Евгения Кретова "Неслужебный роман. Часть 2"

– Патетично. И сколько таких писем вам пришло?

– Они приходят раз в неделю или в две.

– Все такого же… странного содержания?

Лавренева нахмурилась:

– Это первое, за ним последовали еще более странные, я предоставлю их вам для ознакомления все, если вы согласитесь мне помочь.

– Валентина Матвеевна, если они все в таком стиле, то, увы, никакого состава мы в них не найдем. Боюсь, это окажется пустой тратой времени и финансовых средств, – он посмотрел на часы: еще семь минут, и он может уходить.

Лавренева закусила губу:

– Я понимаю. Но это не единственное, из-за чего я обратилась к вам. Помимо писем мне приходят и еще отвратительные посылки. Испачканные фекалиями книги, изорванные детские дневники, какие-то рисунки… и мертвые птицы. – Она склонилась к середине стола и прошептала: – Я думаю, меня кто-то шантажирует… Готовит для этого почву.

– Вы догадываетесь, кто это может быть?

– Нет… Но я бы не хотела, чтобы это как-то повредило моему мужу… Он баллотируется в Государственную Думу и такие мерзости… Если они всплывут… Они могут разрушить его карьеру.

– Каким образом? Или в вашем прошлом есть что-то, что может стать оружием против вашего супруга.

«Конечно, может», – ответил про себя.

У Лавреневой покраснели уши:

– Думаю, они у всех есть. Особенно, если подать это под определенным соусом, в определенное, неподходящее время.

– У вас сейчас неподходящее, как я понимаю? – Лебедев задумался: – Валентина Матвеевна, я вам могу порекомендовать хорошего частного детектива, могу за него поручиться: очень грамотный, аккуратный специалист. Проверит все данные, которыми вы располагаете, оценит риски, найдет отправителя этих писем. А там вы примете решение – давать материалам ход или нет.

Лавренева отпила воды, поправила локон на виске. Луч солнца скользнул по ее запястью, ослепив адвоката блеском крохотной бриллиантовой подвески в форме сердца.

– Руслан Федорович, я понимаю, вам это, возможно. Не очень интересно. Но я прошу вас…

Лебедев покачал головой:

– Я не частный детектив. К сожалению, у меня нет соответствующих связей, возможностей и навыков, чтобы помочь вам.

– Я оплачу?, – она выглядела почти жалко, – оплачу все ваши возможные издержки, вы можете привлекать всех необходимых специалистов… Но я буду держать связь только с вами. Поймите…

Лебедев замер. Уставившись на собеседницу, долго ее изучал, даже забыв о времени.

– Скажите, Валентина Матвеевна, есть что-то, что заставляет вас нервничать по-настоящему? Что-то в этих письмах? Или посылках?

Он смотрел в упор, привычно и хладнокровно считывая ее смущение, страх. Дрогнули ресницы, чуть взлетели уголки надменных губ. Взгляд задержался на собственных пальцах – чуть дольше, чем того требовало изучение принесенного официантом чека. Плечи опустились и голова склонилась в груди. Изящные, не знающие домашней работы пальцы, дрогнули, вцепились в салфетку и скомкали ее.

Две минуты до окончания встречи.

Руслан вздохнул:

– Простите, Валентина Матвеевна, я не расположен свободным временем, чтобы играть в подобные авантюры: прежде, чем принять решение о том, брать или нет в производство то или иное дело, я должен знать все, что знает клиент. Вс, что его привело ко мне. Потому что адвокат в какой-то мере – личный врач. Только занимающийся не физическим здоровьем клиента, а здоровьем его правового поля. – Он встал. – Прощу прощения, я должен идти.

Он положил на стол несколько купюр, подсунул их под пепельницу, чтобы не унесло ветром. Встал.

– Я думаю, что автор этих писем – моя дочь.

Лебедев сел.

