– Веди, куда скажет, я займусь кое-какими делами. Будь на связи. – Он повернул голову к Тарасу: – Удачи тебе не желаю, эксперт. Будь готов к неожиданностям. – Он ушел.
– Пошли, – бросил Витя, направляясь в обход административного здания к производственным корпусам, откуда всю территорию фабрики накрывала волна горьковато-сладких запахов, от которых кружилась голова.
К обеду Тарас обошел все очистные комплексы фабрики, половина которых не работала, осмотрел производство, упаковочный и сушильный цеха, и понял, что его не зря пытались купить. Оборудование на фабрике стояло итальянское, устаревшее, купленное по дешевке, выпускало оно около миллиона сигарет в месяц, и мощностей очистных сооружений, как воздушных, так и жидкостных, явно не хватало на весь цикл. Однако по документам выходило, что претензий к фабрике со стороны санэпиднадзора и местной экологической комиссии не было, все необходимые бумаги, акты проверок и заключения экспертов с печатями и подписями находились на месте, и, в общем, придраться как будто было не к чему. И тем не менее после осмотра водосбросов у Тараса сложилось впечатление, что на фабрике существует некая хитрая система слива отходов, не фиксируемая стандартной аппаратурой. Приборы, которые он взял с собой – газоанализатор, масс-спектрометр, химический идентификатор и полевой сканер, – молчали на всей территории фабрики и лишь на берегу Мокши показали увеличение вредных окислов и сернистых соединений, хотя и в пределах нормы. Фабрика все же периодически сбрасывала отходы в реку, в этом Тарас был абсолютно уверен.
– Все? – спросил его сопровождающий, по мере приближения инспекции к концу приобретавший все большую уверенность.
– Теперь мне нужна схема канализации, – сказал в ответ Тарас. – Пока ты будешь ее искать, я проверю склад ГСМ и бензозаправку.
Охранник Витя едва сдержался, чтобы не выругаться, достал мобильный телефон и сообщил начальству о новой инициативе инспектора. Выслушав ответ, буркнул:
– Жди здесь, я сейчас.
Тарас остался один, однако ждать сопровождающего не стал, а направился к отгороженному проволокой участку территории со вкопанными в землю резервуарами. Это была бензозаправка фабрики, оборудованная по последнему слову техники.
Пока Витя искал чертежи канализации фабрики, Тарас изучил бензозаправку, проверил цистерны и подземные хранилища топлива, затем оценил их расположение и с сожалением констатировал, что эта зона фабрики представляет собой именно то, что есть на самом деле. Использовать емкости бензозаправки в качестве резервных хранилищ отходов владельцы ЗАО не решились. Оставалась надежда на подземные коммуникации, в которых можно было спрятать все, что угодно, в том числе и канал вывода отходов за территорию предприятия.
Витя появился вместе с Губергрицем.
– Схемы канализации на фабрике нет, – сказал начальник охраны. – Зато звонил твой начальник из Москвы, он хочет сообщить что-то очень важное. – Губергриц раздвинул губы в насмешливо-издевательской усмешке. – Кажется, тебе с дамой придется срочно отбыть в столицу.
Тарас понял, что у гендиректора ЗАО «Наслаждение» нашлись высокие покровители, заинтересованные в сохранении существующего положения, и они сумели каким-то образом надавить на Самсонова, заставить его отменить инспекционный вояж.
Тарас достал мобильник, набрал номер начальника НКЭБ.
– Горшин? – раздался в трубке голос Юлиана Львовича. – Что там у тебя?
– Вы меня искали?
– В общем, тут появились обстоятельства…
– Я уже заканчиваю проверку.
– И что? Предположения наших корреспондентов подтвердились?
Тарас покосился на подошедшего ближе Витю.
– Я буду готов ответить вечером.
– Сворачивай дело и выезжай домой, здесь тебя ожидает более важная работа.
Тарас помолчал и коротко проговорил:
– Хорошо.
