– Уа-а-а!
Громкий детский плач обрубил попытку сдвинуться с места.
Ох, так с ним действительно ребенок?! Виктория даже на цыпочки привстала, чтобы разглядеть как следует. Мужик раздражено дернул плечом и снова исчез в салоне.
– Приехали, не ори, – зарычал глухо, а Викторию так и перетрясло – ну и голосище! – Не ори, сказал! – и ругнулся непечатно.
Всю оторопь как рукой сняло. Виктория в два счета подскочила к машине.
– Обалдел совсем?! – зашипела на воевавшего с розовой люлькой альфу. – Это же ребенок!
Оборотень неторопливо выпрямился, и Виктория тут же пожалела, что вообще рискнула открыть рот. Господи, огромный какой! Она ему аккурат в солнечное сплетение дышит!
– Что-то я не припомню, чтобы тебя спрашивал, пигалица.
Викторию так и повело. Хамло какое!
– А то! – выпалила, сжимая кулаки. – Судя по твоей роже, все мозги в рост ушли!
Оборотень глухо зарычал, но тут опять подключился ребенок.
– Уа-а-а!
– Господи, да сделай уже хоть что-то! – всплеснула руками. – Она же плачет!
– Не твое дело, – рявкнул дубина в кожанке. – Давай топай обратно в свой детский сад.
– Уа-а-а!
Оборотня перекосило, а Виктория не выдержала и протянула руки к люльке.
– Дай! Дай ее мне сейчас же! Иначе весь район сбежится!
Из окон уже выглядывали соседи. Скоро этот сонный городишко будет гудеть. Отличное, мать его, начало дня!
Оборотень сверкнул невозможной чернотой глаз, опять выругался, но сунул ей люльку.
Ох, ты ж… Пришлось напрячься, чтобы не уронить. Тяжеленькая!
– Ну-ну, – заворковала, устраивая переноску на капоте. – Сейчас… О, господи, капуста маленькая… Кто тебя так одел?!
***
Булат глубоко вздохнул, сжал кулаки, но вместо того, чтобы схватить девку и вышвырнуть прочь, очень медленно выдохнул.
Пигалица! Тощая конопатая девка, посмевшая разинуть свои лепешки и начать учить его жизни! Ярость клокотала под кожей и зудела на кончиках пальцев, подталкивая свернуть худую шейку, чтобы навсегда прекратить поток бреда, который несла девка.
Булат прищурился, борясь с искушением отвесить ей хотя бы затрещину.
Нельзя!
Если он хоть пальцем двинет – идиотку размажет по стенке. Проклятье, до чего мелкая! Еще и рыжая какая-то. Нет, медно-каштановая. Короткие прядки могли похвастать насыщенным спокойным оттенком, в то время как у Эльвиры рыжина уходила в более яркие и тревожащие глаз цвета.
Так, стоп. Думать о жене своего братца-придурка – дело последнее. Хотя только Эль оказалась более или менее вменяемой. Даже поздравление присылала на праздники, только Булат все равно не отвечал. Незачем. Со своей семьей он давно не общался, лишь перед матерью изредка отчитывался, что жив еще.
Пока он варился в собственном соку из злости и раздражения, ребенок затих. Еще что-то булькал, но уже не оглашал окрестности зубодробительным визгом.
– Хорошая девочка, малышка… Ох, фу, кнопка… Ты обкакалась!
Булат растерянно моргнул. Кнопка?
– Ее Мэри зовут.
Это все, на что хватило мозгов у мамаши – дать само распространенное имя. А в общем – плевать. Главное – найти эту суку Лауру и вытрясти из нее душу.
Черт… Как он мог так напортачить? Но волчица казалась не заинтересованной в детях. Послушно выпила противозачаточную таблетку и даже не пикнула. Это был обычный пьяненький секс без обязательств…
… которые свалились на него кучей дерьма!
