Екатерина Белецкая "Звезды Берега"

– Ага, просто отлично. Энергия так и хлещет, – скривился Скрипач. – Да ладно, ладно, встаю уже. Чего у нас там дальше по плану? Гремучие змеи с карстовыми воронками?

* * *

…полное отсутствие реакции на речь и каких бы то ни было осмысленных действий. При этом сохранны реакции на внешние раздражители: звук, яркий свет, вибрация, изменение температуры. Требуется разрешение для проведения полного обследования с применением доступных технических средств для поиска и устранения причин…

(из отчета руководителя группы «Капкан», подразделение проекта «Азимут»)

3. Звезда Небесная пристань

Был бы каньон шире хотя бы на пару метров – ни за что бы не перелезли. Веревки хватило еле-еле, Ит, не взирая на протесты Скрипача, полез первым, потом долго возился, выбирая место для скобы, и только потом махнул Скрипачу рукой – можно, мол, давай.

Небесная пристань возвышалась над ними непреступным бастионом, от одного взгляда на ее стены делалось дурно, поэтому решили сперва попытать счастья – попробовать обойти, может быть, где-нибудь есть вариант для более легкого подъема. Через полчаса стало понятно, что такого варианта нет. Ит, в тысячный раз обругав себя за пренебрежение тренировками, понял, что лезть всё-таки придется. Снова. Но тут хотя бы барахло из рюкзаков можно оставить внизу, потому что барахло, скорее всего, уже не понадобится, а если понадобится, можно потом забрать. Сейчас в рюкзаках останутся только капсулы и парашюты. И то дело.

– Устал, – Скрипач сел на камень. – Ит, я чертовски устал. У меня руки трясутся, а ведь когда-то я мог на пальцах полчаса на отвесной стене провисеть.

– Когда-то – это лет пять назад? – Ит покачал головой. – Или меньше? Рыжий, тут что-то другое. Не в отсутствии тренировок дело. Если мы отсюда живыми выберемся, тренироваться, конечно, начнем, но…

– Что – но? – не понял Скрипач.

– Кажется, это тоже правило игры. Еще одно, – предположил Ит. – Ограничение физических возможностей.

– Ага, сейчас, – съязвил Скрипач. – Дожидайся. Ограничение, как же. Родной, мы просто ленивые жопы, и не надо фантазировать про несуществующие правила. Тренироваться нужно. Запустили себя, превратились в кисель…

– …долбанулись о воду и сожгли спины, – закончил Ит. – Ладно, ладно, уговорил. Будем тренироваться. Ну что, полезли?

– Куда ты лезть собрался? Рюкзаки давай разгружать, – Скрипач встал. – Одно только радует.

– И что же?

– Ну, ты же сказал, что вниз – это не вверх, – заметил Скрипач.

– Я сказал? – удивился Ит. – Не помню.

– Ну, значит, это не ты сказал. Это я сказал. Какая разница? Давай, давай, шевелись.

– Рыжий, у тебя снова спина в крови. Сядь, гляну. Да сядь, говорю, пять минут нам погоды точно не сделают.

* * *

Конечно, они знали, что дорога до Небесной пристани будет сложной, но даже не подозревали, насколько.

…Первый подъем показался им пыткой, но во время второго подъема они поняли, что это была так, увеселительная прогулка. Во-первых, наверху воздух стал значительно холоднее, и если сперва эта прохлада радовала, то на подъеме она радовать быстро перестала. Мерзли руки, холодный ветер вытягивал из тела тепло, и хорошо еще, что этот подъем оказался втрое короче первого. Зато гораздо сложнее, и, к сожалению, пришлось расстаться с некоторым количеством костылей и скоб. Во-вторых, лезть стало опасно, и не только из-за холода. В расщелинах между камнями тут и там жили змеи, оставалось только гадать, чем они питаются на такой высоте, и зачем им гнездиться в неудобных каменных щелях.

– Греются они тут, что ли? – ворчал Скрипач. – Ползали бы себе на плато, чего их на этот склон занесло? Ни жратвы, ни воды… только ветер.

Вопрос так и остался без ответа, а осторожность удвоили – противоядия в рюкзаках не имелось, а проверять тезисы Ита о том, что это «реальная реальность» таким членовредительским способом не хотелось никому.

Кое-как преодолев склон, вышли на следующий этап – к леднику.

– Если это тот же ледник, то Эри явно поднималась как-то иначе, – заметил Скрипач. – Вроде бы там подъем был не в пример легче.

