– …умеет ждать. Ага, слышали уже. У тебя, мамочка, найдется воодушевляющая фраза на все случаи. Тебе надо завести страницу в Instagram.
– Спасибо, мне и так забот хватает с той, что для магазина.
– А я говорила – давай я ею займусь.
– Тебе нужно сосредоточиться на учебе.
– Я могла бы и магазин в соцсетях продвигать. Ты платила бы мне…
Я поворачиваюсь к ней с грустной улыбкой.
– Так я и знала!
– Классно выглядишь, мамочка, – Молли смотрит на меня, склонив голову. – Действительно классно. Возьми себе за правило.
– И на том спасибо. – Я поднимаюсь и бросаю взгляд на часы. – Черт возьми, уже так поздно? Пора убегать. Пожелай маме удачи.
Молли поднимается с кровати, и мы быстро обнимаемся.
– Мама спешит на свидание, – говорит она, отступая назад и снова меня разглядывая. – Дальше-то что?
– Сколько раз тебе говорить: это не свидание!
«Веселая русалка» находится неподалеку от магазина, и по дороге к гавани я слышу, как колокола на церкви бьют шесть часов. Погода великолепная, город еще полон отдыхающих, которые наслаждаются вечерним солнцем.
Хозяин нового магазинчика сидит с кружкой пива за деревянным столом перед пабом. Сейчас он без бейсболки, и я вижу, что у него коротко стриженные вьющиеся каштановые волосы. На нем очки-авиаторы и белая рубашка, которая плотно облегает накачанную грудь и широкие плечи. Заметив меня, он машет рукой.
– И снова здравствуйте! – улыбаясь, говорит он, но не встает. – Составите мне компанию?
– Спасибо, – отвечаю я, собираясь присесть. – А, надо же сначала что-нибудь взять. Вы еще будете?
– Нет, спасибо. – По непонятной мне причине он выглядит слегка сконфуженным.
– Тогда я себе принесу, ладно? Я мигом.
Мужчина остается за столом – непременно нужно узнать, как его зовут, – а я направляюсь в паб. Рита, хозяйка, быстро меня обслуживает.
– Что будешь, дорогуша? – спрашивает она. – Нечасто тебя здесь увидишь… особенно так рано.
– Только апельсиновый сок со льдом. У меня встреча.
– Ого! – восклицает Рита, доставая бутылку из-под барной стойки. – Как увлекательно!
– Ничего подобного. Это по делу.
– А, – не скрывает она своего разочарования, бросая в стакан лед и наливая апельсиновый сок. – Какая скука. Я ожидала чего-то более волнующего. Обожаю романтические истории.
– Ты слышала про магазин, который будет на месте старой мясной лавки? – Я протягиваю ей пятифунтовую купюру и намеренно пропускаю мимо ушей ее замечание. В Сент-Феликсе Рите известно всё про всех, поэтому она просто обязана что-нибудь знать.
– Это ведь будет художественный магазин, да? – говорит она, доставая сдачу из кассы. – Мужчина, который им заправляет, сейчас пьет пиво снаружи, если хочешь с ним поговорить. А… так это и есть твоя деловая встреча?
– Ну да, – я принимаю от Риты две монеты.
– Славный парень. Хотя на его месте я бы не стала открывать магазин.
– Что ты имеешь в виду?
Тут в паб вваливается огромная компания, и Рита вынуждена прервать нашу беседу ради интересов бизнеса.
Когда я возвращаюсь назад к столу со стаканом, солнце уже так низко над горизонтом, что мне приходится прикрывать глаза рукой от его слепящего света. Я сажусь напротив мужчины и лезу в сумку за солнечными очками.
– Так лучше, – говорю я. – А без них почти ничего не видно – настолько вечером в гавани яркое солнце.
Мой собеседник улыбается.
– Закат будет потрясающий. Только не говорите, что здесь бывает другая погода.
– Рада бы. Самое подходящее слово для местной погоды – переменчивая. У нас тут свой микроклимат. Здесь может быть солнце, а в нескольких милях дальше по побережью – лить как из ведра, и наоборот.
– Так я и думал. Тогда тем более нужно ценить этот шикарный вечер. Надо жить настоящим, верно?
– Думаю, да. Я толком не представилась – меня зовут Кейт.
– Джек. – Мужчина протягивает руку. – Приятно познакомиться, Кейт. Ненавижу говорить о делах, но вас, как мне сегодня показалось, что-то сильно тревожит. Чем могу быть полезен?
– Я просто хотела узнать, что за магазин вы открываете, – как бы небрежно говорю я, отпивая апельсинового сока. – Говорят, художественный?
– Именно так.
– И вы будете продавать только товары для живописи?
– В основном да. Я заметил брешь на здешнем рынке, а учитывая, сколько народу ежегодно приезжает сюда рисовать, было бы глупо не заткнуть ее, скажем так.
– В моем магазине продаются товары для живописи, – говорю я, по-прежнему спокойным тоном. – И уходят влет. Вы не представляете, какой спрос на оттенки синего для морских пейзажей.
– И я о том же! Тут позарез нужен приличный поставщик художественных товаров. А у вас что за магазин?
Я скрежещу зубами. Он что, не понимает, как это грубо? Приличный поставщик, надо же!
– Мне принадлежит магазинчик рукоделия и творчества «У Кейт» на Харбор-стрит, – многозначительно говорю я.
