать тепла в груди от этого его «солнышко». За прошлый год вырывалось у него пару раз, но не настолько, чтобы привыкнуть.
Шла быстро, почти бежала, но от чувства его взгляда в спину так и не смогла сбежать. И когда, взойдя по ступеням крыльца, посмотрела в сторону сада, заметила все еще стоявшую на тропе высокую фигуру.
Глава 8. Интерлюдия
Девять дней назад
Летиция Аддерли считала себя достаточно мудрой ведьмой.
Муж – глава Тёмного ковена, сыновья – состоявшиеся в жизни успешные колдуны. Их заслуги были и ее достижением тоже. К кому, как не к ней, шли эти сильные мужчины за советом? И она всегда старалась холодно взвесить и оценить ситуацию со всех сторон, прежде чем давать какие-либо ответы. Так было всегда, сколько себя помнила. И сейчас – не исключение.
Она отпила крепкого чая из фарфоровой кружки и вновь посмотрела на сидевшего перед ней паренька. Огонь в камине уверенно плясал по дровам, разбрасывая свет и тени по креслам и толстому ковру. Под потолком просторной гостиной лениво плавали волшебные фонарики, даря отличное освещение. Летиция невольно залюбовалась внуком. Хорошо сложен, высок и, чего уж юлить, весьма красив. Вылитый отец – ее любимый старший сын. Юстин поздно женился, все искал ту самую, даму своего сердца. Нашел, к счастью, и порадовал мать двумя внуками и чудной внучкой. Все как один – темно-русые, с теплыми карими глазами. От матери взяли разве что характер.
– Драконы девок своих просто так не отдают в ковен. У них свои законы, – наконец проговорила она, цокая чашкой по блюдцу. – Уверен, что осилишь? Легко эта пташка не поймается.
Он хмуро взглянул на нее, так и не притронувшись к угощению.
Нейтан редко приходил и, еще реже, спрашивал совета. Если точнее – это первый раз. Видимо девица всерьез кольнула, до самого нутра достала. Летиции даже захотелось взглянуть на эту юную кудесницу. Только вот внук вряд ли согласится устроить их встречу. Скрытный он слишком, все свое при себе держит, ни с кем не делится. Удивительно, что сейчас открылся. Видать, действительно не знает, как поступить.
– Она нужна мне, – выдавил он, не опуская глаз. А те потемнели следом, точь-в-точь, как у деда стали – чернючими. Еще ресницы густые, с прищуром, и взгляд – вылитый Гидеон Аддерли – гроза тёмных колдунов.
– Любишь? – склонила голову, хитро улыбнувшись.
– Люблю, – прямо, без отговорок.
Летиция вздохнула.
– Ну тогда деду не говори ничего. И с отцом помалкивай. Сначала убедиться нужно, что ласточка твоя не сосватана уже.
Он нахмурился, потянувшись к кружке с чаем.
– Да разве возможно? Рано же еще.
– Драконы – торопыги. Поскорее стараются красавиц своих сплавить да исключительно за своих по магии. Короля обогнать стремятся. Все надеются на возрождение крылатых змеев.
– Сказки всё это, – он отпил, поморщился – без сахара чай-то – и отставил кружку. Потянулся за мармеладом: – Ну не сосватана, дальше к деду? Пусть посылает делегацию к ее родне?
– Быстро ты хочешь, – не удержалась, хохотнула.
Молодое сердце – горячее! Все обогнать время пытается.
– А разве не так у нас сватовство проходит?
– Понимаешь, хороший мой, – вздохнула, – по твоим описаниям, милочка видная. Значит, уже несвободная. Почти уверена я.
Он откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди. Сверлит глазищами темными, раздражение скрыть пытается. Но молчит. Ждет, что дальше бабка скажет. А она не торопится, вновь до чашки потянулась, остывший чай пьет.
– Что ж, вижу и ждать, и терпеть готов, – наконец говорит, бросая взгляд на огонь. – Но коль девка твоя по любви будет сосватана, ничего тебе не поделать. Вмешаешься – беду притянешь. И на ее голову, и на свою.
– А если нет?
Она тяжело поднялась, приблизилась к камину, протянула руку и вытащила пылающий еще уголек. Дождалась, пока пламя осядет, провела второй ладонью над черным камушком, прошептала несколько слов. Магия накрыла ее пальцы золотым сиянием, а когда осела, проявилась изящная золотая брошь в виде тонкого стебля со звездочкой на конце. Диковинный цветок, словно живой, мерцал в огне камина.
– Подаришь ей эту брошку. Пусть в районе сердца прицепит. Она ей и подскажет, где истинная любовь, а где пустышка.
