Связанные честью
Кора Рейли
Хроники мафии. Рождённые в крови #1
Рожденная в одной из главных семей мафии в Чикаго, Ария Скудери изо всех сил пытается найти свой собственный путь в мире, где нет выбора. Арии было всего пятнадцать, когда родители обручили ее с Лукой – Тиски – Витиелло, старшим сыном главы нью-йоркской Коза Ностра, чтобы обеспечить мир между двумя семьями.
Теперь восемнадцатилетие, тот день, которого Ария страшилась годами, не за горами: ее свадьба с Лукой.
Ария боится выходить замуж за мужчину, которого едва знает, особенно за кого-то, вроде Луки, получившего прозвище «Тиски» за раздавливание горла человека голыми руками. Благодаря хорошей внешности, богатству и хищной харизме, излучающей власть, Лука может быть одним из самых желанных мужчин Нью-Йорка, но светские девушки, вешающиеся ему на шею, не знают того, что знает Ария: образ плохого парня – это не просто игра. Кровь и смерть скрываются под поразительными серыми глазами Луки и высокомерной улыбкой.
В ее мире красивый внешний вид часто скрывает монстра внутри; монстра, который может так же легко убить, как и поцеловать…
Кора Рейли
Связанные честью
Пролог
Пальцы у меня дрожали, словно листья на ветру, а сердце билось быстрее, чем сердечко колибри. Сильная ладонь Луки была властной и уверенной, когда он взял меня за руку, и кольцо скользнуло на мой палец.
Белое золото с россыпью из двадцати бриллиантов.
Для других пар это было бы знаком любви и верности, а для нас стало лишь доказательством моей принадлежности ему. Кольцо будет ежедневно напоминать о том, что я попала в золотую клетку, где проведу всю оставшуюся жизнь. В отличие от большинства пар, связавших себя священными узами брака, для нас слова «Пока смерть не разлучит нас» – не пустое обещание. Из этого брачного союза выхода нет. Я буду принадлежать Луке до самого конца. Последние слова клятвы мужчин во время посвящения в ряды мафии с таким же успехом могли бы быть заключительными словами моей свадебной клятвы: «Я вхожу живой, а уйти придется мертвой».
Лучше было бы убежать, пока была такая возможность. Теперь же, когда сотни лиц чикагской и нью-йоркской Семей уставились на нас, о побеге нечего и думать. О разводе, разумеется, тоже. В нашем мире смерть – единственный возможный побег из брака. Даже если бы мне чудесным образом удалось скрыться от неусыпного ока Луки и его людей, нарушение брачного договора означало бы войну. Как бы ни оправдывался мой отец, Семья Луки отомстила бы за урон, нанесенный их репутации.
Мои чувства никогда ничего не значили. Я выросла в мире, где выбор – непозволительная роскошь, особенно для женщин.
Этот брак основан не на любви и доверии. Тут главное долг и честь, ради которых нужно сделать то, что от тебя ожидают.
Связь, гарантирующая союз наших семей.
Я не была наивной и знала, что еще замешано в этот коктейль: деньги и власть. И с тем и с другим в последнее время возникли проблемы, с тех пор как русская Братва, тайваньская Триада и другие преступные группировки захотели расширить сферу своего влияния на наши территории. Итальянским Семьям по всей Америке придется зарыть топор войны и объединиться во имя общей цели – уничтожения своих врагов. Выйти замуж за старшего сына нью-йоркской Семьи – большая честь. Именно в этом мой отец и каждый родственник мужского пола пытались убедить меня после нашего обручения с Лукой. Я все понимала, и не сказать, что мне не хватило времени морально подготовиться к браку, но страх по-прежнему сковывал меня безжалостными тисками.
– Вы можете поцеловать невесту, – произнес священник.
Я подняла голову. Все присутствующие в зале внимательно следили за мной, ожидая хоть малейшего признака слабости. Отец пришел бы в ярость, если бы в выражении моего лица появился ужас, который я на самом деле испытывала к жениху, а Семья Луки использовала бы это против нас. Но я выросла в мире, где единственное, что защищало женщин, – безупречная маска, и лично для меня не составляло труда нацепить ее. Никто не узнает, как сильно я жажду сбежать. Никто, кроме Луки. Я не могла скрыть это от него, как ни старалась. Тело била мелкая, неконтролируемая дрожь. Когда мой взгляд встретился со взглядом холодных серых глаз Луки, я почувствовала, что он знает. Как часто он вселял страх в окружающих? Вероятно, ощущать его в других людях стало для Луки привычным делом.
