Заметив реакцию девушки и ее ошарашенный взгляд, Михен не удержался и мягко засмеялся.
От тембра его голоса и лукавой обольстительной улыбки у Гели опять потеплело между ног. И она поняла, чего добивается блондин: он ее нагло соблазняет! Да еще и такими нечестными способами!
А может он ее просто отвлечь хочет? Ну, а что? Лисовский подговорил, чтобы Геля не заявляла в полицию…. Ведь вполне же возможно? А она, то кукушка, уже лужицей разлилась, от сладких речей этого коварного красавчика!
Геля сжала руки в кулаки с такой силой, что ногти впились в ее кожу. Легкая боль окончательно отрезвила ее.
Михен сразу же заметил, как начало меняться настроение у брюнетки, причем не в лучшую сторону, поэтому он тут же открыл коробку с пирожными, и быстро сменил тему.
– Это необычные пирожные, их делал мой шеф-повар, он просто бог сладостей, специально ездил по разным странам, в том числе и восточным, где больше всего знают толк в лакомствах, и учился у различных поваров-кондитеров. Я попросил его сделать что-нибудь новенькое не из меню, для девушки с таким красивым именем, как твое. Эх, если бы ты знала, чего мне стоило упросить его работать в моем ресторане!
Геля взглянула на пирожное и увидела на белом креме нарисованных шоколадных ангелочков. Рисунки были так искусно сделаны, что она даже усомнилась, не нарисованы ли они красками?
Она, наконец-то, села на табуретку, и пока блондин молол какую-то чепуху, откусила кусочек, что-что, а сладкое она любила безумно, и даже злясь на этого коварного типа, не собиралась упускать возможность попробовать чего-нибудь новенького.
– Ты сказал, что есть новости о моей подруге, – запив чаем пирожное, прервала она Михена, и с удивлением отметила необычный вкус лакомства, которое практически растаяло у нее на языке.
Не торопясь отвечать на вопрос, Михен взял пирожное и откусил его, делая вид, что очень занят и начал тщательно его прожевывать. Вообще-то, ему бы не хотелось в такой момент переходить на плохие новости, но тут уж ничего не поделаешь, брюнетка, как назло, не поддалась на весь тот арсенал, что он использовал для ее соблазнения. Видимо, где-то он просчитался, но в любом случае, так даже интереснее, все же он мужчина, и охотничий азарт никто не отменял, если бы она была слишком доступной, ему стало бы скучно, а так можно подольше поиграться.
Геля в нетерпении начала тарабанить пальцами по столу, чувствуя, что раздражается все сильнее и сильнее. Этот гад даже пирожное ел сексуально. А еще он специально тянул время. Геля не была идиоткой, она прекрасно понимала, что взбрыкни она сейчас, то он же может уйти и вообще ничего не сказать, поэтому терпела его «издевательства». Но нервы у нее все-таки не железные.
Михен это заметил и, предубеждая очередной взрыв, наконец-то начал говорить:
– Да, новости есть. Оказывается, у нее был приступ эпилепсии, и все это время она была без сознания.
– Что? Где? Как она? – вскрикнула от ужаса Геля, и вскочила со стула. – И почему ты сразу не сказал! – Она положила обе ладони на стол и нависла над мужчиной в праведном гневе. – Нужно же к ней ехать! А не чай с пирожными пить!
Михен поморщился от Гелиного поведения, и накрыл ее руки своими ладонями.
– Успокойся, – тихо сказал он, но таким тоном, что Геля чуть не шарахнулась в сторону. – Не стоит на меня повышать голос Ангел мой.
Михен встал, не убирая своих рук, и Геля хотела высвободить свои, чтобы отойти, но блондин не позволил, он чуть придавил ее руки к столу, не больно, но крепко, так, что сразу и не вырваться. Что-то изменилось в блондине, что-то хищное и властное промелькнуло во всей его позе, эмоциях, взгляде.
Или ей показалось?
– И ехать никуда не стоит, – добавил Михен, уже совсем другим тоном, более мягким.
