Пока разрозненные панические мысли отвлекали меня, Клим то ускорялся, то замедлял темп, будто чувствовал, когда это было нужно. Его дыхание становилось хриплым. Я слышала, что он полностью поглощен процессом, но сама будто чего-то ждала и сдерживала бурю внутри себя…
Когда он убрал руки и обхватил мои локти, потянув за них назад, я почувствовала себя в безопасности, судорожно втянула воздух ртом и протяжно застонала, освобождаясь от напряжения. Прогнулась в пояснице и теперь полностью была в его власти. Единственное, что я контролировала, это дыхание… А Клим вторгался, владел мной без остатка, подчиняя животным инстинктам… Я уже не сдерживалась, не просто стонала, а кричала в голос, срывая его, и раскачивалась под его мощными ударами бедер… Клим входил в меня до упора, ударяясь яичками о чувствительный клитор и круговыми движениями сверлил горячее и жаждущее разрядки лоно, доставая до самой его сердцевины… Иногда казалось, что он проткнет меня насквозь своим каменным стволом, и вместе с тем ни одна мысль больше не пугала… Пространство вокруг расплывалось… Только что-то отдаленно… тревожное билось где-то глубоко…
Потом я почувствовала, как он вышел из меня, руки оказались свободны, а Клим приник всей грудью к моей мокрой спине, придавив к дивану, практически лишив воздуха, и, ухватив за волосы, выдохнул на ухо:
– Ты хочешь, чтобы я кончил?
– Не-ет…– застонала я, морщась от боли.
– Хочешь кончить сама?
– Да-а-а…– прогнулась я вслед за его рукой, когда тот просунул ее под грудь и сильно сжал сосок.– А-а-а…
– Тогда попроси меня разрешить тебе кончить…
– Я хочу кончить… пож-жалуйста-а,– задыхаясь и хныча, выдохнула я.
– Пожалуйста!– коварно прошипел искуситель и впился губами в шею, а потом стремительно отстранился, снова жестко поставил меня на колени, провел пальцами по мокрым онемевшим складкам и жадно впился в них губами и языком.
Я задрожала от ощущения щетины на коже, зажмурилась и на мгновение оцепенела, оттого что каждая мышца в теле буквально взорвалась судорогой, а потом он вновь безжалостно ворвался в меня до самого предела…
Тело разбила сладостная дрожь, бедра горели и связки в паху так натянулись, что, казалось, сейчас лопнут… Но это было удовольствие на грани безумия, что в такие мгновения разум не принимал реальность, и все было нипочем…
Я не верила самой себе: такое невозможно представить, пока не ощутишь… Но все чувства были накалены, душа – на острие ножа… Вмиг все перестало существовать, кроме маленькой точки сверхновой, зарождающейся где-то внутри… в самом чреве мироздания…
Разноцветные искры вспыхнули перед закрытыми веками, горло сковало от сухости. Когда Клим резко вышел и уронил руки, я упала на простыню и хватала воздух рывками, не понимая, где нахожусь, на каком свете… В ушах звенело, сердце выпрыгивало из груди, затопили полное блаженство и умиротворение…
Отдышавшись и почувствовав собственные руки и ноги, я перевернулась на бок и, убрав с лица прилипшие волосы, посмотрела на Клима. Он стоял на том же месте и невозмутимо смотрел на меня сверху вниз. Его член уже без презерватива медленно пульсировал. Грудь и ноги были мокрыми от пота. Я не смогла долго удерживать его странный бездушный взгляд и перевела глаза на часы.
Прошел уже час… Значит, ему пора… Из глаз неожиданно полились слезы. Я растерянно вытерла их ладонью и подтянула колени к груди.
– Вам было больно?– тихо спросил Клим тоном не любовника, не мужчины, который только что ворвался в мой храм, а врача при осмотре пациента: сухо, безлично, по привычке.
