– Должна признаться, что не прочь посмотреть, как этому надменному типу прищемят хвост…
– Гусси, – предостерег ее отец.
– Папа, ты всегда говоришь, что уроки смирения самые трудные. Осмелюсь сказать, для графа сегодняшний урок будет самым горьким. – Помолчав, она добавила: – Все может обернуться довольно скверно!
«Именно на это ты и надеешься, дерзкая девчонка. – Клифтон выпрямился. – Значит, хочешь посмотреть, как мне прищемят хвост, да?» Им овладело ледяное спокойствие. Она убеждена, что он не пройдет испытание, столкнувшись с опасностью, не так ли? Он кое-что ей покажет, этой самонадеянной мисс.
Громко кашляя, Клифтон спустился вниз и вошел в кухню.
– Я звонил, чтобы принесли чай, но так и не дождался его. – Сделав паузу, он оглядел семейную сцену, затем повернулся к мисс Люси и поднял бровь, словно указывая, что ей следовало об этом позаботиться.
Люси наверняка жалела, что не может опрокинуть чайник кипятка на голову Клифтону.
– Ах, Клифтон, вы как раз вовремя, – сказал Эллисон. – У меня к вам просьба.
– Конечно, сэр. – Он слегка наклонил голову. – Чем могу быть полезен?
– Гусси нужно сходить в деревню по просьбе миссис Кьюин, но, увы, с ней некому пойти. Бесс приболела… миссис Кьюин занята… Марианна и Томас Уильям ушли… – Он запнулся и вопросительно посмотрел на дочь.
– … разносить продукты бедным, – закончила Люси скромным тоном дочери священника.
Хоть Марианна Эллисон щедрая и дружелюбная девушка, Клифтон поставил бы годовой доход, что она так же занимается благотворительностью, как грабит почтовые кареты.
– Вы согласились бы, милорд, проводить мою девочку до деревни? – спросил Эллисон. – Не люблю, когда мои дочери рискуют выходить без сопровождения.
Клифтон украдкой взглянул на дочь старого шпиона. Девушка была хороша и казалась столь же невинной, но в ее глазах вспыхивали опасные огоньки.
Она подзадоривала его отказаться.
Но мисс Люси, при всей ее гордости и предубеждении, не знала, что он любил хороший вызов.
Почти так же, как любил побеждать.
– Конечно, сэр, – ответил Клифтон. – С моей стороны было бы крайне небрежно позволить молодой леди отправиться без сопровождения.
«По крайней мере узнаю, что вы двое для меня приготовили».
Выйдя из дома в обществе графа Клифтона, Люси оказалась в противоречивом положении.
– Окажите мне честь, мисс Люси, – любезно сказал он, подав ей руку.
– Люси, милорд. Пожалуйста, зовите меня Люси, – ответила девушка, когда он аккуратно устроил ее пальцы на своем рукаве, будто она настоящая леди и он вывел ее на прогулку в фешенебельный лондонский парк.
– Но, мисс Люси, – убеждал он, – я не хочу бросать тень на вашу репутацию, кто-нибудь может предположить…
– Боже мой! Лорд Клифтон, – с этим человеком она теряла всякое терпение, – никто не называет меня «мисс Люси». Так обращаются к сестре викария.
Повисла пауза, потом он спросил:
– И кто-то может спутать вас с сестрой викария?
Этот иронический комментарий огорошил Люси. Она взглянула на графа, чтобы выяснить, дразнит ли он ее или просто оскорбляет, но ни того ни другого не отразилось на его красивом лице.
– Погода замечательная, – беспечно продолжал он, открыв пред ней ворота, и они вышли на тропинку.
– Да, весьма, – ответила Люси.
– И часто вы ходите в деревню?
Люси оглянулась на него. Он что, действительно болван?
– Да, милорд. Каждый день.
– Невероятно! – ответил он. – Осторожнее, дорога, кажется, здесь неровная. – Он провел ее мимо опрокинутого камня.
«О боже, я не из фарфора сделана!» – хотелось воскликнуть Люси. Она безуспешно пыталась высвободить руку, но Клифтон положил сверху свою ладонь и крепко держал ее.
Господи, она ходила этой дорогой почти каждый день и чаще всего одна, поскольку в округе пяти миль не было парня, который не обходил бы Люси Эллисон за версту или испытывал к ней что-нибудь кроме уважения.
И поскольку она привыкла к независимости, ей крайне непривычно было идти в тени графа, ее пальцы попали в ловушку на его рукаве.
Он оказался выше, чем она хотела думать, и казался внушительным.
«Ну, не совсем внушительным», – думала она. Внезапно почувствовав неловкость, Люси смотрела на дорогу и задавалась вопросом, где прячутся Расти и Сэмми.
Что, если ее отец прав и граф против них устоит?
Она покачала головой. Невозможно. Он избалованный аристократ. Вот и все.
Ее пальцы дрогнули на его рукаве, под ее перчаткой оказались твердые мускулы.
Что-то в ней затрепетало от этого ощущения.
«Ты так уверена, что он болван, Люси?»
– Вы всю жизнь жили в Хэмпстеде? – спросил граф.
– Извините, что? – Люси с трудом вернулась к реальности, ее взгляд рассеянно остановился на его предплечье.
– Хэмпстед. Вы жили здесь всю жизнь? – повторил он, улыбаясь, как будто говорил с ребенком.
– Большую часть жизни, – ответила она, немного смущенная ослепительной улыбкой на его красивом лице. – Я родилась в Риме, но воспоминания о нем стерлись из памяти.
Черт возьми, что это она разоткровенничалась?
– Рим, говорите? Как уникально, – объявил он.
