– Что твой живот?
– Он его увидит, – я упорно смотрела в почти остывший зеленый чай.
– А ты думаешь, он до сих пор его не заметил? Это сделать очень сложно, особенно если живешь под одной крышей.
– Нет, я не хочу, чтобы он видел меня такой… без одежды.
Лера помолчала немного, видимо, обдумывая, не пора ли вызывать мне психиатра.
– Приехали. Дорогая, ты беременна. А тут без живота никак. И что с того, что он увидит тебя с животом без одежды? Сексу это не помеха.
– Не хочу.
– Слушай, тебя не поймешь. То ты жалуешься, что он на тебя не смотрит, то не хочешь, чтобы смотрел. Рита, он твой муж, он любит тебя. Вон как беспокоится о тебе, хочет тебя, а ты сидишь и всякую чушь придумываешь. Просто прими вечером расслабляющую ванну, надень новое белье и вперед. Ребенку, кстати, это только на пользу.
Мне нечего было ей ответить. Страх оттолкнуть Игоря своей изменившейся фигурой прочно поселился во мне. В конце концов, Лера просто махнула рукой.
Игорь
Ужин несколько затянулся. Мамонов оказался крепким орешком. И очень осторожным. Мне так и не удалось добиться от него согласия на участие в моем проекте, но хотя бы обещал подумать. Ладно, попробуем найти к нему другой подход. Может, прощупать Красилова? Через Жанну? Она как раз ужинала в том же ресторане. Стоило поинтересоваться, какие у нее отношения с братом. Надо только найти повод встретиться.
– Дела в фонде, – тут же возникла мысль. – Отличный повод.
Я был доволен собой. А предстоящая встреча и ночь с Ритой дарили острое предвкушение, от чего настроение было приподнятым. Вот только почему в окнах спальни темно? Может, моя девочка ждет в гостиной? Как когда-то. Тогда она сбежала из Вены ко мне на пару дней. Воспоминания перенесли меня на два года назад. В те дни в моем загородном доме было жарко. Даже очень. В брюках стало неприятно тесно.
Нет, в гостиной никого не было. Как и на кухне. И в комнате отдыха. Рита спала. В спальне.
– Что ж, секс снова откладывается, – разочарованно вздохнул я. Раньше бы разбудил ее поцелуями. – А что тебя удерживает сейчас?
В полумраке взгляд остановился на Ритином животе. А внутри него жила дочь. Наша с ней дочь. Старая боль обожгла грудь. Мне никогда ее не забыть и ничем не заглушить. Я уже собирался осторожно выйти из спальни, когда заметил на кресле какую-то фигуру. Подошел ближе. Медведь. Мягкий, белый, с бантом на шее. Я оглянулся на Риту. Она так хотела забеременеть, что у меня не оставалось выбора. Мне просто хотелось, чтобы моя девочка была счастлива.
Я вернул медведя в кресло. На подлокотнике лежал вязанный комбинезон. Такой маленький и такой нежный. Смогу ли я быть хорошим отцом? Смогу ли, вообще, быть отцом?
Я вышел из спальни и закрыл за собой дверь. В кабинете налил виски и подошел к окну. Алкоголь обжег горло. Зачем я обрек Риту на все это? Надо было отпустить ее. Уйти из ее жизни раз и навсегда. Идиот, возомнил себя всемогущим. Но не учел одного – я никогда не смогу забыть Аню. И заменить ее кем-то – тоже не смогу.
Залпом допив виски и решив на этом закончить, вернулся в спальню. Рита не шелохнулась. Стоя под горячими струями воды вспоминал, каким было на вкус ее тело; каким податливым оно было в моих руках; как взрывалось оргазмами.
– С этим надо что-то делать, – решил я твердо, промокая кожу полотенцем.
Моя девочка спала в той же позе – на боку. Я осторожно нырнул под одеяло и прижался к ней. Она что-то промычала, но не проснулась.
– Что ж, мы сейчас это исправим.
Руки двинулись по телу Риты. Я старался не касаться живота. Губы скользили по ее коже. Она заворочалась. Спросонья голос ее был чуть охрипшим:
– Игорь? Что ты делаешь?
– Я хочу тебя, – прошептал я, забираясь под шелковую ночнушку жены.
– Игорь, я устала, – попыталась она отвернуться.
– А тебе ничего не надо делать. Я все сделаю сам.
– Игорь, я…
Я заглушил ее протесты поцелуем. Ответила, но как-то неуверенно.
– Игорь, живот, – неожиданно воскликнула Рита и оттолкнула меня.
Она. Меня. Оттолкнула.
– Что живот? – я даже не пытался скрыть своего раздражения.
– Ты давишь на него, – она села на постели и включила ночник.
– Извини, – расслабился я.
– Игорь, давай не сегодня, – попросила Рита.
– А когда? – снова начал раздражаться я. – Я уже забыл, как это – целовать тебя. Ты как будто закрылась от меня. Не подпускаешь к себе. Что с тобой происходит, Рита? Я не понимаю.
– А что ты хочешь понять? – бросила она мне. – Тебя никогда нет дома. Я сижу в этих четырех стенах. И постоянно жду, жду, жду. А чего и сама уже не знаю. Ты постоянно занят, а теперь вдруг тебе захотелось секса и я должна сразу же тебе его дать.
Я не понимал ее претензий. Ей же всегда нравился секс со мной. И она не лгала. Ее глаза просто не умеют лгать.
