Юрий Мори "Ментакль"

– Какой же ты… педик! – с чувством сказала мать и отвернулась.

Странно, почему она так решила: ни какого-либо женоподобия, ни тяги к мальчикам за мной замечено не было. Ни тогда, ни впоследствии. Но пути шизофрении неисповедимы, это вам любой психиатр расскажет.

Ну да, вот тогда и началось её тихое сумасшествие, не с отчима, всё верно. Мне никакие психологи не нужны, сам себе специалист по распутыванию детских воспоминаний.

Мост, потом длинная стрела дамбы – и я на левом берегу. Офис мог быть и поближе к центру, да даже в родном Северном районе, но Людмила Марковна велела искать в этих краях. А я – что я. Кто юношу ужинает, тот и танцует, вот и нашёл здесь подходящее помещение. Уже четыре года постепенно обрастаю клиентурой, что и правильно. К грамотному экстрасенсу поедут и в деревню, но вот эти все архаичные причуды – святая вода, молитвы и заговоры – это не ко мне. У нас всё красиво, просто и современно, почти что научно обосновано. «Небесная сенсорика».

Парковка полупустая, поэтому я бросил машину на любимом месте, слева от крыльца, как раз под окнами своего кабинета. Не то, чтобы я бросился спасать железного коня от возможного угона прыжком с подоконника, но как-то греет душу: глянул – стоит.

– Ещё раз привет, Лера! – бодро сообщил я, заходя в приёмную.

Только вот верная офисная труженица была совсем не весела. Могу её понять, я бы и сам несколько побледнел, если меня взять на прицел обреза охотничьего ружья. Бывают, знаете, такие средневековые устройства: приклад и стволы отпилены, вся эта аркебуза помещается в небольшую сумку. Наверное, удобно грабить банки и пугать поздних прохожих.

– Ага… – прошипел вооружённый столь нечастым в наши дни устройством злодей. – Ты-то мне и нужен, сука!

– Я всем нужен, – довольно спокойно ответил я. – Что за дикость, Михаил Петрович? Зачем вы к нам с ружьём-то?

Злодей, он же мой довольно денежный клиент на протяжении полутора месяцев, оскалился. Это не фигура речи, он натуральным образом умудрился показать все зубы, кроме самых дальних. Зрелище, несмотря на ухоженный рот, так себе, никому не порекомендую.

– Оставьте, пожалуйста, в покое бедную девочку. Если вы ко мне, так и пойдёмте в кабинет.

Если честно, на судьбу Лерки я плевать хотел, но ситуацию успел прокачать: рвану к двери – получу пару зарядов в спину, без шансов, а так хоть заболтать попробую. Ну и девчонка полицию вызовет, если прямо здесь в обморок не упадёт. Но последнее на неё не похоже, крепкие нервы в нашем деле – первый признак профпригодности.

Михаил Петрович перевёл оружие на меня. Неприятное зрелище, два дульных среза в метре от моего молодого цветущего организма. Курки взведены, пальцы на спусковых крючках аж свело. Грустно…

– Она умерла! – выдохнув несвежий букет перегара, хрипло поведал злодей. – Вчера днём умерла. А ты, щенок, мне что обещал?

Лера завозилась у себя за стойкой, но сразу затихла. Не время, дорогая, не время. Уйдём в кабинет, тогда и хватайся за телефон. У охранника, нанятого как раз на случай таких раскладов, сегодня отгул, вот ведь не повезло. Ну да ничего, прорвёмся.

На ходу Михаила Петровича шатало, но обрез он держал уверенно, крепко. Ещё и в спину мне ткнул пару раз, налётчик хренов.

– Садитесь, может, выпить чего-нибудь?

Он тяжело плюхнулся в кресло напротив моего стола, я сел на место, под огромную эмблему «Небесной сенсорики», занимающую весь простенок между окнами. Звёзды, галактики, золото и фигурное изображение мозга, больше похожего на грецкий орех. Долбаный китч, но клиентам нравится, да и Людмила Марковна горячо одобрила.

Я незаметно огляделся: да, шансов по-прежнему ноль, столешница не спасёт. Яйца он мне точно отстрелить успеет.

– Хватит мне… Выпил.

– Как скажете. Так в чём я виноват?

Он покачал головой, словно соглашаясь с кем-то, мне неслышным.

– Яночка умерла.

– Михаил Петрович… Так четвёртая стадия же. А я не волшебник, я сразу сказал. Вы же меня уговорили взяться, я и сам не хотел.

