Лицо его позеленело, как и у Воробья, и у всех прочих членов экипажа, под глазами круглились синяки. Кира им не завидовала: побочные эффекты столь долгого криосна были нешуточными.
Воробей снова отхаркнула, пошатываясь, встала на ноги, открыла шкафчик и стала одеваться, как и Фалькони, Нильсен и Хва-Йунг. Дольше всех собирался с силами Вишал. Придя в себя, он роздал всем синие пилюли. Кира и сама принимала их не раз. Они помогали справиться с тошнотой и восполнить в организме уровень питательных веществ.
Вишал предложил пилюлю и Кире, но она отказалась.
– Как там обстановка? – спросил Фалькони, обуваясь.
– Я пока не в курсе, – призналась Кира.
Зазвучал веселый голос Грегоровича; подтрунивая, он провозгласил:
– Приветствую вас, милые мои! Добро пожаловать в обитель жизни! Да-да, о да. Мы пережили долгий путь сквозь пустоту. Мы вновь преодолели тьму и выжили, чтобы поведать эту повесть.
Он хохотал так долго, что зазвенело в ушах и весь корабль, казалось, стал подрагивать.
– Хорошо, хоть у кого-то настроение отменное, – сказала Нильсен, закрывая дверцу шкафчика.
Вишал подошел к первому помощнику, наклонился к ее уху и вполголоса что-то спросил.
– Эй, – удивилась Воробей, присмотревшись к Кире. – Откуда у тебя новая рука?
Кира смущенно пожала плечами:
– Кроткий Клинок помог. Она отросла во сне.
– Ха. Поосторожнее, а то не ровен час отвалится.
– Спасибо за заботу.
Все криокамеры были распахнуты, кроме той, где лежал Триг. Кира подошла, чтобы его проведать. Сквозь матовое окошко было видно, что паренек выглядит все так же. На его лице застыла пугающая безмятежность. Могло бы показаться, что он спит, если бы не смертельная бледность кожи.
– Ну, хорошо, – сказал Фалькони, направляясь к двери. – Давайте выясним, что к чему.
2
– Двадцать тысяч чертей полосатых! – не сдержалась Воробей.
Хва-Йунг, которая сидела рядом с ней, нахмурилась и неодобрительно заворчала, не отрывая взгляда от голографического экрана. Все члены экипажа были поглощены изучением новостей.
Фалькони просматривал репортажи со всей Солнечной системы. Следы войны были повсюду. Внутри орбиты Меркурия плавали обломки фермы антиматерии. Вблизи Венеры и Марса болтались фрагменты уничтоженных кораблей. На астероидах купола поселений потрескались и провалились внутрь, словно скорлупки яиц. По всей системе дрейфовали разбитые космические станции, орбитальные кольца и цилиндры О’Нила. Из пробитых резервуаров заправочных станций «Гидротека» били струи горящего водорода. На Земле – не где-нибудь, а на Земле! – и Северное, и Южное полушария были изъязвлены взрывными воронками, а часть Австралии чернела огромным ожогом.
Вблизи заселенных планет скопилось множество кораблей и орбитальных платформ. Седьмой флот ОВК сосредоточился у Деймоса – достаточно близко к марковскому пределу, чтобы оперативно выйти в сверхсветовое пространство, но и не слишком далеко от Солнца, чтобы в случае необходимости прийти на выручку защитникам планет земной группы.
Кое-где продолжались бои. Медузы развернули небольшую оперативную базу на периферии системы – на Плутоне. Кроме того, они оккупировали несколько подземных поселений в арктических регионах Марса, укрывшись в туннелях от воздушных атак, но ОВК вело наземные операции, чтобы ликвидировать медуз и попытаться спасти местных жителей. Бедствие в Австралии было существенно серьезнее: там потерпел крушение корабль жутей, их зараженные ткани проникли в почву, стали расползаться, и за несколько часов инфекция крепко укоренилась на континенте. К счастью для Земли, катастрофа разразилась в одной из самых безжизненных пустынь. Орбитальная солнечная батарея немедленно выжгла территорию, так что инфекцию удалось сдержать, но меры противодействия продолжались – предстояло истребить все жутьи ткани до последнего кусочка.
Масштаб нанесенного ущерба был невероятным.
– О Боже, – сказал Вишал и перекрестился.