– Нет,– мотнула головой я. Хотя было больно где-то внутри, но я так растерялась, что сама не понимала причины этого состояния. Ясно осознавала только одно: было горько и обидно…
Клим чуть прищурился, ничего не ответил и, как обычно, ушел в душ. А я не сдержалась, пригнула голову к коленям и заплакала… Беззвучно. Отчаянно…
Я совсем не ожидала такой встречи. Он был жестким, бессердечным, как робот, выполняющий свою работу… Не такой я хотела почувствовать себя в последний вечер с ним…
«А какой?»– спросил гаденький голосок внутри меня. И он был прав. Что мог дать мне жиголо?
Я допустила этого мужчину к самому сокровенному, была перед ним полностью беззащитна… Ведь в миг неописуемого блаженства открывается нечто тайное, настолько хрупкое и вместе с тем всеобъемлющее, что ты и песчинка, и целая вселенная одновременно… И вдруг тебя швыряют в ледяную бездну, где ни конца ни края, где ты одна-одинешенька… Измята душа, исколото сердце, и даже мыслям некуда спрятаться: в потайных уголках сознания пожирающая пустота…
Я не слышала, как он вошел… оделся, как ушел… Только очнулась, когда во дворе кто-то взорвал петарду… Лицо все еще было мокрым и пощипывало. Но подниматься, что-то делать, возвращаться к тяжелым мыслям не хотелось, и я, закутавшись с головой в плед, скрылась в тревожной дреме…
Часть 11. Серое – красное – черное
Проснуться на следующий день было чем-то нереальным. Сначала не поняла, почему сплю на диване под колючим пледом, потом потянулась и поморщилась от внезапной боли в паховых связках. «Да-а уж, развлеклась напоследок…»– проворчало сонное сознание.
Ноги сами понесли на кухню – глотнуть воды и заварить крепкого чаю. Но электричества не оказалось. Раскачивая себя, я привидением бродила по темному дому со стаканом воды и думала, как построить день. Зависнув в мыслях, как высушить голову после мытья, что надеть, и просто плавая в какой-то серой неопределенности, я чуть не разбила стакан, натолкнувшись на угол тумбы в гостиной.
– Чтоб тебя!– проворчала я, потирая локоть, и поставила стакан на тумбу.
Но на ее поверхности лежало что-то, что не дало ровно поставить стакан. Я достала из кармана халата телефон и посветила на угол столешницы. На краю лежала вторая часть оплаты за услуги Клима.
Я недоуменно потерла шею и повела плечами: «Хм, странно! Он что, забыл?» Поморщилась, ища причину этому, но, так ничего и не придумав, махнула рукой и продолжила собираться на работу.
Собиралась я, как впервые в жизни, голова плохо соображала, может, потому что не позавтракала, или поплакала вечером, или потому что остался неприятный осадок от нескольких тяжелых снов из области арт-хауса: надела рубашку не в тон к брюкам, ботильоны на босу ногу. Но хоть нижнее белье не забыла. А в машине уже на стоянке фабрики собрала сырые волосы в хвост, закуталась палантином и вприпрыжку от холодного ветра пробежала в офис.
И конечно, сегодня я опоздала.
– Ты где была?– беспокойно спросила Мишина, заглянув ко мне в кабинет.
– Ой, не спрашивай…
– Ты не накрашенная, что ли?– прищурилась она, разглядывая меня.
– Свет вырубили. Вообще, собиралась в потемках.
– Оно и видно,– засмеялась Таня и стала закрывать жалюзи.– Давай, переодевай рубашку.
– В смысле?– опустила глаза я на свою грудь.
– Уж не знаю, как тебе ее застегнуть-то удалось шиворот-навыворот,– продолжила смеяться девчонка.
«Да что со мной такое?– недовольно поворчала на себя, тут же начиная расстегивать пуговицы.– Все должно было быть не так! Я должна быть бодра и счастлива, а чувствую себя разбитым корытом! И почему этот придурок деньги не забрал?..»
