– Ты же будешь в Лос-Анджелесе. Скинь мне фотки знаменитостей или просто крутых парней.
– Я публикую их только в снэпчат. Хочешь посмотреть – добавься в друзья, – прокричала я, шагая к такси.
«К тому же, – пробормотала я, захлопывая дверцу, – тебе стоит держаться подальше от красавчиков, Нат. Не забыла?»
Как говорится, ни прибавить, ни убавить.
Глава 7
Наталья
Мне всегда нравилось прилетать в Лос-Анджелес.
За отделением для багажа толпились шоферы и водители такси. Спустившись с эскалатора, я скользнула взглядом по табличкам с именами.
Мистер Спелмен.
Пьемон.
Селия Ларуа.
Мистер Дэймон.
Хм-м. Интересно, уж не тот ли это Мэтт Дэймон? В конце концов, это Лос-Анджелес. Продолжая шагать, я читала табличку за табличкой. Большинство было написано от руки на белом картоне, хотя некоторые явно распечатали на принтере. Мое внимание зацепил один знак – размашистым почерком на куске бумажного пакета.
Наталья Сбальято-Нумеро.
Что-то щелкнуло в моей голове.
Наталья.
Сбальято. По-итальянски это неверный.
Нумеро. Номер по-итальянски.
Наталья Неверный Номер?
Мой взгляд упал на лицо мужчины, державшего эту надпись. При виде такой знакомой и такой самодовольной улыбки я ощутила неожиданное тепло в груди. И тут же, запнувшись о собственную ногу, шлепнулась на твердый пол.
* * *
– Ты в порядке?
Ну что я могла сказать на это? Щеки у меня пылали от смущения и досады на саму себя. Подумать только, одного взгляда хватило, чтобы сбить меня с ног!
– Что ты здесь делаешь? – не очень вежливо ответила я.
Хантер перепрыгнул через ограждение и присел возле меня на корточки.
– Заехал за тобой. Разве ты не видела таблички с твоим именем?
– Наталья Сбальято-Нумеро? Очень мило. Откуда ты знаешь, что я говорю по-итальянски?
Хантер протянул руку, чтобы помочь мне подняться.
– Ты ругалась на меня по-итальянски в день свадьбы Анны и Дерека.
Этого я не помнила. Честно говоря, весь тот вечер прошел для меня как в тумане. Я встала, ухватившись за его руку.
– А что Саманта? Она собиралась встретить меня, чтобы мы вместе могли подготовиться к завтрашнему торжеству.
Хантер сверкнул лукавой улыбкой.
– Я предложил ей свою помощь.
Я хорошо знала Саманту. Хотя внешне она и походила на сестру, ей явно недоставало энергии Анны. Ленивая – вот эпитет, который лучше всего подходил Саманте.
– Уверена, что тебе не пришлось долго ее упрашивать.
– Нет, – Хантер взял мою сумку. – Другой багаж у тебя есть?
– Нет. Ненавижу проходить все эти проверки.
Мы вместе прошли через шумный аэропорт и парковочную площадку. Хантер шагал до того размашисто, что я слегка отстала, и это позволило мне полюбоваться его фигурой в летних шортах. Бьюсь об заклад, у этого парня накачанные мышцы.
Когда мы добрались до его машины, я ничуть не удивилась, обнаружив новенький пикап, черный и блестящий. Хантер первым делом подошел со мной к пассажирскому сиденью. Стоило ему открыть дверцу, как выдвинулась электрическая ступенька. Вот и прекрасно, потому что сиденье находилось довольно высоко от земли. Хантер пристроил мою сумку в задней части кабины, после чего уселся за руль.
– Что скажешь?
– Эта штука такая большая.
По лицу его скользнула непристойная улыбка.
– Мне уже приходилось слышать это раньше. Причем частенько.
– Я про грузовик, – вздохнула я. – Мне еще не приходилось бывать внутри пикапа.
– И как тебе тут?
