– И тебе, Ася. Садись, яичница еще горячая.
Наливаю себе кофе и сажусь за стол, набрасываясь на ужасно вкусную яичницу с помидорами и сыром. Папа научился готовить после смерти мамы, а потом и я выросла достаточно, чтобы встать за плиту, так что завтраки у нас в семье всегда готовит он, а ужины – я. Обедаем мы на работе и в универе, кто куда ходит. Несмотря на то, что, со временем, состояние папы все больше растет, мы не переехали из своей старой квартиры, которая хранит воспоминания о маме и нашем семейном счастье, хотя и могли позволить себе особняк не хуже, чем у родителей того же Феди. И с обязанностями по дому справляемся своими силами, так как папа не желает, чтобы в нашем доме шастали чужие люди. Он даже Киру категорически запретил водить своих друзей и тем более девушек, сказав, что дает ему достаточно денег, чтобы развлекаться в других местах.
– Доброе утро, – ворчит Кирилл, появляясь на пороге.
Он уже одет в темные джинсы с футболкой и причесан, если так можно назвать его укладку «а-ля только что из постели», но все равно выглядит, как ходячий зомби. Налив себе эспрессо, брат садится и смотрит в одну точку, сонно потягивая горький напиток.
– Когда ты уже начнешь ложиться вовремя? – недовольно косится на него папа.
– Пяти часов сна мне вполне достаточно, – говорит Кир, переводя свои мутные глаза на меня.
Окидывает взглядом мою толстовку и снова утыкается в свою чашку с ничего не выражающим лицом.
– Папочка, что ты хочешь на ужин? – перевожу на себя внимание отца я.
Не хочется очередной ссоры. В последнее время папа все больше давит на Кира, прося быть ответственнее и пытаясь втянуть в дела их бизнеса, ведь тот уже старшекурсник.
– Я сегодня буду поздно, – морщится папа. – Не нужно на меня готовить.
– О, тогда пицца на ужин! – радуюсь я.
– Не хочу пиццу, – кривит рот Кирилл.
– Тогда готовь себе сам, – усмехаюсь я, показывая ему язык.
Он не может даже яйца себе пожарить, не говоря уже о чем-то посерьезнее, но почему-то предпочитает домашнюю еду ресторанной, которую, напротив, большинство любит, в том числе и я.
– А ты сама себя отвози в универ, – парирует гаденыш.
– Кирилл, чтобы я этого больше не слышал! – вдруг, жестко вмешивается папа. – Ты не будешь шантажировать свою сестру!
Я с удивлением перевожу на него взгляд, удивляясь внезапной агрессии, в то время, как Кир смотрит на папу со скептицизмом.
– Дядя Петь, ты перебарщиваешь, – говорит он.
Они с папой обмениваются непонятными для меня, взглядами, после чего Кирилл встает, кладя свою чашку в мойку.
– Мелочь, жду тебя пять минут. Если не спустишься – уеду, – бросает он, выходя.
Я продолжаю смотреть на папу, видя, что он расстроен и не понимая причины.
– Пап, что происходит? Вы с Киром опять поругались?
– Не обращай внимания, я просто на нервах. Сорвался на нем, почем зря. Больше не буду.
Я тут же успокаиваюсь. Папа и мне может нагрубить сгоряча, но я не обижаюсь. У него просто работа нервная, он же ради нас старается.
– Хорошо, я тогда побегу. Пока, папуль!
Снова чмокаю его в щеку и бегу к себе за сумкой, чтобы быстрее спуститься. Кир ведь правда не станет ждать, если опоздаю. Я могла бы ездить на такси, но папа против. Восемнадцать мне исполнилось недавно и я два раза уже провалила экзамен, так и не получив права. Утром меня чаще подвозит папа, но, когда он спешит, это делает, нехотя, Кир. Правда, вредный братец высаживает меня, не доезжая до универа, чтобы нас, не дай Бог, не увидели вместе. Будто я могу испортить его репутацию крутого парня. Придурок!
– Я почти уехал, – говорит Кирилл, когда я плюхаюсь на переднее сиденье его Порше.
Он обожает быструю езду и спортивные автомобили, что всегда пугало меня, ведь своей жизнью Кир рискует практически каждый день, занимаясь вещами, которые могут убить или покалечить его. Из-за одного только паркура он ломал и ногу, и обе руки, не говоря уже о ребрах, ключице и носе. Папа не может его приструнить, потому что Кирилл имеет на все свое мнение и никого не слушает. После совершеннолетия у него есть полный доступ к наследству от умерших родителей и, хотя папа все еще занимается всеми финансами семьи, он не может отсечь Кира от денег лишь бы заставить его слушаться.