Выключил связь, убрал трубку.
– Ну, что он тебе сказал? – полюбопытствовал Губергриц. – Я был прав?
– Показывайте центральный коллектор, – сказал Тарас. – Пора заканчивать этот затянувшийся спектакль.
Начальник охраны и его подчиненный переглянулись.
– Ну, ты и ко… – не выдержал Витя.
Губергриц остановил его сверкнувшим взглядом:
– Покажи ему коллектор, пусть полюбуется и понюхает ароматы. Я к шефу.
Он исчез в административном корпусе.
Охранник повел эксперта к небольшому кирпичному строению рядом с котельной, открыл железную дверь с грозной надписью: «Стой! Посторонним в… запрещен!»
– Можешь заходить. – Витя скривил губы. – Я здесь покараулю. Не люблю нюхать всякое дерьмо. Там лестница, на площадке выключатель. Найдешь?
Тарас снова достал мобильный телефон, вызвал Нину:
– Как дела?
– Заканчиваю, – ответила женщина. – Бумаги в порядке, хотя есть кое-какие странности с отчетами о вывозе мусора.
– Запротоколируй, добавим к акту. Когда закончишь, позвони Бородину, пусть готовится.
– Я поняла, – с заминкой ответила Нина. – Когда тебя ждать?
– Если хочешь, езжай в гостиницу одна, но лучше дождись. Я буду примерно через час.
Тарас шагнул в проем двери и оказался в небольшом помещении с голыми бетонированными стенами, с дырой люка в полу и двумя электрическими шкафами у стен. Затем дверь за ним закрылась, в замке заскрежетал ключ, стало темно. Снаружи донесся довольный голос Вити:
– Захочешь выйти – постучи, эксперт гребаный. Только выход здесь платный. – Он хихикнул: – Не провались в коллектор, он у нас бездонный.
Тарас усмехнулся. Сам того не осознавая, охранник выболтал главную тайну фабрики: неконтролируемые отходы работники предприятия сливали в канализационный коллектор, сбрасывая их по мере накопления в какой-то секретный канал. Оставалось найти этот канал и сообщить об открытии руководству. Сёма Бородин командовал особой группой Комитета, ответственной за безопасность сотрудников, и его появление на территории инспектируемого объекта обычно служило началом судебного процесса.
Тарас закрыл глаза, сосредоточился на «третьем глазе», и темнота отступила.
Глава 7
Деяние
Коллектор оказался внушительным: бетонная шахта диаметром чуть ли не в полсотни метров и глубиной около тридцати, если верить ощущению глубины, подсказанному «третьим глазом». Шахта была накрыта куполом с четырьмя выходами труб полутораметрового диаметра, по которым сочилась в коллектор едкая, вонючая дрянь. Еще одна труба, воняющая больше других, выходила прямо в край шахты. Очевидно, по ней в коллектор и сливались отходы из цехов фабрики, миновавшие системы очистки.
Тарас мог бы заблокировать обоняние, чтобы не ощущать зловония, шапкой висевшего над коллектором, но не стал ограничивать сферу восприятия. Вместо этого он просто перешел на кожное дыхание, позволявшее легким работать с частотой не более одного вдоха-выдоха в минуту. То, что его заперли, не имело значения и не волновало, он в любой момент мог воспользоваться канализационными трубами и выбраться на поверхность земли через люки канализации. Едва ли Губергриц и его команда контролировали каждый люк на территории фабрики.
Обойдя коллектор, Тарас попытался определить, где начинается труба слива отходов, явно скрытая на дне коллектора, но не смог. Надо было иметь гидрокостюм, чтобы опуститься на дно шахты. Однако и гидрокостюм не спасал, так как требовалось не только найти выход трубы, но и определить, куда она ведет и где выходит на поверхность. Оставался один путь – астральный поиск.
