978-5-17-133450-5
ISBN :Возрастное ограничение : 16
Дата обновления : 14.06.2023
Дуайт знал, что на кладбище нет сторожа и что местные могилы время от времени опустошают грабители, как и прочие кладбища в округе, – искать сокровища в могилах куда проще, чем грабить банки. Еще Дуайт знал, что Мандерс наверняка дома. Никто в Хэрроуз, кроме разве что Мандерса и шерифа Опала, не был так влюблен в свою работу.
Дуайт сошел на гравийную дорожку по черным ступенькам экипажа. Мелкие камешки захрустели под его подошвами, когда он пошел мимо белых лилий к каменной лестнице, ведущей к дубовой входной двери.
Дуайт знал, что Мандерс живет на втором этаже, как раз над своим офисом; а ниже, в каменном подвале, художник Норм Гастер снаряжал усопших в последний путь, воссоздавая на их застывших лицах портреты истинных королей и королев. Норм был в известном смысле местной знаменитостью, и редкие похороны проходили без того, чтобы его искусство портретиста не было специально отмечено городским обществом.
Когда Дуайт взялся за бронзовую дверную колотушку и ударил в дубовую панель, небо вспыхнуло молнией и издалека прилетел раскат грома.
Пошел дождь.
Эта девица, Фарра. Что она слышала? Что знает?
Но ее время еще не пришло. Пока не пришло.
Внутри дома послышалось движение, сопровождаемое мерцающим светом лампы. За стеклянными дверями кто-то появился. И вновь Дуайт подумал: как жаль, что это замечательное здание используется для организации таких жалких и ненужных ритуалов. Но тут дверь отворилась, и Мандерс потянулся в карман за очками.
– Мистер Эверс? – спросил он недоуменно.
Роберт Мандерс был невысок ростом, жиденькие волосенки гладко лежали по сторонам его головы, а розовые щеки придавали распорядителю похорон облик вечного ребенка – несмотря на его мрачную профессию.
– Мне очень жаль, что приходится вас беспокоить, Роберт. Я не видел света в ваших окнах, но у меня очень печальные новости, и я нуждаюсь в вашей помощи.
Произнеся эти слова, Дуайт подумал о Лафайетт – та сейчас наверняка расхаживает взад-вперед по своему домику и своим скрипучим голосом бормочет: нет, нет, все не так…
– Что произошло, мистер Эверс?
Дуайт глубоко вздохнул:
– Кэрол умерла вчера вечером.
Как это прозвучало? Правдиво? Убедительно?
Мандерс, несмотря на то что пережил тысячи подобных встреч, все еще не утратил способности сочувствовать родственникам умерших, а потому тронул промокшее плечо Дуайта.
– Примите мои соболезнования, Дуайт! Входите.
Вестибюль дома был погружен в черноту, за исключением пятна на полу, выхваченного из темноты светом лампы. Вслед за хозяином Дуайт пересек вестибюль и вошел в офис. Мандерс прошел по большому зеленому ковру и, перед тем как обойти свой рабочий стол и сесть за него, похлопал по спинке стоящий перед ним маленький стул.
Дождь возбужденно стучал по окну.
– Это была Болезнь? – спросил Мандерс, и стекла его очков отразили свет лампы.
– Нет, Роберт.
Мандерс исследовал лицо вдовца.
– Кто-нибудь ее освидетельствовал?
– Освидетельствовал?
И вновь в глубине сознания Дуайта заскрипел голос Лафайетт, явно недовольной тем, как он себя ведет, что говорит. В так хорошо отрепетированной сцене возникла заминка.
– Врач ее видел? – уточнил Мандерс. – Перед тем, как мы начнем готовить похороны, важно узнать причину смерти. Ведь это могла быть Болезнь.
Дуайт сунул руку в карман жилета и достал сложенный вдвое лист бумаги.
– Вот свидетельство, – сказал он и протянул лист Мандерсу.
Распорядитель похорон медленно прочитал документ и, подняв голову, спросил:
– Кто это написал?
(– Он обязательно спросит, кто написал это, – сказала несколько недель назад Лафайетт.)
– Мой близкий друг. Мы вместе посещали колледж.
– Вы учились в медицинском колледже?
