Парень бросает первым – берет шар с цифрой двенадцать, разгоняется и выбивает восемь фигурок из десяти. А я внимательно наблюдаю за его движениями, так как скоро и мне придется за ним повторять. Ох, может, зря согласилась на этот боулинг? Лучше бы кафе или кино.
Но раз уже приехали сюда, придется держать марку. Надеюсь, это не сложно – берешь шар, разгоняешься и бросаешь. Ведь у всех получается, почему же я не смогу?
Подхожу к стойке с шарами и точно так же, как Захар, беру тот, на котором красуется цифра «двенадцать». Ничего себе, какой он тяжелый! И как же его бросать теперь?
– Думаю, тебе стоит начать с семерочки, – мой кавалер забирает шар у меня из рук и вкладывает туда другой. – Расслабься, Настя, это не страшно. Смотри, вставляешь большой палец сюда, – наглядно показывает, как это делается. – А указательный и безымянный, вот сюда. Делаешь небольшой разгон, легкий взмах руки и плавно отпускаешь шар. Попробуй.
Конечно, попробую! Куда ж деваться-то. Повторяю за Захаром вроде все правильно, однако бросок не засчитан, так как я заступила за линию, и шар как-то странно поменял траекторию (вроде ж целилась в середину!), скатившись вбок и не выбив ни одного шара.
– Н-да, – тяжело вздыхаю. – Что-то не очень просто.
– Давай еще раз.
Он становится сзади меня, прижимаясь грудью к моей спине, берет правой рукой мою руку с шаром, заставляя не напрягать сильно кисть, и плавно движется сзади меня в ногу, удерживая свободной рукой меня за талию. А я, как ни странно, расслабляюсь – сейчас меня не раздражают его объятия. Наоборот, мне нравятся его прикосновения. В его руках так спокойно и уютно, что я на несколько секунд закрываю глаза, наслаждаясь близостью с Захаром.
Оказывается, боулинг – это очень круто! А точнее безумно волнительно!
Глава 15
– Я выбила страйк! Ура! – от радости прыгаю на месте, не скрывая своего восторга, так как впервые за несколько партий у меня, наконец-то, получилось – Ты видел? – тычу пальцем в Захара.
О да, мой спутник играет мега-круто, и я на протяжении всего времени внимательно слежу за всеми его плавными движениями, чтобы потом повторить самой. И не замечаю, как втягиваюсь в игру, расслабляюсь и уже получаю удовольствие и от боулинга, и от общения с Захаром.
Последнее, конечно, немного пугает, но взгляды парня с нежностью и какой-то непонятной пока для меня теплотой, а также его сегодняшнее спокойствие и рассудительность, заставляют забыть обо всем, что было в прошлом, и наслаждаться тем, что есть сейчас.
– Скоро выиграешь у меня с разгромным счетом, – мой спутник усмехается в ответ, наблюдая за моей счастливой физиономией.
– Да брось, – я отмахиваюсь от похвалы, хотя в глубине души ликую. – Мне до тебя еще ого-го, как далеко, – и уже с хитрым прищуром глаз продолжаю: – Но ты продолжай льстить, мне очень приятно.
– Замётано, – негромко смеется, всем своим видом показывая, что доволен. – Буду таким способом тебя вдохновлять на победу. И не только таким, – заканчивает, проходя мимо меня к стойке с шарами и наклоняя голову в мою сторону, чтобы произнести последнюю фразу. Слишком интимно и с очень откровенным намеком.
– Что-то я сомневаюсь, что этот, – делаю акцент на последнем слове, поднимая обе брови вверх, – способ мне поможет выиграть у тебя. Хотя бы разочек.
– Главное, тренироваться почаще, – не унимается Захар, уходя от прямого ответа. Берет нужный шар и бросает, тоже выбивая страйк. – Я не специально, – поворачивается ко мне, делая такое печальное лицо, что мне снова становится весело.
– Предатель! – деланно фыркаю, надуваю показательно губки, правда, нотки веселья проскальзывают в моем голосе, не скрывая моего хорошего настроения. – Мог бы и поддаться разочек.
– Вот приедем в следующий раз играть, – парень подходит ко мне и аккуратно дотрагивается пальцем до моего носа, – обязательно поддамся.
Смысл его слов не сразу доходит до моего сознания. Следующий раз? Он серьезно? Не припоминаю, чтобы давала согласие на еще одно свидание.