Тарас поднялся по лестнице наверх, на узенькую балюстраду, опоясывающую зал коллектора, прислушался к тишине за дверью входного бункера и уселся на пол в позе лотоса. Закрыл глаза. Сосредоточил мысленный взор на пупке и волевым усилием вышел из тела.
Появилось чувство необыкновенной легкости и свободы.
Тело исчезло, перестало ощущаться физически.
Вокруг сгустилась мерцающая фиолетово-багровая субстанция, создающая странное впечатление двойственности восприятия. С одной стороны вокруг стоит густая тьма, с другой – видно все как днем. Да и сама фиолетовая тьма не мертвая и пустая, но живая и вздрагивающая от присутствия человека, хотя едва ли можно было описать человеческим языком столь необычное состояние. В двух словах это можно было обозначить как «тьму, пронизанную светом». Она не была абсолютной, но и не казалась прозрачной. Она не проявляла враждебности, но и не излучала дружелюбия и тепла. Она смотрела на проявившегося в ней человека и ждала.
Тела своего Тарас действительно не чувствовал, но мог каким-то образом двигаться в пространстве «светлой тьмы». Тогда он превратил себя в поток силы и устремился вниз, в бездну неведомых состояний и озарений.
Тьма внезапно расступилась. В ней образовался зыбкий коридор с пульсирующими стенами, уходящий в бесконечность. С каждым мгновением свечение стен становилось все ярче, они начали уплывать назад все быстрей и быстрей. Теперь Тарас мчался с огромной скоростью навстречу раскрывающейся бездне, не ощущая страха, так как не один раз уже переживал подобные состояния.
Коридор вывернулся наизнанку, швыряя Тараса (его сознание, разумеется) в иное пространство, отличное от привычного ему космоса со звездами, галактиками и чернотой. Вокруг него заиграли переливы, потоки, реки и моря призрачного света, размывая границы реальности и волевые опоры. Душа еще помнила себя и пыталась сконцентрировать вокруг ядра «самости», но и она поддалась необычайно мощному воздействию потоков света и начала растворяться в них, ощущая призывы колоссального океана растворенных живых душ – поля Вселенской информации.
Тарас заставил себя не слушать голоса давно ушедших в небытие душ живых существ и остатками воли замедлил падение в бездну.
Тотчас же под ним проявилась панорама светлых узоров и огней, напоминающая картину ночного города, видимую с большой высоты. Потоки света побледнели, перестали виться перед глазами, расступились, как бы приглашая человека сделать еще один шаг. Это была ловушка, и Тарас уже знал, в чем хитрость такого «предложения», поэтому «прыгать вниз» не захотел. Сосредоточившись на контроле высоты, он позвал:
«Отвечающий всем свободным, отзовись!»
Спустя мгновение в сознании возник ровный, глубокий, бархатный голос:
«Контролирующие Род слушают тебя, идущий. Зачем ты вышел за пределы Яви?»
«Нужна определенная и конкретная информация».
«Ты же знаешь, мы не даем прямых ответов, мы высвечиваем лишь состояние Яви или структуры взаимодействий».
«Этого достаточно. Я разберусь».
«Ты рискуешь остаться с нами, не справившись с синхронизацией своей оболочки с динамической волновой структурой узла информации. Твой силовой каркас уже деформирован».
«Я справлюсь!»
«Хорошо. Что тебе нужно?»
«Зона прямого пространственно-волнового видения. Координаты зоны: Россия, Рязанская губерния, город Кадом, сигаретная фабрика «Наслаждение». Диаметр зоны – десять километров».
Собеседник Тараса не выразил удивления.
«Смотри».
И в то же мгновение «панорама ночного города» под ним изменилась. Появился пейзаж с рекой (Мокша) и кварталами небольшого городка (Кадом), чуть сдвинулся в сторону, так, чтобы в центре панорамы оказалась территория сигаретной фабрики, а затем с глухим гулом весь этот участок превратился в кусок светящегося изнутри прозрачного желе, пронизанного «кротовыми норами» коммуникаций.