Машина Хантера ничем не напоминала рабочий грузовичок. Скорее уж, это был стильный внедорожник с роскошной отделкой и массой электроники.
Я одобрительно кивнула.
– Мне нравится. Самое то для тебя.
– В самом деле? – положил он руку на руль. – А ты на чем ездишь?
– На чем, по-твоему, я езжу?
Он прищурился, словно обдумывая что-то, затем включил задний ход.
– «Приус». Ты водишь «Приус».
– Как ты узнал? Анна сказала?
– Нет. Твоя подружка Анна не желает делиться со мной ни граммом информации о тебе. Я не сумел вытащить из нее даже номер твоего телефона.
– Тогда как же ты его узнал?
– Подходит тебе. То же самое, что ты сказала про мою машину.
Подрулив к выезду с парковки, Хантер вставил в автомат талончик и заплатил сорок долларов.
– Ого. Еще дороже, чем парковка в аэропорту Кеннеди.
– И пробки здесь больше. И цены на недвижимость.
– Почему же многим так нравится это место?
Хантер кивнул на окно.
– Солнце круглый год. Что может быть лучше?
– Мне нравится жить там, где есть четыре времени года.
У Хантера вырвался смешок.
– Знаешь, Анна была права.
– О чем ты?
– Это ведь она сказала, что мы с тобой полные противоположности и можем, если что, убить друг друга.
Проехав через лабиринты улиц, Хантер выбрался на шоссе.
– Ну что, Наталья Сбальято-Нумеро, почему ты дала мне неверный номер телефона и не разрешила Анне поделиться со мной настоящим?
– Решила, что так будет лучше.
– Лучше для кого?
– Для нас обоих.
– Стало быть, ты знаешь, что для меня лучше всего?
– Просто не хочу, чтобы ты страдал от разбитого сердца.
Хантер взглянул на меня с усмешкой.
– Разбитое сердце, вот оно как? Думаешь, что если я провел ночь в твоей постели, то теперь буду страдать по тебе всю жизнь?
– Прошло девять месяцев, – повернулась я к нему, – а ты все еще не даешь мне покоя. А ведь между нами даже ничего не было.
– В одном Анна ошиблась, – покачал головой Хантер. – Она сказала, что мы полные противоположности, но самоуверенности в тебе ничуть не меньше, чем во мне.
Выбравшись на трассу 405, мы повернули на север, а не на юг, где жила сестра Анны Саманта. Эту ночь я собиралась провести у нее.
– Ты едешь не туда.
– Глупости. Сэм сказала, что ты должна была сегодня ездить с ней по делам.
– Верно. Но Сэм живет на юге, а не на севере Лос-Анджелеса.
– А?а?а, вот ты о чем. Ты все еще думаешь, что проведешь весь день в компании Саманты.
– Так мы планировали…
– Я согласился взять на себя ее обязательства, так что этот день ты проведешь со мной.
– Зачем тебе это понадобилось?
– Пока ты в моей машине, тебе не удастся сбежать от меня.
* * *
– Боже, какой восхитительный запах.
Второй в списке Сэм значилась поездка в цветочный магазин, где нам предстояло забрать восемнадцать букетов сирени. Пока продавщица упаковывала их, я бродила по магазину, принюхиваясь к разным цветам.
– Что это ты тут нюхаешь?
– Душистый горошек, – я наклонилась к изящному цветку.
Хантер последовал моему примеру.
– Пахнет и правда здорово.
– Правда же? Мне сразу вспомнилась бабушка. Мне было лет десять, когда мы с мамой поехали в Италию навестить ее. Вокруг маленького домика бабушки тянулся забор, и весь он был увит душистым горошком. Праздничный соус по воскресеньям и аромат цветов – я всегда вспоминаю их, когда думаю о бабушке Валентине. Она умерла, когда я была еще подростком. Мама и сейчас готовит по воскресеньям праздничный ужин, но в Ховард-Бич, где она живет, слишком холодно для того, чтобы душистый горошек рос на улице.
– Так у тебя большая итальянская семья?