Но цветущая физиономия Захара так и светится – ладно, не будем портить парню настроение, у нас еще достаточно времени, чтобы поговорить. Не хочу о плохом думать, сегодня я оттягиваюсь по полной.
Последнюю партию я выигрываю, выбив еще один страйк. Да и мой спутник, походу, решает все же не ждать следующего свидания, поэтому аккуратно мне поддается. После каждого броска, когда шарик не выбивает кегли, Захар ехидно улыбается, закатывает глаза и сетует на свою безрукость, вызывая у меня улыбку на лице. Все-таки он не высокомерный. И милый. И добрый.
А ещё – симпатичный, веселый, очаровательный и… богатый. Осознание последнего факта портит все, потому что я понимаю в глубине души – мы с ним не пара. Как бы он мне ни нравился, и какую бы симпатию (а она точно есть, я уверена) парень ни испытывал ко мне, между нами пропасть. Под названием «деньги».
Двадцать четвертый и провинциалка, живущая в общаге – что общего между нами? Ведь без слов понятно, что социальный статус в наше время играет не последнюю роль. Да, нам может быть хорошо вместе. Мы испытываем друг к другу симпатию. Но…
Так просто, что даже не стоит ничего нового придумывать.
– Настя, ты со мной? – выводит меня мужской голос из очередного копания в себе, и я поворачиваю голову в сторону Захара. После смотрю по сторонам и понимаю, что мы приехали.
Вот она, родимая общага – открываю дверь, прощаюсь и вылезаю из теплого и уютного салона. Очень жаль, что наше свидание закончилось.
И вылезать из автомобиля не хочется, открывать дверь тоже, а прощаться с Захаром и подавно. Тяжело вздыхаю и снова перевожу взгляд на своего спутника.
– Замечталась, – ухожу от ответа, чтобы у парня не было шансов начать задавать мне вопросы на засыпку, на которые я не собираюсь отвечать.
– Ты, помнится, поговорить хотела? – он поднимает одну бровь вверх и пристально смотрит мне в глаза.
Вот и дождалась. Сама же хотела, а теперь все слова куда-то улетучиваются и не хотят возвращаться назад. Как же тяжело с ним – я никак не могу взять себя в руки и решиться.
– Хотела, – легонько киваю головой. – Дело в том, что мы…
Договорить я не успеваю – рука парня ложится на мой затылок, а лицо как-то слишком быстро приближается к моему. Секунда, и моих губ мягко касаются его губы. Нежно, аккуратно, как будто проверяя на вкус. А я, вместо того чтобы сопротивляться, поддаюсь эмоциям – отвечаю на поцелуй, раскрываясь Захару навстречу.
Наши языки сплетаются – медленно, не торопясь изучают друг друга, не желая останавливаться. На автомате обнимаю парня за голову, запутываясь пальцами в его коротких волосах. И нет сил оторваться первой.
Дыхание сбивается, а сердце колотится, как бешенное, когда мы наконец-то прерываем наш поцелуй. Захар прислоняется лбом к моему и тихо произносит:
– Ты не закончила, – закрывает глаза, дышит тяжело и не отпускает. – Что там насчет нас?
– Мы не можем быть вместе, – вот и сказала то, что должна была, зажмуриваясь. Нет сил смотреть на него, по крайней мере сейчас, пока я не дождусь ответа.
Теперь он знает, что я думаю на счёт «нас». Но после моего признания ничего не страшного не происходит – Земля не останавливается, кирпич на голову не падает, и даже снежной лавиной не захлестывает. Однако молчание моего спутника начинает немного напрягать. Ведь обещал же поговорить откровенно.
– Почему? – единственное слово, которое он произносит.
Не понятно, правда, кто еще кому вопросы должен задавать. По идее, я хотела поговорить и все выяснить, а получается наоборот. И как ему объяснить доходчиво? Ведь руки до сих пор лежат на его шее, а сердце замирает в ожидании сама не знаю чего.
– Захар, зачем я тебе? – наконец-то решаюсь я задать самый «больной» для меня вопрос. Ведь именно это меня интересует, и очень хочется узнать правду, хоть я и сомневаюсь, что парень ответит честно.
– Странный вопрос, – произносит спустя несколько секунд и отодвигается от меня, отпуская. Правда, продолжает смотреть мне прямо в глаза, а у меня едва находятся последние силы не отводить своих. – Обычно девушки интересуются, «нравлюсь ли я тебе».
– Считай меня необычной, – усмехаюсь, так как на его лице читается растерянность.
Неужели его чем-то можно задеть? Мне казалось, что он непробиваемый, как сказала.