Он тогда так странно на нее взглянул, что Летиции не по себе стало. Вопрос: «Что, если истинным окажусь совсем не я?» – читался во всем его напряженном образе. Но смолчал, не спросил ничего. Потянулся вперед и забрал украшение. Спрятал в карман мантии.
– Никак в академию уже собираешься… Не рано ли?
– Повторить кое-что нужно. – Поднялся, покосившись на портальную картину, призывно засиявшую зелеными всполохами. – Пора мне. Спасибо за подарок и совет, бабушка.
Летиция понимающе улыбнулась. Побыть один хочет, поразмыслить, дарить ли вообще девице эту брошь.
– Деда не дождешься? Давно ведь не виделись. А тебе в этом году обучение у него проходить.
– Вот и повидаемся.
Нейтан подошел к высокой, в полный его рост, картине, коснулся посеребренной рамы и исчез. А на изображенном на ней пейзаже появилась фигурка человека, стремительно удаляющаяся по тонкой лесной тропе. Еще мгновение и сияние опало, закрывая портал.
Летиция вздохнула и встала. Годы давали знать, хоть выглядела она значительно моложе своих восьмидесяти трех. Темный дар мужа вдоволь напился ее долголетием, превратив внешне бодрую красивую женщину с едва коснувшимися сединой волосами и яркими синими глазами в еле стоящую на ногах развалину. Но магия еще не скоро отпустит ее отсюда, она это чувствовала.
Легким движением руки убрав остатки чая и сладостей, чуть приглушила огонь камина и направилась к лестнице наверх. Время позднее, нужно ложиться спать. Домовой уже час как сообщил, что постель расстелена и ванна набрана. Но она хотела дождаться Гидеона, дабы спросить о решении Совета девяти.
Едва она коснулась перил, за спиной послышались приближающиеся шаги. Обернулась, бросив мимолетный взгляд на старинные часы. Близилась полночь.
В желтоватый свет волшебных фонариков гостиной прошел высокий мужчина с проседью в темных волосах. Отложил трость на столик, где только что стоял чайничек с белыми кружками, скинул мантию на кресло, сдернул перчатки. Движения резкие, лицо сосредоточенное, хмурое.
Летиция отпустила перила и вернулась к камину. Подошла к супругу и мягко коснулась его предплечья. Он взглянул на нее черным бархатом глаз и коротко улыбнулся.
Женщина казалась тонкой и хрупкой рядом с ним в своем бежевом платье на фоне его черного костюма.
– Почему ты не спишь, Летиция? – Он мягко провел по ее каштановым волосам и уселся в кресло, прямо на брошенную мантию. Бросил взгляд через столик напротив, нахмурился пуще прежнего. – Здесь был Нейтан?
– Был. Не дождался тебя.
– Приходил поговорить?
– Ты очень четко раздаешь приказы, дорогой. Зачем выбрал этого мальчика в наместники? Разве нет более подходящей кандидатуры? Киран, Мальдред… да хотя бы Томмен.
– Нужен первенец нашего старшего сына, я же говорил, – он досадливо поморщился, щелчком наколдовав себе стакан виски. – К тому же в нем чувствуется твердое ядро. Такое отлично подходит для огранки.
Летиция украдкой вздохнула, но присаживаться не спешила. Еще пара вопросов и она пойдет наверх. Ноги уже еле держат, а явившийся не в духе муж уже потянул невидимые плети тьмы к ее источнику силы.
– Что решил совет? Ковен не станет вмешиваться? – В груди затаилась надежда, хотя ответ на этот вопрос она заочно знала.
Гидеон сделал большой глоток из стакана и сжал толстое стекло в пальцах. По хрусталю мелькнула трещина.
– Крылатые почти собрали его. Еще четыре элемента и артефакт будет готов. Останется активировать. И тогда всё, что мы с таким трудом восстанавливали эти столетия, полетит пеплом по ветру.
– Значит, война? Сейчас?
– Нет, глупая, – он хмыкнул, отправляя потоком воздуха опустевший стакан на столик. – Достаточно убрать лишь нескольких, остальные разбегутся. Без вожаков они лишь стайка слепых воробьев.
– А король? Ему доложили об артефакте?
Промолчал, задумчиво глядя в пустоту перед собой. Летиция уже решила – ответа не дождется, но муж тихо проговорил:
– В тот день, когда он узнает, и начнется война.
Женщина вздрогнула, чуть качнувшись, но успела ухватиться за спинку кресла. В голове у нее помутилось от слабости, а глаза повернувшегося к ней мужа опалили тьмой.
– Я пойду в постель, – прошептала она, призывая домового. Рядом тут же появился дух, беря ее за холодную ладонь.