– Я вовремя, – бурчу я, доставая наушники из рюкзака и вставляя их в уши.
Кир тут же включает музыку в машине на всю громкость, назло мне, и, я ясно это вижу по его самодовольной морде. Поняв, что такими темпами могу и оглохнуть, я кладу наушники обратно и делаю звук в машине немного тише. К счастью, он никак не реагирует на такую вольность, уступив мне. До универа мы доезжаем вовремя, и, когда он привычно высаживает меня, не доезжая до конца, я быстрым шагом направляюсь к зданию, потому что надеюсь еще выпить кофе перед парами. Дома как-то не успела, а на первом этаже недавно открылась чудесная кофейня. К моему облегчению, народ здесь уже не толпится, как обычно бывает по утрам.
– Катюш, сделаешь мне быстренько латте? – прошу свою знакомую, которая по счастливой случайности устроилась на работу именно сюда и частенько снабжает меня бесплатными печеньками к кофе.
– Здесь вообще-то очередь, Белова, – раздается рядом недовольный голос.
Я и не заметила, когда мчала на всех парах к стойке, что здесь кто-то еще есть. Теперь, обернувшись, вижу, что за витриной, оказывается, стояла Ваня Стужева, разглядывая маффины с недовольно поджатыми губами.
– Извини, не увидела тебя, – миролюбиво улыбаюсь ей.
Ваня, которую все называют за спиной Стужа, моя одногруппница и главная стерва потока. Так как я корректный и мирный человек, у нас с ней не возникает конфликтов, но Стужа заводится с полуслова и может превратить тебя в мусор одними своими едкими словами, если ей покажется, что ее оскорбили. Если честно, я немного побаиваюсь ее. Характер Вани совершенно не вяжется с внешностью милой маленькой блондинки. Люди не раз замечали, что мы с Ваней внешне чем-то даже похожи, как настоящие сестры, и я склонна с этим согласиться, но стоит ей открыть рот или взглянуть своими ледяными синими глазами, как всякое сходство кажется невозможным.
У нас с ней примерно одинаковое телосложение и рост, черты лица, кроме выреза и цвета глаз. Правда, если мои волосы натурально-русые, то у Вани это стильный блонд. Мы находимся в совершенно разных лигах: девушка по соседству и гламурная дива, поэтому сравнения мне кажутся нелепыми, как и ей. Однажды, услышав один из комментариев о нашем сходстве, Стужа оцепенела и выдала оскорбительную тираду о том, что я даже ногтя ее недостойна, после чего ее безразличное отношение ко мне стало носить оттенок неприязни. Мне хватает негатива и от Кира, поэтому я предпочитаю не вступать в конфронтацию и быть с ней предельно милой. Стужа может быть опасным врагом, если ее кто-то бесит.
Сегодня, к счастью, она не кипит желанием говорить. Получив от Кати свой заказ, Ваня кидает в меня пренебрежительный взгляд и, резко развернувшись, уходит, топая высокими каблуками шикарных туфель, на которые я невольно заглядываюсь, как загипнотизированная.
– Она хоть и стерва, но чувство стиля у нее есть, – вздыхает Катя, тоже смотря ей вслед. – Я бы многое отдала хоть за один наряд из ее гардероба.
Я понимающе усмехаюсь и достаю карту, чтобы расплатиться за кофе. Болтать нет времени, поэтому поблагодарив Катю, я бегу на первую пару, обгоняя неторопливо идущую Стужу. Конечно, ей-то за опоздание и слова не скажут, ведь ее папа спонсирует университет и входит в попечительский совет.
Иногда я завидую Ване, ведь ей все дается легко и нет в ее жизни никаких проблем, которые нельзя решить деньгами или резким словом. Мне бы хоть половину ее уверенности в себе и твердости характера, тогда и с парнями не было бы проблем, и с тяжелым характером Кира справляться было бы легче. Эх, мечты, мечты…
Глава 3
– Ваня сегодня в хорошем настроении, – глупо лыбится Семен, сидящий рядом со мной на паре.
– Когда ты уже перестанешь по ней сохнуть и обратишь внимание на других девушек? – вздыхаю я, шлепая его по предплечью.
Наш препод вышел на пять минут, так что все в аудитории болтают, создавая галдеж.