Он наклонился, сокращая между нами расстояние. Ни следа колебаний, страха или сомнений! Мои губы задрожали, когда его рот коснулся моих губ. Он впился в меня взглядом, смысл которого был предельно ясен: «Ты – моя».
Глава 1
Три года назад
Когда раздался стук, я читала, устроившись на кушетке в нашей библиотеке. Лилиана спала, положив голову мне на колени, и даже не шелохнулась. Дверь из темного дуба открылась, впуская нашу мать. Ее русые волосы были собраны в пучок на затылке, лицо было бледным. По всем признакам мама была взволнована.
– Что-то случилось? – спросила я.
Она улыбнулась фальшивой улыбкой.
– Твой отец ждет тебя в кабинете.
Я осторожно приподняла голову Лили, выбралась из-под нее и переложила сестру обратно на кушетку. Лили тут же притянула колени к груди. Для своих одиннадцати лет она была маленькой, но и я не отличалась высоким ростом – всего 160 см. Впрочем как все женщины в нашей семье. Мать старательно избегала моего взгляда, пока я подходила к ней.
– У меня что, проблемы? – Я не могла припомнить ни одного своего промаха. Обычно мы с Лили были паиньками. Это Джианна вечно нарушала правила и нарывалась на наказания.
– Поторопись. Не заставляй отца ждать, – сухо велела мать.
Внутри меня все сжалось, когда я остановилась перед кабинетом отца. Выждав секунду, чтобы собраться с духом, я постучалась.
– Входи.
Я вошла, стараясь не проявлять никаких эмоций. Отец восседал в просторном черном кожаном кресле за письменным столом из красного дерева. Позади него возвышались полки с книгами, которые отец никогда не читал, но они скрывали секретный вход в подвал и запасной выход из дома.
Он поднял взгляд от стопки бумаг и знакомым жестом пригладил седые волосы назад.
– Садись.
Я опустилась на один из стульев напротив его стола и положила руки на колени, стараясь не кусать нижнюю губу. Отец терпеть этого не мог. Я ждала, когда он заговорит. Он пристально на меня смотрел, и на его лице застыло странное выражение.
– Братва и Триада пытаются забрать наши территории. С каждым днем они становятся все наглее. Нам повезло больше, чем Семье Лас-Вегаса, которой приходится еще и с мексиканцами разбираться, но мы не можем и дальше игнорировать угрозу в лице русских и тайваньцев.
Я пришла в замешательство. Отец никогда не говорил с нами о таком. Девочкам не нужно знать о сложностях мафиозного бизнеса. Но перебивать его себе дороже.
– Если хотим одержать верх над Братвой и Триадой, нам следует прекратить вражду с нью-йоркской Семьей и объединить силы.
Мир с Нью-Йорком? Отец и все члены чикагского Синдиката ненавидели нью-йоркскую Семью. Они десятилетиями вели войну и только недавно решили поддерживать нейтралитет, сосредоточившись на борьбе с другими преступными группировками, в том числе и с Братвой и Триадой.
– Нет уз прочнее, чем кровные. В этом Семья права.
Я нахмурилась.
– Рожденные в крови. Поклявшиеся на крови. Таков их девиз.
Я кивнула, но моя паника только усилилась.
– Вчера я встретился с Сальваторе Витиелло.
Отец встречался с Доном, главой нью-йоркской Семьи? Нью-Йорк и Чикаго не вели переговоры уже лет десять, потому что в последний раз все закончилось плохо. До сих пор тот день называют не иначе как «Кровавый четверг». Но отец даже не Дон. Он всего лишь Консильери, советник Фиоре Кавалларо, который правит Синдикатом и преступным миром на Среднем Западе.
– Мы договорились, что для достижения мира должны стать одной семьей. – Отец сверлил меня взглядом, и внезапно я поняла, что не хочу услышать то, что он скажет дальше. – Мы с Кавалларо решили, что ты выйдешь замуж за его старшего сына Луку, будущего Дона Семьи.
Земля ушла у меня из-под ног.
– Почему я?
– Витиелло и Фиоре несколько раз разговаривали по телефону. Витиелло хочет самую красивую девушку для своего сына. Конечно, дочь одного из наших солдат ему не подходит по статусу. У Фиоре нет дочерей, поэтому он сказал, что ты самый подходящий вариант. Джианна тоже красива, но она моложе тебя. Вероятно, поэтому выбор пал на тебя.