– Мэри нужна еда и чистые подгузники, – буркнула рыжая. – Давай уже, не стой столбом.
– Рот закрой! – огрызнулся раздраженно. – Сейчас нянька подъедет, – вытащил из кармана мобильный. Но едва на экран взглянул – чуть не взвыл. – Да что за еб***!
– Фильтруй базар! – зашипела рыжая.
Из горла вырвалось низкое рычание. Ну все, это уже край!
Булат стремительно шагнул вперед, перехватил ребенка, а девку сгреб за шиворот:
– Вали отсюда! – выдохнул под яростный младенческий вопль. – Тебя помогать никто не приглашал!
Девица возмущенно распахнула глаза.
А он вдруг завис на секунду. Засмотрелся. Надо же, какой цвет интересный! Глубокий, орехово-карий, да еще с янтарной поволокой. И ресницы прямо веером черным – запутаться можно…
Булат недовольно ругнулся – плевать ему на внешность девки! Пора ее выставить к чертовой матери, но перед носом очутился ключ.
– Засунь свои хотелки в задницу, – мстительно ухмыльнулась рыжая. – Я тут живу, понял?..
Булат оскалился, и девка резко побледнела. Но вместо того, чтобы грохнуться в обморок или хотя бы отступить, выпятила свою цыплячью грудку и задрала подбородок:
– … и съезжать не собираюсь! – швырнула ему в лицо.
Вот даже как?! Зубки показываем, а у самой штанишки от страха мокрые. Ну что ж, соседство их выйдет… интересным.
***
*круизер – разновидность мотоциклов. Название происходит от английского слова cruise, что, в данном контексте, означает «путешествовать». Характеризуется низким сиденьем, вертикальной посадкой, часто вынесенными далеко вперед подножками, обилием хрома и значительным весом.
*кофр – дорожная сумка с несколькими отделениями. Кофры активно используются в мото- и велотуризме.
Глава 4
– Что значит – никого нет?! Меня не касаются болезни ваших сотрудников! Я внес залог! Да-да, он самый… Очень на это надеюсь!..
От мощного голоса дрожали стены и внутренности.
Виктория поморщилась и все-таки сползла с кровати.
Дура! Какая же она дура! И поступок ее тоже дурацкий. Согласиться жить с оборотнем под одной крышей, только чтобы ему насолить.
– … Временная замена? – опять рявкнули на первом этаже. – Согласен…
Господи, да скоро штукатурка посыплется! Сколько можно орать?! И как ребенок еще не проснулся? Но после смены подгузника и полной бутылки смеси девочка опять выключилась.
Устала, наверное, эту тушу бескультурную рядом терпеть.
– …Жду! – рявкнул альфа. – У вас полчаса!
И замолк. Ну наконец-то!
Виктория тихонько выдохнула и поежилась. Да, определенно, она сглупила, сообщая, что живет здесь.
К оборотням она была привычна, но этот… Поджилки тряслись! Слишком уж здоровый, да еще и внешность необычная – азиатская.
Перед глазами мелькнул волчий оскал и заострившиеся в ярости черты. Настоящий хищник! Такими ручищами только горы сворачивать. Или хребет ломать…Странно, что он без стаи. Обычно за альфа-самцами другие оборотни на брюхе ползали и умоляли о покровительстве.
Виктория зло куснула уголок подушки. Не ее дело! И вообще, эта махина тут ненадолго. Почему он вообще такой здоровый? Рука толще, чем ее бедро, и шея натурально бычья…
– Да, черт! – зашипела, вскакивая на ноги.
Так, сейчас быстренько сбегает в душ, а потом заглянет на работу. Засиделась ты, Виктория Джонс, вот и лезут в голову всякие глупости. Пора бы освежиться, а затем покинуть этот кукольный домик.
Господи, зачем вообще людям столько салфеток и ковриков? Видимо, в свободное от криков время жена Кристофера ткала и вязала без передышки. И еще коллекционировала фарфоровые статуэтки.
