С точки зрения вечности
Nadya Jet
История о семнадцатилетней девушке – Джульет О'Доннелл, которая по переезду в другой штат встречает прекрасного юношу по имени Бэсфорд Болдуин. Таинственный и достаточно молчаливый парень оказывается совсем не тем загадочным эгоистом, как его окружение, но и его окружение скрывает от людей тайну, с точки зрения вечности которая должна храниться в большом секрете. Но сможет ли этот секрет сохранить любовь?..
Nadya Jet
С точки зрения вечности
Sub specie aeternitatis
Это крылатое выражение на латинском языке, которое переводится, как: «С точки зрения вечности». Кто-то говорит, что это выражение описывает вечную истину, не зависящую от текущей действительности; кто-то считает, что это мотивационная фраза, благодаря которой можно избавиться от навязчивых мыслей с присущими неприятностями, а для меня «с точки зрения вечности» является прямым обозначением промежутка времени, которое я провела в пустом существовании до момента, пока не появился он…
Глава первая: Город Аляски и новая школа.
В ноябре 2007 года я, сводная сестра и наши родители перебрались из Палм-Спрингса (штат Калифорния) в более заснеженный город штата Аляска с населением всего-навсего две тысячи человек. Контраст между самым теплым штатом страны и холодным ощутился сразу, как только мы оказались в этом богом забытом месте в середине ноября. В тот день снега было относительно мало, но воздух был дьявольски холодным, отчего мои руки вмиг стали ледяными, а изо рта пошел плотный пар, как только все наше семейство вышло из машины, осматриваясь по сторонам. К счастью, мои ожидания о древней цивилизации, которая не имеет никаких современных удобств, не оправдались, и в городе было все не так плачевно, как представлялось. Небольшие дома чуть дальше центра города выглядели мило, хотя все равно казались старенькими на фоне современных домов Палм-Спрингса, который с того момента стал исключительно прошлым местом жительства.
Мой отец (Генри), как только его бизнес по аренде домов накрылся, потерпев полнейший крах, решил переехать в родной город, вспомнив, что здесь у него имеется дом от родителей, которых, к сожалению, уже нет в живых около четырех лет. Не могу вспомнить, как именно он сообщил о переезде мне и Кайле, но Маргарет (его жена) с улыбкой поддержала супруга, не сказав ни слова, хотя в глазах была заметна грусть.
Когда мама оставила меня на отца и уехала строить карьеру кинозвезды, о которой никто в Голливуде по прежнему не знает, все перевернулось с ног на голову. Поскольку основное время моим воспитанием занималась именно Анджела, а папа даже не представлял, что нужно делать с ребенком помимо обычных дурачеств, к воспитанию подключилась мать Анджелы. На тот момент мне было девять, и я даже не придала значение тому, что она резко исчезла из наших жизней и больше никогда не появлялась. За счет моего безразличия к данной ситуации бабушка по линии матери долго разговаривала с папой и твердила, что мне необходим психолог, куда меня и возили на протяжении нескольких месяцев, но никакого эффекта «вау» так и не произошло. Психолог объяснила, что я сама по себе достаточно спокойный человек, и мое восприятие к данному вопросу подходит также спокойно, поэтому опасения бабушки по поводу детской травмы тут же улетучилось, но она не переставала спускать с меня глаз до четырнадцати лет. Сейчас мне семнадцать, и, кажется, она наконец-то приняла мое спокойствие, как черту характера, которая досталась от отца. Вообще мы с ним похожи больше, чем с Анджелой. От папы мне достались основные внешние параметры: темно-русые волосы, которые не без моей помощи за то лето отросли чуть ниже лопаток, большие голубые глаза с оправой из густых ресниц, небольшой вздернутый нос с парой веснушек при солнечном дне и достаточно пухлые губы. Единственное, чем меня обделила генетика и с той, и с другой стороны, – рост. Папа к своим тридцати восьми годам вымахал до метра восьмидесяти шести, рост мамы, насколько мне известно, состовлял метр семьдесят два, а вот мой остановился на отметке метр шестьдесят три по достижению пятнадцати лет. Но, я до сих пор надеюсь, что с возрастом все же стану чуть выше, чтобы не казаться коротышкой на фоне своей младшей сводной сестры – Кайлы. Я сразу поняла, что мы сможем найти общий язык, хотя с людьми особо общаться не любила и, пожалуй, не люблю и по сей день. Друзья из Калифорнии часто обижались, что в свободное время нам не удается встретиться, ну а для меня это был полноценный отдых с самой собой.
