– Папа нас бросил, – упавшим голосом произнес Страх.
– Он больше нас не любит. Как грустно! – запричитала Печаль и потянулась к пульту управления. – Моя очередь рулить, да?
Радость ловко прыгнула ей наперерез. Стало ясно, что надо срочно поменять тему.
– Знаете, что я поняла? Райли ведь сегодня ещё не обедала!
Жестом фокусника она сняла с полки на стене шар-воспоминание и, покрутив в руке, выудила из калейдоскопа дневных впечатлений ближайшую пиццерию, которую Райли заметила, когда они подъезжали на машине к своей улице.
– Слушай, тут за углом делают пиццу, – Райли подошла к маме. – Зайдём, посмотрим?
– М-м-м, пицца! Вот здорово! – обрадовалась мама.
Эмоции оживились, и Радость улыбнулась, видя, что всё возвращается на круги своя.
3
ЭТО ЧТО ЕЩЁ ТАКОЕ?! – прокричал Страх.
Райли и её мама стояли за прилавком пиццерии, уставившись на кусок пиццы, покрытый брокколи.
– Это уж слишком! – скривилась Брезгливость.
Гнев вспыхнул.
– Поздравляю, Сан-Франциско! Вы ИСПОРТИЛИ ПИЦЦУ! Сначала гавайцы, теперь вы! – трубил он, содрогаясь при воспоминании об ананасах в пицце. Гавайцы вечно добавляют ананасы в свою гавайскую пиццу!
Делать нечего, пришлось идти домой несолоно хлебавши. Что и говорить, настроение было угрюмое.
– И что это за пиццерия? Всего один сорт пиццы, – недоумевала мама.
Радость вздохнула, окинув взглядом полки вдоль стен Главного управления: на них красовались разноцветные воспоминания сегодняшнего дня, и радостных на этот раз явно недоставало.
Но тут Райли и мама заговорили о том, как они ехали на машине в Калифорнию и какая долгая была поездка.
– Что тебе понравилось больше всего? – спросила мама.
– О! Помнишь динозавра? – Радость бросилась за пульт управления и достала нужное воспоминание.
Это было счастливое воспоминание. Райли и мама позировали на фоне большого бетонного динозавра на обочине дороги в штате Юта. Папа как заправский фотограф присел на одно колено и наводил фокус. А в это время машина покатилась вниз по наклонной дороге прямо у него за спиной! А он ничего не видел. Райли и мама ему и махали, и показывали, но он был так увлечен фотографированием, что думал только о красивой картинке. А когда наконец заметил, было уже поздно. Папа побежал за машиной, а та укатилась и задом врезалась в хвост бетонного стегозавра!
– С динозавром было здорово. – Райли заулыбалась. – Вот мы тогда похохотали.
Эмоции тоже хихикали, вместе с девочкой заново просматривая на экране воспоминание. Но тут произошло кое-что странное. Воспоминание вдруг окрасилось в синий цвет, и улыбка сошла с лица Райли.
– Стоп. Что случилось? – Радость стала оглядываться по сторонам, пытаясь понять, как это могло получиться. И тут она увидела, что рядом с воспоминанием стоит Печаль.
– Что ты с ним сделала? – стала допрашивать её Радость.
– Просто потрогала, – ответила Печаль.
Радость схватила воспоминание и стала тереть его ладонями – может, получится снова сделать его золотым. Но синий цвет не исчезал!
– Молодец, Печаль, – укорила Брезгливость. – Теперь, когда Райли будет вспоминать тот момент с папой, она будет грустить. Браво.
– Я… я не хотела! Радость, извини, пожалуйста, – запинаясь, залепетала Печаль.
Радость велела Печали не трогать никакие воспоминания, пока она не выяснит, что к чему. После этого она снова занялась делами Райли.
А Райли вместе с мамой подходили к лестнице, ведущей вниз по улице. Это была лестница с перилами.
– Ого! Вот это перила, надо по ним обязательно проехаться! – Радость снова была за пультом управления.
Остров Озорства, один из Островов Личности Райли, ожил и зажёгся огнями, когда Райли уселась было на перекладину, собираясь скатиться вниз. Но вдруг она передумала. И вместо этого просто спустилась шагом по лестнице.
– Погоди, как? Что такое? – Радость не знала, что и думать. У неё перехватило дыхание: на полу у неё под ногами валялся шар-воспоминание.
– Ключевое воспоминание! – возопил Страх. Ключевые воспоминания давали энергию Островам Личности Райли. Если ключевое воспоминание не в подкорке, что же тогда происходит с личностью?
– Как это… – Радость взяла воспоминание в руки.
Все разом посмотрели в окно, на Остров Озорства. Этот остров, всегда такой весёлый и яркий, сейчас выглядел абсолютно тёмным и пустым. Радость бросилась туда, где должны были быть ключевые воспоминания… и увидела рядом с ними Печаль!
– Печаль! Что ты творишь? – Радость пришла в ужас.
– Мне показалось, что там что-то сломалось, и я открыла, а оно выпало! И я… – Печаль указывала на ключевое воспоминание и явно сама сильно расстроилась. С трудом подбирая слова, она пыталась всё объяснить, но у неё не очень-то получалось.
Радость вернула воспоминание на место, и все выдохнули с облегчением, увидев, что Остров Озорства заработал вновь.
Райли взбежала обратно по ступенькам, снова запрыгнула на перила и с победоносным криком съехала по ним до самого низа.
– Так хотелось потрогать хоть одно, – призналась Печаль.
Она протянула руку к ключевому воспоминанию, и оно начало окрашиваться в СИНИЙ! Все Эмоции застыли от испуга, но Радость не растерялась. Она схватила Печаль за руку и оттащила её от шара. Воспоминание снова стало золотым.
