«К концу первого года школа по настоянию родителей была разделена на разновозрастную и одновозрастную, а к концу второго – разновозрастная школа официально отделилась. В учебную программу, помимо прочих особенностей, была включена пропаганда идей Агни-йоги, а также просмотр сеансов Кашпировского и Чумака. Налаживались связи с вузами, которые оформлялись в виде очно-заочной формы обучения, при которой преподаватели вузов сами приезжали в Центр Щетинина», – пишет в газете «Сельская новь» некто А. Цирульников. И в 1996 году школа производила впечатление «странной», статья так и называется – «Странная школа».
Пошли нехорошие слухи про Батьку, и часть детей забрала с собой в Подмосковье одна из педагогов Щетинина. Михаил Петрович после скандала перебрался с преданными ему учениками поближе к побережью Черного моря, в село Текос, чтобы там основать Школу Будущего.
В конце девяностых годов была популярна секта «Анастасия». Она образовалась после выхода одноименной книги – красивой сказки о сибирской красавице, которая заклинает кедры в глухой тайге и молится за Россию. Книга вышла огромным тиражом в серии «Звенящие кедры России». Автор, предприимчивый Владимир Мегре (его настоящая фамилия более прозаична – Пузаков), даже трахнул в одной из книг трехтомника эту светловолосую кудрявую девственницу под Родовым Кедром, и по всем сказочным законам жанра снизошло к нему просветление и испытал он невероятный по силе оргазм.
Потом Щетинин и Мегре, как сейчас говорят, решили пропиарить друг друга. И в одной из книг Пузаков написал про нашу школу такие «незабвенные» строки:
«Многие годы потребовались бы на просмотр подобного количества информации в кино, а тут – одно мгновение, и снова предо мной Анастасия, она и позу не успела поменять свою. Заговорила сразу, как ее увидел:
– Подумал ты, Владимир, что лишь гипноз какой-то видения твои. Прошу, пожалуйста, не думай над разгадкой, с чьей помощью предстали пред тобой они. О детях говорили мы. О главном! Детей увидел ты? Скажи?
– Да, видел я детей. Осмысленны их лица и добры. Дом сами строят дети, красивый очень дом, большой. Еще они поют при этом. И человека среди них седого видел. Он академик, этот человек. И мне он сразу показался мудрым очень. Да только странно говорит. Считает, будто дети мудрее могут быть и даже тех, кто звания ученые имеет. С тем академиком седым общаются как с равным себе дети, и с уважением в то же время. Ну, там, в видении, о детях много было».
Наверное, после распада Союза в конце девяностых нужна была вера во что-то хорошее, в добрую сказку. Я надеюсь, что бизнесмен Мегре будет гореть в аду, потому что он заработал на людской наивности бешеные деньги.
Они к нам приходят, так называемые анастасиевцы. Босиком плетутся аж из Геленджика. Выглядит это жалко – пыльные патлатые немолодые люди увешаны «кедриками», самодельными украшениями из кусочков когда-то звенящих кедров.
Две наши светловолосые близняшки из Уфы прятались в шкафах от этих оголтелых сектантов, потому что по странному совпадению идеально подходили по описанию под выдуманную Анастасию, а одну из них действительно звали Настей.
Мегре уверял в своей книге, что Анастасия делится своими способностями с детьми. Почему именно с детьми из школы Щетинина? «Потому что академик Михаил Петрович Щетинин – сам великий маг, создавший и продолжающий создавать Пространство Любви, и оно будет увеличиваться!» – отвечал автор недогадливому читателю, предваряя его вопрос.
Анализировать эзотерический бред, конечно, дело гиблое, но очень похоже, что одной из ключевых задач, которые ставил перед собой амбициозный педагог, было именно расширение проекта, и следующие строки Мегре звучат просто пугающе: «Сейчас еще маленькие русокосые Анастасии. Но они подрастут! Пойдут по Земле, создавая такие же оазисы, пока не заполнят ими Землю всю».
Взрослых школа обычно восхищает – светящиеся детские лица, красивые дома, великолепный пейзаж, народная тема, заклинатель Михал Петрович… Реклама Владимира Мегре сработала – анастасиевцы и мистически настроенные граждане стали отдавать своих отпрысков в школу. Щетинин регулярно приглашал в школу известных и богатых людей, чтобы показать им, на что способны маленькие ручки под чутким руководством.
Школа всегда приветствовала спонсорскую помощь. Правда, куда девались эти деньги, совершенно непонятно, как и не было их вовсе. Всего один раз за целое лето нам привезли машину арбузов, и учащиеся так радовались, что били их напополам об землю и жадно ели ложками. В остальном – аскеза.
Дети действительно способны на многое. Когда я вижу, как парни и дивчины строят каменные дома, которые поднимаются из фундамента как по волшебству, почему-то ностальгически вспоминаю, как нудно родители ремонтировали наш летний домик в Новороссийске – сейчас мама и брат живут там вдвоем. Процесс был неспешным, но неизменно нервным.
Сначала мать подолгу просила отца о чем-то, например, зацементировать ступеньки, побелить домик или покрасить деревянные полы – неважно. Папа на уговоры поддавался с большой неохотой, было видно, как ему невесело заниматься всеми этими тяжелыми принудработами. Он выносил с кухни верную многолетнюю табуретку, с громким стуком ставил ее на верхнюю раздолбанную цементную террасу, присаживался и в мучительных раздумьях закуривал. Вероятно, ему надо было собраться с силами.
Выбросив щелчком окурок за деревянный забор к соседям, папа ловко скручивал из припасенной газеты самодельный головной убор типа пилотки, демонстративно надевал на голову и принимался командовать нам с мамой, что делать. Ему явно не хватало сочувствующей публики – утомившись уже через четверть часа, папа неожиданно выкрикивал:
– Сын!!! Иди хоть посмотри, как все это делается!
Брат отмалчивался в доме, видимо, надеясь, что про него в этой самостийной школе ремонта забудут. Но мать радостно подхватывала:
– Сыночек! Слышишь? Иди посмотри, как папа раствор замешивает!
– А, болван! – отвечал отец. – Зачем ему это надо?!
Мамаша не отходила от пахана ни на шаг – то ему надо было подержать табуретку, когда он белил, то подавать гвозди, то еще что-то. Перекуривал отец через каждые двадцать минут, и мама проявляла характер – начинала нервно кричать, что он больше курит, чем работает.
Уже маленькими мы знали, что для раствора нужны холодная вода, цемент, песок и иногда щебень. Вода из крана шла круглосуточно, что большая редкость для Новороссийска. Цемент задешево покупался у рынка, ведь город всегда славился своими цементными заводами. Новороссийцы радовались тому, что нефть и цемент смущают всякую «курортную сволочь». Отношение к отдыхающим, или «бодычам», как называют их в Новороссийске («куропачам», как говорят в Анапе, «бздыхам» или «бдохам» – это уже Геленджик и Туапсе), вполне оправданно. Люди приезжают отдохнуть, но ходят вечно пьяными и почти голыми, оставляют после себя на пляжах горы мусора – от дынных корок до шприцев, хамят, заявляя, что привезли сюда свои деньги, поэтому будут веселиться так, как считают нужным. Хоть Новороссийск никогда не был курортной Меккой к облегчению всех жителей, но местные школьники каждое первое сентября после линейки переодеваются и идут убирать по побережью окурки, бутылки, объедки… Кому такое понравится?
Считалось, что в городе плохая экологическая обстановка – тогда еще не было фильтров на трубах цементных заводов и их было больше. Нефтепроводы под дном моря только строили, и периодически происходили, как и сейчас происходят, разливы нефти с сопутствующими факторами, такими как гибель дельфинов и рыб, и неотстирываемыми черными пятнами на шортах, если посидеть на камушках у воды. Поэтому отдыхающие в погоне за целебным воздухом и чистой водичкой перли засирать побережье дальше, а город сохранял незыблемое спокойствие и хорошую репутацию как в сезон, так и в другие времена года.
Родители посылали нас по темноте воровать у соседей остальные компоненты для раствора – и мы с братом по-партизански крались к кучам чужого песка и щебенки, набивали свои детские ведерки и одно большое, совершая по нескольку заходов…
В Текосе стройка уже серьезная, взрослая. И возводятся настоящие дома, а не подшаманивается столетняя саманная хибара. Студенты, что учатся на заочном в Ростовском государственном строительном университете, уверенно руководят процессом. Все ишачат наравне, и тут Щетинин снова ставит перед дилеммой, хорошо это или плохо: с одной стороны, ребята живут сами потом в этих домах. Они понимают, что построенный дом – результат их коллективного труда, просыпается ответственность за сделанную работу, а с другой стороны, дома им на самом деле не принадлежат и в процессе участвуют десятилетние.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66927713&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