Он понял, что напугал Гелю своей привычной реакцией на любое возмущение. Но что поделаешь, должность и ответственность накладывали на его характер особые черты. И Михен мало кому позволял повышать на себя голос. Даже дед и тот лет пять назад последний раз позволил себе грубо отнестись к внуку, и то потому, что Михен перешел границы дозволенного и сам, потом извинялся.
Со всеми же остальными блондин не церемонился. Работников сразу увольнял, незнакомцу мог и в зубы дать. Женщин сразу осаживал, чтобы знали свое место. А клиенты в его клубе, слишком уважали и Михена и его деда, чтобы вести себя неприлично.
– Но как же? Почему нет? – гораздо тише спросила Геля, силясь понять, почему этот с виду добродушный парень внушает такой трепет и даже страх, что у нее даже в горле пересохло.
– Потому, что она сама тебе чуть позже позвонит и даже приедет, чтобы забрать ребенка, а заодно и объяснит, что с ней случилось, – улыбнулся Михен, и погладил подушечками пальцев ложбинки между большими и указательными пальцами на тыльной стороне ладони у Гели.
И от этих простых поглаживаний Геля ощутила, как по обеим ее рукам, от тех самых ложбинок и до самых плеч, словно по проводам, побежали колючие разряды тока. Но на плечах они не остановились, резко нырнув в кровь, и устремились в низ ее живота.
Геля дернула свои руки, и Михен нехотя, но отпустил.
Странные ощущения, чуть не сбили ее с мысли. Она обратно села на табуретку и схватилась за свою кружку, чтобы хоть как-то занять руки, а заодно не показать блондину, что его простые поглаживания опять ее завели. Михен тоже не стал стоять и обратно сел на стул.
– Тогда объясни, хотя бы, – продолжила Геля, глотнув теплого чаю, и незаметно потерев «пострадавшие» места о кружку, – что с ней случилось?
– Я же уже сказал, что у нее был приступ эпилепсии, – ответил блондин, и взял еще одно пирожное, всем своим видом говоря, что на этом он больше не скажет ни слова.
«Михен тоже сладкоежка», – мысленно отметила Геля, совершенно не понимая, что с ней происходит, и почему она никак не может сконцентрироваться на разговоре. Почему не давит на блондина, не требует ответов? А может она подсознательно понимает, где Маша, что делала и почему пропала?
Она сделала еще один глоток из кружки, и внимательно посмотрела на блондина в ожидании от него дальнейших объяснений, но тот на ее взгляд совершенно не обратил никакого внимания, продолжая, наслаждаться изысканным вкусом пирожных и чая.
– Очень вкусный чай, настоящий? – спросил Михен, подтверждая, что больше о Маше не скажет ни слова.
– Да – это китайский, – автоматически ответила Геля, уже погрузившись в свои размышления.
Значит, Маша должна приехать и все рассказать уже сегодня? Это ведь хорошо? Но почему этот блондин так странно себя ведет: явно не собирается ничего объяснять. Может он врет?
А смысл?
И ее догадка подтвердилась? Маша была все это время у Лисовского, а блондин знал? Или Лисовский только сегодня ему рассказал, а он сразу позвонил ей? А может приступ случился в доме Лисовского, а ему не хотелось слухов, вот он упорно и отнекивался?
– Зачем же ты приехал, раз она должна вернуться сегодня, мог бы и по телефону сказать, – спросила Геля, и тут же пожалела о своем вопросе, но было уже поздно.
– Чтобы тебя увидеть, – ответил блондин и расплылся в счастливой улыбке, словно только этого вопроса и ждал?
Он наклонился настолько близко к Геле, насколько позволял ее кухонный стол, поставил кружку на стол, и с придыханием добавил:
– Я так скучал….
И вновь накрыл своей большой горячей ладонью Гелину левую руку, которую она непроизвольно сжала в кулак. А затем скользнул чуть выше к запястью и большим пальцем начал медленно и очень нежно поглаживать его.
