– Вот когда сменится – тогда и поговорим. А пока мы на службе и выполняем приказы, – ответил Михаил. – И приказы эти – защищать вас с оружием в руках. Если понадобится – до последнего вздоха. Хотите парня – забирайте. Но знайте, что он вор…
– Он герой! – тут же выкрикнула Кристи, заставив меня найти ее в толпе. И тут только я понял, что на самом деле никакой толпы нет. Да, полицейских осталось всего четверо, а мужиков и студентов около двадцати. Но основная масса народа сидела вокруг тепловых пушек и даже не думала бунтовать. И что-то мне подсказывало, что в других местах оппозиционеров могло и вовсе не оказаться.
– Может, и герой, но вороватый, – усмехнулся начальник станции. – У нас не бандитское государство, чтобы брать все, что плохо лежит. Хотите продукты – вон они, под завалами. Но знайте, это прямое нарушение закона. Вы очень об этом пожалеете, и если буря закончится, и если она не прекратится, и нам придется здесь долго выживать.
– Это если останется, кому об этом докладывать, – сказал вполголоса стоящий рядом парень с наколкой на руке. Одного взгляда на него хватило, чтобы определить криминальное прошлое. Твою мать, только победы воров и убийц мне не хватало. Хотя, с другой стороны, а сам-то я кто? Рыцарь благородного образа? Пистолет я и в самом деле взял. И не выступи на стороне протестующих, ничего не произошло бы.
– Верно сказано! Хватит! – громче всех заорал я, и тут же раздалось несколько одобрительных возгласов. Но я не собирался продолжать общую линию. – Хватит сраться, смерть подстерегает снаружи. Мы ничего не добьемся, если будем ссориться. Я виноват в том, что эта провокация вообще случилась.
– Что ты мелешь? – спросил один из подавшихся вперед студентов. – Это наш шанс взять все в свои руки!
– И чем это кончится? Для всех нас? Тюрьмой? Гибелью? – спросил я, протискиваясь обратно через толпу. – Я действительно украл пистолет. Мой косяк. Я рассчитывал применить его во благо, но теперь понимаю, что сама эта ситуация до добра не доведет. Вот, держите. Если хотите, можете меня задержать.
– Какое самопожертвование, – скривился Михаил. – Хочешь стать мучеником?
– Вообще ни разу, – улыбнулся я в ответ. – Я тоже хочу взять власть в свои руки. В первую очередь власть над собственной судьбой. Но вместе с этим приходит и ответственность. Верно ребята? Мы же этого хотим? Власти и ответственности?!
– Да, верно! – еще не слишком понимая, к чему я клоню, прокричали несколько человек. Василий промолчал, кажется, его не устраивало то, к чему все идет. Он надеялся на эскалацию протеста и захват управления чужими руками. Я же только послужил бы ему удобным поводом для мятежа.
– Мы готовы взять на себя ответственность, как дружинники. Как добровольцы и волонтеры. Верно? Мы сами будем нести ответственность и помогать друг другу. А через это получим и власть, – быстро, но громко и четко проговорил я. – Поможем нашим органам власти, получив часть их полномочий!
– Да не будет такого! – возразил Василий. – Они просто хотят обвести нас вокруг пальца, чтобы потом вновь посадить на цепь! Хватит это терпеть!
– Нет. Он неправ, – не стесняясь, перебил я качка-бизнесмена. – Мы придем к общему решению. Верно, Михаил?
Глава 6
– Чего вы конкретно хотите? – спросил настороженно начальник станции. – Оружие и припасы я вам не отдам. А пользу вы можете принести и без них. Начните с завала.
– Вот! Я же говорю, он хочет только разгребать работу чужими руками. Они все наживаются на нашем труде! – горячо выкрикнул Василий, он вскочил на скамейку как на трибуну. – Вы меня знаете! Я бизнесмен с более чем пятнадцатилетним опытом. Мои спортивные залы и фитнес-центры разбросаны по всей Москве. Несмотря на противодействие власти, жуткие поборы и постоянные проверки, я сумел построить процветающий бизнес. В нем трудятся более пятисот тренеров, бьютиблогеров и наставников.
– И я считаю, что каждый должен получить по потребностям. Мы не в той ситуации, чтобы экономить. Нас здесь всего сто пятьдесят человек. А запасов должно хватить на много-много месяцев. Буря же вряд ли продлится больше недели, – улыбаясь, заявил качок. – Страх, отсутствие солнца, замкнутое пространство. Это все факторы стресса. Мы должны с ними бороться, а еда – один из немногих универсальных инструментов успокоения.
