А вот теперь стало обидно мне. Во-первых, предупреждать надо. Я тоже могу из-за угла трубой по голове дать, а потом говорить, что спарринг-партнер так себе. Во-вторых, это не соответствует действительности. Застрельщик не даст соврать. В-третьих, кто так начинает знакомство?
Я быстро скастовал две Иглы и метнул в хама. Как оказалось, заклинание одинаково хорошо действует как на магов, так и на бесплотных сущностей. Потому что Нечто зарычало, его руки стали увеличиваться, превращаясь в подобие кувалд, а само оно решило познакомиться поближе.
Не знаю, что двигало мной в этот момент. Наверное, как обычно, сила внутри стала опять все делать сама, желая защитить свою оболочку. Но именно теперь я решил обратиться к силе стихии. Одно «но» – я находился в Башне. И способностей разворотить ее для призыва камней и песка попросту не было. Не профаны же ее создавали.
Сил хватило, чтобы вытащить землю из кадок с растениями. Я успел вытянуть ее ровным слоем и прикрыться, как щитом. При каждом ударе Существа из силы от заслона осыпалась мелкая крошка. А энергия, подпитывающая щит, довольно сильно проседала.
Я трансформировал землю в виде хлыста и перехватил туловище противника. Тот разорвал путы с такой легкостью, точно их и не было. Зато моя сила просела на треть. Так, сам я с ним не справлюсь!
– Дом открываю, тебя призываю, дверь – дверями, петли – петлями… – проговорил я скороговоркой, но ничего не изменилось. Потапыч вновь решил не впрягаться за хозяина. Небось, и сам выберется. Зачем понапрасну свое туловище шевелить? Гад такой…
Я собрал всю силу, которая была, и выставил перед собой. Гигант замер, прощупывая неожиданную преграду. И вдруг… остался доволен.
– Подходишь, – сказал он. – Дело за малым.
За каким таким «малым» дело, я спросить не успел. Потому что мой любезный собеседник расформировался так же быстро, как и впечатал меня в шкаф, вновь обратившись в сгусток силы. Зато появился другой персонаж – Ментор Башни, которого я прозвал Щербатый.
– Бешеный понос, да что тут произошло?
Я обернулся. Ну шкаф сломан, немного книг попадало, пол землицей присыпан. А так, в принципе, полный порядок.
Будто подытоживая мои размышления, одна из пустых кадок с растеньицем грохнулась набок.
– Твоя слава бежит впереди тебя, Кузнецов. Только попал в Башню – и тут же перевернул все вверх дном. Бери метлу в подсобке и наводи порядок.
– Я не виноват. Это сгусток, – указал я рукой.
– Не ври. Оградитель не просыпается без повода. Метла вон там.
– Но…
– Никаких «но», болотная ты лихорадка! Запомни: для каждого волшебника Башня – это в первую очередь дом, а не питейная, где можно все перевернуть и сломать.
– Дом?! – ошарашенно спросил я.
– Именно…
Щербатый говорил еще что-то, а у меня в голове вертелась одна-единственная строчка: «В день, когда сын Гипериона переходит с севера на юг, когда тьма становится равной свету, полдень укажет через ДОМ на часть ключа».
Глава 6
Учеников стали свозить за день до начала учебного года. У центрального входа ревели, скрипели и шуршали шинами старенькие желтые «ЛиАЗы», управляемые бандитского вида гоблинами. Благородные побогаче прибывали на личных авто. Нет, встречались здесь и раритетные экземпляры, вроде байковского кабриолета, но большей частью машины были из конца прошлого века. Но смотрели мы не на них, а на грозные автобусы, ожидая друзей.
– Эй, мелюзга, аккуратнее, – услышал я знакомый голос. – Я, если что, маг огня. Любишь шашлык? Вот смотри, как бы сам в него не превратился.
Отчитав пробежавшего прямо перед ним первокурсника, Рамиль двинулся к нам с видом победившего гладиатора. Выглядел он довольно неплохо. За лето Рамик немного окреп, да и прикинулся: вырядился в новый спортивный костюм, приобрел какие-то кроссовки, в руке держал громадный лопатофон – в общем, ни в чем себе не отказывал. У меня сразу возникли нехорошие подозрения.
– Ты, надеюсь, золото не тратил?
– Макс, я тоже рад тебя видеть.
– На вопрос ответь.
– Ну потратил немного, чего истерить-то сразу? Один раз живем.
– Привет! – Мишка подбежал к нам. – Чего ругаетесь?
– Рамик стипендию профукал, – хмуро отозвался я.
– Не всю же! – возмутился Рамиль. – Всего пару монеток.
– Тут такое дело… – потупился Максимов. – Я тоже потратил. Хотя тоже не все.
– Да вы издеваетесь… – начал было я, да осекся.
Сам же ничем не лучше их. Да и как копить и думать о будущем, когда именно сейчас ты можешь купить все что хочешь? Пусть я потратил деньги на мечту дяди Коли, но в итоге поступил точно так же, как и товарищи.