– На кого, например? – кривится Акинчев. – Такой, как она, больше нет.
– Согласна, – язвлю я. – Такую стерву еще поискать надо. Зато есть и красивые, и веселые девчонки, которые обращают на тебя внимание. Взять хотя бы Аньку или Настю Степанову.
Насть в нашей группе три, поэтому приходится уточнять.
– Это все не то. Я влюблен, понимаешь? Думаешь, легко отмахнуться от своих чувств? Я же ни о ком, кроме нее, думать не могу!
Это я понять могу. Вчера весь вечер мечтала о Феде. Он мне даже приснился, такой улыбчивый и веселый. Хотя, в жизни Федя скорее угрюмый и имеет довольно жесткий характер. Но я все равно от него без ума.
– Когда понимаешь, что взаимности не добиться, лучше попытаться отвлечься, – советую я Семену, надеясь, что он прислушается.
Он ведь и сам понимает, что со Стужей ему ничего не светит, но сохнет по ней, не видя никого вокруг себя. Мне действительно его жалко.
– Она хотя бы ни с кем не встречается, – продолжает гнуть свое Акинчев. – Ну, после твоего брата.
Блин, да он задолбал уже ныть о том, что в прошлом году Стужа встречалась с Киром! Меня тогда здесь не было, ведь я перевелась на втором курсе из другого универа, но после того, как мы с Семеном подружились и он узнал, что Кирилл мой брат, не переставал пытаться заставить меня выведать его секреты обольщения.
– Если бы я знал, чем он ее зацепил, то у меня тоже появился бы шанс, – садясь на любимого конька, вздыхает этот несчастный Ромео. – Почему ты не хочешь помочь мне?
К счастью, от ответа меня спасает вернувшийся препод, а после окончания пары, я спешу свалить, солгав, что спешу. Акинчев уже достал. Будто я действительно могу чем-то помочь ему! Мы с Киром и не общаемся практически, а Семен ожидает, что брат будет делиться со мной подробностями своей личной жизни.
– Привет, Ась, – раздается за спиной глубокий мужской голос, который я ожидаю услышать в последнюю очередь. – Спешишь?
Останавливаюсь посреди коридора и, обернувшись, вижу, что Федя стоит, опираясь на стенку перед дверью нашей аудитории. Черт, какой же он красивый! Едва сдерживаю глупую улыбку на все лицо, нерешительно подходя к нему. Хорошо, что я сняла толстовку и вырез топа демонстрирует достаточно моих прелестей, чтобы не казаться пацанкой.
– Привет, – робко выдыхаю я, вставая перед ним.
Меня тут же окутывает запах его парфюма, а взгляд зависает на красивом лице. Федя без преувеличения самый привлекательный парень из всех, кого я видела. Ярко-голубые глаза под тяжелыми веками, четко очерченные губы и скулы, темные волосы, не говоря уже о высоком, мускулистом теле.
– А без очков тебе лучше, – усмехается он, врываясь в мое личное пространство и аккуратно стягивая круглые очки с моего лица.
Я моргаю, тут же теряя четкость зрения, но и не думаю возражать. В клубе я была в линзах и то, что он это заметил, дает мне повод надеяться, что я привлекла его внимание.
– Спасибо, – шепчу, как бессловесная овца, мысленно чертыхаясь.
Нужно быть смелее, это же Федя! Его не привлекают мямли.
– Что скажешь насчет того, чтобы пойти сегодня вечером в клуб? – спрашивает он, передавая мне очки.
От мимолетного соприкосновения наших пальцев по коже пробегают мурашки. Парень гладит мою ладонь большим пальцем, прежде чем убрать руку, а я даже дышать перестаю, переживая это мгновение как никогда остро.
– С каких пор тебя тянет на простушек, Дубов? – разрушает момент насмешливый голос Стужи.
«Черт, да ты издеваешься! Иди отсюда, Ваня!» – мысленно умоляю я.
Весь день она меня словно преследует. Надеваю очки, чтобы вернуть себе способность видеть не размытые тени, вместо людей, и успеваю заметить, как на лице Феди мелькает досада.
– Иди, куда шла, Стужа, – грубо говорит он.
– Как ты меня назвал? – шипит Ваня, приближаясь к нам с выражением лица, которое не сулит ничего хорошего.
Никто не осмеливается называть ее так в лицо.
– Расслабься, детка, я не вхожу в твою свиту, чтобы звать тебя твоим именем лишь за спиной, – насмешливо усмехается парень. – Ты должна радоваться. Стужа звучит намного лучше, чем Ваня.