– У нас полно красивых девушек. – Мне не хватало воздуха.
Отец посмотрел на меня так, будто я была его самой ценной вещью.
– Не так много итальянок с волосами, как у тебя. Фиоре назвал их золотыми. – Отец ухмыльнулся. – Ты откроешь нам дверь в нью-йоркскую Семью.
– Но, отец, мне пятнадцать. Я не могу выйти замуж.
Отец пренебрежительно махнул рукой.
– Если я дам согласие, то сможешь. Какое нам дело до законов?
Я вцепилась в подлокотники так крепко, что побелели костяшки пальцев, но боли не чувствовала. Тело онемело.
– Однако я сообщил Сальваторе, что свадьбу придется отложить, пока тебе не исполнится восемнадцать. Твоя мать настояла на том, чтобы подождать до твоего совершеннолетия и окончания школы. Фиоре внял ее мольбам.
Так значит, это Дон дал указание моему отцу подождать со свадьбой. Иначе мой собственный отец бросил бы меня в постель моего будущего мужа уже сейчас! Мой муж. К горлу подступила тошнота. Мне известны только два факта о Луке Витиелло: он станет главой нью-йоркской Семьи, как только его отец отойдет от дел или умрет, и он получил прозвище «Тиски» за то, что раздавил кому-то горло голыми руками. А сколько ему лет? Моей двоюродной сестре Бибиане пришлось выйти замуж за мужчину на тридцать лет старше нее. Лука не мог быть таким старым, ведь его отец еще не отошел от дел. По крайней мере, я надеялась, что он молод. Жесток ли он?
Он раздавил человеку горло. Он станет главой нью-йоркской мафии.
– Отец, – прошептала я, – пожалуйста, не заставляй меня выходить за него замуж.
Лицо отца окаменело.
– Ты выйдешь за Луку Витиелло. Я договорился с его отцом Сальваторе. Ты будешь хорошей женой для Луки. Когда встретишься с ним во время помолвки, ты должна вести себя, как шелковая.
– Помолвка? – повторила я. Мне казалось, что мой голос звучит как сквозь толщу тумана.
– Конечно. Отличный способ установить связи между нашими семьями, и у Луки будет шанс оценить, что он получает от этой сделки. Мы не хотим его разочаровать.
– Когда… – Я прочистила горло, но комок остался. – Когда эта помолвка?
– Август. Мы еще не назначили дату.
Через два месяца. Я вяло кивнула. Когда я читала любовные романы, то всякий раз представляла себе, какой будет моя собственная свадьба. В тайне я мечтала, что выйду замуж по любви. Пустые мечты глупой девчонки.
– Но мне позволено продолжать ходить в школу?
Хотя какая теперь разница? Я никогда не поступлю в колледж, никогда не выйду на работу. Все, что мне будет разрешено делать, – это согревать постель мужа. Горло сжалось, на глаза навернулась слезы, которые я с трудом сдержала. Отец терпеть не мог наших проявления слабости.
– Да. Я сказал Витиелло, что ты учишься в католической школе для девочек, и ответ, кажется, удовлетворил его.
Конечно, удовлетворил. Отец не мог рисковать. Я не должна была находиться среди мальчиков.
– Это все?
– Пока да.
Я, как во сне, покинула кабинет. Четыре месяца назад мне исполнилось пятнадцать. День рождения казался важным этапом на пути к моему будущему, и я пребывала в радостном предвкушении счастья. Глупая я. Моя жизнь закончилась, не успев начаться. Все решено за меня.
* * *
Я рыдала взахлеб, уткнувшись головой в колени Джианны, и она гладила меня по волосам. Ей исполнилось тринадцать, она всего лишь на восемнадцать месяцев младше меня, но сегодня эта разница в возрасте означала разницу между свободой и жизнью в тюрьме без любви. Я очень старалась не сердится на нее за это. Она же тут не при чем.
– Попробуй поговорить с отцом еще раз. Что если он передумает, – осторожно предложила Джианна.
– Не передумает.
– Может быть, мама сможет его переубедить.
Вряд ли отец когда-либо позволит женщине принимать решение за него.
– Никто не сможет изменить ситуацию, – жалобно промямлила я. Я не видела мать с тех пор, как она отправила меня в кабинет отца. Наверное, ей тяжело смотреть мне в глаза, поскольку она знает, на что обрекает меня.