Длился сеанс энергоинформационного просвечивания всего несколько секунд. Затем Тарас почувствовал, что проваливается в трясину небытия, и последним волевым усилием выдернул себя из нижнего слоя «болота» астрала. Дальнейшее пребывание в этом «болоте» было чревато психическим расстройством и даже потерей разума.
Пришел он в себя от птичьей трели мобильного телефона. Открыл глаза, достал трубку:
– Слушаю…
В трубке зазвучал голос Нины:
– Тарас, меня не выпускают, заперли в комнате на втором этаже… Что делать?
– Хорошо, что не отобрали мобильник. Бородину позвонила?
– Не успела. Но они не знают, что у меня есть телефон.
– Звони немедленно и ничего не предпринимай, я скоро приду.
– Что-нибудь нашел?
– Пока нет.
Тарас выключил телефон, посидел, унимая головокружение, дождался, пока перед глазами перестанут плясать цветные пятна и звезды, и встал. Теперь он знал, где строители спрятали трубу, выводящую отходы за пределы фабрики. Труба тянулась на семь с лишним километров и выходила к болотистой низине на левом берегу Мокши. Когда низина переполнялась, в реку попадали десятки и сотни кубометров неочищенной дряни, от которой гибла рыба и чернела трава. Именно об этом и поведал на страницах газеты журналист Николай Белозеров.
– Ну что ж, ребята, – вслух проговорил Тарас, направляясь к выходу, – вы не зря подняли панику. Хотели разборок? Их есть у меня.
Дверь из верхнего строения коллектора наружу все еще была заперта. И, судя по отсутствию биополей в окрестностях строения, ее никто не охранял. Очевидно, амбал Витя свято верил в непреодолимость препятствия, иначе ждал бы настырного московского эколога здесь.
Тарас мельком взглянул на засветившийся циферблат часов. Он находился взаперти уже около часа, пора было являться пред светлые очи гендиректора ЗАО «Наслаждение».
– Как ты там? – связался Тарас с Ниной на всякий случай.
– Сижу, – обрадованно сообщила бухгалтерша. – Только что дозвонилась до Бородина. Где ты?
– Скоро приду, жди.
Тарас остановился перед деревянной, обитой снаружи железным листом дверью, сосредоточился на замке. Конечно, можно было спуститься к шахте коллектора и выбраться на территорию фабрики через канализационную трубу, однако не хотелось пачкаться в нечистотах, да и времени этот вариант требовал больше.
Замок оказался одноязычковым, английским, не рассчитанным на экстремальные ситуации. Тарас усмехнулся в душе, прикинул импульс и ударил ногой в дверь с такой силой, что замок не выдержал и лопнул. Второго удара не потребовалось.
Снаружи, как и ожидалось, никто пленника не встретил, что указывало на отсутствие у охранников Губергрица элементарной предосторожности. Провожаемый взглядами встретившихся на пути работников фабрики, Тарас поднялся на крыльцо главного входа в административный корпус и столкнулся со спешащим куда-то сейфообразным Витей.
– Тю! – изумился охранник. – К-как тебе удалось?!
– Хаппо кэри, – сказал Тарас.
– Что?! – не понял Витя.
– Хаппо кэри, – терпеливо повторил Тарас. – Удар ногой вперед. Этому тебя не учили?
Он отодвинул разинувшего рот охранника и прошел через турникет, не обращая внимания на второго стража ворот. Однако просто так пройти не удалось.
– Ах ты, курва! – взревел Витя, бросаясь за экспертом.
Не останавливаясь, Тарас нанес точный суки кэн – удар локтем назад – в подбородок охранника, раздался сдавленный вскрик «эк!», и Витя сел на мраморный пол вестибюля с выражением тупого удивления на лице. Тарас обернулся, наставил палец на второго охранника в черном, шагнувшего было к нему, тихо, с нажимом, сказал:
– Не балуй!