– Михаил, вы знаете, что спасение людей на станции – ваш долг. Поговорите с нами. Расскажите, что собираетесь делать? Выход должен быть. Мы все на одной стороне, а там где обязанности, там и возможности, – выкрикнул я, обращаясь к начальнику. Тот нахмурился, сведя брови, но затем его лицо вдруг озарила улыбка.
– Хорошо. В соответствии с законом о чрезвычайных ситуациях, отделения внутренних войск имеют право на следующие вещи, – начальник станции поднял руку, показав растопыренные пальцы. – Организация подконтрольных добровольческих сил. С выдачей им необходимого снаряжения, вооружения и боеприпасов, если того требует обстановка. Экспроприация любого движимого и недвижимого имущества с возмещением полной стоимости после окончания режима ЧС за счет государства, – четко и громко произнес старлей. – Проведение спасательных операций. Еще раз, это все не просто мое желание. Это мои законные действия и обязанности во время ЧС. Силы в добровольческой бригаде, выполняющие прямой приказ, будут неподсудны по таким уголовным статьям, как воровство или мародерство. И главное. Когда все это закончится, вы не пойдете под суд, а сможете вернуться к своей нормальной жизни. Без последствий.
– Вот, слышали?! – выкрикнул я, перекрывая гомон толпы. – Законно! Мы можем все сделать и по нормальному, в рамках закона. И никакой захват власти нам будет не нужен. Как не нужен и Василий со своими братками-спортсменами.
– Ты меня еще делу учить будешь, сопляк? – Василий навис надо мной, но я не сдвинулся с места, лишь усмехаясь в ответ на его оскал. Теперь толпа уже не была на его стороне, и через несколько секунд качку удалось взять себя в руки. Он расслабил мышцы, покрутил головой, разминаясь. – Хорошо. Я поздравляю вас с победой, Михаил. Надеюсь, вы свои обещания начнете выполнять так же, как собирался я, немедля. Мы готовы помочь вам разобрать завалы.
– Конечно, – кивнул вновь получивший легитимность начальник станции. – Ваша помощь будет очень ценна, как и любого добровольца на станции.
Я от такой перемены чуть не икнул. Только что Василий хотел бороться до конца, был в гневе. А сейчас спокойно пожимает руку Михаилу. Поверить в такое преображение было просто нереально. И это понимали все. По крайне мере, мне так казалось, пока я не посмотрел на удивленные лица некоторых качков. Вот уж действительно – их слишком часто били по голове.
– Думаю, мы сойдемся на должности главы добровольческой бригады, – продолжил Василий, продолжая пожимать руку Михаила. – С дополнительными пайками за опасность.
– Нет, – усмехнувшись, сказал старлей. – Иначе меньше останется другим гражданам. Мы поделим ровно. После того как разберем завал.
– Отлично. В таком случае мы подождем, – наконец отпустив ладонь Михаила, сказал качок-бизнесмен. – Идем, ребята. Нужно экономить силы.
– Мы еще поквитаемся, – тихо прошипел побитый мной в прошлый раз парень с наколкой на руке.
– Человек, который рвется к власти, никогда не делает этого просто так, – заметил Михаил, глядя на уходящих братков. – Спасибо за помощь, даже не ожидал. Адекватные люди нам сейчас очень пригодятся. Боюсь, это не последняя стычка с приблатнеными. Спортивное братство не боевое, но иногда очень близко.
– Ничего. Посидят на общем пайке неделю – станут почти обычными людьми. У них, наверное, уже сейчас белковый голод, – заметил я. – Сталкивался с таким во время длительных походов. Их мышечная масса в основном нерабочая. Так, для красоты. Но теперь мы наконец можем обсудить дальнейший план. Вы победили.
– Пистолет? – чуть улыбнувшись, спросил Михаил, и я протянул ему оружие. Пустое. К сожалению, все это время перед бандитами мне пришлось бравировать оружием без патронов. Осмотрев ствол, он прочитал выгравированную надпись. – ПЛ? Редкая птица. Возможно, у нас на складе найдется к нему боезапас, но ничего обещать не могу. Мы так и остались на старом калибре. Не хочешь получить вместо него ПММ? Надежный, неброский и легкий. Против собак вполне достаточно, а лосей в Москве не водится.
