– Девочки взрослеют раньше мальчишек.
– Девочкам в этом возрасте положено влюбляться, а ей хотелось, чтоб ее трахнули, причем трахнул дядя в два раза старше.
– Да уж, на любовь с первого взгляда это не было похоже.
– Истинно, как слово Господне, – хмыкнул Вадим.
Он, взглянув на часы, достал из кармана мобильный, набрал номер.
– Бергману звонишь? – задала я вопрос, хотя могла и не спрашивать.
Вадим кивнул и сразу же заговорил:
– Привет. У нас все в порядке. Пока ничего, но наша Девушка считает, тут нечисто… да, почувствовала что-то.
Он протянул мобильный мне.
– Ты ее видела? – спросил Бергман.
– Да, – помедлив, ответила я.
– И что?
– Ничего. Показалась и исчезла.
– У меня есть новости. Во-первых, то, что касается самой девочки: утонула она без чьей-либо помощи. Хотя сомнения имели место. Я встретился с патологоанатомом, который проводил вскрытие. Синяки на руках его насторожили, но подруги сообщили, что они появились еще до купания. Куда интереснее вот какой факт: она была женщиной.
– И что здесь интересного? – фыркнул Вадим, который слышал наш разговор.
– Не рановато для четырнадцатилетней?
– Это уж как пойдет.
– С ее подружками мы успели познакомиться, – сказала я. – Видел бы ты, как они смотрели на нашего Воина. В общем, новость не особо удивила.
– Зато родители в шоке.
– Родители обо всем узнают последними. У Иры был парень, старше ее почти на четыре года. Ему вот-вот исполнится восемнадцать. Они собирались сбежать. Хотя, если верить подружкам, сбегать, похоже, собирался только он…
– Что касается парня. Уже после своего исчезновения он снял с банковской карты крупную сумму денег.
– Крупную – это сколько?
– Почти сто тысяч.
– Ничего себе. Откуда такое счастье?
– От богатого папы. Последний раз он снял деньги два дня назад. В банкомате на Суворова.
– Подожди. Получается, он в городе?
– И, судя по всему, никуда не уезжал. Деньги снимал в разных банкоматах, но всегда здесь. За исключением одного раза, пять дней назад. Банкомат в Чудове, это районный городок в сорока километрах от нас…
– Да, я знаю, где это.
– Ну что, беремся за расследование? – спросил Бергман.
А я поморщилась:
– Мы вроде бы уже взялись.
– Мы не были уверены, что это убийство.
– А сейчас что изменилось?
– У тебя есть сомнения? – удивился Максимильян.
– Нет, – вздохнула я, возвращая мобильный Вадиму.
Он закончил разговор и, сунув телефон в карман, спросил:
– Так ты уверена?
– Теперь уверена, – помедлив, сказала я.
От ужина с Ключниковыми мы отказались, скромно перекусили у себя и устроились на веранде с бутылкой вина, которую Вадим приобрел в местном магазине. Вино было на удивление приличным.
Вадим пялился на звезды, правой ногой выстукивая медленный ровный ритм, и вряд ли это замечал. Я не чувствовала в нем тревоги, скорее озадаченность. Что-то в его привычном восприятии этого мира сдвинулось и теперь раздражало своей неправильностью. Впрочем, это уже мои фантазии.
– О чем думаешь? – спросила я, он взглянул с удивлением.
– А ты не знаешь?
Я хмыкнула и головой покачала, а он продолжил:
– Димка жаловался, что ты с легкостью шаришь в его черепушке.
– Было бы чего шарить. – Я тут же пожалела о своих словах. Что в самом деле за напасть: стоило нам расстаться, и я веду себя как обиженная девица, хотя Димкиной вины в происходящем не больше, чем моей. – На самом деле я могу чувствовать эмоции. Чтение мыслей не по моей части.
– Переживаешь, что вы разошлись? – вдруг спросил Вадим, приглядываясь ко мне.
– Нет. Не переживаю. Какой в этом смысл?
Он пожал плечами:
– У меня иногда бывает, что ум с сердцем не в ладу. У тебя – нет?
– Бывает. По опыту могу сказать: в таких случаях лучше не делать резких движений.
– Понял, – кивнул он. – Не буду.
А я поспешила сменить тему:
– Этот парень… Гоша. Если он действительно ушел из дома… где-то он ночевал здесь, пока не сбежал окончательно.
– Ночи теплые…
– Спать под кустом радость небольшая.
– Намекаешь, что у него было логово?
– Мальчишки любят их устраивать. Разве нет?
– Ага. У меня была конура над гаражом. Почти все лето я спал там. И мама ничего не могла с этим поделать.
Впервые за время нашего знакомства он заговорил о своем детстве. Я ждала продолжения, но он молчал.
– Значит, нам стоит поискать нечто подобное, – вздохнула я.
– Если деньги он снимает в городе, скорее всего, и логово устроил там.
– Не так-то это просто.
– С деньгами? – поднял брови Вадим.
– Его полиция ищет, – напомнила я.
– Вряд ли очень стараются. В убийстве его не подозревают, потому что нет никакого убийства. Парень ушел из дома, если деньги регулярно снимает, значит, жив-здоров. Деньги кончатся – сам вернется. К тому же ему не одиннадцать лет, а почти восемнадцать.
– Ты прав, у полиции есть дела поважнее, – усмехнулась я. – Ладно, пойду спать.
– В такую ночь? Я еще немного посижу.
– Как знаешь.
Я отправилась в свою комнату, приняла душ, только устроилась в постели, выключив свет, как раздался сигнал мобильного. Пришло эсэмэс. «Должно быть, Джокер», – подумала я и взяла мобильный с тумбочки. Эсэмэс содержало ссылку на какой-то сайт, я прошла по ссылке, толком не поняв, кто сообщение прислал. Небольшая заметка в газете «Рубеж»: «…несчастный случай во время учения». На гранате подорвался какой-то сержант.
– Что за чушь, – буркнула я, и только тогда обратила внимание: номер, с которого отправлено сообщение, скрыт. – Черт, – я резко поднялась, пытаясь осознать, что происходит, а потом заорала: – Вадим!
Он влетел в комнату в одних трусах, наверное, тоже собирался спать. Выглядел весьма решительно. Чувствовалось, готов порвать врагов голыми руками, а вот облачение серьезности момента не соответствовало: трусы украшал симпатичный львенок, лежавший под полосатым зонтиком.
– Мило, – кивнула я на рисунок.
– Подарок. Ты меня звала, чтоб на мое белье взглянуть? – разозлился он, и тут стало понятно: мой крик его напугал, всерьез обеспокоил, вне сомнения. И беспокоился он за мою безопасность.
– Извини, – вздохнула я. – Не стоило так орать. – Я протянула ему мобильный, открыв страницу с заметкой.
Он читал и хмурился. Вернув мобильный, буркнул:
– Дай хоть штаны надену.
– Ты этого сержанта действительно убил?
– Наверное.
– Сядь, пожалуйста. То, что ты без штанов, я как-нибудь переживу.
Он сел рядом со мной, и теперь его близость смущала, я даже подумала: в самом деле лучше бы оделся.
– Объясни, что значит «наверное», – потребовала я.
– Я не взрывал эту чертову гранату, если ты об этом. И ничего не подстраивал. Я от души желал, чтоб его разнесло на мелкие кусочки… его и разнесло, – вздохнул он, глядя на меня.
– О господи, – покачала я головой с заметным облегчением.
– Думаешь, я тут ни при чем? – спросил Вадим.
– Желать кому-то разлететься в клочья не очень хорошо, но это не убийство.
– Джокер это точно может, – добавил он, глядя на меня.
– Может сделать так, что граната взорвется? – хмыкнула я, но смешно не было.
– Может сделать так, как он хочет. Влиять на события. Сначала я думал, что у меня крыша набекрень, а потом… перестал об этом думать, чтоб опять в психушке не оказаться, – весело закончил Вадим.
– Чепуха! – разозлилась я, хотя не раз ловила себя на подобных мыслях. – Этого не может быть.
– Правда? А то, что ты утопленницу сегодня видела, – может? Для нормальных людей этого тоже не может быть.
– А мы что же, ненормальные?
– Выходит, так. По крайней мере с их точки зрения.
– Ладно, меня сейчас совсем не это беспокоит, – вздохнула я. – По дороге ты мне рассказал о сержанте, а через несколько часов я получаю вот эту хрень. Я даже не спрашиваю от кого. Меня интересует, как он узнал?
Вадим пожал плечами.
– Допустим, за нами следят, – продолжила я. – Но чтобы услышать… Ему пришлось бы находиться очень близко. А если кто-то повесил «жучок»? – озарило меня.
Вадим поднялся и стал прощупывать одежду, в которой я была на речке, потом проверил сумку. Ушел к себе, оставив дверь открытой, и проверил свою одежду.
– Чисто, – сообщил, вернувшись. Это не удивило. Я была уверена: никаких «жучков» нет, Вадим, кстати, тоже в них не верил, а обыск устроил исключительно для моего спокойствия.
– Значит, у него, кем бы он ни был, хороший слух, – вздохнула я. – Может, девчонки? – предположение критики не выдерживало.
– Ага. Решили нас разыграть и нашли старую заметку в газете.