Кайла и ее мать – Маргарет приехали в гости для знакомства, когда мне было четырнадцать, а Кайле на год меньше. При виде светловолосой девочки с недовольным лицом и поджатыми губами я оступилась и кубарем покатилась по лестнице, носом считая ступеньки, поэтому дальнейшее знакомство проходило со сломанным носом, который мне тут же вправили врачи, приехавшие на вызов. Клянусь, большую часть времени они пытались понять, как носовая кость не раскрошилась на мелкие кусочки, да и для меня это было некой загадкой. Спустя несколько месяцев, когда синяки под моими глазами перестали светить слишком ярко и пугать всех окружающих, Маргарет и Кайла окончательно перебрались к нам, тем самым сделав семью О'Доннелл больше. Все, кто знал меня и Кайлу, прекрасно видели отличия между нами и часто говорили, что благодаря воле случая две противоположности сошлись. Стройная блондинка с прищуренными зелеными глазами, острыми чертами лица, как у модели, и таким же соответствующим модели ростом уже в шестнадцатилетнем возрасте выглядела старше своих лет. Это волновало, поскольку на ее фоне я казалась маленькой девочкой, но затем Кайла объяснила, что дела обстоят в моих детских чертах лица, и это смотрится очень мило. Я успокоилась. Моя внешность меня полностью устраивала, и я любила себя достаточно сильно, чтобы засомневаться.
Жить в штате Аляска, где осенью, зимой и весной имеются только холодные осадки, оказалось сложным испытанием только для меня, пока остальные приняли город и быстро в нем устроились. Наш новый дом оказался с достаточным количеством спальных мест, поэтому у нас с Кайлой отдельные комнаты, но, к большому сожалению, одна ванная комната на всю семью. По-моему, лучше делить одну ванную комнату, чем ссориться из-за личного пространства в общей комнате с несколькими кроватями. Так или иначе, я успела выбрать свое местечко раньше сестры и была чертовски собой довольна. Моя комната находилась с южной стороны дома, где в два часа дня за пеленой частых облаков виднелось тусклое солнце, особо не влияющее на тепло или свет, но я все же с искренней надеждой верила, что за счет этого маленького бонуса смогу насладиться все тем же солнцем, которое жадно отдавало все свое тепло Калифорнии, начисто позобыв про Аляску. В этом доме я была всего раз, когда мне было лет десять, и мы с отцом прилетели сюда на рождественские каникулы. Глобальных изменений не было: старая потрепанная мебель с запахом пожилых людей, плотные и пыльные шторы на немытых окнах и крупицы пыли, летающие в воздухе, словно тот состоит искючительно из них. Несмотря на всю заброшенность этого дома, мне стало комфортно и уютно от мысли, что со всем можно свыкнуться. Из существенных минусов этого города была лишь минусовая температура после жаркого климата Палм-Спрингса.
Я, не дожидаясь объявления Маргарет об уборке, пулей сбежала по лестнице, покрытой серым ковром с пятнами неизвестного происхождения, и ринулась под лестницу к каморке со швабрами (благо бабушка никогда ничего не переставляла), чтобы как можно быстрее убрать свою комнату, пока есть вероятность наличия нужных чистящих средств десятилетней давности. Лишний раз выходить из дома в мороз для поездки в супермаркет не хотелось, поэтому «кто успел, тот и съел». Спустя минуту послышался топот. Кайла спустилась на первый этаж и начала быстрым шагом расхаживать по кухне, явно разыскивая то же самое, что разыскиваю я. Пришлось стиснуть зубы, осторожно накладывая в пластмассовое ведро остаток средства для чистки и одну единственную новую салфетку для влажной уборки. Я затаила дыхание, с осторожностью выглянула из своего укрытия и при осознании, что девушка по-прежнему находится в поисках средств для уборки где-то на кухне, схватила швабру и ринулась вверх по лестнице.
– Джульет! – раздался разъяренный голос сзади, но я уже мчалась в ванную, чтобы набрать воды и скрыться в комнате до вечера. Закрыв дверь на внутренний замок, сразу открыла кран, настроив горячую воду. – Ты же будешь убираться целую вечность!
– Вот именно, – тут же крикнула я, точно не зная, хорошо ли меня слышно. – Ты выбрала комнату, где меньше всего мебели, поэтому твоя генеральная уборка займет плюс-минус час, а мне же придется дышать пылью до самого вечера.