– Нет, спасибо. Давайте как обещали, в рамках закона.
– Ну смотри. – Михаил достал из внутреннего кармана кителя сложенную в четыре раза бумажку. Расправил на скамейке и быстро набросал бланк, вписав серийный номер оружия. А после отдал вместе с пустым стволом. – Это временное разрешение на период ЧС. Ты как доброволец, приписанный к нашему отделению, имеешь право его носить и даже стрелять, если есть угроза твоей жизни.
– Благодарю, – сказал я, пряча документы и пистолет. – Что с кобурой?
– Забери у Лизы. Не думаю, что Сергей окажется сильно против. По крайней мере, пока не очнется, – ответил Михаил, внимательно глядя на мои манипуляции. – Ты и в самом деле собираешься наружу?
– После того как мы разберем завал и достанем патроны. Мне нужно к родным, в Зеленоград. А делать снаружи без оружия нечего. Одной схватки с псами мне хватило.
– Тут я с тобой спорить не стану. Сейчас соберем людей и начнем разбор завала. Присоединяйся, – кивнул мне Михаил, оборачиваясь к не разошедшимся людям. – Нам нужно несколько добровольцев, мужчин…
Слушать я его не стал, и так все понятно. Отошел от толпы и направился прямо к лазарету, на противоположную сторону станции. Двигаясь ровными шагами, я не забывал оглядываться по сторонам и держал лом наготове. Угрозу бандита я воспринял вполне серьезно. Да и Василий был не слишком рад своему поражению – мог припомнить.
– Лиза, я вхожу. Михаил сказал, что я… – речь оборвалась на полуслове, застряв у меня в горле. Несколько секунд взгляд не хотел фокусироваться, мечась из стороны в сторону. В нос ударил стойкий запах нечистот и железа. Черная лужа на полу. Валяющаяся оторванная рука. Капли крови на потолке. Забрызганный белый халат с торчащей из него шеей. Без головы.
– ТРЕВОГА! – взревел я, хватая лом двумя руками и бешено вертя головой из стороны в сторону в поисках опасности. – ТРЕВОГА!
– Что орешь? – первым ворвался за перегородку Василий, и я чуть не вогнал ему шип «хулигана» в шею. Качок едва успел отскочить назад. – Ты че, ебнутый? Бля… Ты это сделал?
– Всем лежать! Лежать, я сказал! Руки за голову! – раздался мощный командный голос Михаила. – Я сказал всем!
Меня повалили быстро и умело. Правда, я почти не сопротивлялся. Хорошо хоть, не лицом в черную зловонную лужу.
– Суки, кто это сделал? Лизонька, – взревел начстанции. – Кто это сделал, Слава. Я тебя, блядь, спрашиваю!
– Я только от вас пришел! Когда?
– Значит, ты, тварь? Решил отыграться на ней за проигрыш? – Михаил со злобой пнул Василия под ребра. – Кто-то из твоей бешеной своры, да?
– Я что, идиот, убивать единственного медика? – спросил, почти рыча, качок, но с места не двинулся. – Никто из моих людей не пошел бы на это без моего ведома.
– Да? А ты их всех за сутки так хорошо узнал? – никак не успокаиваясь, спросил старлей. – Она была одной из нас. Моей… с-сука. Кто это сделал? Слава, что ты видел?
– То же, что и вы. Пришел за кобурой и сразу позвал вас, – ответил я, поднимаясь. Михаил стрельнул на меня взглядом, но ничего не сказал. – Тут должна была находиться еще одна девушка, Кристина. Она помогала препарировать собак. Может, она что-то видела?
– Найди ее, немедленно, – приказал начстанции, тяжело опустившись на единственный стул. – И соберите всех в одном месте. Нужно пересчитать пассажиров и осмотреть на предмет крови. Такое безобразие невозможно провернуть, не заляпавшись. Герман где? Он же должен лежать здесь, со сломанной ногой. Найти!
Ситуация резко стала критической. Я на минуту даже подумал свалить, как есть, безоружным. Но потом понял, что если в самом безопасном месте произошла такая жесть, то нужно по крайней мере выяснить, что именно это было. Иначе при встрече головы лишиться могу уже я, а не малознакомая женщина.
