Пекарь Бенгтсон нахмурил брови:
– Дорогой братец, подумай, что ты делаешь!
Дядюшка Урвар не успел ответить, взбираясь на крышу своего фургончика.
– А теперь подтолкни меня, – сказал он, усевшись поудобнее. – До свиданьица, я, может, пришлю тебе открытку.
– Вот увидишь, ты скоро воротишься.
Но этих слов Урвар уже не расслышал, колбасный фургончик покатился вниз.
* * *
Ура! Здорово катиться с церковного холма!
– Вот едет дядюшка Урвар, он продаёт горячую колбаску! – кричал Урвар, маша обеими руками прохожим на тротуаре, которые таращились на странный экипаж.
Колбасный фургончик с дядюшкой Урваром на крыше катил по площади, мимо очереди к ларьку тётушки Мелассы, мимо ратуши и вскоре выехал на главную дорогу. Ещё чуть-чуть, и церковный шпиль стал видеться Урвару как узенькая полосочка на летнем небосклоне.
– Подумать только, – сказал он сам себе, – что я там жил-поживал и ещё неизвестно, вернусь ли туда когда-нибудь.
Ему даже чуточку взгрустнулось.
Но пока что дядюшка Урвар пребывал в хорошем настроении, сидит себе на крыше и наслаждается солнышком. Он выехал за город. По обе стороны дороги – хлебные поля, а за ними тёмно-зелёный лес. Вокруг – тишина, не видно ни одной машины. Фургончик качался, качался, и скорость затихала. Но это не могло испортить дядюшке Урвару настроение. «Что-нибудь да придумаю. Нельзя печалиться в отпуске».
И тут на тебе!..
– Ж-ж-ж-ж-ж! – послышалось откуда-то.
Сначала дядюшка Урвар решил, что это жужжит какая-то муха или другое насекомое. Но тут фургон начал прыгать. Раз, два, три… И вдруг большой вагончик резко качнулся влево и рухнул в канаву.
Дядюшка Урвар соскользнул с крыши и упал, но не в канаву, а сумел зацепиться за колосья на пашне. Сперва он ужасно растерялся и не знал, что делать. В одном резиновом колесе застрял большой гвоздь. Урвар чуть было не заплакал. Но, придя в себя, уселся на обочину.
– Ой, ой, ой, ой! – заныл он от отчаяния. – И надо же мне было ехать в отпуск! Сидел бы себе дома и не печалился. Прав был зануда Бенгтсон! Неужто придётся возвращаться – и так скоро, намного раньше, чем хотелось?! Ой, ой, ой, ой!
Только плачем делу не поможешь. Надо вытаскивать вагончик из канавы.
Да как это сделать?
Фургончик, набитый колбасными упаковками, был слишком тяжёл, ему одному не справиться. Но не сидеть же сложа руки! Сперва надо как-то вытащить его из канавы, потом починить колесо. А у него при себе нет никаких инструментов!
Огорчённый, он снова уселся на краю канавы и заныл:
– Ой, ой, ой, ой! Кто поможет мне вернуться домой? Придётся сидеть здесь всю жизнь и довольствоваться колбаской с горчицей. Ой, ой, ой! Некому меня пожалеть!
– Ушь-пампушь! Ну что ты за зануда! – послышался грубый голос.
Дядюшка Урвар вытаращился от удивления. Он не слышал, что кто-нибудь шёл сюда. Посмотрел в одну сторону, потом в другую, огляделся… Протёр глаза. Ничего подобного никогда с ним не случалось.
Перед ним на дороге стояла машина. Да не простая машина, а как маленький дом.
В машине сидела тётка. За машиной – прицепной вагончик.
– Я спросила: кто ты, рёва?! – гаркнула тётка.
– Я дядюшка Урвар, продавец горячих колбасок. Только не ругай меня, а пожалей.
– С какой стати мне тебя жалеть? Думается, ты самый счастливый человек на свете, раз можешь объедаться колбасой. Ведь это самая вкусная на свете еда.
– Ну если ты мне поможешь, сможешь есть её бесплатно, сколько захочешь, – пообещал дядюшка Урвар.
– А как мне помочь тебе?
Дядюшка Урвар радостно стал перечислять:
– Мне надобно вытащить фургон из канавы, затем починить резиновое колесо и вернуться домой.
– Ты хочешь сразу слишком много. Дай мне сперва горячей колбаски да побольше горчицы, – затараторила тётка в машине. – За едой я всё как следует обдумаю.