– Помнится, раньше ты была совсем не против секса.
– Это было раньше.
– А что изменилось сейчас? – не понимал я.
– Ты изменился.
– Я? – вот это поворот.
– Ты как будто избегаешь меня. И я даже знаю причину.
– Какую? – а вот я ее совсем не знал. Рита отвернулась. Я видел, что она собиралась заплакать. – Может, ты мне все-таки расскажешь, в чем дело?
Молчит. Только одеяло повыше натянула. Я тяжело вздохнул.
– Малыш, в чем дело? Скажи мне.
Шмыгнула носом. Я придвинулся ближе и погладил ее по щеке. Прикрыла веки.
– Давай поговорим, – предложил ей. – Мне кажется, нам это нужно.
Рита какое-то время молчала. Я терпеливо ждал.
– Мне кажется, ты уже пожалел, что женился на мне, – голос ее был надломленным и полным боли.
Настоящий удар под дых.
– Я ни секунды об этом не жалел, – ответил решительно.
– Ты не хочешь ребенка.
Что я мог ей ответить? Отчасти она была права. Но только отчасти. Может, пришло время поговорить начистоту?
– Я… хочу ребенка, – произнести это было трудно. Рита подняла на меня глаза, полные надежды. – Но…
– Что «но»? – голос ее дрогнул. – Ты передумал?
– Нет, – я старался не смотреть на свою девочку. – Я хочу, чтобы ты была счастлива.
– Я… не понимаю, – нахмурилась она.
Мне никак не удавалось подобрать нужные слова.
– Игорь, ты, что, согласился на ребенка только потому, что я так хотела? Это правда? – для нее это был шок.
Я выдохнул и признался:
– Да, но не совсем.
– Тогда объясни, – потребовала Рита. – Если ты не хочешь ребенка, я уйду. И никогда ничего от тебя не потребую.
Мысль, что я могу потерять свою девочку, вонзилась в меня сотнями острых осколков.
– Нет, – я встал и отошел к окну.
– Что нет?
– Я не отпущу тебя.
– Не отпустишь? – Рита не верила услышанному. – Запрешь? Если ты не хочешь ребенка, то к чему все это? Она будет для тебя просто мебелью?
Моя девочка злилась.
Я смотрел в ночь за окном и не знал, что сказать. Я понятия не имел, как буду относиться к нашей дочери. И сам себе боялся признаться, что, возможно, никогда не смогу ее полюбить. Но Рита ни за что не должна об этом узнать.
За спиной раздался шорох. Моя девочка выскочила из постели и поспешно натягивала халат, который с трудом сходился на животе.
– Ты куда? – растерялся я.
– Переночую в комнате для гостей.
– Рита, не надо, – предостерег я ее от поспешных действий.
– Не вижу причин оставаться здесь, – шмыгнула она носом и хлопнула дверью.
Сначала я хотел ее остановить, даже успел сделать несколько шагов вслед, но что-то удержало меня. Мы с медведем встретились взглядами. По-моему, он меня осуждал.
До утра я так и не сомкнул глаз. А едва за окном начало сереть, прошел в гостевую. Постель была пуста. И даже не тронута.
– Сбежала? – взорвалась в голосе яростная мысль. – Из-под земли достану.
Я слетел вниз, в гостиную, и остановился как вкопанный. Моя девочка спала на диване, забившись в угол и поджав под себя босые ноги. Такая несчастная, хрупкая и беззащитная. Я подошел ближе и присел на корточки, боясь разбудить ее.
– Я не заслужил такого счастья, – думал, разглядывая еще не просохшие от слез ресницы. – Но я готов мир перевернуть, лишь бы моя малышка улыбалась.
Взгляд скользнул вниз. Туда, где билось маленькое сердечко. Я попытался представить, как держу дочь на руках. Но только вспомнил совсем другое: белоснежные стены, запах лекарства и пустой голос «Мне жаль, Ваша дочь умерла».
Погруженный в свои мысли, я не заметил, как Рита проснулась.
– Игорь? – она смотрела на меня с искренним недоумением. – Ты… ты плачешь?
Я быстро вытер промокшие глаза и встал.
– Почему ты спишь здесь? – спросил грубо, хотя совсем не хотел этого.
– Просто заснула здесь, – ее глаза смотрели внимательно, будто ощупывали меня. Внезапно Рита вздрогнула и схватилась за живот. – Ой.
– Что? – испугался я.
В ее глазах блеснула радость, но едва они встретились с моими, как радость тут же угасла.
– Ничего. Просто… Малышка тоже проснулась.
– Толкается? – я смотрел на живот жены, но не видел никаких движений.
– Да, – смутилась она и встала, собираясь уйти.
– Подожди, – я сам едва расслышал собственный голос. Рита удивленно оглянулась. – Можно мне?..
– Что? – не поняла она.
Вместо слов я подошел ближе и осторожно, будто боясь обжечься, протянул руку к животу моей девочки. Она напряглась, но не оттолкнула.
Он был теплым и твердым. И внутри него было тихо. Но недолго. Спустя несколько секунд мне в ладонь ударили. Потом еще раз и еще. Не знаю, что в тот момент со мной произошло. Как будто грудная клетка стала вдруг больше, шире. Но я не мог дышать. Просто перестал.
– Она толкается, – посмотрел я на Риту. Она смотрела на меня настороженно. – Вот опять. Тебе не больно?
Идиотский вопрос, но моя девочка качнула головой.