– А, да, кажется, я его видел. У вас продаются всякие домашние безделушки – грелки на чайники, сумки и тому подобное.
– Это не просто безделушки. В основном я сама разрабатываю дизайн и делаю их – с небольшой помощью здешних мастериц, так что весь наш товар – ручной работы и единственный в своем роде. Я сама делаю всю машинную вышивку.
Джек смотрит на меня с веселым видом.
– Спокойно! Я не имел в виду ничего плохого. Звучит круто. И что, есть спрос?
– Причем очень большой.
– Рад за вас. Но вы говорите, что также продаете товары для живописи? А где именно?
– На цокольном этаже магазина. У нас там представлен широкий ассортимент материалов для живописи и декоративно-прикладного творчества.
– Ясно… на цокольном этаже. Понятно, почему я не заметил.
– Вообще-то внутри магазина есть указатель, а в витрине, к вашему сведению, табличка.
– Слушайте, – Джек поднимает руку, – зачем так агрессивно? Я не наезжаю на ваш магазин. И в мыслях не было. Мне казалось, в этом городе все владельцы магазинов поддерживают друг друга.
– Именно так.
– Тогда в чем проблема?
– Вы залезаете на мою территорию.
На лице у Джека появляется изумленное выражение, он снимает очки.
– Простите … что?
– Вы залезаете на мою территорию, – повторяю я. – Продавая художественные товары, вы будете отнимать у нас часть выручки.
– Ясно, – понимающе кивает Джек. – Вы уж простите, если я позволю себе не согласиться? В моем магазине будут продаваться специализированные художественные товары, а не просто акварельные краски и детские раскраски.
Я раскрываю рот от удивления.
– Мы не продаем детские раскраски, – говорю я, оправляясь от оскорбления.
– Но ведь акварельные краски продаете? – ухмыляясь, говорит он. – Ну же, скажете «нет»?
Я поджимаю губы.
– Так я и думал, – произносит он, откидываясь на спинку стула.
Я настолько раздражена, что не замечаю, к чему он клонит.
– Да как вы смеете? Сидите здесь, оскорбляете меня и мой магазин, – говорю я как можно спокойнее. – Вы хоть понимаете, как грубо себя ведете?
– Ну что вы, Кейт, я просто над вами прикалываюсь, – с невинным видом говорит Джек. – Извините, если обидел. Такая у меня натура. Привык стебаться и думаю, что все вокруг тоже уважают стеб. Надо немного тормозить, когда знакомишься с новыми людьми.
– Да, не помешало бы, – еще не совсем успокоившись, отвечаю я.
– Слушайте, я не хочу никому на ноги наступать. Хотя идея-то заманчивая. – Он закатывает глаза. Я смотрю на него, не понимая, что он имеет в виду. – Разумеется, в моем магазине не будет продаваться ничего такого, что может сильно помешать вашему бизнесу. Клянусь. Ни одной вязальной спицы! – он вскидывает руку к виску и четко салютует мне. – Честное скаутское.
Мое напряжение немного ослабевает, я слегка улыбаюсь ему.
– Очень на это надеюсь.
– Так-то лучше, – говорит Джек. – Ну что, мир и еще по кружке?
– Мне, пожалуй, уже пора, – я бросаю взгляд на часы. – И стакан почти полный.
– Жаль. А я, с вашего позволения, смотаюсь себе за пивом.
– Конечно.
И в этот самый момент, когда он начинает ловко продвигаться к двери паба, я впервые обращаю внимание на то, что каким-то непостижимым образом не заметила прежде.
Джек передвигается на инвалидной коляске.
Глава 5
Я смотрю на дверь, за которой только что скрылся Джек, и пытаюсь быстро собрать мысли в кучу.
Как я могла не заметить, что он в инвалидной коляске? Да, этим вечером солнце невероятно яркое, и в какой-то момент я едва не ослепла, когда вышла из паба, но неужели я была настолько занята собственными проблемами, что не заметила, что он инвалид?
Я вспоминаю нашу первую встречу и как он отчаянно не хотел спускаться, чтобы открыть мне дверь магазина. Не потому ли, что ждать пришлось бы слишком долго?
А не так давно я подумала, как негалантно было с его стороны не подняться мне навстречу.
Черт побери, Кейт! Тебе давно пора смотреть на вещи шире, ругаю я себя. Ты вот переживаешь из-за продажи кистей, а Джек – в его-то положении – пытается открыть магазин.
– А, вы еще здесь, – говорит Джек, появляясь из двери паба. Я наблюдаю за тем, как ловко он движется по узкому проходу назад к нашему столику. – Я думал, вы ушли.
– Нет, пока здесь, – говорю я, чувствуя себя очень неуютно. Нужно ли как-то дать понять, что я раньше не замечала, что он на коляске, или просто промолчать?
– Вас быстро обслужили, – вместо этого говорю я для поддержания разговора.
– Всегда так, – говорит Джек, ставя на стол кружку, которую прежде держал на коленях. – При виде этой штуки люди расступаются.
– А-а… – говорю я, не зная, как реагировать.
Джек смотрит на меня не то смущенно, не то насмешливо.
– В любом случае, я рад, что вы все еще здесь, – он снова располагается за столом. – Я пока мало кого знаю в Сент-Феликсе. Хорошо, что познакомился с вами… пусть даже вы считаете, что я могу навредить вашему бизнесу.
– Нет-нет, – отмахиваюсь я. – Вопрос улажен. На этот счет не беспокойтесь.