В конце концов получилось, что Рамик, как и я, потратил две монеты, Максимов – три. Единственным человеком, который сдержал слово, остался Димон. Поэтому получалось, что в копилке у нас «лежало» ровно двадцать золотых. Но это я рано раскатал губу, потому что Мишка выкинул очередную штуку:
– Ребят, если я не получу стипендию как лучший ученик, то не в доле, извините.
– Да не парься, твоих пяти вполне хватит, – заверил его я.
– Мне эти деньги нужны, – замялся он. – Для сестры.
– А что с ней? Больна? – неожиданно заинтересовался Байков.
– Нет, с ней все в порядке. Она младше меня на три года и сейчас живет у тетки. Но это я договорился. Она бы и так взяла к себе Сашку, да своих трое. Вот я и обменял часть денег. Тетка будет их получать почтовыми переводами каждый месяц. Но это до конца года, а потом надо еще денег кидать. Поэтому, если я не получу стипендию…
– А что с родителями? – спросил я.
Мишка махнул рукой, мол, не спрашивай. А мне почему-то вспомнился его звонок домой в главном корпусе. Тогда Максимов то краснел, то бледнел. И еще сказал, что с сестрой все в порядке. Значит, вон оно как. Да уж, у одного отец в анабиозе, у меня, кроме отчима, никого, у Мишки тоже не все гладко, если уж он заботится о сестре при живых родителях. Получалось, что самым нормальным среди нас был Рамиль. Что для психики мага огня огромный плюс.
– Димон, а как там с артефактом? – спросил я.
– Движется. В этом деле торопиться – только портить. Лучше расскажи о подсказке и Башне.
– Ах да, слушайте…
Всего в нескольких предложениях мне удалось пересказать случившееся в Башне. И слова Ментора о доме, которые запали в память.
– Таким образом, нам нужно лишь дождаться двадцать второго сентября – я дату в интернете посмотрел – и быть в Башне.
– В какой? – озадачил меня простым вопросом Мишка.
– В смысле «в какой»?
– В подсказке ничего не говорится про Башню Волшебников. С таким же успехом можно попытать счастья и среди Ведьмаков, и Артефакторов.
– Блин, а я об этом не подумал. Но и тут у нас проблем особых нет. У нас есть доступ во все три Башни, ведь так?
На том и условились.
Нашу тайную беседу прервал стук в дверь. Рамиль только и успел лишь кинуть вещи возле кровати, когда я разрешил войти. Хотя по медленной рези в груди понял, кто стоит в коридоре. И, сказать по правде, удивился. Предчувствие меня не обмануло. Дверь открыла Терлецкая.
Вот кто уж совсем не изменился за лето. Вообще. Все такие же холодные глаза, прямая осанка, разве что грудь стала больше. Я быстро проморгался, чтобы прийти в себя, и постарался смотреть чуть выше.
– Оставьте нас, – повелительным тоном сказала Света моим друзьям.
Никто даже не шелохнулся. Разве что Мишка из-за присущей ему скромности и неумения вести диалог с девушками сначала чуть приподнялся, но, увидев реакцию остальных, плюхнулся обратно.
– Мне надо поговорить с Максимом!
– Поговорила уже один раз, чуть не угробила! – грозно ответил ей Рамиль.
Вот за что я люблю наших, безродных, так это за полное отсутствие страха. Даже Байков побледнел после слов Рамика. А татарину хоть бы хны. Про Светку и говорить нечего: она попросту дар речи потеряла. И ей пришлось приложить усилия, чтобы прийти в себя.
– Я прошу вас выйти из комнаты. Мне нужно поговорить с Максимом, – медленно и чеканя каждое слово, произнесла она. Но заметив, что нужного эффекта не добилась, добавила: – Я обещаю, что не причиню ему никакого вреда.
– Ребят, выйдите, пожалуйста, – пришлось вмешаться мне.
Когда мы остались наедине, я не без некоторой дрожи посмотрел на Терлецкую. Красивая все-таки, стерва, как могут быть красивыми гюрза или тарантул. Светка завораживала, обвивала тебя, грозя в следующую секунду одним движением переломать все кости. И ноющая боль в груди давала понять, что я мыслю правильно.
– Так что тебе нужно?
– Не мне, моему отцу, – ответила Терлецкая. – Он здесь. Привез меня. И хочет с тобой поговорить.
– Спасибо, пожалуй, откажусь. Мне хватило общения с твоим отцом.
– О чем ты?
– У него спроси. Это все?
– Максим, ты не понял! Мой отец – Охранитель. И он хочет поговорить с тобой и предложить такие условия, о которых ты не слышал.
– Что ж, и не услышу. Если это все, то не буду тебя больше задерживать.
В какой-то момент мне даже стало жалко Светку. Если сначала она выглядела злой, то теперь откровенно растерялась. Могу допустить, что высокородная не знает всех дел, которые ведет ее папаша. Но мне-то с этого какая разница? Пусть сами вьются в своем серпентарии.
– Чего она хотела? – Рамиль вбежал в комнату.