– Поэтому я и должна убраться первой!
– Средства в бутылке хватит всего на одну комнату.
– Это не честно! – Сестра начала барабанить кулаками по двери, на этот раз задействовав лишь монолог: – Я не собираюсь тащиться до ближайшего магазина несколько миль в такой мороз, тем более уже замерзла так, что зуб на зуб не попадает!
Я выключила воду и сразу вылила в ведро жалкий остаток из бутылки, но мое внимание привлек голос Маргарет и отца, которые остановились рядом с дверью, тихо выясняя причину раздора.
– Джульет забрала все для уборки! – не теряет возможности пожаловаться девушка. – Ее чистоплотность затянется до завтрашнего вечера, а мне что прикажите делать?! Спать в пыльной, захламленной комнате?
Не желая слушать весь разговор через дверь, я отодвинула дверной затвор и надежно прижила ведро к груди в случае нападения Кайлы. В тот момент меня полностью устраивало то, что все содержимое в емкости может оказаться на моей одежде, ведь с таким раскладом никто не обустроит комнату, а я хоть раз настаю на своем.
Стоило мне появиться в дверном проеме, как сестра порывисто шагнула ближе и протянула руку к ведру, но я успела уклониться в сторону.
– Ты настолько жадная? – обиженно спросила девушка. – Готова поссориться со мной из-за какой-то тряпки и швабры?
– Если бы ты взяла все это раньше меня, я бы и не дернулась, так как это честно.
– Я бы и взяла, если бы знала, где все это находится.
– Можем поставить ведро в коридоре, чтобы одновременно убирать сразу две комнаты. Такой расклад тебя устроит?
– Мог бы, – отозвалась блондинка, – но таким образом мы будем таскать грязь из одной комнаты в другую. Уступи!
Она снова предприняла попытку выхватить ведро, но я снова с удачей увернулась.
– Девочки, – протяжно произнесла Маргарет, встав между нами, – в коробке внизу есть все необходимое для уборки во всем доме.
– Ха! – прыснула Кайла, из-за чего я подпрыгнула на месте. – Справедливость, Джульет. Только попробуй подойти к той коробке, хотя нет… Заберу ее с собой, чтобы твоя жадность начала медленно тебя душить.
– Кайла! – возмутилась Маргарет, но ее дочь уже направилась обратно к лестнице. – Не слушай ее, милая. Как только она закончит с уборкой в своей комнате, пойдет мыть все туалеты, а я занесу тебе все необходимое.
– Не нужно, – спокойно ответила я и даже выдавила снисходительную улыбку, хотя на душе было очень паршиво. – Я знаю, что она слишком вспыльчивая, а с моей стороны это выглядело, как провокация. Как только мы обе остынем, я зайду и извинюсь.
Быстро проверив взглядом реакцию Маргарет и как обычно молчаливого отца, я поспешила в комнату.
Это была первая ссора между нами, и, разумеется, чего-то подобного я никак не ожидала. Вероятно, перед родителями нас оправдывал переходный возраст, но странные отношения между нами с Кайлой начались именно в тот день. Пытаясь извиниться за свои действия, я из возможных сил просила прощения. С начала это было смешно. Кто вообще может поссориться из-за тряпки с ведром? Бред… Именно поэтому я не сдержала смешок, когда постучала в дверь перед тем, как заговорить, но Кайла порывисто открыла ее и прошла мимо, задрав нос до самого потолка.
Остаток того дня успел расстроить. За ужином разговаривали все, но я молчала, часто кидая взгляд на обиженную Кайлу. По ее выражению лица было понятно, что стараться заговорить не стоит, по крайней мере сегодня. Накидав подушек на широкий подоконник большого и единственного окна в комнате, я присела на край, чтобы собрать рюкзак к школе, но сразу вскочила. Хоть в доме и было тепло, область рядом с окном являлась самой холодной точкой, и это в очередной раз расстроило. В Калифорнии мне нравилось спать с открытым окном, засыпая с прохладой свежего воздуха, в Аляске же такой изыск не предусмотрен, если только кто-то не хочет получить воспаление легких и проторчать в больнице. Мысли о Калифорнии и моей прошлой жизни добили осознание, по щекам потекли слезы, которые я тут же со злостью на саму себя вытерла рукавом вязаного кардигана и сильно шмыгнула носом.
– Ты справишься, – ободряюще произнесла я. – Каждый проходит через что-то новое, и ты пройдешь.