Даже Фалькони выглядел ошеломленным.
Нильсен открыла ленту новостей с Венеры и тяжело вздохнула. Кира мельком увидела заголовок: «Падающий город…»
– Мне нужно позвонить, – сказала первый помощник капитана. Ее лицо смертельно побледнело. – Удостовериться, что… что…
– Иди, – кивнул Фалькони и похлопал ее по плечу. – Нам пока есть чем заняться.
Нильсен ответила ему благодарным взглядом и поспешно покинула рубку.
Кира встревоженно переглянулась с членами экипажа. Если в Солнечной системе дела так плохи, то что же происходит в колониях Лиги? Вейланд! Она пыталась побороть внезапный приступ отчаяния.
Но едва она открыла ленту новостей с Вейланда, вмешался Грегорович:
– Кхм, позвольте дать добрый совет: лучше ответить ОВК, пока они не наделали глупостей. Они грозят нам всеми мыслимыми видами насилия, если мы немедленно не предоставим информацию о нашем рейсе и не проясним наши намерения.
Фалькони вздохнул:
– Да, лучше это уладить. Они знают, кто мы такие?
Разум корабля захихикал, не особо весело:
– Определенно да, судя по тому, как настырно они добиваются ответа.
– Прекрасно. Выйди с ними на связь. Я готов говорить.
Кира, сидевшая в задней части рубки, слушала, как Фалькони ведет переговоры с кем-то из военных.
– Да… – сказал он. – Нет… Все верно. Корабль ОВК «Дармштадт»… Грегорович, ты… Ага. Она здесь… Ясно. Вас понял. Конец связи.
– Ну что? – спросила Кира.
Фалькони потер лоб и переглянулся с ней, Воробьем и Хва-Йунг. Круги под его глазами, казалось, стали темнее.
– Шутки шутить они с нами не намерены, так что все еще впереди. ОВК приказывает как можно быстрее состыковаться со станцией «Орстед».
– Это далеко? – нахмурилась Кира.
Прежде чем она успела проверить в дополненной реальности, Фалькони ответил:
– Семь часов лететь.
– «Орстед» – это кольцевая станция на орбите Ганимеда, одного из спутников Юпитера, – сказала Воробей. – Основной плацдарм ОВК.
Разумный выбор местоположения. Марковский предел в Солнечной системе находится как раз вблизи орбиты Юпитера. Кира твердо помнила это из школьных уроков астрономии, хотя в целом о Солнечной системе знала мало.
– Ты не рассказал им, что у нас на борту медуза? – спросила Кира.
Фалькони сделал большой глоток из бутылки с водой.
– Нет. Не хочу их раньше времени тревожить. Думаю, мы как-нибудь это уладим.
– Они взбесятся, когда узнают, – заметила Кира.
– Безусловно.
По внутренней связи раздался голос Хоуса, огрубевший после крио:
– Капитан, мы покинули криокамеры, но нам нужна медуза, чтобы размотать эти чертовы коконы на моих бойцах. Мы бы разрезали их сами, но не уверен, что это безопасно.
– Вас понял, лейтенант, – сказал Фалькони. – Пошлите кого-нибудь к шлюзу, а я попрошу Киру, чтобы она тоже подошла.
– Благодарю вас, капитан.
Фалькони посмотрел на потолок.
– Грегорович, медуза уже проснулась?
– Только что, – ответил разум корабля.
– Интересно, как она узнала? – пробормотал Фалькони и посмотрел на Киру, которая уже направлялась к выходу из рубки.
– Беру это на себя, – сказала она.
3
Прошло почти сорок минут. Они с Итари добрались до грузового отсека, и инопланетянин стал извлекать морпехов из коконов и возвращать их к жизни с помощью другой вязкой секреционной жидкости. Когда не требовалось переводить, Кира стояла у одного из стеллажей с оборудованием и просматривала новости с Вейланда.
Оптимизма они не внушали.
В одном из репортажей говорилось, что Вейланд подвергся орбитальной бомбардировке. Зона поражения располагалась рядом с Хайстоуном. Кире стало тревожнее: ее семья жила не слишком близко к городу, но все-таки неподалеку.