Этот вроде бы простой, но такой интимный жест словно парализовал Гелю. Ее так давно никто не трогал, да еще вот так нежно… Ей, как бездомной кошке, лишенной ласки захотелось прикоснуться к этой нежной горячей руке и потереться щекой, скулой или даже носом.
Геля посмотрела на руку блондина, затем перевела взгляд на его губы, с которых он слизывал остатки от крема, и поняла, что этот гад победил.
Она не просто хочет его, у нее же просто пожар уже между ног. Она перевела свой взгляд на его блядские карие глаза, и сглотнула набежавшую слюну.
Михен понял, что сейчас самое время действовать и привстав со стула медленно потянулся к пухлым губам порочного, но такого одинокого ангела.
Как только Геля поняла, чего хочет блондин, она не стала долго ждать, и сама ринулась ему навстречу.
Ее пальцы зарылись в волосы блондина, а Михен положил свою руку на Гелин затылок, и накрыл ее губы своими. Они оба, почти не моргая смотрели друг другу в глаза. Михен не спешил проявлять инициативу, он внимательно следил за тем, как реагирует на его поцелуй Геля. Он все еще боялся ее спугнуть. Языком он осторожно провел по ее нижней губе, слегка обхватил ее губами и начал медленно посасывать. И, не сдержавшись Геля, приоткрыла рот, чтобы выдохнуть сгустившееся напряжение в ее легких. А Михен тут же воспользовался моментом. Его язык ворвался в ее влажный и сладкий после лакомства рот. Его вторая рука, тут же нашарила Гелину грудь, и через футболку, он двумя пальцами ухватился за ее сосок, слегка надавив, и в награду услышал тихий стон.
Она была как пластилин в его руках. Такая мягкая такая податливая и чувственная.
Голодная… .
У Михена давно не было такой женщины. Девочки, работающие в его клубе, не любили секс, они им занимались только потому, что им за это платили деньги, брали на содержание, осыпали подарками, некоторых даже в жены забирали. А с Михеном они трахались потому, что он был хозяином, и чтобы попасть в клуб им в первую очередь нужно было очаровать его. И, конечно же, они старались. Но их глаза всегда были безучастны, а эмоции пропитаны фальшью.
Они были профессионалки, и страсть изображали тоже профессионально. Заводные куклы для секса. Они много чего умели в постели, у них были красивые тела, сделанные лучшими пластическими хирургами. Ведь эти девочки были не простыми проститутками, а элитными. Некоторые из них были даже девственницами. Правда, девственницами они были только лишь в одном месте. Во всех же остальных местах, побывал не только Михен, но и его администраторы, что находили красавиц для элитного клуба. Но это были всего лишь куклы.
А Геля…. Геля же совершенно не играла, она отдавалась ему полностью. Не думая об испорченной прическе или о том, под каким углом изогнуто ее тело…. Настоящая ничем не замутненная страсть….
И мужское начало торжествовало в нем. Сейчас в это мгновение женщина принадлежала ему не только телом, но и душой. Что может быть прекрасней?
Михен не целовал, он пил Гелину страсть, наслаждаясь ей.
Оторвавшись на мгновение, он обошел стол, и обхватив плечи девушки притянул ее к себе, развернул спиной к столу и чуть придавил своим телом.
Геля уперлась обеими ладонями в столешницу и под давлением мужчины слегка откинулась назад, открывая шею для его поцелуев.
Руки Михена залезли к ней под футболку. Его пальцы нащупали ноющие соски и начали их слегка крутить и сжимать. Между ног все горело. Трусики намокли. Во рту все пересохло.
Михен целовал ее шею, добрался до ключиц и, наткнувшись на футболку, еле сдержал рычание. В итоге быстро отодвинув Гелю от стола, сдернул с нее футболку. Она безропотно подчинилась, подняв, руки вверх.
И не давая Геле опомниться, слегка подхватил ее под попку и посадил на стол, раздвигая широко ее бедра, и вклиниваясь между ними. Что-то звякнуло и полетело вниз, но им обоим было все равно. Они не слышали этих звуков.