«Ой-ей, что сейчас будет!»
Я мысленно готовлюсь к ссоре на высоких тонах. Ведь все, кто знает Федю и Ваню, также знает, что любое их взаимодействие заканчивается стычкой.
Однако, к моему изумлению и разочарованию собравшихся зевак, Стужа всего лишь одаривает Федю ледяной улыбкой превосходства, и пробормотав «С придурками не спорю», резко разворачивается, походкой от бедра направляясь дальше по коридору с видом королевы. Федя сразу же поворачивается обратно ко мне, забыв о ней, и снова расслабляется, слегка ухмыляясь уголком рта – его фирменная ухмылочка, от которой девчонки сходят с ума, потому что она придает ему дико сексуальный и одновременно хищный вид.
– Ну, так что скажешь? – приподняв бровь, спрашивает он. – Повеселимся сегодня?
– Да, – соглашаюсь я, вне себя от счастья.
Федя пригласил меня на свидание! Это ведь свидание?
– Это свидание, – словно читая мои мысли, уточняет он, и, мимолетно пройдясь кончиками пальцев по моей щеке, уходит.
Я же так и застываю на месте, с горящей от его прикосновения кожей и безграничной радостью, наполняющей сердце.
***
Вечером я во всю готовлюсь к свиданию. Обычно, в будние дни предпочитаю оставаться дома, чтобы учить лекции, но отказаться от приглашения Феди было бы глупостью.
Прошерстив весь свой гардероб, я останавливаю выбор на наглухо закрытом бирюзово– черном полосатом платье с длинными рукавами. Из-за облегающего кроя и длины до середины бедер, оно смотрится очень сексуально, а вкупе с туфлями на высоких каблуках и ярким макияжем я выгляжу просто секс-бомбой. Пришлось потратить час, чтобы уложить феном густые волосы, доходящие до середины спины, но оно того стоило. Девушка в зеркале выглядит ничуть не хуже тех гламурных кис, с которыми обычно встречается Федя.
– Кир, я ухожу, – предупреждаю я, заглядывая к нему в комнату.
Брат разлегся на своей кровати и напряженно стучит по клавишам. Неужели, занят учебой? Он поднимает взгляд от ноута на своих коленях и, осмотрев меня с ног до головы, сжимает челюсть.
– Куда ты в таком виде?
В его голосе слышится металл и это не сулит мне ничего хорошего. Кириллу опять приспичило поиграть в строгого родителя?
– В клуб, – отвечаю спокойно. – И не волнуйся, тебе больше не придется доставлять меня домой. Я не планирую сегодня пить.
– Возвращайся к одиннадцати, – мрачно приказывает он.
– Это уж как захочу, – не могу удержаться от усмешки, закрывая его дверь и направляясь к выходу.
Федя уже написал, что ждет меня внизу. И где только номер достал? Наверняка, у Кира взял, хотя странно, что тот никак это не прокомментировал.
Не успеваю я открыть входную дверь, как она закрывается прямо перед моим носом, пугая до полусмерти, потому что паря в своих мечтах, я не услышала приближения Кирилла. Он резко разворачивает меня, грубо схватив за предплечье, и прижимает к стене, ловя в ловушку своих мощных рук, расставленных по обе стороны от моих плеч.
– Ты что творишь, псих?! – возмущаюсь я, слегка ударившись головой о твердую поверхность стены.
– Я сказал тебе быть дома к одиннадцати, – зло шипит Кир.
Наши лица находятся в считанных сантиметрах друг от друга, его прерывистое дыхание овевает мои губы, а в его взгляде я ясно вижу гнев. Кирилл всегда был несдержанным на эмоции. Он любит подавлять меня, врываясь в личное пространство, что я просто ненавижу.
Вот и сейчас, уставившись в глаза этого бешеного зверя, чувствую знакомые нотки страха и еще одного, странного чувства, которое не собираюсь идентифицировать. Знаю, что он реально может запереть меня, если не соглашусь, поэтому киваю, как болванчик, заранее соглашаясь со всем.
– Хорошо, Кир. Я вернусь к одиннадцати.
Брат смотрит на меня испытующим взглядом, словно хочет проверить, не лгу ли я, и медленно отстраняется, убирая руки и отходя на шаг. Я быстро выскальзываю за дверь, не веря своему счастью, и, только оказавшись в лифте, спокойно выдыхаю. Спаслась!