Утром следующего дня, а именно в среду, пришлось подняться с плохим настроением и с прищуром взглянуть на часы-будильник. Шесть утра, а за окном не было ни единого намека на ранее утро, из-за чего я зарылась с носом в одеяло и прикрыла глаза.
Нужно будет переставить комод с одеждой ближе к кровати, а на его место поставить письменный стол, чтобы можно было подключить компьютер к единственной розетке, – подумала я и тут же открыла глаза. – Как меня вообще угораздило закрыть комодом розетку?
Не знаю, сколько по времени я пялилась на свой мини-гардероб, но от этого «важного» занятия меня отвлек голос радиоведущего, который включился на будильнике, сообщая время, поэтому я сразу встала и схватила полотенце.
Первый день в новой школе. Да еще и в школе, в которой мало студентов и все друг друга знают в лицо. Наверняка на момент нашего переезда многие жители заметили новые лица в незнакомой машине и, уверена, про себя подумали: у кого вообще хватило ума, переехать туда, откуда все норовят сбежать?.. Статистика показывала, что численность населения в подобных городках с каждым годом сокращалась, и это никак неудивительно. Заканчивая старшую школу, все видят перспективы светлого будущего, поэтому стараются выбрать университет в том городе, где в дальнейшем хотелось бы обустроиться и жить. Что можно сказать о перспективах этого городка?.. Их нет, и дело даже не в климате, а в возможностях, вернее – в их отсутствии: ни колледжа, ни хорошей работы. Точно говорю, большинство местных жителей работают в полную силу за гроши, которые в других штатах зарабатывают подростки, подрабатывающие неполной рабочей ставкой в каком-нибудь киоске с напитками.
Натянув черные джинсы и надев самый теплый свитер поверх черной водолазки, я расчесала волосы и схватила рюкзак, чтобы спуститься к завтраку, которым пропах весь второй этаж. К слову, отец до сих пор не починил вытяжку, из-за чего запах шедевров Маргарет по-прежнему блуждает по дому с каждой новой готовкой. На тот раз запах принадлежал яичнице с беконом, но я так волновалась перед первым днем, что смогла съесть лишь яблоко, и то сразу после первого укуса оно полетело в мусорное ведро.
– Съешь хоть что-то, – попросил отец, читая утреннюю газету и допивая свой кофе. – От волнения на голодный желудок случаются обмороки.
– Он прав, Джульет, – моментально подхватила Маргарет. – Тебе сегодня предстоит испытать стресс от новой обстановки и новых знакомств, поэтому нужно набраться сил и быть наготове.
– Лучше упасть в обморок от голода, чем меня при всех вывернет наизнанку.
– И все же… – Женщина поставила передо мной тарелку с хлопьями и улыбнулась. – Поешь хоть немного. От пары ложек хуже точно не станет.
Но мне не было дела до еды.
Занятия начинались в восемь, а путь от дома до школы пешком составлял минут пятнадцать быстрым шагом. Поскольку машина у семьи была всего одна, я надеялась, что Маргарет или отец пожалеют теплолюбивых дочерей и довезут нас до нужного места, чтобы мы с Кайлой не окаменели по дороге, но автомобиль был нужен папе, а это означало только одно: нам предстояло пройти полосу препятствий, состоящую из морозного ветра и скользких луж, которые застыли ночью от заморозков. От одного лишь представления захотелось плакать и давить на жалость родителям.
Послышались шаги. Обернувшись, я застыла и вытаращила глаза так, что те заболели. Кайла в классической юбке чуть выше колен и белоснежной блузке, открывающей шею и зону декольте, в согнутой у локтя руке держала красное пальто и довольно ухмылялась, пока мои зубы непроизвольно начали стучать.
– Эм, дорогая, – с неловкой улыбкой произнесла Маргарет, двинувшись к дочери, – на улице минусовая температура.
– И все равно я должна быть в своем стиле, – спокойно ответила Кайла и надела пальто. – В любой другой одежде я чувствую себя некомфортно, а для меня комфорт одежды – плюс один к самооценке, которая для любого человека играет важную роль. Она показатель. Какая у тебя самооценка, такой и ты. Что на завтрак?
Маргарет ответила, но Кайла поморщилась.
В шестнадцать лет я не думала о фигуре, а вот сводная сестра всегда тщательно следила за питанием и пыталась оставаться в форме, хотя к спорту относилась достаточно скептически. Каждую неделю Кайла искала новую диету и плавно переходила от одной к другой, благодаря чему оставалась достаточно худой для своего высокого роста. Как только отметка достигла девяносто девяти фунтов (почти сорок пять килограмм), в дальнейшем девушка больше не худела, а лишь поддерживала идеальный для себя вес.