– Танюш, будь другом…
– Крепенького черного?– догадливо улыбнулась та.
– Да, спасибо!– признательно кивнула я.
– Я мигом!– выбежала Татьяна.
Я быстро сняла рубашку, вывернула ее и только просунула руки в рукава, как дверь распахнулась, и в кабинет вошел Алексашин.
Мы оба округлили глаза друг на друга. Я тут же отвернулась, судорожно застегивая непослушные пуговички, а шеф сразу вышел и, судя по отсутствию шагов, затих у двери.
– Ешкин кот! Чего ты сюда таскаешься!– прошипела сквозь зубы я, злясь еще и на петельки, в которые не продевались пуговицы.– Как я их, вообще, застегнула?!
Через минуту в дверь тихо, но уверенно постучали.
– Да, входите,– упала в кресло, придвинулась и взяла в руки ежедневник.
– Доброе утро, Майя… Извините, что в первый раз без стука… Не ожидал, что вы тут…– начал Алексашин.
– Это вы извините. У меня казус с электричеством, с утра все с ног на голову…
– Видимо, поэтому вы сегодня перегородили мое место на стоянке?– с улыбкой заметил тот.
Я судорожно начала вспоминать, куда поставила свою желторотую, но почему-то была уверена, что на свое место. Однако в сегодняшнем моем состоянии все могло быть.
– Я сейчас переставлю,– растерянно поднялась я.
– Да куда уж вы в таком виде?– прошел к моему столу шеф.– Вижу, у вас и волосы мокрые. Приводите себя в порядок, жду вас на планерке. Вам хватит полчаса?
– Э-э… конечно,– бросая взгляд на часы и понимая, что та должна была начаться уже через пять минут.– Спасибо… Извините, еще раз…
Я до сих пор не поднимала глаз на директора, но боковым зрением заметила, как он загадочно изучает меня.
– Конфеты понравились?– слишком дружеским тоном спросил Алексашин.
– О, объелась вчера,– активно закивала я, ощущая, как натянуты мышцы спины от его внимательного взгляда.
Он помолчал еще с минуту, а потом провел ладонью по краю моего стола и кивнул:
– Рад, что угодил. Хотел, чтобы вам понравилось.
«Учитывая, что шоколад я не ем уже второй год…»– продолжала растягивать вежливую улыбку я, чувствуя, что еще немного, и она перейдет в нервный оскал. Но Алексашин повернулся и пошел к двери. Я даже выдохнула от облегчения. А на пороге тот остановился, оглянулся и с каким-то странным откровением произнес:
– Вам идет красный цвет,– и вышел.
Я недоуменно окинула себя от груди вниз: рубашка – травяного цвета, брюки – бежевые, нахмурилась и поспешила к шкафу с зеркалом.
– Я что, опять покраснела?– возмутилась я, крутя головой в разные стороны и разглядывая лицо. Но оно по-прежнему было бледным. Накраситься еще не успела.
Вошла Татьяна с чашкой чая, споткнувшись на ровном месте, и меня пронзило от внезапной догадки: он говорил о моем белье. Я буквально продемонстрировала ему свой красный кружевной лифчик.
– Вот извращенец!– прошептала я, растирая щеки от запоздалого стыда.
– Чего?– сморщила лоб Таня.
– Я – сушить голову в туалет,– буркнула я и быстро вышла из кабинета.
– А чай?..
***
Как только планерка закончилась, я торопливо поднялась следом за главным бухгалтером Дарьей Петровной и, сунув той папку с договором крупной поставки какао и какао-масла, шепотом попросила согласовать у шефа, ведь без ее визы его все равно не пропустят, а мне он срочно нужен. Но еще больше хотелось просто исчезнуть, потому что Алексашин слишком внимательно смотрел на меня в конце планерки и почти не задавал вопросов: обычно это значило, что он попросит задержаться. А мне уж точно не хотелось обсуждать цвет моего белья.
