И почти сразу из коридора донесся ее голос:
– Галь, тебя Анна Ивановна зовет.
Директор закатила глаза.
– Женский коллектив! Понимаете…
Договорить Сокина не успела. В кабинет вошли двое, Лариса и полная женщина, она обратилась к директрисе:
– Звали меня?
– Нет, – отрезала та.
Галина шумно выдохнула.
– Лариска, что за шутки?
– Расскажи им, что Никита и царевна Несмеяна делали в подвале, – потребовала секретарша.
– Вот ты какая, – покраснела Галина, – я случайно проговорилась!
– Галина Васильевна, – сказала Анна, – я прекрасно знаю, что вы не сплетница. У меня в кабинете частный детектив, госпожа Романова.
– Лампа, – засмеялась Лариса.
Галя подняла голову.
– Люстра работает. Что тебя развеселило?
– Ее так зовут, Лампа, – пояснила помощница Сокиной и расхохоталась.
– Выйди вон, – разозлилась начальница.
– Ой. Все. Я замолчала, – пообещала девушка, – буду держать рот на замке.
– Не надо обещать то, что для тебя невыполнимо, – нахмурилась Анна Ивановна.
– Галина Васильевна, – начала я, – Алиса пропала, не вернулась домой. Про то, какая у молодой женщины чрезмерно заботливая мать, нам известно. Ирина Николаевна нас заверила, что у дочери нет друзей. Но только что появилась информация о близких отношениях Алисы с учеником Ракитиным.
– Это вам Ларка сообщила, – пробурчала толстушка, – она наш местный испорченный телефон. Скажешь ей: «Купила сегодня в аптеке гематоген, а он совсем невкусный, не то что в детстве». И что получится? Лариса птицей полетит по коридорам, и по окончании занятий к тебе начнут люди подходить, соболезнования выражать: «Галочка, у тебя сестра умерла. Вот бедная девушка. Дали ей в аптеке лекарство, рецепты перепутали, всучили отраву. Ой, как ее жалко!»
Галина свела брови в одну линию.
– На минуточку, я одна у родителей! И с Никитой вообще-то другая история!
Завуч начала переминаться с ноги на ногу.
– Садитесь, пожалуйста, в ногах правды нет, – опомнилась Анна Ивановна и вернулась за стол.
Я села в кресло, остальные расположились на диване.
– Галка, говори, – велела секретарша.
– Лариса, сделай нам кофе, – приказала Сокина.
– Вы его уже пили, – начала сопротивляться девушка, которой очень не хотелось покидать кабинет в самый интересный момент.
– Капучино, – сердито уточнила начальница.
Горько вздыхая, главное информационное агентство колледжа удалилось в приемную.
– Начинай, Галочка, – ласково попросила Анна Ивановна.
– Могу рассказать только то, что знаю, – предупредила толстушка.
– Фантастический роман Лариса сочинит, одного выдумщика нам хватит, – поморщилась директриса.
Глава десятая
Галина вынула из кармана телефон.
– Я увлекаюсь фотографией, участвую в разных конкурсах. Людей снимать не люблю. Исподтишка щелкать человека неприлично, а когда просишь кого-то улыбнуться, встать, сесть, то получается фальшиво. Каждый хочет выглядеть лучше, чем он есть, старается понравиться. Вот поэтому на моих снимках в основном птицы.
Галина посмотрела на свою начальницу.
– ЧП у нас случилось! Кто-то сообщил в полицию о том, что в колледже заложена бомба.
– Безобразие, – сердито откликнулась Анна Ивановна, – примчались специалисты с собакой, саперы. Занятия отменили, всех выгнали. Учащихся и педагогов по домам отправили. Остались я и Галя. Мы на улице прыгали. Потом выяснилось, что никакой взрывчатки нет.
