Александр Накул "Глазами волка"

– Это никому не интересно. Обычный житель Херсонеса знает, что вы, ликантропы, с ламиями и геллонами обычно воюете. Или воевали, пока гетера Бела Кикния вас не помирила. Про это даже поэма сложена. “Кнефос”, в шести песнях. А начинается она так,– эрений перешёл на местный язык,– “Мы – смертные люди, однако же мы избегаем о царстве Аида на миг даже краткий помыслить…”

Лик и не подозревал, что разговор о поэзии может быть настолько мучительным.

– Дело не в поэзии,– сказал он,– Вы же жрец! Я слышал, жрецы здесь в большом почёте. Надо собрать горожан на праздник и объявить, что царь скифов нарушает законы и скоро пойдёт войной.

Он хотел добавить про госпожу Статиру, но не стал. Зачем путать горожан лишними подробностями. Госпожа Статира никуда от него не денется. Он ещё устроит ей весёлое представление!

– Я не базилевс, чтобы созывать горожан на праздники и что-то им объявлять,– заметил Сагилл,– И базилевсы в давно утратили власть в этом городе. Они больше не занимаются управлением.

– А чем же вы занимаетесь?

– Мы занимаемся тем же, чем занимались в скифских землях. Предсказываем будущее.

11

– Значит, будущее,– проговорил Лик,– Ты предсказываешь будущее…

– Сначала устанавливаем,– ответил Сагилл,– потом предсказываем.

– И какое будущее ждёт этот город?

– Я занимаюсь людьми, а не городами.

– Хорошо. Какое будущее ждёт царя Палака? Чем закончатся его планы?

– Я этого тоже не знаю. Если он придёт ко мне и спросит, я попытаюсь установить.

– Он придёт сюда только с армией.

– Я это понял из твоего рассказа.

Лик пытался угадать, сколько Сагиллу лет. Конечно, когда тебе шестнадцать, почти все кажутся очень взрослыми. Но с энареями было особенно сложно. Ему могло быть и двадцать, и тридцать, и тридцать пять.

В конце концов, невриец решил, что это просто не имеет значения и перевёл взгляд на Ифито. Девушка, однако, даже не смотрела в его сторону.

– Я бы спросил, какая судьба ждёт меня,– произнёс Лик,– Но мне нечего поднести тебе.. ну и богине, конечно же. Когда ты волк, сложно сохранить имущество.

– Да, с имуществом у тебя пока плохо. Но это не очень важно. Многие важные люди этого города всю жизнь прожили без имущества.

– Не могу представить.

– Не надо представлять. Ты увидишь.

– Я готов поверить на слово,– ответил Лик,– А смотреть хочу в будущее.

– Я тоже хочу заглянуть в твоё будущее. И я это сделаю, если ты разрешишь.

Ничего себе, новости!..

– Постойте! Я не уверен, что услышал правильно…

– Я бы хотел заглянуть в твоё будущее

– Но мне нечего поднести!

– Это моё желание, а не твоё. Поэтому я не буду требовать платы.

– Неужели я настолько важен?

– Я не уверен насчёт тебя,– сказал Сагилл, поднимаясь из-за стола,– Но уверен насчёт твоего будущего. Я думаю, оно очень важное. Ты увидишь удивительные вещи и будешь замешан в удивительные дела. Если, разумеется, не погибнешь по глупости.

– Но если вы это уже знаете – зачем гадать?

– Я хочу узнать больше.

– Чтобы сказать мне?

– Не только тебе. Есть и другие люди.

Лик посмотрел на Ифито. Но девушка уже вернулась к светильникам. Она даже не слушала.

– И что вам нужно, чтобы заглянуть в будущее?

– Твоё разрешение.

Сагилл поставил на стол длинный чёрный ларец. Из дерева, но порода незнакомая. Наверное, какая-нибудь заморская древесина.

Внутри ларца лежали свёрнутые кольца засохшей коры и стрела из белого дерева.

– Вы будете меня этим… протыкать?– осведомился Лик.

– Нет, что ты. Я гадаю не по способу аримаспов,– Сагилл бережно взял стрелу и взвесил в руке,– Ты слышал про Абарида? Может быть, кто-то случайно рассказывал.– – Да, конечно. Он был великий маг, откуда-то из Гипербореи и ходил по воздуху. А ещё у него была стрела. Наверное, вот такая, как у вас.

– А ты бывал в Гиперборее?

– Нет, что вы. Я зачат уже в Палакии.

– Но твои предки могли там бывать. Если подняться вверх по Тирасу, можно, наверное, дойти и до Гипербореи.

– Не получится. Если ты идёшь дальше на север, выйдешь к Змеиному морю. Оно огромное и заболоченное. Нечего там делать. Нам и здесь достаточно холодно.

– У тебя хорошая память.

– А зачем вам стрела?– напомнил Лик.