Я действительно припарковалась не на своем месте, да еще и по диагонали. Никогда не чувствовала себя так глупо, но, видимо, во мне жила Памела Андерсон: блондинка и стриптизерша. Хотя новых автомобилей на стоянке не было, наверняка шеф себе еще не купил.
«Так чего бухтел?»– возвращаясь в кабинет, ворчала я.
Мой рабочий телефон разрывался. Я бросила пальто и ключи на стол и взяла трубку.
– Да…
– Майя, вы так поспешно ушли с планерки, у меня еще есть к вам вопросы,– строго заговорил Алексашин.
«Вспомни черта…»– скосила глаза к носу я.
– Даниил Викторович, у меня контракт срывается, держу руку на пульсе…
– Держите… Но вчера я приглашал вас на беседу. Мне хотелось бы, чтобы вы заранее сообщали, что не явитесь,– вроде бы вежливо сказал тот, но в голосе отчетливо слышалось предупреждение.
Директор умел держать подчиненных в напряжении. После каждого его замечания или недовольного взгляда хотелось стряхнуть с себя колючие мурашки. Недаром прозвище «Монстр» прилепилось к нему. Как после этого относиться к его «выпьем кофе в свободное время» и «вам идет красный»? Он вел себя крайне противоречиво, не сказать, что человек настроения: не вспыхивал, как спичка, был строг, когда ему что-то не нравилось, говорил об этом прямо, но всегда по делу. И все же я пришла к выводу, что игнорировать его даже в мелочах не стоит: нужно изобретать более тонкие способы избегания.
Извинившись за свою «безответственность» и, конечно же, оправдавшись «лопнувшей трубой», приправив жалобной ноткой, я предложила обсудить его вопросы в обеденный перерыв в нашей столовой. Сейчас нужно было сгладить острые углы. Мы ведь только начали работать с ним. Но уже начинало раздражать, что на работе я должна думать, как избежать лишней встречи с шефом, а не о своих прямых обязанностях.
***
«О благодарю, Святой Даниил!»– возвела глаза к потолку я, когда Татьяна сообщила, что шеф уехал на обед с банкиром вместе с главным бухгалтером и юристом.
В столовой я обедать не любила, поэтому заказала себе китайскую лапшу. Пряча сдачу в кошелек, я снова вспомнила об оставленных Климом деньгах. Закрыв дверь кабинета, зашла на сайт знакомств и написала в его чат: «Вам не нужны деньги?»
Уже съев обед, подкрашивая губы, я получила ответ: «Это приглашение?»
– Вот еще!– фыркнула я, морщась от воспоминаний вчерашнего вечера.
«Нет, я хочу, чтобы вы забрали деньги».
«Не хотите продолжить?»
«Нет!»
«Есть претензии к качеству?»
Тут уж и впрямь стало подташнивать. Эти безличные, циничные фразочки и неподвижное лицо на фото вызывали досаду. «А что в следующий раз? Скрутит жгутом и оттрахает куда захочет?»– ярко представила я и тут же поморщилась от омерзения, вздрогнула и быстро написала: «Ваша маркетинговая стратегия подкачала, а коль уж скидок вы не предлагаете, то обходитесь мне слишком дорого. Но я не люблю оставаться в долгу».
Через некоторое время он ответил: «Меня нет в городе. О визите за долгом договоримся позже».
«Услуги на выезде?»– чуть не съязвила я, но вовремя себя одернула. С чего быть ему судьей? Со своей жизнью разобралась бы. И скрепя сердце написала: «Я удаляюсь с сайта, но вы можете зайти в любой будний день после 21:00».
Клим прочитал, но больше не ответил.
– Ну и прощай!– бросила я и без сожаления удалила аккаунт.
Только на душе стало черным-черно…
Часть 12. Секс, мужчины, рок-н-ролл