– Нет, но мы жили вместе, – покачал головой Дуайт. – Его имя Александр Вульф. Исключительно квалифицированный практикующий врач из Чарльза. Со свидетельством что-то не так?
Мандерс вновь внимательно посмотрел на документ.
– Заключение о смерти противоречиво, как мне кажется, – проговорил он. – Здесь говорится о том, что причина смерти не определена. Это действительно так?
Дуайт кивнул. Слово противоречиво резануло его ухо.
– Но здесь также пишется, – продолжал Мандерс, – о приступах головокружения, о слабости, о затрудненном дыхании и сердечной недостаточности…
Дуайт еще раз посмотрел на свидетельство и нахмурился.
– Да, все именно так. И в чем здесь противоречие?
– Видите ли, – начал Мандерс, – я не врач и не хочу ничего дурного сказать о вашем друге, но он очень точно перечисляет все симптомы и признаки сердечного приступа, хотя делает вывод, что причина смерти неизвестна.
– Так Кэрол умерла от сердечного приступа?
Не желая отвечать за точность диагноза, Мандерс отрицательно покачал головой.
– Нет, – сказал он. – То есть да. То есть, если описание верно, ваша жена действительно могла стать жертвой сердечного приступа. Когда ее освидетельствовал врач?
– С час назад. Может быть, немного раньше.
Мандерс вновь взглянул на лист бумаги, а Дуайт продолжал:
– Я сам убедился в отсутствии у нее пульса. Прикладывал зеркало к лицу. Когда наша горничная, Фарра, увидела, что Кэрол упала, и закричала, было уже поздно что-либо делать.
– Кэрол упала?
– Рухнула как подкошенная.
Мандерс вздохнул, и суровое выражение на его лице сменилось более мягким.
– Простите меня, мистер Эверс, но вы должны понять: мне необходимо иметь полную и точную картину того, что произошло, чтобы исполнить свои обязанности максимально эффективно и профессионально. Знали бы вы, сколько в подобных делах ошибок! Неправильно выписанные свидетельства о смерти, неверно указанные причины смерти, сокрытие некоторых существенных деталей. Я понимаю – вы угнетены болью утраты, и я не хотел вас оскорбить.
– Самое страшное – это то, что она умерла. Причины для меня не так важны.
– Я понимаю, – сочувственно кивнул Мандерс, увидев повлажневшие глаза Дуайта.
На несколько мгновений воцарилось молчание. Вдалеке прогрохотал гром. Дуайт думал о Фарре. Представил ее и Кэрол в саду. Вот Кэрол начинает рассказывать горничной о своих состояниях, о коме.
Но тут Мандерс вновь заговорил:
– Думаю, мы должны провести дополнительное освидетельствование. Это из-за Болезни. Нужно удостовериться в том, что Болезнь окончательно покинула Хэрроуз. Может быть, вы попросите доктора Уокера и он осмотрит Кэрол?
(– Он попросит провести вторичный осмотр, – говорила Лафайетт.)
– Я никого не хочу обидеть, Роберт, но слову Александра Вульфа я доверяю больше, чем кому бы то ни было. Кэрол была знакома с Александром, и, когда все произошло, я тут же подумал о самом близком нам человеке из тех, кто имеет дело с медициной.
Дуайт чуть подался вперед и прошептал:
– Мне не хотелось бы, чтобы об этом деле были осведомлены слишком многие, Мандерс. Не нужно шумихи. Я хотел бы провести закрытую церемонию.
– Так вы приехали, чтобы организовать похороны?
– Именно. Видите ли, Мандерс, мне нужно похоронить Кэрол как можно быстрее.
Мандерс глубоко вздохнул, и Дуайту не понравился звук этого вздоха. Неужели распорядитель похорон что-то заподозрил? Или хочет мягко отказать по своим, чисто профессиональным, основаниям?
– Я понимаю вас, мистер Эверс, – сказал Мандерс. – Но я должен объяснить – у меня уже образовалось нечто вроде очереди. Тринадцать тел. Лукас и Хэнк работают не покладая рук. В том, как распространяется Болезнь, есть нечто поистине пугающее. Не припомню, чтобы в Хэрроуз случалось что-то подобное нынешней трагедии. Я очень рад, что Кэрол не стала ее жертвой, но понимаю, что это не имеет никакого значения. Итак, когда вы планируете похороны?
