– Спасибо! Вы избавляете меня от необходимости навязываться, – ответил Мартино. – Но вы ведь знаете, со мной мои братья по оружию!
– Похоже, их уже взяли в плен, – заметил китаец и кивнул в сторону входа, где стоял лишь один офицер из отряда бандейрантов – остальных женщины увели к столику в углу, от которого поднимался голубой дым.
Оставшийся поглядывал то на своих товарищей, кого похитили женщины, то на Мартино.
Рин рассмотрела этого человека. Пепельно-серые волосы, моложавое лицо, пересекаемое по щеке шрамом от кислоты. Он напомнил Рин звонаря из их церкви в Вексфорде, в Ирландии.
– Это Виеро, – объяснил Мартино, проследив за направлением ее взгляда. – Мы зовем его Падре. В настоящий момент он еще не решил, кого ему следует защищать – моих братьев или меня. Думаю, я нуждаюсь в его защите больше, чем кто бы то ни было.
Он жестом позвал Виеро, после чего сел рядом с Рин.
Подошел официант с большим полупрозрачным фужером, полным золотистого напитка, и поставил его перед Мартино. Из фужера торчала стеклянная трубочка.
Не обращая внимания на фужер, Мартино, не отрываясь, смотрел на Рин.
– Готовы ли вы, ирландцы, присоединиться к нам? – спросил он.
– В чем?
– В реорганизации мира насекомых.
Взглянув на Чен-Лу, который не выказал никакой реакции на вопрос бандейранта, она вновь посмотрела на Мартино.
– Ирландцы разделяют точку зрения канадцев и американцев из Северной Америки. Мы немного подождем.
Похоже, ее ответ обеспокоил Мартино.
– Но ведь вы должны понимать свою выгоду, – заметил он. – У вас нет змей. А потому…
– Все, что мы имеем, – продолжила Рин, – создано Святым Патриком по воле Господа. И я не думаю, что бандейранты могут с ними двоими тягаться.
Проговорила она это сердито и уже через мгновение пожалела об этом.
– Должен был вас предупредить, Джонни, – сказал Чен-Лу, – у нее ирландский темперамент.
А сам подумал: Конечно, он ломает комедию ради меня, маленький хитрец.
– Понимаю, – отозвался Мартино на слова Рин. – Если Бог не счел необходимым освободить нас от насекомых, то и нам не следует этим заниматься.
Она встревоженно посмотрела на него.
Чен-Лу подавил поднявшуюся в груди ярость. Этот коварный латиноамериканец пытается поймать Рин в капкан и делает это вполне уверенно!
– Увы, мое правительство, – сказал китаец, – не признает факта существования Бога. Возможно, если бы Бог предложил обменяться посольствами…
Чен-Лу похлопал Рин по руке, почувствовал, что та дрожит, и продолжил:
– Тем не менее МЭО полагает, что уже в этом десятилетии мы начнем борьбу к северу от Рио-Гранде.
– Это МЭО полагает или Китай?
– Оба.
– Даже если североамериканцы будут возражать?
– Ожидается, что они услышат доводы разума.
– А ирландцы?
Рин удалось улыбнуться:
– Ирландцы всегда были весьма неразумны.
Она протянула руку к своему бокалу, но тут ее внимание привлек стоящий около стола, одетый в белый мундир бандейрант Виеро.
Мартино поднялся и еще раз поклонился Рин.
– Доктор Келли, – сказал он, – позвольте представить вам одного из моих братьев по оружию, Падре Виеро. – И, повернувшись к Виеро, произнес: – А эта красотка, уважаемый Падре, не кто иная, как местный директор-исполнитель МЭО.
Виеро кивнул и сел на краешек дивана со стороны Мартино.
– Очарован, – пробормотал он.
– Моих боевых товарищей отличает чрезвычайная застенчивость, – сказал Мартино, вновь заняв место около Рин. – Они предпочитают мочить муравьев.
– Джонни, а как ваш отец? – спросил Чен-Лу.
Мартино ответил, не сводя глаз с Рин:
– Все его время отдано делам на Мату-Гросу.
И после небольшой паузы:
– У вас чудесные глаза.
И вновь Рин была обескуражена его прямотой. Она взяла стоявший перед командиром бандейрантов фужер с золотистым напитком и поинтересовалась:
– Что это?
– Весьма свирепое зелье, бразильская медовуха. Попробуйте. В ваших глазах сверкают золотистые огоньки в тон этому напитку.
Рин подавила желание возразить и поднесла фужер к губам. Ей было действительно любопытно. Но не успела она пригубить, как встретилась глазами с Виеро, который уставился на ее прическу.
– Это что, действительно натуральный цвет? – спросил тот.
Мартино рассмеялся и покачал головой:
– Падре!
