И все же… из присутствующих именно я знал Моргану лучше всех. Лучше, чем знала ее мадам Лабелль и даже Лу. Они знали Госпожу Ведьм женщиной. Матерью. Подругой. Я же знал ее как врага. Я изучал ее действия и планы, предугадывал ее атаки – таков был долг моей службы. Последние несколько лет своей жизни я все лучше и лучше узнавал ее повадки. И что бы она ни задумала на похороны Архиепископа, от этого замысла разило смертью.
Но я не мог подвергать угрозе жизнь Лу. Просто не мог. Если меня чему и научили те немногие страшные мгновения в Модранит – когда в ее горле зияла открытая рана, когда ее кровь лилась в жертвенную чашу, – так это что жизнь без Лу мне не нужна. Да и не то чтобы это вообще было важно. Если умрет Лу, умру и я. В буквальном смысле, равно как и десятки других людей, в том числе Бо и… остальные.
Моя семья.
Я содрогнулся от мысли об этом.
Все те люди, которых Моргана надеялась погубить, уже не были для меня безликими чужаками. Они стали братьями и сестрами, которых я пока что не знал. Братьями и сестрами, о которых я пока что не смел и мечтать, не смел даже думать. Они были где-то там, в этом мире. И им грозила опасность. Я не мог просто бросить их. Моргана, по сути, сообщила нам, где скоро окажется. Если там смогу оказаться и я, если сумею как-нибудь ее остановить, отрезать гадюке голову и спасти свою семью и Лу, если не позволю ей осквернить погребение моего патриарха…
Я слишком углубился в мысль и не заметил, как тихо стало вокруг.
– Ты притягиваешь ответ за уши, – сказал наконец Бо, качая головой. – Строишь выводы на пустом месте. Ты хочешь пойти на похороны, я понимаю, но это не значит, что и Моргана там будет.
– Я хочу не пойти на похороны, а помешать ее планам.
– Мы знать не знаем, что она планирует.
Я потряс головой.
– Знаем. Она не станет докладывать нам все до мелочей, но угроза ясна…
– Рид, дорогой, – мягко перебила меня мадам Лабелль. – Я знаю, ты очень любил Архиепископа, и возможно, тебе нужно туда пойти, примириться с потерей, но сейчас не время бездумно бросаться…
– Вовсе не бездумно.
Мои руки сами собой сжались в кулаки, ровно дышать удавалось с трудом. В груди стало тесно. Слишком тесно. Разумеется, им не понять. Дело было вовсе не во мне. И не в… примирении с потерей. Все дело было в правосудии. И если… если с этого начнется мое искупление, если я смогу проститься…
Осколок тоски проник глубже. Стало больно.
Я все еще смогу защитить Лу. Смогу уберечь ее.
– Ты ведь сама хотела найти союзников, – продолжал я, уже решительнее. – Так скажи, как нам это сделать. Объясни, как убедить оборотней и русалок сражаться плечом к плечу друг с другом и с шассерами. Все может получиться. И тогда у нас хватит сил дать Моргане отпор, когда она нанесет удар.
Все переглянулись. Многозначительно и с сомнением. Все, кроме Лу. Она смотрела на меня очень странным взглядом, и мне это не понравилось. Я не мог прочесть выражение ее лица, а прочесть Лу мне удавалось всегда. Этот взгляд… напомнил мне о временах, когда Лу скрывала от меня свои секреты. Но между нами больше не было тайн. Она ведь мне это обещала.
– А мы… – Ансель потер затылок, глядя себе под ноги. – Мы вообще знаем точно, что похороны состоятся?
– И где они состоятся? – добавил Бо.
– И когда? – вставила Коко.
– Выясним, – настаивал я. – И будем готовы.
Бо вздохнул.
– Рид, не глупи. Если ты прав насчет записки – а я в этом сомневаюсь, кстати, – мы угодим прямо Моргане в лапы. Именно этого она и хочет…
Абсалон возник у меня в ногах в тот самый миг, когда я открыл рот, чтобы возразить – и наконец вспылить, – но меня перебила Лу.
– Верно. Именно этого она и хочет, – тихо и задумчиво проговорила она, указав на нас. – Именно в такие игры она и любит играть. Жестоко обходиться с людьми, управлять ими, сеять рознь. Она ждет ответа. Она его жаждет. И самый разумный план действий сейчас – держаться от нее подальше.
Последнее она сказала мне.
– Слава Девичьему цвету. – Мадам Лабелль с облегчением выдохнула, утерла лоб и улыбнулась Лу, что случалось нечасто. – Я знала, что ты не прожила бы так долго, не имея хоть капли здравомыслия. Если похороны в самом деле состоятся и Моргана в самом деле планирует их расстроить, времени на подготовку у нас не будет. Ехать по дороге долго и опасно – нас ведь ищет все королевство. До владений стаи Жеводанского зверя почти две недели пути, а до обители русалок в Лё-Меланколик – по меньшей мере неделя в противоположную сторону. – Она снова встревоженно утерла лоб. – Кроме того, и там, и там нам потребуется провести несколько недель, чтобы укрепить со всеми необходимые отношения. Мне жаль, Рид, но мы просто не успеем всюду.