2
– Для чего ты загнал свой фургон в канаву? – удивилась тётка, жуя колбаску. – Неужели так легче продавать?
– Я не загонял его туда, – прохныкал Урвар. – Он сам опрокинулся. Так сможешь мне помочь?
– Знаешь, как прозывают меня в моём городе? – спросила тётка.
Этого Урвар, ясное дело, не знал.
– Хитроумная фрёкен Франссон. Я могу всё на свете. Но как вышло, что фургон застрял там?
Дядюшка Урвар рассказал, что у него в жару перестали покупать хот-доги, все выстраивались в очередь за мороженым, он рассердился и решил уехать в отпуск.
– Да ты просто растяпа! – сказала фрёкен Франссон.
– Не ругайся, мне и без того худо, – заныл Урвар.
– Дурачина, – скажу я тебе.
– Не начинай…
– Дурачина, повторяю я, – оборвала его фрёкен Франссон и щёлкнула по носу. – Ясное дело, не хитроумный.
– И как же мне теперь быть? – заныл дядюшка Урвар, потирая покрасневший нос. – Не моя вина, что стоит жарища и люди хотят не колбасу, а мороженое и прохлаждаться.
– Во-первых, надобно было продавать холодную колбасу, а не горячую, – ответила фрёкен Франссон.
– Холодную? – пробормотал растерянно Урвар, не зная, как возразить.
– Ясное дело. А ещё, быть может, напихать мороженое в колбасную шкурку, или как там она называется.
– Но… – пытался было возразить дядюшка Урвар.
– Ты не хитроумный, – снова оборвала его фрёкен. – И потому помочь тебе нелегко.
– А как мне стать хитроумным? Можно этому научиться? – с любопытством спросил Урвар.
Фрёкен Франссон заглянула ему прямо в глаза:
– Знаешь, в чём дело?
Урвар потряс головой:
– Научи меня, будь добра.
Фрёкен Франссон призадумалась…
– Обещай только никому не рассказывать, – таинственно прошептала она.
Дядюшка Урвар согласно закивал.
– Делай вот так, – ответила она. – Приложи левую руку к правому уху и произнеси поговорку:
Когда тебе совсем невмочь,
Никто не смог тебе помочь,
Ты бодрость духа не теряй,
Себе на помощь призывай
Соображалку.
– И это всё? Так просто? – спросил Урвар весело.
– Вполне достаточно, – ответила фрёкен Франссон. – Но зря ты не тверди это заклинание. И помни: никому ни слова!
– Обещаю! – поспешно воскликнул Урвар. – Ну-ка я попробую поднять фургончик:
Когда тебе совсем невмочь,
Никто не смог тебе помочь,
Ты бодрость духа не теряй,
Себе на помощь призывай
Соображалку.
Дядюшка Урвар посидел молча довольно долго, но ничего не произошло.
– Не помогает, – сказал он. – Я недостаточно хитроумный.
– Здесь я самая хитроумная, – важно заявила фрёкен Франссон. – Между прочим, ты ошибся, держал правую руку на левом ухе, а надо было наоборот. Я знаю, что делать, но прежде мне следует подкрепиться и съесть колбаску.
Озадаченный дядюшка Урвар стал украдкой наблюдать за фрёкен Франссон. Сначала он обратил внимание на её шляпу в виде зонтика. Может, всё дело в нём?
– Забавная у тебя шляпа, – сказал он вежливо.
– Она вовсе не забавная, – ответила фрёкен, – она хитроумная, мне ни к чему всегда таскать с собой зонт. Если вдруг пойдёт дождик, я могу обойтись без зонта, надену шляпу и не промокну. А летом буду в тени и не взмокну.
Урвар уставился на её пальто, оно отливало всеми цветами радуги, но на нём не было пуговиц. Ему стало любопытно почему, и он спросил об этом фрёкен.
– Для чего пальто пуговицы? – удивилась фрёкен. – Они отрываются и теряются, и я сменила пуговицы на крючки. Это хитроумно.
Дядюшка Урвар поднялся, чтобы поближе рассмотреть её машину. Она была похожа на домик с красными стенами и белыми углами. Над каждой дверью была лошадиная подкова – символ удачи. Окна украшали цветочные занавески и комнатные растения. Он заглянул внутрь и не увидел ни передних, ни задних сидений, как в обычных машинах.
Внутри машина фрёкен Франссон походила на комнату. Там была кухонная плита. Перед ней стояло кресло-качалка, а чуть поодаль – маленький стол и три стула. На полу пестрели тряпичные коврики.