Чтобы сгладить неловкость, Рин пригубила медовуху, нашла напиток густым и наполненным ароматами цветов, которые буйно распускаются весной на просторах пампасов; была в нем и некая острота, укрывшаяся под мягкой сладостью сахара.
– Нет, я серьезно! – не унимался Виеро. – Это такой цвет?
Чен-Лу склонился к нему через стол и объяснил:
– У многих ирландских девушек такой цвет волос, Виеро. Это означает буйный темперамент.
Рин поставила фужер на стол, пытаясь понять, что же она чувствует. Между ее боссом и этим Виеро складывались вполне товарищеские отношения, и ей было жаль, что она их не разделяет.
– Ну, и куда теперь, Джонни? – спросил китаец.
Бросив взгляд на своего подчиненного, Мартино внимательно посмотрел на Чен-Лу. Какого черта этот чиновник задает подобные вопросы, причем здесь и сейчас? Он же полностью осведомлен относительно всего, что происходит.
– Странно, что вы не в курсе наших дел, – произнес Мартино. – Вечером мы отбываем в Сьерра-дус-Паресис.
– За большим жуком Мамбуки, – добавил Виеро.
Неожиданно лицо Мартино побелело от ярости.
– Виеро! – выпалил он.
Рин переводила взгляд с одного на другого. Над столом повисла странная тишина, которая, казалось, отзывалась покалыванием в руках и плечах.
В том, что разворачивалось сейчас перед ней, было нечто пугающее, отталкивающее, но и содержащее изрядную долю эротики. Ее тело отозвалось на происходящее, причем с ненавистью, хотя точную причину этого отклика она не могла назвать. Единственное, что Рин поняла: вот для чего Чен-Лу вызвал меня, чтобы обворожить Мартино и затем легко им манипулировать. Я сделаю это, но, что мне более всего ненавистно, так это то, что получу от этого удовольствие.
– Шеф, – отозвался Виеро, – вы же сами знаете…
– Знаю! – рявкнул Мартино. – Не хуже тебя.
Виеро кивнул с выражением боли на лице.
– Они говорят, – начал он, но командир его перебил.
– Да, мы все знаем, – сказал он, едва сдерживаясь. – Да, там есть мутанты.
И подумал: А почему Чен-Лу нужно, чтобы мы раскрыли все именно сейчас? Хочет послушать, как я спорю с одним из своих людей?
– Мутанты? – переспросил китаец.
– Мы видели то, что видели, – произнес Виеро.
– Описать это никто не берется, – добавил Мартино. – Вероятно, это лишь продукт каких-то диких суеверий. Это все, что я знаю.
– Правда, шеф?
– Со всем, что есть там, мы не побоимся встретиться.
– О чем вы говорите? – вмешалась Рин.
Чен-Лу откашлялся и подумал: нужно ей показать, в какие крайности способен впасть враг. Пусть увидит вероломство этих бандейрантов. И, когда он объяснит ей, что делать, она выполнит все, с большим желанием.
– Рассказывают там одну историю, Рин, – начал Чен-Лу.
– Да уж, историю, – усмехнулся Мартино.
– Значит, это не история, а просто слух. Кое-кто из бандейрантов Диего Алвареса говорил, что в Сьерра-дус-Паресис они видели богомолов три метра ростом.
Виеро с напряженным лицом наклонился к Чен-Лу. Шрам на его щеке побелел.
– Алварес там потерял шесть человек и только после этого ушел. Вы знали про это, синьор? Шесть человек. И он…
В это время к столу подошел приземистый смуглокожий человек в испачканном белом мундире, с круглым лицом и глазами индейца. Остановившись позади Мартино, он подождал, а потом склонился к уху командира бандейрантов и принялся что-то шептать.
Рин уловила лишь несколько слов – человек говорил очень тихо, да еще на каком-то варварском наречии, которым пользуются люди глубинных районов Бразилии. Были слышны только слова – «площадь», толпа»…
Мартино кусал губы.
– Когда это было, Рамон? – спросил он.
Тот, выпрямившись, произнес уже громче:
– Только что, шеф.
– Прямо на площади?
– Да, в паре кварталов отсюда.
– И кто там? – спросил Чен-Лу.
– Тезка этого кабаре, – сказал Мартино.
– Клещ?
– Говорят, он.
– Но ведь это Зеленая зона! – воскликнула Рин и удивилась страху, который неожиданно охватил ее.
Мартино встал.
Чен-Лу, взглянув на командира бандейрантов, вдруг сменил мину полной бесстрастности на выражение крайней заинтересованности.
– Прошу извинить меня, доктор Келли, – сказал Мартино.
– Куда вы идете? – спросила она.
– Есть работа.
– Клещ? – поинтересовался китаец. – А это не ошибка?