– Ты и есть необычная, – произносит спокойно Захар, правда, в эту фразу вкладывает немного другой смысл, чем я намекала. Но от подобного комплимента становится приятно. Чего душой кривить – очень приятно и волнительно. – Я не могу ответить на вопрос, зачем ты мне.
– Предлагаю остаться друзьями, – непроизвольно вырывается у меня, однако Захар не дает мне закончить свою мысль, резко отвечая:
– Нет!
– Тогда врагами? – внутренне напрягаюсь, задавая этот вопрос. Страшно услышать положительный ответ, однако выбора нет, и надо окончательно расставить все точки над «i», чтобы понимать, как вести себя дальше.
– Тоже не получится, – тяжело вздыхает, однако спустя время на его лице появляется ехидная улыбка. – Есть третий вариант.
– Захар! – вспыхиваю, начиная понимать, на что он намекает. Но я не хочу ничего знать. И слышать ничего не хочу на эту тему. Не хочу призрачной надежды, что у нас всё может сложиться. Предпочитаю правду, пусть и с горчинкой.
– Подумай, птичка, – усмехается, глядя на мою слишком эмоциональную реакцию. – Я не шучу, – зачем-то добавляет, от чего я, походу, начинаю краснеть.
Слава Богу, в салоне относительно темно, и парень не сможет увидеть, как я покрываюсь пунцовыми пятнами. Я всё понимаю, но не могу дать положительный ответ.
– Спасибо за вечер, – пытаюсь держать себя в руках, однако голос все равно немного дрожит.
И я, наконец-то, делаю то, что хотела еще каких-то десять минут назад – открываю дверь, бросаю краткое «Пока» и вылетаю из машины.
– До встречи, птичка! – слышу в спину, и уже на ходу понимаю, что из-за своих волнений не захлопнула дверь.
Опять он меня переиграл, а я, трусливо поджав хвост, сбежала.
И где ж твоя недавняя уверенность, Настя? Рядом с ним ты теряешь контроль над собой, без конца и края поддаваясь только эмоциям. Разным, но все равно не контролируемым.
Захожу аккуратно в комнату, так как Карина уже спит, и прислоняюсь спиной к двери. Закрываю глаза и тяжело вздыхаю.
«Подумай, птичка! Я не шучу» – всплывает в голове последняя фраза, сказанная напоследок Захаром, и улыбка непроизвольно расплывается на моем лице. Видела бы ее Карина – точно бы достала бесконечными вопросами, на половину из которых я и сама не знаю точного ответа.
Чувствую, не просто будет справиться с Захаром. Ох, как не просто.
Глава 16
– Вот скажи мне, как у тебя, Настена, получается так ловко разбираться в этих балансах? – ворчит Карина, когда мы идем с ней по коридору на перемене после пары «Бухгалтерский учет». – Какие счета, дебет, кредит, активы, пассивы…
– Второй год удивляюсь, – смеюсь в ответ на ее фырканье, так смешно выглядит ее слишком серьезная физиономия. – Каким ветром тебя занесло на экономический?
– Ураганом под названием «моя любимая мамулечка», – еще больше возмущается моя лучшая подруга. – Попробуй ей возрази.
– О, да! – протягиваю последнюю гласную букву. – С Инессой Николаевной лучше не спорить.
Вообще-то, Карина зря наговаривает на свою маму – как по мне, так очень милая и добрая женщина. Строгая местами, периодически проявляет командирские замашки, но в то же самое время безумно любит свою дочь, желая ей исключительно счастья. Как и Карина в ответ без ума от своей мамы, хоть и ворчит на нее регулярно.
Инесса Николаевна работает управляющей одного из филиалов известного банка, поэтому настояла, чтобы дочь получила исключительно экономическое образование. И тоже сделала карьеру в банковской сфере. Карина согласилась с первым пунктом, однако категорически возражает против второго.
– Она иногда так бесит своими нравоучениями, – кривится подруга, когда мы заходим в столовую, – что я ее прибить готова.
– Зря ты так, – тяжело вздыхаю в ответ. – Мама – это святое.
– Прости, Настена, – Голубева прикладывает руку к сердцу и делает такое печальное лицо, что я не могу на нее злиться. Я никогда на нее не злюсь и не обижаюсь, хотя иногда ее назойливость и чрезмерное любопытство дико раздражают. – Я, честно, не хотела.
– Не страшно, – спокойно отвечаю, но все равно в голосе проскальзывают грустные нотки. – Я уже привыкла.