– Не думаю, что это тот же самый, – покачал головой Ит. – Не может такого быть. Берег бесконечен, так? Мы находимся в какой-то другой точке, не в той, где жила она. Там никаких самолетов не было, и дорогу она описывала немного иначе. У нее на дороге лежал асфальт. Наш участок – из каменных плит.

– А еще у нас очень сговорчивые кусты, – усмехнулся Скрипач. – Вспоминаю дачу в Борках. Вот бы туда такие! Помнишь, как мы каждый год с кустами воевали? Ты корчуешь, оно отрастает. Ты опять корчуешь, а оно, падла, снова отрастает, причем в двойном размере. А тут – благодать. Сказал кусту: подвинься, он взял да и подвинулся. Как бы исхитриться, и парочку саженцев к нам протащить?

– Ты думаешь, мы сумеем вернуться на Терру-ноль? – мрачно спросил Ит.

– Нет. Это я так шучу неудачно. Забей, чего-то я действительно… – Скрипач махнул рукой. – В общем, у нас другие кусты.

– Что есть, то есть.

…Ледник, который показался, едва они миновали ближайшую скалу, производил странное впечатление – на ледниках им и прежде приходилось бывать, и увиденное сейчас сильно отличалось от виденного раньше. Лёд – светился. Это было настолько неожиданно и необычно, что они несколько минут стояли, разглядывая открывшуюся перед ними картину.

– Красиво, – одобрил ледник Скрипач.

– Красиво? – странным голосом произнес Ит. – Ты голову-то подними, красиво.

– Это что, нам – вон туда? – севшим голосом спросил Скрипач. – Ой, мама… Оно какой высоты?..

– Спроси чего полегче. Давай одеваться, чуешь, как холодом тянет? Еще не хватало простудиться в довесок к ожогам и ушибам.

– Или сломать себе шею для полноты картины, сверзившись с этой хреновины…

* * *

Прогулка по леднику до «хреновины», отнявшая больше двух часов, стала неплохой передышкой, жаль только, что короткой. Новая гора, возвышающаяся сейчас перед ними, выглядела устрашающе, и оба поняли – до заката одолеть её они точно не успеют. Значит, придется подниматься на сколько получится, и как-то устраиваться на ночлег – и пока непонятно, как именно. Рассчитывать приходилось исключительно на удачу: если повезет, найдется площадка, на которой уместятся два спальника. Если не повезет – ну, значит, не повезет.

– Неизвестно, сколько времени придется провести в этой Небесной пристани, – справедливо заметил Ит. – Нам нужно добраться завтра, желательно – в первой половине дня. И уйти оттуда тоже засветло. И пройти максимально далеко до наступления ночи. Потому что на следующий день либо мы доставляем эти капсулы туда, куда нужно, либо…

– Договаривай, договаривай. Либо нас сожрут. Или утащат. Ладно, всё ясно. Давай двигаться дальше.

В теплых рубашках и куртках стало действительно поуютнее, но, к сожалению, они мешали двигаться, поэтому куртки решили пока что снять, оставили только флисовые рубашки. Тем более, движение всё-таки согревало. Убирать куртки далеко не стали, сунули под клапаны, и правильно поступили – стоило хоть ненадолго остановиться, в игру вступал холод. Но если накинуть куртку, то становилось немного лучше.

– Вот найти бы того, кто это придумал, и дать хорошенечко по башке, – ругался Скрипач. – Или выгнать на мороз в одних подштанниках, а самим из тепла смотреть, как он зубами клацает. А, Ит? Как идея?

– Гениальная, как и все твои другие идеи. Дело за малым – найти, поймать, подарить подштанники… и зимы дождаться.

– Понятно. Значит, отменяется. Ладно, давай двигаться.

…Ночевку удалось организовать вполне сносную. Подъем стал более пологим, и подходящая площадка всё-таки отыскалась. Правда, спать пришлось по очереди: один спит, другой караулит. Причиной этому стало чье-то незримое присутствие, которое ни Скрипач, ни Ит объяснить не могли, но ощущали.

– Тут кто-то есть, – первым отважился рыжий. – У меня ощущение, что последний час за нами наблюдают.

Ит кивнул. Разговор этот происходил во время короткого привала, совмещенного с таким же коротким перекусом – вода и по куску шоколада, который нашелся в припасах.

– У меня тоже, – согласился Ит. – Но я никого не так и не увидел. Вокруг только голые камни, и ничего живого.

– Может быть, следит что-то неживое, – предположил Скрипач.

– Не знаю. Как по мне, так вполне себе живое.

– Черные?