– Я пошла в свой кабинет, – объяснила Галина, – он на втором этаже. Те, кто бомбу искал, беспорядок устроили. Но сердиться на них не стоило, они же работали. Я решила убрать помещение. Только начала, Анна Ивановна звякнула: «Галюша, у меня сил нет, трясет от нервов, хочу домой уйти. Запри все двери, пожалуйста. Извини, что бросаю тебя одну». Я ей ответила, что нет проблем, отдыхай! Все на место поставила, немного устала, подошла к окну и вижу: снегири! Очень красивые птицы, раньше они всегда зимой в Москве появлялись, но в последние годы пропали. И вдруг! Сидят у нас на голых кустах, которые забор колледжа окаймляют. Я телефон схватила и давай снимки делать. Окна моего кабинета выходят на задний двор, там есть вход в подвал, он всегда заперт, чтобы учащиеся туда не лезли. И вдруг вижу Алису с парнем.
Галина опустила голову.
– Признаюсь, любопытство меня охватило. Голкина закрыта на все щеколды. Ее кредо – ни слова о личном. Утром пришла, вечером ушла. Рот всегда на замке. Не хамка, не заносчивая, спросишь ее о чем, она вежливо ответит. Если деньги на подарок кому собираем, всегда даст с улыбкой. Но в столовой с нами не сидит, и чай с коллегами не пьет. Она в своем классе торчит. И…
Галина посмотрела на Сокину.
– Не обижайтесь на меня, Алиса по уровню образования и одаренности намного выше остальных преподавателей. Об учащихся я не говорю, они у нас… ну… ну…
Анна Ивановна повернулась ко мне.
– Леонардо да Винчи среди ребят нет. Средний уровень студентов. Однако такие художники нужны везде. С гением общаться подчас невозможно. Преподавательский состав крепкий, но великих педагогов нет. Их вообще единицы. А за ту зарплату, что наша хозяйка платит, гении даже с дивана не встанут. Галя права, Голкина очень талантлива и как художник, и как реставратор. Я не могу понять, зачем она у нас работает? Отец ее олигарх, правда, покойный, но вдова, наверное, унаследовала все.
– Чего только у нее нет, – сообщила из приемной Лариса, – в интернете почитайте, могу адрес скинуть.
– Продолжайте, пожалуйста, – попросила я Галину.
Та вынула из кармана пачку бумажных платков.
– Некрасиво так себя вести, но я не сдержалась. Муж подарил мне дорогую трубку, потому что в ней камера очень хорошая. Я приблизила изображение и запечатлела пару.
– Можете мне фото переслать? – попросила я и протянула Галине визитку.
– Сию секунду, – пообещала та, – оцените выражение лица Алисы.
Послышался тихий звук, я взяла свою трубку.
– Очень счастливая девушка, просто радостью лучится. Знаете, кто рядом с ней?
– Естественно, на юноше очень дорогая куртка, такая есть только у Никиты Ракитина, – сказала учительница, – другие намного проще одеваются.
Лариса опять закричала из приемной:
– Он из очень богатой семьи!
– Зайди в кабинет, прекрати суфлировать из приемной, – велела Анна Ивановна.
Секретарша влетела в комнату.
– Чего ему в нашем колледже делать? У парня мешки денег!
Анна Ивановна провела ладонью по столу.
– Лариса, с чего ты решила, что Никита богат?
Девица начала загибать пальцы.
– Свитера «Гуччи», брюки, правда, не пойми от кого, одеколон «Аква ди Парма», сумка – «Прада», ботинки всегда той же фирмы, что и пуловеры, рубашки определенно на заказ сшиты. На миллионы Никита одевается, весь какой-то иностранный, телефон прямо вау! И не одна трубка у Ракитина. Я его решила прогуглить. Только в интернете Ракитиных Никит много. Сначала я подумала, что он сын олигарха Всеволода Игоревича, того за убийство посадили! Но его сын на фото другой. Блондин, лицо худое. А наш с темными волосами, глаза карие, щеки круглые, нос широкий. Мало похож, и по возрасту тот старше. Нашенского в интернете нет, или у него закрытые аккаунты без фото. Но он точно богатенький.
– Остановись, – сердито скомандовала Анна Ивановна, – у Никиты умерли родители. Он совершеннолетний. Обучался в частном институте искусств, потом перевелся к нам. В анкете указал родителей. Отец у него не Всеволод Игоревич. Все, Лариса, хватит нести чушь. И даже если родители Никиты преступники, мне все равно. За обучение Ракитин все вперед заплатил, курсовые у него все на отлично. Мальчик талантлив. Вот это главное. Правда, он слегка особняком держится. На последний курс поступил, восемнадцать лет ему исполнилось. Все однокашники друг в друга повлюблялись, порой нешуточные разборки происходят…
– Катя Листова гуляла с Жорой Кулагиным и переметнулась к Васе Гулину, – опять не дала договорить начальнице Лариса, – тот раньше ухаживал за Леночкой Неговой. И такая битва случилась! Елена поколотила Катю, а еще ей от Жоры досталось. Кулагин от всего сердца наподдал…
– Стоп, – скомандовала Сокина, – подробности побоища не нужно сообщать. Подростки! Тут ничего не поделаешь, кровь кипит, сдерживать эмоции они не способны. Но Никита в баталиях не участвует. Внешне он симпатичный парень, очень аккуратный, одет прекрасно, речь правильная, воспитан замечательно. Ему стоит только моргнуть, и любая девочка к его ногам упадет.
– Кое-кто из учительниц тоже, – хихикнула Лариса.
Анна Ивановна сделала вид, что не слышала ее замечания.
– Но Ракитин ни за кем не ухаживал. На вечера, которые мы устраивали, не приходил. Возможно, у него есть любовь вне колледжа.
– Алиса и Никита стояли у входа в подвал, – обратилась я к Галине. – Дальше что?
– Он открыл дверь… – начала завуч и была прервана начальницей.
– Это невозможно! Ключи от замка есть только у меня.
– Отмычку еще в каменном веке изобрели, – парировала Лариса.
– Простите, Анна Ивановна, я говорю правду, – обиделась Галина, – охотничьи истории не мой профиль. Они оба вошли внутрь. Дальше не знаю, что творилось. Я домой ушла.
Сокина нахмурилась.
– Почему ты мне раньше об этом не сообщила?
– Ничего же не случилось, – пожала плечами Галина, – подумаешь, на минус первый этаж отправились. Алиса – учительница. Никита – студент.
Лариса пришла в восторг.
– Там стоит старый диван из библиотеки! Понятненько!
– Глупости, – занервничала директриса, – вечно у тебя одно на уме! Педагог не имеет права вступать с учащимся в отношения, о которых ты постоянно думаешь!
Лариса одернула юбку.
– Ой, да ладно! За что вы Михайлова уволили?
– Он ушел по собственному желанию, – отрезала хозяйка кабинета.
– Аха-ха, – обрадовалась секретарша, – ага, в заявлении так написано. А на самом деле что? Сергей Алексеевич шпили-вили завел с мамашей Лены Морозовой! Учителю можно с родительницей любовь крутить? Правда, баба не замужем.
– Нет, конечно, – вспыхнула Анна Ивановна, – но матери девочки не стоило вступать в подобные отношения.
– А им плевать, что вы думаете, – подпрыгнула секретарша, – и Никите, и Алисе тоже!
Директриса встала.
– Спасибо всем. Галочка, можешь идти домой. Лариса, ступай в библиотеку и сиди там.
– Чего это? – изумилась болтунья.
– Потому что надо навести там порядок, – нашла повод избавиться от излишне активной девицы Сокина, – уничтожь абонементы тех, кто выпустился в прошлом году.
– Делать мне больше нечего, – пробурчала девушка, но убежала.
– До свидания, – попрощалась Галина и покинула кабинет.
Анна исподлобья посмотрела на меня.
– Как вы относитесь к мышам? Крысам?
– Особой любви к ним не испытываю, но не боюсь грызунов, – честно ответила я.
Директриса вынула из ящика письменного стола ключ.