– Этим утром, не позже.
Мандерс, отлично разбирающийся в нюансах подобных ситуаций, изобразил на лице сочувствие.
– Мистер Эверс! Мне очень жаль, но самое ближайшее время, которое я могу предложить, – это послезавтра.
Дуайт встал с кресла и подошел к книжному шкафу, стоящему возле стены. Свет лампы едва достигал корешков стоящих там книг. Дуайт не без труда прочитал несколько названий. Потом, не оборачиваясь, произнес:
– Вы же понимаете, Роберт, что я не очень разбираюсь в этих делах.
Мандерс молчал. Дуайт повернулся лицом к колеблющемуся свету лампы и продолжил:
– Но если есть возможность провести похороны завтра утром…
– Мне очень жаль, мистер Эверс, но это слишком быстро.
Дуайт сунул руку в карман, и Мандерсу показалось, что тот сейчас достанет деньги. Но вместо денег на свет появился носовой платок, которым Дуайт принялся отирать лоб и шею.
– Роберт! Если бы только у нас появился способ все ускорить! Несмотря на всю ту боль, что раздирает мое сердце, я хочу устроить все так, как желала бы устроить сама Кэрол. Как же неудобно, что скорбящие вынуждены принимать решение под чьим-то давлением! Это жестоко! Мужчина заботится о женщине всю свою жизнь, обеспечивает ее всем, чего она желает, верно служит ей. А потом она исчезает из его жизни, и он, лишенный самого ценного, что у него было, потрясенный и потерявший курс в жизни, должен принимать такие серьезные решения. Ничего удивительного в том, что в подобных делах совершаются ошибки! Кто обвинит оставшихся в живых в том, что они ведут себя неправильно? Я бы не стал этого делать. Удивительно то, что вообще что-то решается! Нет, каждый человек непременно должен вести записи и вносить в книжку все свои пожелания относительно отправки в последний путь. А когда он умрет, оставшиеся в живых просто последуют его инструкциям. К сожалению, никто не ведет таких записей, что очень печально.
Мандерс посмотрел в окно – словно дождь мог ему что-то посоветовать.
– Вы можете привезти ее сюда сегодня утром, – сказал он. – Но похороны смогут состояться только послезавтра.
Дуайт кивнул и вновь отвернулся к книжному шкафу.
– А где она сейчас? – тихо спросил Мандерс.
– Сейчас?
Дуайт повернулся, и в свете лампы черты его лица показались Мандерсу размытыми.
– Она сейчас… Она к северу отсюда.
Мандерс нахмурился.
– Что вы имеете в виду?
Дуайт не без труда выдержал взгляд распорядителя похорон, но все-таки постарался и изобразил на своем лице сочувствие.
– Хорошо, Мандерс, я все вам расскажу. Дело в том, что готовить тело к похоронам будут другие люди. Я так решил.
На лице Мандерса отразилось удивление.
(– Это ему не понравится, – говорила Лафайетт.)
– Я знал, что вам это может прийтись не по душе, – сказал Дуайт. – Но это мои дальние родственники, и они тоже занимаются этим профессионально, как и вы.
Мандерс покачал головой.
– Меня не очень беспокоит, что этим делом занимается кто-то другой. Главное, чтобы все было сделано как надо. Они будут делать это у вас дома?
– Да, – ответил Дуайт.
Мандерс спокойно смотрел в его глаза. Дождь за окном утих, а затем с новой силой забарабанил в стекла.
– И как их зовут? – спросил он.
– Простите?
– Ваших родственников. Поймите, это не любопытство. Я просто хочу быть уверенным, что все будет организовано должным образом.
Дуайт вернулся к креслу и сел.
– Их зовут так же, как и меня, – сказал он. – Это Эверсы из Саскатайна.
Мандерс молчаливо обдумывал сказанное. В этой пижаме он выглядел моложе своих лет, и вновь Дуайт подумал о Фарре.
– Как вам будет угодно, мистер Эверс, – сказал наконец распорядитель похорон. – Предусмотрено ли общее прощание?
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом