– Давай.
Принесли завтрак. Есть я почти не стала. Мне нужно было решить, что делать со своей жизнью дальше. Развестись? Терпеть похождения Игоря ради дочери? Или поверить ему? Кажется, я повторяла мамину судьбу.
Дверь распахнулась и в палате сначала появился большой букет розовых пионов. За ним вплыла давешняя медсестра. Я узнала, звали ее Надежда. Да, именно этого мне сейчас и не хватало – надежды на светлое будущее.
– Видали, какая красота! – показывала она мне цветы со всех сторон.
Мне даже не надо было спрашивать, от кого они.
– Там внутри карточка есть. Будете читать?
Нет, но вслух:
– Давайте ее сюда.
Наверняка, очередные извинения от Игоря. Как будто это могло что-то изменить.
Я без особого энтузиазма распечатала небольшой белоснежный конверт. Надя крутилась рядом, делая вид, что пристраивает вазу с цветами.
«Давай назовем нашу дочь Вероникой?»
В горле застрял ком. Я готова была увидеть что-то в роде «Прости, я так больше не буду», но эта простая просьба… Мне стало трудно дышать.
– С Вами все в порядке? – напряглась медсестра.
– Да, – кивнула, поспешно пряча карточку обратно в конверт. Глаза защипало от слез. – Все хорошо.
– Точно? Плохие новости?
Я смогла только качнуть головой.
– Надя, я хочу немного отдохнуть.
– Поняла, ухожу.
На пороге она еще раз оглянулась на меня и вышла. Я протянула руку к айфону, собираясь набрать Игоря. Но пальцы его так и не коснулись.
После обеда заглянула мама с огромной корзиной фруктов.
– О Боже, мне столько не съесть, – рассмеялась я.
– А это не тебе, это моей внучке. О, от кого цветы?
– От Игоря, – буркнула недовольно.
– М, миленько, – съязвила мама.
– Зачем отец ему позвонил?
– О, это спрашивай у своего отца, – отмахнулась она и села на край постели. – Я была против этого звонка. Но твой отец был так зол. Я боялась, что он твоего Игоря просто расстреляет.
– Не надо было ему звонить, – я разглаживала несуществующие складки на покрывале.
– Может, оно и к лучшему? Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо.
– Схваток больше не было?
– Нет.
– А кровотечение?
– Почти нет. Врач говорит, это хорошо.
– Вот и отлично.
– Но мне придется пропустить папин день рождения, – расстроилась я.
– Не велика беда. Сейчас главное, сохранить беременность. Кстати, у твоего отца новая шикарная идея, – в голосе мамы слышался откровенный сарказм.
– Какой?
– Он собирается баллотироваться в мэры.
– Куда? – я не поверила собственным ушам.
– В мэры, Рита. У него совсем поехала крыша. Твой отец решил податься в политику.
– Откуда у него эта идея? – прыснула я от смеха.
– Не знаю. Я устала с ним ругаться. Я не собираюсь быть второй Меланией Трамп, – мама театрально закатила глаза.
– Мам, он же не в президенты метит.
– Только не подавай ему эту идею.
– Не буду.
Мне стало весело.
– Ты улыбаешься, это хорошо. С Игорем-то разговаривала?
Ну зачем она опять напомнила?
– Если это можно назвать разговором.
– Поругались?
– Он заявился посреди ночи. Клялся, что эта Жанна вовсе ему не любовница.
– А ты не веришь?
– Не знаю, мам. Скажи, как ты терпела измены отца? Как у тебя хватало на это сил?
– У меня была ты, – мама вздохнула. – Сначала я любила твоего отца, а потом… Потом мне стало все равно, где он, с кем он.
– Почему ты за него не боролась? – спросила я тихо.
– А что я могла сделать? Драться с каждой его любовницей? Он быстро нашел бы другую.
– Тебе было больно?
– Когда любила – да. А потом отпустило. Отец любил тебя, а для меня это было важнее.
– Я так не смогу. Я не смогу простить Игорю измены и терпеть, – от одной только мысли, что у Игоря есть другая женщина, внутренности скрутило узлом.
Мама молчала.
– Это очень больно, – мой голос дрогнул.
– Не стану говорить, что я тебя предупреждала, – она через покрывало погладила мою ногу. – Ты слишком упрямая. Вся в отца. Но, к сожалению, я знала, чем все закончится.
– Откуда? – удивилась я.
– Игорь всегда менял женщин, как перчатки. А женился на тебе, только потому что хотел сделать тебе приятное. Всем мужчинам льстит, когда их так любят. К тому же, сейчас модно, когда немолодой мужчина женится на молодой девушке.
– Мама, я не хочу в это верить, – отвернулась я.
– Не верь, если тебе от этого легче, – мама похлопала меня по ноге. – От боли можно и так спасаться. Грустный у нас вышел разговор.
– Да, есть такое, – из груди вырвался тяжелый вздох.
– Хочешь яблочко?
– Нет, не хочу, – покачала я головой.
– Банан?
– Нет, – улыбнулась.
– Ну вот, – раздался голос с порога. – Я бегу спасать подругу от хандры, а она тут веселится.
Лера ввалилась в палату, нагруженная пакетами.
– Что это? – продолжая улыбаться, ужаснулась я.
– Это книги. Это одежда. Шили специально для тебя. А тут… – она загодочно улыбалась, доставая ведерко с… мороженным. Я только сейчас поняла, как хотела именно его.
– О Боже, ты супер. Я тебя обожаю.
– Я знаю, – Лера была горда собой. – Здравствуйте, тетя Марина.
– Привет, Лера. Ну раз тебя можно оставить, я тогда пойду, а вы тут поболтайте. Только не о грустном.
Мама поцеловала меня в щеку, улыбнулась Лере и оставила нас одних.
– О чем это она? – подруга заняла мамино место.
– Да так, – отмахнулась я, плотоядно глядя на баночку с мороженым.
– На, лопай, – рассмеялась Лера. – Я просто с ума по нему сходила на последних сроках.
– Спасибо, Лерка.
– Да ладно! Я там привезла тебе пару детективов, какое-то фэнтези и любовный романчик. Думаю, на несколько дней тебе хватит.
– Угу, – ответила, не отвлекаясь от ледяного лакомства со вкусом клубники и банана.
– Эй, ты поосторожнее. Еще ангины не хватало, – предостерегла Лера.
– Ага, – было слишком вкусно, чтобы отвлекаться.
Мы дружно рассмеялись. Подруга немного помолчала.
– Игорь знает?
– Знает, – кивнула, глядя в быстро пустеющее ведерко.
– И?
– Был сегодня ночью, – я упорно на нее не смотрела.
– И?
– Выгнала.
– Что ты сделала? – опешила Лера.
– Выгнала. Не хочу слушать его извинения.
– А как он объяснил свое отсутствие?
– Никак, – пожала я плечами.
– В смысле? Его не было несколько дней и он ничего не объяснил?
– Я не спрашивала. Не хочу слушать очередную ложь.