– Печаль! – не выдержала Радость. – Ты собиралась потрогать ключевое воспоминание! Ты же знаешь, после тебя его уже обратно не исправить.
Печаль не знала, куда деваться от стыда.
– Прости, прости! – повторяла она. – Со мной что-то не то происходит. У меня… ох… Наверно, я заболела.
– Ты не заболела. Это стресс.
Печаль вздохнула.
– Всё время делаю ошибки – вот так же. Я ни на что не гожусь. Я плохая.
– Да не плохая ты, – попыталась перебить её Радость, но не вышло.
– И я всем уже надоела, – причитала Печаль.
Радость постаралась отвлечь коллегу от плохих мыслей.
– Всегда можно найти повод для веселья, в любой ситуации.
– Я так не умею.
Радость предложила Печали подумать о чём-то весёлом, но у той ничего не получилось. Печаль постоянно находила во всём повод, чтобы расстроиться. Например, дождь. Радость неустанно твердила, что это отличная возможность попрыгать в лужах и покрасоваться с нарядным зонтиком. Печаль же предпочитала, чтобы дождь наводил на Райли скуку, уныние и тревогу и даже разревелась при одной мысли об этом.
– Тихо, тихо! Ну, что за слёзы? – ласково утешала Радость.
– Когда я плачу, я могу немного расслабиться, и мне это помогает справляться с тяжким грузом проблем, – всхлипывала Печаль.
Радость обхватила голову руками. Надо было как-то привести Печаль в чувство.
– Давай подумаем о чём-нибудь другом, – предложила она, подводя несчастную к полкам с документами. – Как насчёт того, чтобы почитать инструкции? Что скажешь? Тебе должно понравиться.
Радость оставила Печаль среди книжных полок и бодро приступила вновь к любимой работе.
4
Первая ночь в новом доме показалась неуютной и зловещей. Ни мебели, ни кровати. Райли пришлось спать в спальном мешке на полу. Звуки города за окном были громкими и чужими. Прислушиваясь к шуму на улице, Райли никак не могла уснуть.
Эмоции в Главном управлении переживали стресс.
– Медведь? Это медведь! – вопил Страх, сидя во главе пульта управления.
– Какие медведи в Сан-Франциско? – подала голос Брезгливость.
– Я видел тут лохматого парня, – а это уже Гнев вмешался. – Вылитый медведь.
– Я весь на взводе, – не выдержал Страх. – Мои нервы не выдержат!
Радость разглядывала полки с воспоминаниями, а остальные Эмоции обсуждали переезд и дружно соглашались друг с другом в том, что это было настоящее бедствие. Они упрекали Радость за то, что она им обещала, будто после переезда ничего не изменится. Это она убедила их, что в Сан-Франциско они будут так же счастливы, как и в Миннесоте.
Радость пыталась разубедить их:
– Смотрите, всё не так. Вот вы, ребят, жалуетесь, но ведь бывало и хуже!
Все Эмоции дружно загалдели, что хуже и представить себе невозможно.
– Да уж, Радость! Могли бы лежать на грязном полу. В спальном мешке, – усмехнулась Брезгливость.
– Но подумайте, как много замечательного…
Но никто уже не слушал. Коллеги больше не желали разделять оптимизм Радости.
– Ну уж нет, Радость, – перебил Гнев. – В эту минуту Райли совершенно нечему радоваться. Так что пусти-ка нас порулить.
– Предлагаю завтра прогулять школу и запереться в своей комнате, – выступил Страх.
– Чистой одежды нет, – согласилась Брезгливость. – Нельзя показываться людям в грязных вещах.
– Да, и можно поплакать навзрыд до изнеможения, – заунывно протянула Печаль.
Радость всё же попыталась успокоить товарищей:
– Подождите, но ведь у всех бывают неудачные дни. Знаете, я…
Она не договорила – в этот момент дверь в комнату Райли отворилась и на пороге появилась мама.
– Очередной вагон плохих новостей прибыл, – объявил Гнев. – Чух-чух!
Мама присела рядом с дочкой и поделилась новостями. Гнев оказался прав: фургон задержится ещё дольше, чем ожидалось.
– Ту-ту-у! – стал заводиться Гнев ещё сильнее.
Радость вздохнула. За пультом управления ей точно не было места. Мама всё объясняла, как тяжело папе, какие трудности у него сейчас на работе. Гнев уверенно крутил ручки пульта управления, готовясь выдать что-то очень сердитое.
Но тут мама сказала неожиданно:
– Знаешь, я просто зашла сказать спасибо.
Эмоции растерялись. Мама призналась, что хоть сейчас семье и нелегко, но на душе у неё так светло и хорошо, «ведь Райли – всё та же наша весёлая дочурка».
– Папа у нас сейчас сильно переживает, но, если мы с тобой будем по-прежнему улыбаться, ему это очень поможет. Мы ведь постараемся помочь ему, правда? – спросила мама.
Не скрывая гордости, Радость подошла к пульту управления. Она вытеснила Гнев и взялась за рычаги.
– Ну, конечно, мам. – Райли улыбнулась.
– Как же нам с папой повезло, что ты у нас есть! – Мама поцеловала девочку в лоб. – Сладких снов, малышка. – Она тихонько вышла и закрыла дверь.
Все Эмоции хором заулыбались, глядя на Радость.
– Что ж, – смягчился Гнев, – с мамой не поспоришь. Вполне счастливый день.
– Команда «Счастье»! Так и назовёмся. Звучит здорово! – даже Страх вроде бы успокоился.