– Что? – он мысленно прокручивал то, что Лида раньше рассказывала о начальнице: владелица турфирмы, довольно крупной, муж – вроде как творческая личность, фотограф или что-то в этом роде. Очевидно, сейчас подался в политику. Из детей, кажется, единственный ребенок – это сын, Вадик.

Валентина Матвеевна подняла на него взгляд:

– У меня есть дочь, от первого брака. Мы не общаемся… Вернее… Я отказалась от нее много лет назад. Я думаю, она меня нашла и… Хочет навредить таким образом.

– А вы…Вы с ней говорили? Встречались недавно? С чего вы решили, что она вас нашла? – Лебедев с трудом подбирал слова.

– Нет. Но такое иногда случается, вскрываются архивы, начинают говорить бывшие сотрудники детских домов… Кто-то из них мог увидеть мое фото с мужем, в рамках его предвыборной компании, и узнать меня… Или как-то иначе. Я прошу вас – найдите ее, попробуйте договориться. Я готова платить ей деньги за молчание… Или как-то помочь устроиться…

«Господи… Лида?» – он не верил тому, что слышит.

Представил, как кто-то чужой придет к Лиде вот с этим самым предложением. По спине пробежал пот, пальцы вцепились в ручку портфеля, которую он так и держал в руках. Руслан медленно перевел дыхание, заставил себя собраться:

– Хорошо, – проговорил. – Вам нужно будет собрать все письма, посылки, которые вам приходили и принести мне в офис для изучения…

3

Едва за Степкой закрылась дверь, я направилась в кухню. Убрала посуду, собрала разбросанные игрушки сына, включила компьютер. Первые два часа работы – самые эффективные. Проверка домашних заданий, присланных за вечер и ночь – кажется, мои студенты никогда не спят, несколько важных сообщений от куратора онлайн школы, в которой я преподавала. Стук клавиатуры и мелькание собственных пальцев успокаивали, создавали ритм, такой важный в привычной рутинной работе дома. Файлы мелькали перед глазами.

Прослушала аудирование трех студенток. Осталась недовольна интонированием. Обратила внимание на ошибки. Записала на диктофон и отправила девочкам фрагменты текста, которые им предстояло переделать.

Дотошная? Да. Именно за это меня и ценят.

На экране сотового мелькнула и погасла иконка не отвеченного вызова – это сестра Женька. Я перезвоню ей во время перерыва.

Один раз и навсегда заведенный порядок – время для работы отводится исключительно для работы. Время для себя – только для себя. Все зафиксировано и распределено едва ли ни по минутам. Это позволяет распределять нагрузку, не «зашиваться». Словно плывешь на длинную дистанцию. Гребок за гребком. Вдох за вдохом.

Таймер деликатно сообщил, что наступило время первого перерыва.

Я поставила ноутбук в режим сна, пультом включила аудиосистему – заиграла бодрая музыка, под которую я обычно занималась спортом.

Переоделась.

Разминка.

Двадцать минут на беговой дорожке.

Еще пятнадцать минут на велотренажере. Скорость пятая. Десять километров.

Чувствую, как струйка пота стекает между лопатками, холодит и щекочет. Это хорошо, так и должно быть.

Глоток воды по окончанию тренировки.

Несколько упражнений на растягивание.

Душ.

Руслан называет меня биороботом. Шутя, конечно.

Наверно, о в чем-то прав. Я существую словно в какой-то матрице, где я – функциональная единица. Я действую в рамках алгоритма, тщательно слежу за его неизменностью и чистотой. Словно точка в системе координат.

Когда выбралась из душа, не отвеченными оказались уже три вызова. Вс три – от Женьки. Я набрала ее номер.

– Ты спишь, что ли? – недовольно отозвалась сестра из динамика. Важная птица, хирург. Хоть и учится в ординатуре.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/evgeniya-kretova/nesluzhebnyy-roman-chast-2/?lfrom=174836202) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes

Сноски

1

«Юрики» – проф. сленг, в среде юристов, юридические лица, организации.

2

Проф. сленг – юристы в области арбитражного процесса, здесь – сотрудники соответствующего отдела.