Геля горела от возбуждения. Михен окутывал ее своим терпким парфюмом слегка смешанным с его собственным запахом. Его нежные губы дарили невероятные ощущения, казалось, он не пропустил ни одного миллиметра на ее шее, ключицах и груди. Геле опять пришлось упереться ладонями в стол. Так как Михен всем телом давил на нее.
Одна его рука легла на ее мокрые трусики, и Геля вздрогнула от острого ощущения.
– Ах, какая же ты мокрая,… – возбужденно прохрипел блондин, – сейчас, сейчас…
Геля услышала, как он, продолжая ласкать губами ее грудь, расстегивает ремень на своих джинсах, а следом и пуговицы.
Она попыталась взглянуть на его член, но Михен еще сильнее навалился на нее, стараясь полностью уложить на стол. Геля подчинилась не в силах сопротивляться его нежному, но в то же время такому властному напору.
В голове царила блаженная пустота. Гормоны полностью завладели ее сознанием. Где-то на периферии своего сознания Геля вспомнила слова ее гинеколога: «Нельзя, нельзя, нельзя делать большие перерывы между половыми актами. Женщина должна заниматься сексом с мужчиной минимум три раза в неделю. Особенно после тридцати. Иначе это будет плохо сказываться на здоровье, на умственной деятельности. Да на всем!»
Но все эти мысли исчезли, потонули в нежных ласках наглого блондина.
«Потом… все потом, потом,… я обязательно об этом подумаю», – сама себе мысленно сказала Геля.
А Михен тем временем, начал снимать с нее трусики. Одной рукой он приподнял ее поясницу, а второй сдернул нижнее белье.
Геле пришлось практически полностью лечь на кухонный стол, она уперлась локтями. Ей было безумно неудобно, но блондин не давал ей возможности, хоть как-то изменить свое положение.
Стоило ему отбросить в сторону последнюю преграду, в виде трусиков, как его пальцы сразу же ворвались внутрь нее.
Геля тоненько всхлипнула и задрожала.
Слишком остро, слишком невероятно, слишком… Все тело стягивало в тугую пружину. Геля обхватила талию блондина ногами, и потянула его на себя, желая, чтобы его плоть, как можно быстрее наполнила ее.
Михен убедившись пальцами, что дополнительная смазка не понадобиться, Геля и так была вся мокрая, вытащил презерватив из заднего кармана, одним слаженным движением разорвал золотинку зубами, дунул, сдавил кончик, выпустив воздух, приставил к члену и раскатал по всей длине.
Все это он сделал буквально секунд за пять, если не меньше.
Геля успела слегка прийти в себя, она все же увидела достоинство своего партнера. И уже хотела ахнуть, от таких размеров, но Михен не дал ей додумать мысль. Он ворвался в нее одним слитным движением, глубоко до самого конца, почувствовав яичками ее нежную попку. И полностью навалился, уложив на стол.
Геля задохнулась от ощущений. Но Михен опять не дал ей времени, чтобы хоть как-то понять, что случилось. Еще не хватало, чтобы она остановила его, вот он и торопился. Рукой он обхватил ее затылок, притянул к себе, и поймал ее губы своими, затягивая в жаркий поцелуй. Второй же рукой, он взял ее за предплечье и придавил его к столу.
Дав немного привыкнуть к своим размерам, блондин начал двигаться. Сначала медленно, но постепенно увеличивая темп.
Он чувствовал, что Геля уже почти на пике, поэтому и сам торопился быстрее догнать ее.
Геле показалось, что он сейчас вобьет ее в стол, вдавит в него, а ее разорвет изнутри. Какой же большой он был по сравнению с ней. Но из-за дикого возбуждения она совсем не чувствовала боли, ни в спине ни внутри себя, хотя и подозревала, что последствия такого секса будут не очень приятны для ее организма. Но это же будет потом не сейчас? Сейчас она улетала. Плавилась от его яростных толчков, и безумно нежных поцелуев. Жаркий огонь и нежный ласковый бриз, еще сильнее возводили ее на вершину блаженства.