Хоть на людях я держусь, по крайней мере, пытаюсь не показывать свою боль, но память же не обманешь. И времени прошло уже много с момента гибели родителей, и рана уже должна была затянуться, а все равно не отпускает.
– Кстати, – Карина прерывает мои печальные мысли, заставляя обратить внимание на себя. – Ты заметила, что после первой пары Захара не было на расширителе?
– Заметила, – отвечаю, тяжело вздыхая, так как разговоры о нем меня уже порядком достали.
Вчера Карина полдня донимала меня расспросами о свидании. Причем с мельчайшими подробностями и моими личными впечатлениями. Пришлось рассказывать – не все, конечно, только самую малость, например умолчав о поцелуе в машине и об этом загадочном третьем варианте (хотя намек я прекрасно поняла, чего уж душой кривить). Иначе моей любимой соседке по комнате удержу не будет – начнет советовать, доставать нравоучениями и читать мне получасовые лекции о том, как сейчас сложно найти настоящего мужчину, и как же мне, такой ничего не понимающей в этой жизни, повезло с Захаром. Прямо золото, а не парень.
– Ну, вот я не верю, – продолжает гнуть свою линию Голубева, – что он не назначил тебе второго свидания, – берет салат, булочку, чай и ставит все это богатство на поднос. – Насть, мне кажется, ты от меня что-то скрываешь.
– Опять ты за свое, – повторяю ее действия, заполняя свой поднос едой. – Объяснила же популярно, что мы с ним решили остаться друзьями.
– Не похож он на раздолбая, – не соглашается она со мной. – Ну не может он просто так от тебя отказаться.
Вот какая ей разница? Чего она никак не угомонится? И так весь вчерашний вечер, после бесконечных расспросов Карины, копалась в себе, пытаясь решить, что делать дальше.
«Не смей ему верить, Настя», – грозно произносил внутренний голос в голове.
«Он тебя не обидит, птичка», – вторило ему сердце голосом Захара. Даже слово «птичка» произносило его интимной интонацией, растягивая букву «ч».
Как же тяжело справиться с внутренними демонами. И кому из них верить?
– У человека могут быть дела, – произношу после того, как расплачиваемся за свой скромный обед и направляемся к дальнему столику. – Он бизнесом занимается, и на всякую ерунду, типа свиданий со мной, у него просто нет времени.
– Врешь ты все, – фыркает Карина, ставит на стол поднос и отодвигает стул.
– Не вру, – пытаюсь и дальше ее переубедить оставить наши отношения с Захаром в покое.
Усаживаемся друг напротив друга и приступаем к еде. В столовой народа мало, чего и следовало ожидать, так как в третьем корпусе никогда не бывает ажиотажа. В нашем университете три корпуса, и в каждом по несколько буфетов. Это, кстати, очень удобно, если, как к примеру, у нас, как сейчас, две пары в одном корпусе. Не надо никуда бежать и опаздывать потом на занятия.
Самое большое скопление народа, конечно же, в центральном корпусе – и на первом этаже, и на втором, и даже на третьем свободное место на перерыве найти сложно. Практически невозможно. Однако сегодня мы с подругой предпочитаем не бегать и остаться на обед в третьем корпусе, перекусить в тишине и спокойно отправиться на третью пару все по тому же «Бухгалтерскому учету».
– Все-таки ты эгоистка, Настена, – произносит Карина серьезным тоном, тщательно пережевывая салат.
– Чего вдруг? – мои брови ползут вверх, так как я не понимаю сути ее претензий.
– Могла бы подумать о подруге, – продолжает гнуть свою линию Голубева, делая глоток чая из стакана. – Попросила бы, чтобы Гончаров взял с собой Валевского, а ты, конечно же, меня. Посидели бы вчетвером, поу…
Она замолкает, не договорив и уставившись в какую-то точку над моим плечом.
Дело в том, что я сижу спиной ко входу, и мне очень интересно, что такого там могла увидеть Карина. Однако поворачиваться лень, да и перерыв скоро закончится, а я не успею доесть свой скромный обед. И так на пустую болтовню потратили уйму времени.
– Что? – смотрю на нее, однако она быстро отмирает и с ехидной улыбкой на лице произносит:
– Друзья, говоришь?
Теперь уже любопытство берет верх над ленью – прямо жажду посмотреть, что же там необычного увидела Карина. Не успеваю повернуть голову назад, как ощущаю на своих плечах чьи-то руки и слышу возле ушка негромкое:
