Еще одна темная половина
Ашира Хаан
После того как психованному вампиру Люцию не удалось перевернуть мир и превратить его в царство хаоса, зато удалось кое-что поинтереснее, моя жизнь поменялась. Нет, вру. Моя жизнь осталась такой же тоскливой чередой рабочих недель, выходных с книжками, сериалами и друзьями и прогулок по городским улицам. Поменялась я сама. …Иногда в зеркале за моей спиной я вижу его. В эти дни мир вокруг меня становится безумным. Продолжение "Темной половины". Возмутительное. Извращенское. Странное.
Содержит нецензурную брань.
Ашира Хаан
Еще одна темная половина
1. Как стать сильной независимой женщиной с помощью вампирской магии
К хорошему быстро привыкаешь.
Еще год назад я принимала как должное то, что у женщин есть комендантский час: стемнело – на улице опасно. После девяти лучше без крайней нужды на улице не появляться, а после полуночи – даже и в крайней. А если так сложилось – возьми такси и когда будешь выходить, попроси водителя проследить, что ты нормально дошла до лифта. Хотя номер машины лучше послать кому-нибудь в смс. На всякий случай.
Мало ли, что ты любишь гулять ночами – если попадешь в неприятности, виновата будешь сама. Но потом, так уж вышло, во мне поселилась сущность самого древнего вампира на Земле. Жестокого, психованного, саркастичного максималиста.
И все как-то резко изменилось.
Теперь я – самое опасное существо в ночном городе. И скажите спасибо, что мирное.
Я возвращаюсь с работы, когда мне удобно.
Гуляю ночами.
Прохожу сквозь пустынные поля, засеянные гаражами, где бегают стаи бездомных собак.
Сажусь в попутки к любым водителям.
Езжу в лифтах с самыми подозрительными типами.
Первое время я делала это специально.
Никак не могла привыкнуть, что мир принадлежит мне.
Нам.
Самыми умными были бездомные собаки. Там где раньше я делала крюк и внимательно следила, чтобы ленивая стая не снялась с места, чтобы выяснить, нет ли у меня котлетки, теперь было пусто. Разве что иногда, на краю зрения мелькала собачья тень, но стоило туда повернуться – никого. Черная сухая земля холма над сплетением труб отопления, жаркое марево над холмом, как в летний полдень и только отпечатки лап на снегу по краям.
Гастарбайтерам хватало одного жеста или взгляда. В большом городе им приходилось вырабатывать у себя звериное чутье, и оно им говорило – не смотри на внешность, смотри на повадки. Я поворачивалась к ним с предвкушением.
Самыми сложными оказались «хорошие парни». Которые предлагали проводить меня до дома, чтобы никто не обидел – и мои отказы без соответствующих милых улыбок и танцев воспринимали как оскорбление.
Их не пугала тьма в глазах, они вообще не смотрели мне в глаза. Их не не пугали хищные движения и полное отсутствие страха, даже когда они переходили к оскорблениям и угрозам. В общем, они понимали, что в оценке ситуации допустили промах, когда я уже отрывала им голову. Я была несдержанной первое время.
Или Люций во мне.
Сначала я еще разделяла свои реакции и его, а потом привыкла, с меня слетела шелуха социальных ожиданий, ощущение своей смертности и хрупкости, и я обнаглела уже совершенно самостоятельно, без посторонней помощи.
В этот момент мы слились в одно. В единую личность, которая не была ни мной, ни им, а была очень цельной, очень сильной и очень живой.
И в этот же момент я начала скучать по моему вампиру-психопату.
2. Мой бывший – вампир
С Мишкой мы встречаемся не чаще раза в год. Он всегда пьет пиво, я всегда пью лонг-айленд, степень опьянения зависит от количества новостей, которыми надо обменяться.
Нам, в общем, наплевать друг на друга, но однажды мы целых два месяца взаимно жаловались на жизнь практически каждый день и с тех пор так и повелось – встретиться, напиться, обновить базу данных о жизнях друг друга. Ему можно рассказать даже про вампиров, утром все равно не вспомнит.
Моя доза – три коктейля.
Четыре – я напилась.
Пять – я в хлам.
Если бармен дружественный – я в хлам на четырех.
Сегодня дружественный – Мишка приволок меня в новый бар, в котором уже успел со всеми подружиться. В старом он подрался и больше не дружит.
Я слушаю его истории про девушку, которая не понимает его друзей, про сноуборд, про новый проект на работе, про какие-то фильмы, которые умудрилась пропустить со своими вампирскими приключениями, и мне невыносимо.
Я не хочу здесь быть. Здесь липкий пол, пахнет пивом и картошкой фри, по куче телеков крутят клипы – на разных разные, поэтому дико шумно и этот шум сливается с алкогольным шумом в голове.
Я смотрю на расплывающуюся морду Мишки и понимаю, что хочу обратно к вампирам. Чтобы ни секунды наперед не знать. Чувствовать, что можешь сдохнуть в любой момент. Самозабвенно трахаться с Люцием. До одури бояться других вампиров. Сходить с ума от жалости и злости.
Я как ветеран, вернувшийся с войны. Хочется нарваться и влезть во что-нибудь опасное. Но я же девочка! Поэтому я просто пью пятый лонг-айленд, и хотя он начинает расплываться у меня перед глазами, заказываю шестой.
– Эй, мать, – обеспокоенно бормочет Мишка. – Я тебя до дома не дотащу.
– Ой, да когда ты меня таскал, – шиплю я в ответ заплетающимся языком. – Только первые пару недель, когда собирался меня трахнуть, но все не решался. А потом даже провожать перестал.
Он озадаченно молчит. Ой, ну и ладно. Все что сказано в баре, остается в баре.
– Все будет о'кей, Миш, я такси вызову… – я уже не чувствую алкоголя в коктейле.
Рецепторы меня предали. Руки какие-то ватные.
Шестой это перебор, я точно знаю, но впервые за то время, что прошло с момента, когда я ждала Люция в залах судьбы, я чувствую, как разжимается железный обруч, сдавивший грудь. Знала бы, раньше бы напилась.
– Я так по нему скучаю, – говорю я Мишке. – Ты не представляешь. Каждый день. Каждый…
Он не слышит – положил голову на руки и спит. Ловлю официантку… как ее? Маша? Даша? Тыкаю пальцем, потому что слова путаются между собой, она кивает:
– Он часто так. Ничего, тут тихий угол, как будем закрываться, я его в такси посажу.
– Сигарету… – прошу я ее.
Она достает пачку из заднего кармана.
– Пойдем, у меня тоже перерыв, а тебя надо поддержать, а то не доползешь.
На улице морозный воздух вышибает из меня дыхание. Дерущий горло сигаретный дым добавляет суровых ощущений, но трезветь я не собираюсь. Сейчас, наоборот, догонит еще и никотином.
– Я хочу, чтобы ты вернулся, – говорю я черному небу над городом. Оно равнодушно сыплет в меня снежной крупой. Свет фонарей режет глаза. – Я пиздец как по нему скучаю, – говорю я Маше или Даше.
– Бывает, – отзывается она. – Хочешь кофе?
– Хочу, – вдруг соглашаюсь я. – Только докурю еще одну… Дай?
Она дает мне сигарету:
– Как докуришь, заползай к нам за стойку. Санек сварит покрепче.
Я остаюсь на зимней улице одна. В джинсах и футболке, с голыми руками. Но кожа потеряла чувствительность, так что мне наплевать. Я курю и смотрю в небо, будто бы Люций там, а не внутри меня. И шепчу:
– Я все понимаю. Все-все. Только вернись.
Больная.
Если бы я могла сейчас написать ему пьяную смс как положено по канону писать бывшим, я бы написала.
Он, конечно, не отвечает.
Ты же цельная.
Прими это.
Ха-ха.
С трудом тяну на себя дверь бара…
Кофе. Кофе это отлично.
Но сначала в туалет.
В зеркале отражается кафельная плитка.
Черная. Белая. Черная. Белая. Черная…
Глаза в глаза – чернота в зрачках растекается по светлой радужке.
Все плывет, но я вижу, как в отражении за моей спиной развеваются белые волосы.
– Ты…
– Хватит ныть.
– Я не ною, я скучаю…
Смотрю на свои пальцы – я включила воду и не заметила когда. Холодная вода.
– Я хочу тебя.
– Идиотка.
Я знаю.
Я пьяна так, как никогда в жизни. Вокруг туман, холод в пальцах и черный взгляд в зеркале. Если я отвернусь, он исчезнет.
– Мне больно.
– Больно тебе будет сейчас!