– Ах да, стрела. Всё очень просто. Смотри!– Сагилл поднёс стрелу к лицу неврийца,– Видишь, у стрелы есть оперение и острие?

– Разумеется, есть. Я мог бы и не смотреть. Как выглядит стрела, я и так знаю.

– Так устроена и жизнь. У человека есть то, что было – это его оперене. И то, что есть – это его острие. Если мы соединим эти две части, а потом продлим линию – то увидим, что будет.

– А если человека ждёт смерть?

– А если стрела сломана?

– Но ваша стрела не сломана!

– Совершенно верно. А вот насчёт твоей жизни я не уверен. Человеческую жизнь можно сломать в любой момент.

– Как это сделать?

– Так же. как сломать стрелу. Один удар ножа. Или просто надавать… слишком сильно.

Лик ещё раз посмотрел на стрелу.

– А можно… изменить судьбу?– спросил он.

– Можно, разумеется.

– Как?

– А как ты меняешь направление стрелы. Взял и направил её в другую сторону. Ты что, ни разу в жизни не стрелял из лука?

– Стрелял, разумеется. Но не думал, просто целился.

– Ты попал в город и попал ко мне. Значит, на этот раз ты прицелился хорошо.

Сагилл что-то царапал стрелой, как стилусом, на лентах из липы. Лик разглядел буквы старого скифского алфавита.

Сейчас, когда в степи растут города, даже образованные скифы часто писали гераклейскими буквами. Лик просил Сатрабата научить его старому письму, но жрец сказал, что для воина это без надобности.

Энарей писал и бормотал, писал и бормотал. Его голос становился всё неразборчивей, он уже не говорил, а гудел на одной высокой ноте.

Лик, конечно, знал это гадание. Но никогда не видел его так близко.

– А прутья будете перекладывать?– осведомился невриец.

– Прутья – для детей,– ответила из-за его спины Ифито,– А советчиков вроде тебя надо бы этими прутьями – и по спине. Не мешай спрашивать у богини!

Все четыре светильника уже горели и стены озарились рубиново-алым заревом.

– Есть что-то важное, что ты хотел бы мне сообщить?– быстро спросил Сагилл. Голос у него стал выше, и ещё больше походил на женский.

– Я вспомнил! Огненный круг.

– Что за огненный круг?

– Я видел огненный круг…

– Говори яснее!– скомандовала Ифито.– Он богиню спрашивает, а ты барана за рога тянешь.

– Я видел сон про огненный круг вокруг моей головы. Вот здесь,– Лик обвёл макушку мизинцем.

Сагилл начал раскачиваться. Нота звучала всё громче и громче, а на полу клубился зелёный дым. Лик почувствовал, что он тоже хочет петь. Точнее, выть.

То, что происходило, было очень близко к метаморфозе. Воздух в комнате стал густым и закручивался вокруг своей оси. Словно кто-то варил похлёбку и помешивал её палкой, так, чтобы каждый кусок сварился равномерно, а мысли поднялись вместе с белым паром, вверх, к холодному сиянию звёзд.

Снаружи, за стеной, послышался звон. Это ветер играл литаврами священной рощи.

Лик завыл, Ифито тоже завыла. Скрученные полоски липовой коры корчились в огне очага. Огненные змеи плясали на стенах.

А как же пылающий круг? Где же пылающий круг?.. Ах да, вот же он. Но он остался внизу, под бурлящим котлом. А они летели всё выше, на белых крыльях лёгкого пара, словно превратившись в стрелу.

Туда, к неизменному порядку холодных звёзд.

12

– Ты станешь другом одного человека. Этот человек желает сорвать с неба звезду и увенчать ей свою голову,– произнёс Сагилл.

Они лежали в роще, и небо над головой почти перестало кружиться. Над головой журчал источник.

Лик поднял отяжелевшую голову и поставил под струю. Потом набрал горсть воды и опрокинул в рот.

Он никогда в жизни не пил воды вкуснее.

– Говоришь, стану другом человека, у которого на голове звезда..– пробормотал он..

– Станешь другом человека, что хочет звезду на голову,– попроавил Сагилл,– Это – разное.

– Я понимаю, что разное,– Лик повернул голову и увидел, что Ифито лежит здесь же, разбросав по земле рыжие волосы. Она дышала ровно. Глаза были закрыты.

– Я не знаю, станешь ли ты царём,– продолжал Сагилл. Прежний голос к нему уже вернулся,– Я не знаю также, станет ли царём он. Желающих не так много, как кажется, но их и немало. Скорее всего, он сложит голову по дороге к престолу. И ты сложишь голову вместе с ним.

Лик улыбнулся.

– Славная смерть,– сказал он.

– Ты мечтал о такой?

– Разумеется!– Лик так возбудился, что даже сел,– А как ещё скиф умирать должен? Это только вы, энареи, к смерти в повозке едете. Ты сам видишь – я обычный скиф, хоть и не всадник, но славного неврийского рода..Смерть в бою – что может быть лучше!?