– Хм… – Ит задумался. – Они, вроде бы, только по ночам появляются. А сейчас всё еще день.

День, конечно, клонился к закату, но пока что было светло, даже не сумерки.

– Наверное, ты прав. Ладно, двинулись, позже разберемся.

Ощущение всё никак не проходило, именно поэтому и решили спать, меняясь. Во время одного из своих дежурств Иту почудился неподалеку силуэт, нет, даже два силуэта. Он присмотрелся. Человек и большая собака? Очень похоже. Однако силуэты оставались неподвижными, кажется, они не принадлежали живым существам, а были просто игрой теней… Ит на секунду отвел глаза, а потом, когда снова посмотрел на то же место, не смог найти эти силуэты. Словно их и не было. Померещилось? Или, от усталости, принял за силуэты человека и собаки пару валунов? Во время следующих дежурств он нет-нет, да поглядывал на это место среди камней, но ничего больше не увидел. И Скрипачу решил не говорить. Во-первых, скорее всего, действительно померещилось. Во-вторых, даже если и не померещилось, незачем нагнетать.

* * *

На нужное место прибыли в результате уставшими, замерзшими, да еще ко всему и голодными: тратить время на еду было сейчас нецелесообразно. Да и лазить проще, если не поесть, но… но снова начали давать знать о себе и спины, и ушибы; сейчас к этим травмам добавились еще и ободранные в кровь руки, и по нескольку новых синяков у каждого. В принципе, если вдуматься, ерунда, во время отработок заданий им порой приходилось много хуже, но сейчас почему-то очень сильно обострилась чувствительность, да и тела воспринимали происходящее странно, непривычно.

– Ит, слушай, я вот чего подумал, – Скрипач скоро вытаскивал из своего рюкзака вещи и складывал их у ближайшего большого камня. – Помнишь, когда мы только-только к Фэбу попали и тренироваться начали? Вот я сейчас себя чувствую точно так же, как тогда. Всё было такое новое, непривычное… и тело тоже не привыкло ни к чему. Ни к нагрузкам, ни к травмам. Голод, боль, усталость – мы же всё это запросто потом терпели… потом, но не в начале, а сейчас мы на каждую новую царапину реагируем, словно мы снова стали молодыми, и ничего не умеем.

– А ведь верно, – согласился Ит. Он со своими вещами уже покончил, капсула и парашют лежали в рюкзаке и ждали своего часа. – Рыжий, ты совершенно прав. Я всё никак не мог поймать ощущение, а ты сумел. Точно. Мы словно… мы как новые. Как тогда, в молодости. Помню, как-то на пробежке ногу ушиб, доковылял до дома… Фэб тогда ни слова не сказал, но смотрел, скажем, несколько странно. Потом мы такие ушибы вообще замечать перестали. А сейчас – вон, я рукой треснулся, когда по веревке лез, и я это заметил. Мне было больно, и я концентрировался на этой боли.

– А нас учили не концентрироваться, – добавил Скрипач. – Ит, это кошмар! Нам что, придется заново учиться? Ужас.

– Надеюсь, что не придется, – Ит поежился, вспоминая «школу». – По второму кругу мы это не выдержим.

– И я о том же. Так, я готов. И морально, и физически. Полезли?

Ит тяжело вздохнул. Встал с камня, надел рюкзак, тщательно проверил лямки, и плотно застегнул пояс. Потом прицепил к карабину веревку, на другой карабин повесил оставшиеся скобы.

– Ни к чему я не готов, – признался он. – Идём. Толку от этих разговоров… чуть меньше нуля.

* * *

Стена имела небольшой наклон, но облицовка её оказалась сделана настолько хорошо, что им пришлось потратить на подъем чуть ли не вдвое больше временим, чем планировали – искать зацепки между камнями и малейшие щели, куда можно вбить костыль, с каждым метром подъема делалось всё труднее и труднее. До вершины стены добирались больше двух часов, а ведь планировали потратить на этот подъем не больше часа. Поднявшись, вбили в хорошую, добротную щель костыль, и закрепили скобу: обратно планировали лезть по веревке, благо, что длины двух веревок хватало. Половина маршрута – один шнур, вторая половина – другой, который закрепили по дороге.

– Вот бы сюда антиграв, – ворчал Скрипач. – Фьють, и на месте.

– Да щас тебе, – парировал Ит. – Фьють. Как же, дожидайся.

– У трансфигураторов закажем, – предложил Скрипач.

– И пошлют они нас подальше, сказав, что тут это не позволяют правила игры, – отмахнулся Ит. – Так… жди тут, я сгоняю осторожненько на внутренний край этой стены, и попробуем разобраться, что тут к чему.