Кто бы мог подумать, что такая грубость, такой напор, и нереальная наглость Михена так быстро заведут ее?
Эту мысль она даже додумать, как следует, не успела, тугая пружина внутри нее лопнула. Геля зашипела, а, затем, не выдержав, и вовсе застонала от эмоций, обрушившихся на нее.
Михен продолжал вбивать ее в стол.
– Бл*ть, ну какая же ты быстрая и ненасытная, не могла меня подождать, – зашептал он ей на ухо, обдавая горячим дыханием, и продлевая оргазм Гели еще на несколько мгновений.
Уткнувшись в Гелину шею, блондин застонал и сделал несколько последних, но в то же время нереально глубоких толчков.
А затем затих, придавив ее всем своим не маленьким весом.
Туман вожделения рассеялся, напряжение ушло. Мозги прочистились. Окситоцино-вазоприсивный всплеск подавлен, как бы сказал отец Гели, совершенно не признающий чувства и эмоции и считающий их лишь физическими и химическими процессами, протекающими в человеческом организме.
Наступило горькое послевкусие. Те самые не очень приятные ощущения, о которых тут же сообщил организм Гели – боль в спине и сильное жжение между ног. Все же член у Михена был, мягко говоря, не маленький, но в пылу страсти она даже этого не заметила. Зато сейчас четко ощутила все прелести слишком большого органа. А заодно и тяжелый вес блондина.
Она осторожно пошевелилась, намекнув Михену, что пора бы уже и освобождать ее, но от этого движения низ ее живота пронзило настолько сильным болевым спазмом, что на ее глазах непроизвольно навернулись слезы, а изо рта вырвался приглушенный стон.
Михен мгновенно встрепенулся и, выйдя из нее, отошел на шаг назад. Геля схватилась одной рукой за живот, а второй начала вытирать слезы.
Увидев эту картину, Михен побледнел.
– Геля, что случилось? Я сделал тебе больно?
Голос изменил ему, и последние слова он почти прошептал.
Боль постепенно прошла и Геля открыла глаза. Она медленно поднялась и огляделась. Картина что предстала перед ней, удручала.
Она абсолютно голая сидит на кухонном столе, перед одетым мужчиной. Он уже успел сдернуть презерватив, застегнуть джинсы и ремень. На полу валялись две кружки, чай из них пролился, коробка с пирожными приземлилась на один из стульев и даже умудрилась не пострадать.
«Господи, до чего я докатилась? – горько подумала она, – на собственной кухне дать какому-то богатенькому козлу? Который, скорее всего, виновен в исчезновении ее подруги? Ну, или, по крайней мере, знает, где она находится, да еще и скрывает это?»
Ей стало так гадко и мерзко от своего поступка, что она обхватила себя руками и съежилась от неприятных чувств. Ощутила себя похотливой течной сучкой, бросившейся на первого попавшегося кобеля, и предавшей единственную подругу.
– Геля, ты как? – осторожно спросил Михен, и хотел уже сделать шаг вперед.
Руки зачесались, так сильно захотелось обнять ее прижать к себе, постараться успокоить. Какой-то потерянной и несчастной она казалась. Неужели он сделал ей больно? Но как? Когда? Он же чувствовал, что ей хорошо… тогда что случилось?
Он протянул уже руку, но так и не смог до нее дотронуться. Геля дернулась и с такой брезгливостью посмотрела на его руку, будто она, как минимум в дерьме испачкана.
– Все в порядке, – как можно небрежней проговорила Геля, пряча глаза. Как бы противно ей не было от собственного поступка, ссориться с блондином она пока не собиралась, учитывая, что Маша так до сих пор и не позвонила. Взяв себя в руки, Геля попыталась изобразить улыбку, и наигранно веселым тоном объяснила: – Просто давно не было секса, да и член у тебя не маленький, наверное, и сам в курсе.