Ох, сколько их тут! Самых разных – от милых девушек-игольниц до фигурок зверей и предметов быта. Даже байк нашелся! Вот как раз в ее комнате и, очевидно, спальне хозяев. Очень милой бежево-золотой комнатке с кучей подушек и молочно-белыми занавесками.
Виктория тихонько фыркнула. Никогда у нее не было настолько девчачьей комнаты. Даже в детстве, когда папа решил привить ей хоть капельку прекрасного и подсовывал разные тошнотворно-милые игрушки, книжки, безделушки… Зачем? Ей больше нравилось играть с колбами и учебниками по химии.
Ах, как этого не хватает… И папы тоже.
Давняя тоска опять скреблась под сердцем, и Виктория ускорила шаг. Вон та дверь – вроде душ. Сейчас помоется и… Ох, черт!
Перед носом вместо ванны оказался мужской торс.
Голый мужской торс и… и все остальное!
Первый порыв закрыть глаза ладошками и броситься прочь с треком провалился – ее просто парализовало!
Боже… Она, конечно, видела всяких мужиков, но чтобы таких и в живую…
Узкая полоска полотенца практически ничего не скрывала. Казалось, мужские прелести вот-вот покажутся из-под края, но оборотень и не думал стесняться.
Нарочно скрестил руки на богатырской груди и чуть склонил голову. Влажные черные пряди прилипли к шее, а на кончиках медленно набухали капли и скатывались вниз, расчерчивая дорожки на удивительно-гладкой коже. Никакой лишней растительности, только темная шелковая дорожка внизу живота.
– Ну привет, соседка… – пророкотал мягко, а у нее плечи мурашками изошли.
Какой голос… прямо бархатный! Щекочет слух теплой волчьей шерстью, горячит кровь.
И мускулы эти невозможные… так и хочется огладить рельефный торс, чтобы ощутить дикую мощь зверя. А потом следует изучить выпуклые дорожки вен и гармоничные переплетения мышц.
Взгляд скользнул выше, к четким линиям татуировки. Вся правая рука забита, и половина груди. Странный орнамент… индейский, что ли? Как вообще удалось его сохранить – регенерация оборотней быстро выводила краску.
Альфа чуть шевельнул предплечьем, демонстрируя узор с другого ракурса.
– Нравится? – проворковал вкрадчиво, и Виктория кивнула. Очень красиво.
– А на заднице татуху показать?..
Хлоп – и все очарование рассыпалось прахом. Виктория распахнула рот, чтобы осадить наглеца, но ее тираду задавили обидным смешком:
– …Подбери слюни, человечка, – оскалился оборотень. – И трусики высушить не забудь.
Откровенная грубость вышибла из колеи. Ну… хамло! Тварь шерстяная! Но пока она соображала, оборотень играючи отодвинул ее в сторону и пошел к лестнице.
– Урод блохастый! – швырнула вдогонку.
Не оборачиваясь, ублюдок продемонстрировал средний палец и исчез.
Виктория чуть не взвыла от злости на саму себя. Да пошел он! Сука узкоглазая! Переросток тупоголовый! Чтоб у него все патлы вылезли!
Залетев в душ, она чуть не свернула шею – еще и лужи на полу оставил, свинота!
Ванна выглядела не лучше: мыльные потеки, смятые полотенца… еще и стульчак поднят! Развернувшись на пятках, Виктория вылетела из ванной.
К черту! Подтирать за оборотнем она не собирается!
А вот бы Кристофер это увидел! Оставлять за собой срач – неуважение к хозяевам, но вряд ли альфа имеет представление о хороших манерах.
В крохотном зале никого не было. Жаль, она бы высказала все, что думает о его татуировках и воспитании.
Но пришлось стиснуть зубы и молча покинуть дом. Ничего. Она еще отыграется, да так, что блохастый надолго закроет свой хавальник.
***