То, что станция потеряла медика, представлялось второстепенной угрозой. Оторвать голову и выдрать руку с мясом – это нужна просто нечеловеческая сила. Провернуть то же с помощью ножа, наверное, можно, но я не уверен, что это будет столь же жутко и эффективно. Перед глазами встал вид свисающих в разные стороны обрывков кожи, и меня чуть не вырвало. Схватившись за колонну, я несколько секунд тяжело дышал.
– появилось и тут же пропало предупреждение. Я резко выпрямился, оглядываясь по сторонам. В носу до сих пор стоял стойкий запах крови. Но, возможно, причина была в том, что я запачкал куртку, когда валялся на полу.
– Что за чертовщина происходит? – проговорил я, внимательно всматриваясь в слабо освещенные участки туннеля. Ничего.
– Эй! Чего встал?! – резко окрикнул меня один из полицейских. – Девчонку ищи. И волонтера своего со сломанной ногой.
Герман нашелся быстро. Парень сам ковылял на шум и тревожные крики, опираясь на вполне нормальный костыль. Где он его раздобыл, я расспрашивать не стал, как и не ответил на вопросы о происходящем, послав в медпункт. А сам продолжил обшаривать станцию. Благо она была не такой большой. Через несколько минут, когда остальные выжившие уже строились в колонну по десять, я вернулся с рюкзаком девушки.
– Ну? – набычившись спросил у меня Михаил.
– Ее нигде нет. Вещи все оставила, даже куртку. Так что, либо она решила покончить жизнь самоубийством, выйдя наружу, либо с ней что-то случилось. Но, как по мне, она здесь совершенно ни при чем. Не могла хрупкая девушка такого сделать.
– Нет, конечно. Но она могла хоть что-то видеть, – ответил начальник станции. – Вставай в строй, ко всем. Сейчас ультрафиолетом просветим.
– Я и так могу сказать, что на мне кровь. И собачья, после драки на поверхности. И ее, – не стал я юлить. – После того как меня чуть не в лужу положили.
– Ты прав, но исключения я делать не могу. Вставай, – мрачный, как грозовая туча, сказал Михаил. – Прошу всех вытянуть руки ладонями вверх.
Люди так и сделали. Все без исключения. Даже качки Василия. Все прекрасно понимали, что на станции произошло ужасное и хотели поскорее снять с себя подозрения. Михаил лично ходил между нами, осматривая каждого. А после всех, у кого на одежде или руках оставалась хоть капелька крови, ставили в сторону. Я, естественно, попал в это число, ибо был заляпан по колени, и на руках с курткой тоже следов хватало.
– Остальные свободны. Можете возвращаться к своим делам, – разрешил Михаил. – Чем быстрее мы во всем разберемся и выявим убийцу…
– Никто такого не сделал бы, – подал голос Василий, у которого руки были за спиной закованы в наручники. – Просто сил не хватило.
– Ты вдруг в криминалисты записался? – зло спросил Михаил.
– Я не только спортсмен и бизнесмен, но и тренер. И как тренер обязан знать предельные нагрузки человеческого тела. Даже на стероидах такого усилия не развить. Это надо брать машину, чтобы так рвались мышцы, – ответил Василий, стараясь сохранять достоинство. – В остальных случаях это просто нереально.
– И что, хочешь сказать, что у нас групповая галлюцинация? Или, может, кто-то притащил гидравлический домкрат и им отрывал голову Лизе, да так, что мы ничего не услышали, хотя были в сорока метрах? – язвительно спросил Михаил. – Кто-нибудь может предположить, что за чертовщина здесь происходит?!
– Нет, – покачал головой Василий, остальные послушно ждали своей очереди, и только мы с Германом сели чуть в стороне.
– Ты видел что-нибудь необычное, пока был в лазарете? – спросил я парня.
– Ничего такого, – раздосадовано ответил Герман. – Если бы я только был рядом, когда это произошло, может, все бы обошлось. Я ведь собирался остаться на посту у медпункта, но потом Кристина вернулась разделывать собак, и мне подумалось, что надо проголосовать.
– Значит, вы познакомились? Отлично. Можешь в подробностях описать, что она делала и говорила, пока была рядом? Когда ушла и вернулась? А то ее нигде нет.
– Кристина уходила на голосование. А до этого, когда разделывала очередную тушу, неожиданно обрадовалась. Будто жемчужину нашла в собаке. Или золотой слиток, – сказал Герман, покачав головой. – Я спросил, чего она так веселится, а она ответила, что герой будет очень рад и что нужно проверить еще несколько экземпляров.