Выпив стакан воды залпом, Кайла уставилась на меня, отчего, признаюсь честно, стало легче.
– Твоя жадность точно поместится в машине? – с презрением спросила она.
– Я же уже извинилась…
– Не верю, – с драматизмом сообщила девушка. – Пожалуй, пройдусь пешком и побуду наедине с приятным собеседником… – Она двинулась к двери и напоследок добавила: – С собой.
Морозный воздух успел проникнуть в дом и прикоснуться к моим волосам, но не исчез вместе со светловолосой девушкой, которая громко хлопнула дверью.
Обида и тоска ощутились моментально. Безумно захотелось расплакаться и убежать к себе в комнату, послав все и всех к чертям, но мне тоже уже нужно было выдвигаться в школу, хотя это никак не успокаивало.
Пока я надевала болотного цвета тканевую парку с уплотненной подкладкой, Маргарет извинялась за дочь. Пришлось почувствовать себя крайне неловко. Точно не разбирая, что сама говорю, я поспешила выйти на улицу. Морозная свежесть достаточно быстро повлияла на успокоение, однако ноздри тут же сжались, а руки похолодели. Ледяные лужи и закаменевшая земля с отсутствием снега в тот день напомнили, что это только осень. Страшно представить разгар зимы на Аляске…
– Джульет, – сзади раздался голос отца, и я поспешно обернулась, наблюдая за мужчиной, который не надел куртку и вышел в одной лишь рубашке. – Я разве не сказал, что не только дом прилагается к наследству от бабушки Сидни?..
– Мы не разговаривали на этот счет.
Да и вообще не разговаривали…
Эти слова явно его обескуражили.
Быстро опустив голову, наверняка вспоминая несостоявшийся разговор, папа на протяжении каких-то пяти секунд не шевелился, а затем посмотрел на меня и кивнул на пристройку.
Не могу вспомнить ее наличие несколько лет назад, вероятно, построили позже.
Я надела капюшон, спрятала руки в карманы парки и последовала за отцом, который хранил интригу до того момента, пока не открыл ворота гаража.
– Велик?..
– Велик, – со вздохом повторил он.
Поджав губы, я хотела бежать как можно дальше с воплями, что ни за что на свете не сяду на двухколесное средство передвижения в такой мороз, тем более к семнадцати годам я так и не научилась нормально кататься. Постоянно останавливаясь на поворотах, ожидая, что оттуда выедет машина, и я не смогу вовремя вывернуть руль или затормозить.
– Это… – Я посмотрела на папу с надеждой, что все это злая шутка, но его надежда в глазах, что мне должно понравиться, оказалась сильнее. – Круто. Спасибо…
– Я подкачал колеса, – похвастался он, сжимая двумя пальцами переднее колесо. – Из экипировки есть только один наколенник, но там сломалась застежка, поэтому… не гони.
– Конечно…
Теперь я точно знала, что хуже день стать просто не может: новая школа, собачий холод, ссора с Кайлой, а теперь еще и велик. Да еще какой доисторический! Бледно-голубая краска отваливалась на глазах, а заднее крыло заржавело так, словно было целиком сделано из этой ржавчины, еще и решетчатая корзина… Ужасно, но я продолжала улыбаться. Разумеется, грустной улыбкой, но продолжала.
Я с тяжелым сердцем вынула руки из карманов и потянула руль на себя, пытаясь вывезти своего «боевого коня» из захламленного гаража, а как только перекинула ногу через раму, с опаской поместила ступню на педаль.
Крепко держать руль и безостановочно, но не быстро, крутить педали, – повторяла про себя, надеясь, что отец уйдет и не увидит моего фиаско.
– Есть и другой вариант, – неожиданно заявил мужчина, – но вряд ли он тебе понравится больше.
Все, что угодно понравится мне больше, чем это чудовище! – кричала сама себе я.
– Да? – переспросила, стараясь держать голос ровным. – Но я хотя бы могу узнать, о чем речь?
Он едва заметно кивнул и пошел к увядающему газону, а я, чтобы не терять время, быстро слезла с чудовища и положила его на плитку.
Остановившись, отец развернулся ко мне лицом и вытянул правую руку в сторону заднего двора. Я подошла ближе и застыла, радостно бормотая::
– Машина! Ты, должно быть, шутишь?