– Но взялся же… Сколько денег у меня выдоил, напомнить?

– У вас горе, а всё о деньгах. Давайте вы ружьё положите, мы спокойно поговорим, хорошо?

Он мотнул нечёсаной головой, снова шумно выдохнул. Полчаса с ним в одном кабинете – и я сам закуску потребую.

Ненавижу я болящих клиентов. Дело денежное, особенно, когда рак или что-то около, платят не задумываясь, но помочь-то я не в состоянии. У меня и так инсайты дело крайне редкое, но на них вся репутация держится, а с больными как быть? На самом деле по фотографии я никогда никого не вылечу, а возить их сюда или – того хуже – мотаться по домам, пропахшим близкой смертью, спиртом от уколов и мочой… Нет уж. Но – деньги.

Деньги я искренне люблю, больше всего остального. В них свобода, только в них.

– Да о чём с вами… с тобой говорить. Грохну тебя и сам застрелюсь, понял, Кирюха? Нет мне без Яночки жизни.

И жалок он был, и страшен. Одно другому не мешало.

– А смысл?

– Смысл… Да чтоб ты людей не обманывал, гадёныш. Не забирал последнее за надежду, когда её нет. Не…

– Давайте, Михаил Петрович, всё же начнём с самого начала. Во-первых, оплата строго по прейскуранту, тут, сами понимаете, не только я решаю. Да и ещё: вы ж сами просили взяться, я гарантий не давал. Что мог – сделал, ментальный прорыв и единение разумов по моей авторской, запатентованной в шести странах, методике осуществил в полном объёме, неоднократно, добился временного – заметьте, временного, я ж не Господь Бог! – улучшения, но силы мои тоже ограничены.

Я плёл, плёл и плёл, чувствуя, что если не инсайт, то по крайней мере ораторские таланты меня посетили при крайней нужде недетские. Клиент равномерно кивал, взгляд его всё чаще стекленел. Судя по выхлопу, в нём столько спиртного, что он и сам уснёт.

Главное, чтобы не выстрелил.

За окном прошуршала машина, завернув на парковку. Клиент, что на десять двадцать? Или полиция? И ведь не встать, не проверить, встрепенётся сразу любезный мой Михаил Петрович. А он спит уже почти, так бывает – адреналиновый шторм утих, а выпивка-то никуда не делась, вот и рубит мужичка, попросту говоря.

Дверь распахнулась, и в этот момент меня и накрыло. Совершенно неожиданно, да и не очень вовремя, но весь весёлый кураж, который бродил с утра, начиная с разговора с Сайонарой, вёл меня через пробки и воспоминания, выплеснулся наконец волной.

– Ружьё на пол, – тихо сказал я через густой, плотный, хоть ножом режь, воздух.

Клиент послушно наклонился и положил обрез.

– К стене его ногой оттолкни!

И это он сделал, не обращая внимания на лезущих в дверной проём «космонавтов» – в затемнённых забралах шлемов, бронежилетах с многочисленными крепежами, налокотниках и наколенниках. Американские футболисты нервно курят от зависти.

– Всем стоять, полиция! – заорал один из них. Мне было плевать, который, они ж одинаковые.

Кто-то из них подлетел к столу, то ли закрывая меня от всех опасностей жизни, то ли собираясь уронить на пол и повязать, как его напарник уже стягивал за спиной руки Михаила Петровича пластиковой полосой наручников.

Я выдохнул, но пока не отпускало. Так бывает.

«Космонавт» развернулся ко мне и поднял забрало. Обычное лицо, самое обычное лицо. Такого и не вспомнишь через полчаса.

– Всё в порядке, доктор. Мы его взяли.

Я рассмеялся. «Космонавт» списал это на шок, сам широко улыбнулся. Нет, есть что-то и человеческое в них, не роботы же.

– Я не врач, – поправил я полицейского. – Я специалист по сенсорному воздействию и очистке кармы. Работа такая.

Тот почему-то заинтересовался:

– А будущее предсказываете?

Вот же ж чёрт, парень! Я так на жизнь себе и зарабатываю. Очень уж невовремя ты спросил только. Или наоборот – очень вовремя. Тут уж как посмотреть.

– Запросто. Вы умрёте от воды. Увы, очень скоро умрёте.

В этот момент мой прилив вдохновения кончился. Как всегда, внезапно и бесследно.