Лу смотрела на меня и ждала.
Я ее не подвел.
– Прошу тебя, Лу, – шепнул я, подступая ближе. – Самый разумный план действий не всегда самый верный. Это ведь еще недавно была моя работа – я всю жизнь боролся с Морганой и Белыми дамами. Я знаю, как они действуют. Ты верно сказала – Моргана сеет хаос. Подумай сама. В день, когда мы встретились, она совершила покушение на короля на параде в честь его сына. – Вспомнив об этом, я обернулся к Бо. – Она напала на собор во время празднования дня Святого Николая. Как и всегда – прямо посреди толпы. Так она защищается. Так она ускользает. – Я взял Лу за руку и с удивлением ощутил, как дрожат ее пальцы. – На похороны Архиепископа соберется толпа, которой во всем королевстве прежде не бывало. Люди со всего мира съедутся в Цезарин, чтобы почтить его память. Хаос, который устроит Моргана, будет разрушителен. А у нас есть возможность ее остановить.
– А если никто не захочет помочь нам бороться с ней?
– Захочет. – Я ощутил укол вины, но отмахнулся от него. Пока что мне нужно было лишь согласие Лу. О последнем я расскажу, когда на кону не будет людских жизней. – Кровавые ведьмы и русалки нам не нужны. Земли оборотней не так далеко от Цезарина – день-два езды, не больше. Мы обратимся к королю Огюсту и Жево… К Блезу. Сделаем все необходимое, чтобы их убедить. Ты сама сказала – Моргана не солдат. И не станет сражаться, если силы будут равны. – Мои мысли уже неслись полным ходом, ища разные пути к цели. – Она не будет ожидать, что шассеры вступят в альянс с оборотнями. Мы подстережем ее в засаде… Нет. Отвлечем внимание с помощью шассеров и выманим ее из города, где будут поджидать оборотни. Все может получиться, – повторил я, теперь уже громче.
– Рид. Ты ведь знаешь: это ловушка.
– Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.
– Я не за себя волнуюсь. – Лу коснулась ладонью моей щеки. – Моя мать грозила скормить мне твое сердце, если я снова сбегу.
– Этого не будет.
– Да. Не будет.
Она опустила руку, и все выжидательно застыли. Никто не смел даже дышать. В это мгновение в лагере что-то неуловимо переменилось. Не сговариваясь, мы все посмотрели на Лу, ожидая ее решения. Не на мадам Лабелль. На Лу. Я уставился на нее, чувствуя, как на меня снисходит озарение. Она – дочь Госпожи Ведьм. Я и прежде знал это. Разумеется, знал. Но до нынешних пор не понимал, что это значит. Если все пойдет по плану… Лу унаследует корону матери. И титул. И власть.
Лу станет королевой.
Лу станет Девой, Матерью и Старухой.
Она вздрогнула, будто и сама в тот же миг это поняла. Широко распахнула глаза и скривила губы. Выходит, это открытие ее не порадовало. Явно чувствуя себя не в своей тарелке, Лу посмотрела на Коко, а та в ответ коротко кивнула.
– Ладно. – Лу присела и поманила пальцем кота, который вился у нас в ногах. – Абсалон, можешь доставить послание Жозефине Монвуазен? – Она виновато посмотрела на Коко. – Это письмо должно быть от меня.
– Что ты делаешь? – растерянно спросил я, хватая ее за руку и поднимая в полный рост. – Нам ведь нужно обратиться к Огюсту и Блезу…
– Слушай, шасс. – Лу похлопала меня по груди, а потом отстранилась и снова присела рядом с Абсалоном. – Если уж мы решились на эту затею, нам потребуется вся возможная помощь. Русалки и впрямь слишком далеко, но вот кровавые ведьмы… Может, твоя мать и права. Может, при благоприятных обстоятельствах Жозефина действительно проявит сговорчивость. – Она добавила, обращаясь к Коко: – Говоришь, лагерь крови близко?
Коко кивнула.
– Обычно в это время года они обитают здесь.
Лу кивнула и что-то шепнула Абсалону. Я ощутил, как внутри зреет подозрение.
– Ты же говорила, что бывшего шассера они принимать не станут, – сказал я.
Коко выразительно вскинула бровь и усмехнулась.
– Не станут.
– Тогда как?..
Кот исчез в облаке черного дыма. Лу медленно поднялась и отряхнула с колен грязь.
– Рид, нам придется разделиться.