«Не очень, если ваша мать итальянка», – хотела едко возразить Люси, но это только повлечет за собой разговор о матери.
Этой темы Люси старалась избегать и была рада наступившей тишине.
Наступившей лишь на минуту.
– Как любезно со стороны вашего отца доставить мне сегодня удовольствие находиться в вашем обществе, – продолжил граф прекратившуюся беседу. – По крайней мере я могу поговорить с вами наедине.
Наедине?! От этого слова мурашки побежали у девушки по спине.
Боже милостивый, что именно граф хочет сказать ей наедине, чего уже не сказал?
Возможно, он хотел высказаться о том, как она накрахмалила его галстук. Дважды. Или три раза? Она потеряла счет.
Она улыбнулась ему, готовясь к очередному властному требованию.
– Мисс Люси… – начал он.
Вот оно…
– Боюсь, начало работы получилось малообещающим, – продолжал он. – И полагаю, это целиком моя вина.
Люси заморгала. Она не ослышалась? Это подозрительно походило на извинение. В сокрушенном выражении его лица не было ни намека на сарказм или радость, которые выдали бы его намерения.
Черт возьми! Это действительно извинение.
Она снова взглянула на него. Нет, не может этого быть. Она, должно быть, чересчур туго завязала шляпку, или Расти и Сэмми уже стукнули его по голове, и она просто пропустила это событие.
– Мой брат сказал, что я был немного высокомерным… – продолжил он.
– Немного? – пробормотала Люси и только потом поняла, что произнесла это вслух.
Он снова улыбнулся ей, как будто не заметил ее грубой выходки. Яркий блеск его ослепительно белых ровных зубов и искренний свет в глазах способны любую леди сбить с толку.
Даже столь невозмутимую, как Люси. Во всяком случае, она всегда считала себя неуязвимой для чужого обаяния.
– Я хотела сказать, я не думаю… – Она запнулась, пытаясь восстановить самоконтроль. Трудно думать, когда он смотрит на нее так… так… о, черт, как будто он находит ее просто восхитительной.
Но он так не считает, сказала она себе.
И все же напыщенный лорд Клифтон извиняется.
– Да-да, я был очень заносчив. И как джентльмен, приношу вам, мисс Люси, мои искренние извинения, если чем-нибудь вас обидел.
Снова эта яркая мальчишеская улыбка. И сияет только для нее. Сердце Люси забилось быстрее.
О господи. И приспичило ему извиняться именно сейчас. Когда она ведет его в западню, устроенную отцом.
В ней нарастало чувство вины. Люси редко его испытывала, даже жульничая в картах.
А граф продолжал извиняться.
– Я был бы крайне бестактен, если бы оскорбил леди вроде вас, да еще и хорошенькую.
Люси медленно поправила шляпку и посмотрела на него.
К ее досаде, граф был весьма привлекателен.
Проницательные темные глаза, римский нос аристократа, решительный подбородок с глубокой расщелинкой под скульптурными губами.
Люси уставилась себе под ноги, поскольку ее сердце опять взволнованно забилось.
«Люси, не будь такой идиоткой».
Не важно, что граф задумал, Люси Эллисон не сомневалась, что, несмотря на все его сладкие слова и улыбки, он флиртует с ней не без причины.
Клифтон метал к ее ногам фальшивые монеты ложной лести в таком количестве, что можно трюм пиратского корабля заполнить, и если граф думает, что его красивые слова могут вскружить ей голову… нет, отвлечь ее…
Отвлечь?
Ноги Люси замерли, и он ошибочно принял ее мгновенную остановку за что-то другое.
– Я иду слишком быстро, мисс Люси? Вам нужно отдохнуть?
– Нет-нет, все в порядке, – быстро ответила она. Чертов тип… он почти убедил ее, что искренне сожалеет. – Спасибо за заботу, – добавила она, глянув на этого загадочного мужчину, и обнаружила, что его пристальный взгляд сосредоточен на ней. – Пожалуйста, зовите меня Люси.
– Конечно, – сказал он с изящным поклоном. – Тогда Люси.
«Наверное, следует предупредить его, что на него нападут и поколотят».
А может, и не надо его предупреждать. Люси улыбнулась ему.
– Милорд, в извинениях нет никакой необходимости, признаю, что и я, возможно, приложила руку к нашим недоразумениям.
Конечно, приложила, попросив прачку в третий раз накрахмалить его галстуки.
Они молча шли по живописной тропинке. Ярко-желтые полевые цветы весело светились под дубами, пятна солнечного света падали на них сквозь листву. Имей Люси такие склонности, она назвала бы обстановку весьма романтической.
«Скажи что-нибудь. Говори с ним. Отвлеки его, – услышала она шепот отца. – Не позволяй ему что-нибудь заподозрить».
– Полагаю, вы скучаете по Лондону, – сказала Люси. Большинство мужчин, с которыми работал ее отец, жаловались на необходимость жить в Хэмпстеде, вдали от привычного клуба и аукциона «Таттерсоллз».
– Нисколько, – ответил Клифтон. – Я считаю жизнь в Лондоне неизбежным злом. И предпочитаю провинцию.
Искренность и честность его ответа изумила Люси. Сама она никогда не ездила в Лондон и любила тишину Хэмпстедской пустоши.
Хуже того, она обнаружила, что у них с графом есть нечто общее.
– Да, но вы должны скучать по светскому обществу и развлечениям, – настаивала она, не желая признавать хоть какую-то общность между ними. – Сезон ведь в полном разгаре? Конечно, удовольствия Мейфэра и все тамошние хорошенькие леди вам куда больше по вкусу, чем Герти из «Трясины и пустоши».