Улыбка на лице полицейского тоже как-то… померкла. Он попытался уточнить что-то, но я махнул рукой и закрыл глаза, откинувшись на спинку кресла. И я не робот, мне несладко пришлось. Лерке премию, охранника уволить на хрен, отгулы ему, понимаешь, лучше двоих вместо нанять, но чтобы здесь круглосуточно кто-то был. И Людмиле Марковне позвонить, рассказать. Люсе…

Я старался не называть её так даже мысленно, мало ли, где брякну, это сразу провал и – что гораздо хуже – здравствуй, бедность.

Люсей она была только в короткие моменты встреч на нейтральной территории, постельных битв за спиной её мужа все эти десять лет нашего знакомства. Так что – Людмила Марковна. И точка.

– Так мне чего – на речку не советуете? Или ванны опасаться? – дотошно выпытывал «космонавт». – Уж давайте всё подробно, раз сказали!

– Я не знаю подробностей. Не знаю. Простите. Это минутное откровение, оно уже всё. Кончилось. На всякий случай на речку не советовал бы. И в ванне аккуратнее…

В кабинете стоял сущий ад: этот мужик со своими вопросами, рыдающая Лерка, озабоченно заглядывающий в дверной проём врач скорой в белом халате, из-под которого выглядывали мятые штаны и сандалии на толстый носок. Звонили оба телефона – и мой в кармане, и городской, в приёмной кто-то хрипло матерился – похоже, пришедший в себя Михаил Петрович, вдруг осознавший перспективу отбыть на лесоповал лет на пять-семь. Или в дурку, тут уж как карты лягут.

– Идите все отсюда, – ровно сказал я и достал из кармана трубку.

Разумеется, если бы я знал, к чему приведёт моё предсказание полицейскому, я бы ещё с утра зашил себе рот суровыми нитками, сам себя связал и засунул в подвал, где до сих пор в маленькой клетушке с криво намалёванным краской на двери номером тридцать семь стояли позабытые банки с давно протухшим вареньем, ящик с инструментами, рулон рубероида и отцовский велосипед.

Но… Но. Своё будущее я не видел никогда, даже так, всполохами, как чужое. Темнота там для меня, темнота и пыльный занавес. Как в подвале.

* * *

Полицейского звали Юра. Это ни имеет ни малейшего значения, но надо же как-то называть человека, которому я предсказал судьбу.

После смены, в течение которой он, посмеиваясь, рассказывал об утреннем вызове всем встреченным коллегам, Юра переоделся. Снял свою сбрую, сдал в оружейку табельный автомат и заехал по дороге домой в магазин.

Никакой экзотики: сигареты, хлеб, колбаса, морковка-редиска, яйца опять же, и масло. Пара бутылок вина – день рождения жены же, на сухую такие вещи не празднуют. Его двадцать восемь исполнилось ещё зимой, а она вот летняя. Близнецы, так что ли получается. Он не был сведущ в гороскопах, да и не верил во всю эту чепуху, а вот супруга увлекалась когда-то, даже рассказывала о совместимости знаков, всяких домах огня и воды, и прочих играх престолов.

Бред же. Несомненно, бред.

Вот и этот пацан-экстрасенс, которого в заложники взял клиент (Михаилу Петровичу Юра сочувствовал – понятно, нервы сдали, жена умерла, а тут этот прощелыга сидит, деньги стрижёт с лохов), он тоже предсказал, как в лужу пукнул.

Смерть, значит, близкая. Угу. От воды. Коллеги тоже ржали.

Машину во двор, в одну руку пару пакетов с едой и выпивкой, в другую – неловко, как обычно женатые мужики и носят, нечасто же – букет алых роз. Старательно выбранный, не абы как, если нечасто, это ж не значит, что плохой дарить нужно. Наоборот.

Жены дома ещё не было, но это и хорошо. Есть время рассовать всё в холодильник на разные полки, положить вино в морозилку – жарища-то какая, а тут ледяное каберне! – и поставить цветы в высокую вазу, залив её холодной водой под горлышко.

Всё? Да, наверное, всё. Телефон на зарядку ещё бросить, чтобы не отключился к ночи, и можно идти рубить овощи на салат.

Так вернувшаяся часом позже жена и нашла Юру – в своём фартуке, нелепом на лежащем посреди комнаты мужчине с телефоном в руке. Следователь потом смотрел, кто звонил: совершенно случайный человек, номером ошибся, но Юра-то думал: жена, схватил трубку, не отключая от сети, задел проводом вазу и перевернул её на зарядку. С электричеством шутки плохи, убило на месте – сердце слабое.

Так бывает.

Ещё и не так бывает, если честно.

04. Рабочие вопросы

Я даже вздрогнул: аватарка в WhatsApp до боли напоминала ту, старую, что любил ставить когда-то Филипп. Солнце, слепящее раскалённой точкой через синевато-серые тучи. Но нет, конечно, не он – из-под двух метров земли особенно не напишешь…

«Прив, Кир! Меня Нани зовут. Я блогерка, пишу про аномалии, надо встретиться, ок?».

Блогерка она. Ну-ну.

«Добрый день, – осторожно откликнулся я. – Адрес знаете? Приезжайте к двенадцати».

В ответ был смайлик. Из этих, которые сразу и не поймёшь, как расшифровать: упитанный жёлтый кружок обнимал сердечко. В фейсбуке такие любят, понимай их как знаешь.

Мы вместе, мол, бро.

До полудня дел было немного, но кое-что всё-таки происходило: я одобрил кандидатуру второго охранника – после той истории неделю назад прежний, взявший отгул, был на всякий случай уволен, замена ему нашлась сразу, а вот сменщик – только сегодня. Крепкий мужик, если на вид, а в деле посмотрю, конечно. И лучше бы не пришлось, не каждый день ко мне клиенты с обрезами заваливаются в гости. Впервые такое, если уж честно, хотя пару раз почти доходило до драки из-за смешных претензий: не то, не так, не сделал. Об-ма-нул. Что поделать, деньги я беру со всех желающих, а вот инсайтов на всю массу не хватает.

Но это должны быть их проблемы, не мои. Потому и охрана.

Отпустив с уверениями, что всё с его блудным сыном будет прекрасно, пить бросит и за ум непременно возьмётся – фирма гарантирует, Николай Фомич, авторская методика и ментальный поводок пополам с разящим ударом из ноосферы! – утреннего занудного клиента, который всё порывался вытащить из сумки альбом с детскими фотографиями сынишки, я немного задумался. Потом поискал в сети блогерку Нани; стоило бы знать, с кем столкнула судьба.

Рекламными акциями фирмы ведала Лера, кое-кого присылали благодарные клиенты, но это было другое. Здесь человек явно сам заинтересовался моей конторкой, надо сделать шаг навстречу.

В офисе всё было по-прежнему: тихо, прохладно, за окном торчала крыша моей машины. Неделя, прошедшая с визита мужика с обрезом, завершилась спокойно. Следователь разок приходил, опрашивал, выяснял подробности, потом вызывал к себе, но это рутина. Людмила Марковна тоже перенесла известие о нападении без истерики – стальные всё-таки нервы у женщины! Кремень… А Сайонаре я и рассказывать ничего не стал: телек она не смотрит, интернетом брезгует, а газет и журналов теперь уже не осталось. Единственное, что мать читает, давно уже только сборники древней японской поэзии, но, думаю, ни у Гидосанси-но Хаха, ни у Басё нет ни слова об обрезах и патронах.

Яркая девочка, яркая… Я про Нани сейчас, разумеется: сотня фотографий в инстаграме, вагон роликов в тик-ток. И двигается приятно, вероятно, спортсменка. Так, а сами бложики-то где? ВКонтакте, ага, нашёл. И пишет прикольно, ничего не сказать. Привидения, легенды о старых замках, целая серия постов о паранормальном. Вот оно в чём дело, потому и заинтересовалась моей скромной персоной.

Лера заглянула в кабинет, на мой молчаливый кивок скрылась и вернулась через пару минут с чашкой кофе. Прекрасно, а теперь минутка раздумий, пока остывала арабика.

Я поднялся с кресла и подошёл к зеркалу, одной из узких вертикальных полос, которых в кабинете было пять штук, вделанных прямо в стены. Дизайнер мамой клялся, что теперь атмосфера в офисе станет воздушной и благоприятной для деловых эманаций и бизнес-целей.

Фэншуй, да-да. Именно, он.

В зеркале отражался высокий, довольно симпатичный мужчина (как уж сплелись гены низенькой худой матери и длинного, но, насколько я помню, болезненно тощего отца – не знаю). Причёска в порядке, одежда – тем более, отработанное выражение лица – спокойное, заинтересованное, но с чувством собственного достоинства – на месте. Не атлет, но не задрот.

Когда мне говорили, что я похож на молодого Киану Ривза, я даже не спорил.

– А недурно бы и закрутить с девочкой, – важно сказал я своему отражению. Оно явно не возражало. – Историй для неё на пару недель хватит, а больше и не надо.