Цвет волос
Лу
– Белое вино и мед, затем смесь корней чистотела с оливковой мареной, маслом семян тмина, опилками и щепоткой шафрана. – Мадам Лабелль бережно разложила пузырьки на камне, из которого мы сделали своего рода стол. – Если оставить все это настаиваться в течение целого солнечного цикла, смесь окрасит твои локоны в золотистый цвет.
Я ошалело уставилась на множество склянок.
– У нас нет столько времени.
Мадам Лабелль посмотрела мне в глаза.
– Разумеется, но, возможно, получится… ускорить процесс с помощью определенных ингредиентов.
Мы разом оглянулись на Рида, который в одиночестве сидел в противоположном углу лагеря, точил балисарду и не желал ни с кем разговаривать.
– Нет.
Я потрясла головой, отодвигая пузырьки подальше. Вся суть этой безнадежной затеи заключалась именно в том, чтобы замаскировать меня без помощи колдовства. После всего, что произошло с Ридом у ручья… не стоило понапрасну дразнить гусей.
– Неужели не нашлось париков?
Мадам Лабелль фыркнула и снова потянулась к сумке.
– Представь себе, Луиза, как это ни удивительно, в крохотной крестьянской деревушке Сен-Луар одежных лавок нет. – Она шлепнула на камень еще одну склянку. Внутри нее что-то шевелилось. – Быть может, ты предпочтешь баночку маринованных пиявок? Я слышала, если оставить их в волосах подольше в солнечный денек, насыщенный черный цвет обеспечен.
Пиявки? Мы с Коко в ужасе переглянулись.
– Мерзость, – заявила она.
– Вот уж точно.
– Тогда, вероятно, подойдет вот это? – Мадам Лабелль выудила из сумки еще два пузырька и бросила по одному Коко и мне – или скорее в Коко и в меня. Я успела поймать свой прежде, чем он сломал бы мне нос. – Паста из оксида свинца и гашеной извести сделает твои волосы черными как ночь. Только будь осторожна, продавец сообщил мне, что побочные эффекты бывают довольно неприятными.
Неприятней ее ухмылочки они определенно быть не могли.
Бо, который копался в сумке Коко, застыл.
– Что за побочные эффекты?
– В основном смерть. Совершенно ничего страшного. – Мадам Лабелль пожала плечами, так и источая сарказм. Я его не оценила. – Это, безусловно, гораздо безопаснее, нежели колдовство.
Сощурившись, я присела, чтобы самой обыскать ее сумку.
– Это просто мера предосторожности, ясно вам? Я пытаюсь проявить участие к Риду. Он с колдовством сейчас не слишком в ладах.
– А когда-то разве был в ладах? – пробурчал Ансель.
Тоже верно.
– Можно ли винить его за это?
Я наугад стала доставать пузырьки, изучать этикетки и отбрасывать их в сторону. Мадам Лабелль, видимо, всю аптеку в деревне скупила.
– Он всего дважды использовал колдовство, и в обоих случаях погибли люди. Ему просто нужно… время, чтобы примириться с этим. И с самим собой. В конце концов у него получится.
– Точно ли получится? – Коко с сомнением изогнула бровь и снова смерила Рида долгим взглядом. – Ведь… матагот неспроста к нам явился.
Упомянутый матагот в этот самый миг лежал на нижних ветвях ели и смотрел на нас желтыми глазами.
Мадам Лабелль вырвала у меня свою сумку и одним движением сердито сгребла все пузырьки обратно.
– Мы не знаем наверняка, что матагот здесь именно из-за Рида. Мой сын явно не единственная беспокойная душа в этом лагере.
Она посмотрела на меня и сунула мне ленту. Та была толще прежней, которую я когда-то носила, но все же… черный атлас вряд ли скроет мой новый шрам.
– Уже дважды твоя мать пыталась тебя убить. Откуда нам знать, быть может, Абсалон здесь как раз из-за тебя.
– Из-за меня? – фыркнула я, приподнимая волосы и позволяя Коко завязать ленту у меня на горле. – Чушь. Со мной все хорошо.
– Ты с ума сошла, если вздумала, что лента и краска для волос спрячут тебя от Морганы.
– Не от Морганы. Она ведь и так уже может быть здесь и наблюдать за нами. – Я на всякий случай подняла над головой средний палец. – Но вот от всех, кто увидит эти чертовы объявления о розыске, краска и лента могут меня укрыть. А может, и от шассеров тоже.
Завязав бант, Коко коснулась моего локтя, и я отпустила волосы. Тяжелой густой волной они упали мне на плечи.
– Да уж, на этих объявлениях прямо вылитая ты, – сказала Коко насмешливо. – А уж с какой точностью художник изобразил твой шрам…
Я невольно фыркнула и обернулась к ней.
– На отросток какой-то получилось похоже.
– Весьма большой.