– Я выходил в зал наверху, ее там не было, а вот трупы псов-монстров, наоборот, лежали на месте. Значит, она вернулась, – задумчиво произнес я. – Ты говорил об этом Михаилу?
– Да, но он сказал, что в расследовании это никак не поможет. Определить, кто стал убийцей без орудия или предмета, невозможно, – ответил Герман. – Я действительно не видел ничего подозрительного.
– Ладно. Не расстраивайся, – похлопал я его по плечу. – Мы обязательно разберемся, что происходит. И накажем виновных.
Я поднялся и вошел в медкабинет, превращенный неведомым убийцей в скотобойню. Михаил тоже оказался внутри. Он внимательно осматривал каждый сантиметр комнаты, регулярно делая пометки. А затем, поднявшись, долго и громко ругался, значительно пополняя мой запас мата.
– Что-то нашли? – спросил я.
– Я не следак, – грубо ответил начстанции. – Убийств повидал достаточно. Но только на войне. И там такой фигни не было. Даже если голову шальным минометным снарядом отрывало. Не знаю. Это просто… сука, она же мне как дочь была, непутевая.
– Соболезную, – сказал я, ища на операционном столе описанные жемчужины. Как ни странно, на отдельном чуть изогнутом подносе лежала окровавленная субстанция. Правда, жемчужину она нисколько не напоминала. Скорее это был здоровенный паук или плющ с шарообразной сердцевиной. И стоило задержать на этом взгляд, как внизу поля зрения появилось сразу несколько значков.
Так, это уже интересней. Выходит, Кристи достала из собаки нечто такое, от чего мои показатели могут увеличиться. И если с энергией все было более или менее понятно, я ее уже поглощал, то с силой и выносливостью возникали вопросы. Я могу увеличить собственную силу за счет фрагмента чужой плоти? Как?
– О чем задумался? – вырвал меня из размышлений Михаил.
– Эта штука. Она вроде из собаки вырезана? – сказал я, подходя к столу. Съешь – поднялся откуда-то изнутри призыв. Поглоти, сожри, проглоти, съешь! Немедленно, прямо сейчас! Мне оставался всего шаг до куска плоти, как меня скрутило, чуть не заставив набросится на сырое мясо. Желудок призывно заурчал, но начальник станции по-своему истолковал звуки.
– Пошел вон! Не хватало еще, чтобы тебя здесь вырвало. – Он быстро выволок меня из-за ширмы. – Спокойно, парень. У всех бывает первый раз. Смерть, особенно такая отвратительная, – это всегда неприятно. Но со временем привыкаешь.
– Нет. Не в этом дело, – едва сумев прийти в себя, ответил я. – Просто голова закружилась.
– Ага. Я же говорю, в первый раз обычное дело, – похлопал меня по плечу Михаил. – Ладно, мне нужно возвращаться к работе.
– А хоть что-нибудь вы уже поняли? – спросил я, ища повод вновь оказаться в помещении. Может, мое нутро меня и обманывало, но шанс получить прибавки к характеристикам от странной штуки казался весьма соблазнительным.
– Ничего такого, – поморщился начальник станции. – Следов борьбы нет. Звуков мы не слышали. Кто бы ее ни убил – она явно этого не ожидала. Хорошо тут только то, что это произошло мгновенно. А во всем остальном… черт. Да я даже не знаю точного количества пассажиров! Сказать, кто виновен, невозможно.
– Может, если я еще раз спокойно посмотрю, – предложил я, и Михаил не стал меня останавливать. Наоборот, остался снаружи, терзая в пальцах сигарету. Воспользовавшись ситуацией, я быстро сунул окровавленный кусок себе в карман и только после этого огляделся. Смотреть на кровь и нечистоты было противно, так что я пробежал глазами по остальным поверхностям.
Операционный стол с разделанной псиной. Тумбочка, прикаченная сверху. Лампа. Две застеленных скамейки, на одной из которых лежал едва дышавший Сергей…
– А для кого приготовлена вторая скамейка? – осторожно спросил я.
Глава 7
– Что? – не сразу понял меня Михаил, заходя обратно в лазарет. Я заметил, что так и не подожженная сигарета была безжалостно засунута обратно в карман. – На второй койке должен был Боря лежать. Где его тело?