Они сидели сейчас у внешнего края, толщина стены в этом месте оказалась метров двадцать. Если это вообще, конечно, была стена, а не нечто совсем иное. Оставив Скрипача крепить как следует веревку, Ит неспешным шагом отправился к противоположному краю. Простояв несколько минут, вглядываясь вниз, он махнул рукой Скрипачу – мол, давай сюда.

– Ну и чего там? – спросил Скрипач.

– Людей там нет, – ответил Ит. – Там, кажется, вообще никого живого нет. Но эта штука… она работает.

– Какая штука? – не понял подошедший Скрипач.

– Смотри.

* * *

Внизу, под стеной, на всей площади Звезды, работал какой-то огромный механизм, и оба они, сколько не смотрели, не смогли понять ни логики, ни этапов его работы. Например, конвейер, по которому ехали большие синие параллелограммы; ехали, а потом падали в чашу, наполненную… чем? Зеленым снегом? Механизм, состоявший из тысяч хаотично вращающихся колес разного диаметра, подключенный сотней как минимум приводных ремней к машине с шестеренками, но нет, это были не шестеренки, потому что ни одна не соединялась с другой. Длинный ряд блестящих поршней, уходящих куда-то вглубь, часть поднята вверх, часть утоплена, и они движутся – одни продолжают подниматься, другие – тонуть. Огромный механизм, больше всего напоминающий жернова старинной мельницы, но жернова стоят неподвижно, вращается только центральный стержень, на который они нанизаны… Кузнечный пресс, молот которого с огромной скоростью молотит по пустой наковальне; а, нет, она не пуста, предмет, который на ней лежит, больше всего напоминает огромный лист стекла, но это не стекло, потому что никакое стекло таких ударов, конечно, не выдержало бы.

– И куда нам надо? – недоуменно спросил Скрипач.

– Для начала вниз, думаю.

– Ит, вообще-то Сирин говорила, что самолет зависает над такой Звездой, и заправляется. Прямо в воздухе. С какой радости нам-то вниз? – резонно поинтересовался Скрипач.

– Ну, для начала, у нас с тобой нет самолетов, – напомнил Ит. – Поэтому, видимо, вниз. Пошли, поищем лестницу. Мне почему-то кажется, что тут кто-нибудь бывает, и лестница есть.

– Логика на грани фантастики, – хмыкнул Скрипач. – Ну, пойдем, поищем. Хотя я, признаться, рассчитывал на другой вариант.

– Это на какой? – с подозрением спросил Ит.

– Ну… как сказать… мы такие сюда подходим, тут всё такое светится, фиолетово… мы берем капсулы, трясем их над этим светом, и вуаля… – Скрипач умоляюще посмотрел на Ита. – Ну почему у нас не так, а? У других так. А у нас не так… я тоже так хочу… Вот когда ты на Терре-ноль перед операцией лежал я, знаешь… я ведь тоже думал, что, может быть, как-то… кто-то… что-то… чтобы – раз! И никаких мучений, и ты вдруг здоровый, и всё кончилось… хорошо кончилось…

Ит грустно улыбнулся, хотя на самом деле улыбаться ему не хотелось в этот момент совершенно, он и сам не мог сказать, почему.

– Мне бы тоже этого хотелось, – признался он. – Но чего-то никак у нас с тобой это не получается. Вот никак. Вроде бы и стараемся немало, а никак. Идем, родной, идем. Будем искать, где тут вуаля.

* * *

Лестница, о чудо, нашлась – самая простецкая металлическая сварная лестница, со следами сохранившейся черной краски, уже основательно подъеденными ржавчиной. Она спускалась вдоль внутренней стены и имела четыре пролета, каждый из которых выходил на площадку, имевшую расширение. На покрытых рыжей пылью ступенях явственно виднелись следы. Странно. Кажется, тут совсем недавно прошел человек.

– Человек с собакой, – удивленно произнес Скрипач, разглядывая следы. – Может, тут есть сторож?

Ит вспомнил о своем ночном видении, но промолчал.

– Вдруг сюда кто-нибудь с той же целью приходил, что и мы? – предположил он.

– А собака? У пилотов не бывает животных.

– Собака могла придти позже. Или зайти раньше. Если в горах есть змеи, то почему тут не водиться собакам? – предположил Ит. – Или шакалам каким-нибудь. Меня больше смущает, что след свежий.

– А меня смущает, что эти двое как-то попали на стену, – проворчал Скрипач. – Не лезли же они так же, как мы? Или лезли?