Спальня Уилсонов располагалась справа и выходила окнами на крутой холм за домом. Спали они на большой кровати с водяным матрасом, занимающей почти всю комнату. Двери не давал полностью открыться высокий шкаф с множеством ящиков. Выдвигая их, Чарли порадовалась, что догадалась надеть желтую перчатку, хотя, честно говоря, Уилсоны оказались аккуратнее, чем она сама. Она нашла женское белье, несколько трусов-боксеров и джинсы, которые выглядели как детские. Взяла пару футболок и засунула все это в пакет. Кен Коин славился тем, что вечно затягивал обыски. Уилсонам повезет, если их пустят домой к выходным.
Чарли осмотрелась, планируя пойти в ванную, но что-то ее остановило.
«ВХОТ».
Как Келли Уилсон умудрилась дожить до восемнадцати лет и не научиться писать такое простое слово?
Чарли секунду поколебалась и открыла занавеску. Она не собирается входить в комнату. Просто сделает несколько фотографий из коридора. Но это оказалось не так просто. Комната была размером с большой гардероб.
Или тюремную камеру.
Свет просачивался внутрь через узкое горизонтальное окно высоко над односпальной кроватью. Панели на стенах окрашены в нежно-сиреневый. На полу пушистый оранжевый ковер. На покрывале – Хеллоу Китти с плеером и большими наушниками.
Совсем не похоже на комнату девочки-гота. Никаких черных стен и постеров с хеви-метал-группами. Дверца шкафа была открыта. На нижней полке аккуратными стопками сложены футболки. На провисшей штанге – какая-то более длинная одежда. Вся одежда Келли была светлой, с пони и зайчиками, с аппликациями, которые скорее ожидаешь увидеть у десятилетней девочки, чем у восемнадцатилетней девушки, почти женщины. Чарли сфотографировала все, что могла: покрывало, плакаты с котятами, розовый блеск для губ на комоде. Все это время она думала о вещах, которых в комнате не было. Горы косметики, которые обычно есть у восемнадцатилетних девушек. Фотографии с друзьями, записки от потенциальных бойфрендов и свои секреты, о которых они никому не рассказывают.
Сердце Чарли подпрыгнуло, когда она услышала звук подъезжающей машины. Она залезла на кровать и посмотрела в окно. Черный фургон с надписью «Спецназ» на борту остановился перед желтым школьным автобусом. Два парня с винтовками наготове выскочили из фургона и зашли в автобус.
– Как… – начала Чарли, но поняла, что неважно, как они смогли приехать сюда так быстро, потому что как только они осмотрят автобус, они разнесут дом, в котором она сейчас стоит.
Но Чарли не просто стояла в доме. Она стояла на кровати Келли Уилсон в комнате Келли Уилсон.
– Ну охерительно, – прошептала она, потому что ну а что еще тут скажешь.
Она спрыгнула с кровати. Резиновой перчаткой стряхнула грязь, оставшуюся от ее кедов. Следы не были видны на фиолетовой ткани, но внимательный криминалист будет знать размер, марку и номер модели ее обуви еще до заката солнца.
Чарли надо было уходить. Ей надо было вывести Эву наружу с поднятыми вверх руками. Ей надо было продемонстрировать вооруженным до зубов спецназовцам, что они с Эвой не планируют сопротивляться.
– Просто охерительно, – повторила Чарли.
Сколько у нее времени? Поднявшись на цыпочках, она посмотрела в окно. Двое копов осматривали автобус. Остальные оставались в фургоне. То ли ждали, чтобы застать обитателей дома врасплох, то ли хотели убедиться, что автобус не заминирован.
Чарли заметила какое-то движение около дома. Ленор стояла у своей машины. Она смотрела на Чарли круглыми глазами, потому что любой дурак понял бы, что такое узкое окно может быть только в спальне. Ленор дернула головой в сторону выхода. Неслышно произнесла:
– Выходи.
Чарли запихнула пакет с одеждой в свою сумку и собралась уходить. Сиреневые стены. Хеллоу Китти. Постеры с котятами.
Тридцать, может, сорок секунд. Примерно столько им понадобится, чтобы осмотреть автобус, вернуться в фургон и доехать до входа в дом.
Рукой в перчатке она стала открывать ящики шкафа. Одежда. Белье. Ручки и карандаши. Никакого дневника. Никаких записных книжек. Она встала на колени и пошарила рукой под матрасом, а потом заглянула под кровать. Ничего. Она продолжала поиски среди одежды, сложенной стопочками на нижней полке шкафа, когда услышала, как хлопнули двери и хрустнула грязь под колесами двинувшегося к дому спецназовского фургона.
Она никогда не видела такую аккуратную комнату у подростка. Одной рукой обыскивая крошечный шкаф, Чарли вывалила на пол две обувные коробки с игрушками, стянула одежду с плечиков и сбросила ее на кровать. Она хлопала по карманам и выворачивала шапки. Встала на цыпочки и вслепую обшарила верхнюю полку.
Резиновая перчатка натолкнулась на что-то плоское и твердое. Фоторамка?
– Господа полицейские, – низкий голос Ленор было слышно через тонкие стены, – в доме две женщины, обе не вооружены.
Копы ее не слушали.
– Назад в машину! Быстро!
Сердце Чарли готово было взорваться в груди. Она потянула ту плоскую вещь с полки. Вещь оказалась неожиданно тяжелой. Падая, она уперлась острым краем в голову Чарли.
Школьный альбом.
Пайквилльская средняя школа, 2012 год.
Входная дверь сотряслась от удара. Стены задрожали.
– Полиция штата! – прогремел мужской голос. – У меня ордер на обыск. Откройте дверь!
– Иду! – Чарли затолкала альбом в сумочку.