– В любви признавалась. Хотела, чтобы у отца руки просил. Давайте лучше поговорим о более насущных вещах. Кого в комнату третьим определим?
Думали мы с Рамиком недолго. Услышав, что Тусупбаев ходит по коридору и ищет жилплощадь, мы сразу же… сделали предложение Зайцеву. Тому самому благородному, которого спасли из пожара. Положение у него оказалось тоже незавидным. Бывшего соседа взяли в Башню Артефакторики (он, кстати, поселился с Байковым), а второго и вовсе отчислили. Поэтому Алексей быстренько согласился с нашим предложением. Конечно, «благородство» было скорее в минус, чем в плюс, но за весь прошлый год Зайцев ни разу не проявил себя с какой-то плохой стороны.
– Эх, пацаны, жалко. Я бы с вами пожил. Вообще бы нормально тусовались, – расстроился Азамат, узнав, что в нашей комнате места закончились.
А я лишь понял, что сделал все правильно. Мишка скооперировался с Каримом и Серегой, обычными безродными пацанами. К слову, вполне адекватными, если не считать того факта, что они захотели стать ведьмаками. Максимов и сам толком не смог объяснить, почему отправился в Черную Башню. С его-то возможными вариантами. «Интересно» ему про травы разные узнавать, видите ли.
К концу дня я получил еще несколько приглашений для разговора от различных высокородных. Если быть точнее, то от Куракина, Аганина, Александрова, Тинеева, Смолина и Шиловского. Некоторые говорили загадками, что это в моих же интересах. Другие открыто заявляли, мол, рассматривают мое вхождение в состав их фамилии на весьма выгодных условиях.
– Это нередкий случай, – пожал плечами Байков. – Уникумов почти всегда разбирают в высокородные семьи. Вы – товар ликвидный. Просто обычно все делалось намного тише, чем с тобой.
Я не стал заморачиваться историей с аристократами. Какая разница, чего они хотят? Мне это вообще неинтересно. Не говори Уваров, как стоит с ними себя вести, я бы все равно не общался с высокородными. Хотя Димон и заявлял, что быть независимым мне не дадут. Но всегда можно было попросить друга «приютить» меня среди Байковых. Только я все еще не понял, на каких правах буду находиться в таком случае.
Сейчас имелись дела поважнее. Получить форму, учебники, сдать телефоны, забрать постельное белье. Школа превратилась в гигантский разворошенный палкой муравейник. Но больше всего я ждал именно ее. А увидел лишь утром первого числа.
– Катя, привет.
Зыбунина, появившаяся в самый последний момент, обернулась. Признаться, я почему-то часто думал о Кате летом. Преимущественно перед сном, потея и пытаясь отогнать разнообразные неприличные фантазии. Я надеялся, что и ведьма не забыла меня. Но ее холодное приветствие немного удивило:
– Привет, Максим. Как ты?
– Хорошо.
– Это замечательно.
Она говорила, но ее усталое лицо оставалось полностью безэмоциональным. Будто мы расстались только вчера, причем на плохой ноте. Я вдруг растерялся, не зная, на какую тему с ней разговаривать.
– Ладно, я пойду, линейка скоро. Еще увидимся, – сказала Катя.
И ушла. А мне осталось гадать. Что же я такого сделал в конце того года? Или, наоборот, не сделал?
– Привет, Макс, – мимо проскочила Вика, которая в «гражданской» легкомысленной юбке выглядела совсем по-иному. – Ты на линейку?
– Да. То есть нет. Мне еще забежать в комнату надо.
Врезался я в стройные ряды второкурсников чуть позже. Это еще хорошо, что мы стояли позади первашей и на нас почти не обращали внимания. Напротив виднелся третий курс, среди которых я заметил Филочкина. Мне казалось, что в том году будущих выпускников должно быть больше. К слову, среди своих одноклассников я не досчитался Тасаева, друга Азамата, и еще нескольких человек. А ведь они прошли инициацию и получили распределение в Башни.
– Наконец-то. Где тебя носило? – спросил Байков.
– Тут, недалеко, – отвечал я ему, а сам искал глазами Зыбунину.
Ага, вот она. Смотрит на преподавательский состав, среди которых ее тетка. И глядит очень уж недобро, словно проклятие плетет. Хотя кто ее знает?
– Приветствую вас в Терново, – заставила замолчать всех Елизавета Карловна, единственный признак стабильности. За лето она не изменилась. – Мы рады…
– В этом году всего лишь один высокородный, – прошептал мне Байков. – Смолин. Вон, видишь, высокий, черненький.
– Да, неурожайный выдался год, – хмыкнул я. – А то я почти поверил, что все высокородные предусмотрительно родили своих отпрысков одновременно.
– Ну вообще-то да, – удивил меня Димон. – Все дело в том, что…
С каждым новым предложением нагрузка на мою пытавшуюся отпасть челюсть становилась больше. Нет, я знал, что сила пытается подстроить реальность под мага. Просто не думал, что именно так.