Кроме того, выяснилось, что медузы высадились в окрестностях Тоски, поселения в южном полушарии Вейланда, хотя, согласно последним сводкам (почти месячной давности), там не задержались. Курс нескольких кораблей жутей пролегал через периферию системы эпсилон Индейца, и там они вступили в яростный бой с медузами. Исход сражения был неизвестен, так как все корабли один за другим нырнули в сверхсветовое пространство. Лига направила в систему подкрепление – всего лишь небольшую оперативную группу; основная часть военных кораблей была сосредоточена в Солнечной системе и ее окрестностях, чтобы защитить Землю.
Кира оторвалась от чтения новостей, когда Итари вывело всех морпехов из криосна, и сопроводила медузу обратно до шлюза. Когда Кира рассказала Итари, что они направляются к станции «Орстед», инопланетянин вежливо поблагодарил – и только. Он был на удивление равнодушен к тому, куда движется «Рогатка» и что произойдет, когда они туда прибудут. Когда она спросила, в чем дело, он ответил:
[[Итари: Волна сама идет, куда ей вольно.]]
Когда медуза вернулась в шлюз, Кира заскочила на камбуз, чтобы наскоро перекусить, а затем снова поднялась в рубку. Как раз подошла и Нильсен. Первый помощник раскраснелась, на ее глазах были слезы.
– Все в порядке? – спросил Фалькони через стол с голографическими экранами.
Нильсен кивнула и опустилась в кресло.
– Моя семья цела, но дочка, Янн, лишилась дома.
– На Венере? – уточнила Кира.
Нильсен шмыгнула носом и разгладила рукой свою коричневую рубашку.
– Весь облачный город был сбит. Она едва спаслась.
– Черт, – нахмурился Фалькони. – Но, по крайней мере, она жива.
На минуту они замолчали. Затем Нильсен напряженно огляделась.
– Где Вишал?
Фалькони рассеянно махнул рукой в сторону задней части корабля.
– Пошел проверить медотсек. Сказал, что хочет осмотреть пару морпехов.
– Он жил на цилиндрической космической станции здесь, в Солнечной системе, верно?
На лице Фалькони отразилось беспокойство.
– Разве? Он никогда мне не рассказывал.
– Ох уж эти мужчины! – раздраженно сказала Нильсен. – Если бы ты потрудился спросить, ты бы знал…
Она встала с кресла и вышла из рубки.
Фалькони посмотрел ей вслед с легким недоумением. Он взглянул на Киру, словно надеясь, что та объяснит эту сцену. Она пожала плечами и вернулась к просмотру новостей в дополненной реальности.
Межзвездная война тянулась предсказуемо медленно (даже с учетом тех технологий, которыми обладали медузы), но все сводки были удручающе однообразными. В других колониях происходило то же, что на Вейланде (хотя сражения в Мире Стюарта были по масштабам сопоставимы с боями в Солнечной системе).
После медуз явились жути. Месяц за месяцем их становилось все больше и больше, так что настал момент, когда интенсивность боев ОВК с медузами и жутями сравнялась. С каждым появлением монстры принимали все новые и новые формы, как будто постоянно мутировали. Но скорее всего, подумала Кира, руководящий ими разум – ненасытная Утроба, возникшая из-за дьявольского слияния человека, вранауи и Кроткого Клинка, – лихорадочно, неистово, безумно, хаотично экспериментировал, чтобы найти наилучшую форму плоти для сражений.
Мысль о жестоких муках, которые испытывали и причиняли жути, внушала Кире отвращение.
Она не удивилась, узнав, что во время войны человечество сплотилось как никогда. Даже жители Шин-Зара забыли о своих разногласиях с Лигой и тоже выступили против общих врагов. Какой смысл длить внутреннюю рознь, когда атакуют монстры, порожденные тьмой?
И все-таки, хотя все люди объединили усилия в борьбе с врагом, отбиться они не могли. Даже по отрывочным новостям было ясно, что люди терпят поражение. Человечество терпит поражение, несмотря на все усилия.
Новости были ошеломляющими, опустошающими, тягостными. В конце концов читать их стало невыносимо, и Кира вышла из дополненной реальности и сидела, уставившись на ряд ламп и выключателей на потолке, стараясь не думать о том, как мир рассыпается на кусочки.
В нижнем углу поля зрения появился значок. Поступило новое сообщение. Кира открыла его: должно быть, Грегорович?