Она успела добежать до кухни, когда входную дверь выломали. Эва заорала как раненая.
– На пол! На пол!
По комнате замелькали лазерные прицелы. Дом трясся на шатком фундаменте. Они выбивали окна. Выламывали двери. Мужчины выкрикивали приказы. Эва продолжала визжать. Чарли стояла на коленях, подняв руки и внимательно глядя по сторонам, чтобы знать, кто из них в нее выстрелит.
Никто в нее не выстрелил. Никто не двинулся с места.
Эва резко прекратила визжать.
Шесть крупных копов в полной амуниции заняли все пространство комнаты. Они с таким напряжением держали свои «АР-15», что Чарли видела, какие именно мышцы удерживают их пальцы от того, чтобы нажать на спусковые крючки.
Чарли осторожно перевела взгляд на свою грудь. В районе сердца светилась красная точка.
Она посмотрела на Эву.
На ее груди было еще пять точек.
Женщина стояла на коленях на диване. Рот ее был открыт, но голосовые связки парализовал страх. Необъяснимым образом в каждой поднятой руке она держала по зубной щетке. Мужчина рядом с Эвой опустил винтовку.
– Зубные щетки.
Еще одна винтовка опустилась.
– А выглядели как гребаные активаторы.
– Не говори!
Остальные винтовки тоже опустились. Кто-то усмехнулся. Напряжение постепенно спало.
С улицы раздался женский голос:
– Господа?
– Чисто! – откликнулся тот, что заговорил первым. Он схватил Эву за локоть и вытолкал ее за дверь. Повернулся, чтобы проделать то же самое с Чарли, но она вышла сама, держа руки поднятыми.
Она опустила руки, только когда вышла во двор. Сделала глоток свежего воздуха и старалась не думать, что могла бы умереть только потому, что один из этих мужчин перепутал зубную щетку с детонатором пояса смертника.
В Пайквилле.
– О господи, – выдохнула Чарли, надеясь, что это сойдет за молитву.
Ленор стояла у машины. Она смотрела на Чарли с яростью, имея на то полное право, но только кивком головы спросила: «Ты в порядке?»
Чарли кивнула в ответ, но она не чувствовала себя в порядке. Она чувствовала злость на то, что Расти прислал ее сюда, что она стала так глупо рисковать, что непонятно зачем нарушила закон, что рисковала быть застреленной в сердце из оружия, заряженного, вероятно, разрывными пулями.
И все из-за какого-то дебильного альбома.
Эва прошептала:
– Чего они делают?
Чарли оглянулась на дом, который все еще трясся от снующих по нему тяжелых мужчин.
– Они ищут вещи, которые смогут использовать в суде против Келли.
– Что за вещи?
Чарли стала перечислять вещи, которые и сама она только что искала:
– Признание. Объяснение. План школы. Список людей, на которых Келли была зла.
– Она сроду ни на кого не злилась.
– Эва Уилсон? – К ним подошла высокая женщина в тяжелой боевой экипировке. На боку у нее болталась винтовка. В руке она держала свернутый в трубочку лист бумаги. Вот почему они так быстро приехали. Они получили ордер прямо в фургоне, по факсу. – Вы Эва Уилсон, мать Келли Рене Уилсон?
Эва выпрямилась от ее командного голоса.
– Да, сэр. Мэм.
– Это ваш дом?
– Мы его снимаем, да, мэм. Сэр.
– Миссис Уилсон, – лингвистические тонкости, видимо, мало интересовали женщину-копа, – я капитан Айзек из полиции штата. У нас есть ордер на обыск вашего дома.
– Вы его уже обыскиваете, – заметила Чарли.
– У нас были основания полагать, что будут попытки скрыть улики. – Айзек посмотрела на синяк под глазом Чарли. – Вы получили случайные повреждения во время штурма, мэм?
– Нет, сегодня меня ударил другой полицейский.
Айзек посмотрела на Ленор, которая, очевидно, все еще была в бешенстве, и снова перевела взгляд на Чарли.
– Вы, дамы, вместе?
– Да, – ответила Чарли, – миссис Уилсон хотела бы посмотреть на копию ордера.
Айзек вопросительно посмотрела на желтую перчатку на руке Чарли.
– Перчатка для мытья посуды, – объяснила Чарли, что, в общем-то, было правдой. – Миссис Уилсон хотела бы посмотреть на копию ордера.
– Вы адвокат миссис Уилсон?
– Я адвокат, – уточнила Чарли, – но здесь я нахожусь в качестве друга семьи.
Айзек сказала Эве:
– Миссис Уилсон, по просьбе вашей знакомой передаю вам копию ордера.
Чарли пришлось поднять руку Эвы, чтобы она взяла ордер.
– Миссис Уилсон, есть ли в доме оружие? – спросила Айзек.
Эва покачала головой.
– Нет, сэр.
– Иглы с запрещенными веществами? Колюще-режущие предметы?
Эва еще раз покачала головой, хотя казалось, что этот вопрос ее обеспокоил.
– Взрывчатка? – Эва прикрыла рот рукой. – Там что, утечка газа?
Айзек вопросительно посмотрела на Чарли.
Чарли пожала плечами. Жизнь этой матери только что перевернулась с ног на голову. Вряд ли от нее стоило ожидать логичных умозаключений.
Айзек спросила Эву:
– Мэм, вы согласны на то, чтобы я досмотрела вас?
– Да…
– Нет, – перебила Чарли, – у вас нет разрешения на какой-либо досмотр сверх того, что указано в ордере.
Айзек посмотрела на сумку Чарли, сквозь которую явно проглядывали очертания альбома.
– Мне стоит досмотреть вашу сумку?
У Чарли екнуло сердце.
– У вас есть на то причины?
– Если вы скрыли улики или забрали что-то из дома с целью сокрытия, это…
