Федя ждет меня, опершись о дверцу своей машины. При моем появлении, он протяжно свистит, окидывая меня жадным взглядом.
– Ни хрена себе! Да ты просто красотка, Ася!
Я чувствую, что краснею, и прикладываю ладони к щекам.
– Спасибо, – не могу сдержать улыбку, подходя к нему.
Федя и сам прекрасно выглядит, впрочем, как и всегда. Он галантно открывает передо мной дверцу машины и, когда я сажусь, неожиданно наклоняется и целует в щеку, задевая уголок губ и обжигая этим, казалось бы, мимолетным прикосновением.
– Весь день ждал этой встречи, – говорит парень, после чего закрывает дверь и, обогнув машину, садится на место водителя. – Ну, Ася, чем ты увлекаешься? – спрашивает он, когда мы выезжаем на трассу. – Я не видел тебя раньше в клубе до того дня. Кир говорит, ты у нас книжный червь.
– Он просто меня не знает, – отмахиваюсь я, злясь на Кирилла. Зачем он вообще говорил обо мне Феде? Наверняка, выставил какой-нибудь занудой, гад! – Мы хоть и живем вместе, но мало общаемся. Вы, мальчики, никогда не хотите пускать младших сестер в свою тусу, так что я создала себе свой круг друзей.
– В этом ты права, – усмехается Федя. – Не хотел бы я тусоваться со своей сестрой, но она не ты. Так что к черту Кира, я буду очень рад видеть тебя в нашей компании! Что скажешь насчет заезда в выходные? Хочешь быть моим вторым пилотом?
Я не ожидала, что Федя так просто пригласит меня на второе свидание, когда мы толком даже не пообщались, но не собираюсь отказываться. Если парень мечты хочет быть с тобой, то какие к черту сомнения?
– Я с радостью, – не могу сдержать свой восторг.
– Ты такая милашка, – довольно ухмыляется Федя, беря мою ладонь и целуя пальцы с многозначительным взглядом.
Конечно, к такому напору я не привыкла, но не собираюсь возражать, пока он не зайдет слишком далеко. Если Федя думает, что я из тех, кто соглашается на секс после пары встреч, то его ждет разочарование. Хоть он мне и нравится до безумия, я еще не растеряла остатки мозгов. Да, Федор Дубов типичный бабник, но мне от него нужно намного большее, чем он дает остальным девушкам. Я хочу настоящие чувства и отношения.
Глава 4
Стоит нам оказаться в клубе, как нас с Федей тут же облепляет толпа его друзей. Девушки, не обращая на меня никакого внимания, откровенно флиртуют и строят ему глазки, хоть мы и сидим вплотную друг к другу за тесным, из-за количества людей, столом, а рука Дубова собственнически лежит на моих плечах, показывая, что мы вместе. Особо разговаривать не получается из-за окружающего нас народа, в основном слушающего тупые шовинистские рассказы Жеки о его телках, групповухе, устроенной на прошлой неделе, и о том, как он увел цыпу прямо из-под носа Кира.
– Кстати, а где Кир? – интересуется сидящая по другую сторону от Феди, Жанна.
– Понятия не имею, – затягиваясь сигаретой, отвечает он.
Мне не нравится запах сигаретного дыма, но я молчу. Это же Федя! Подумаешь, он курит. Кто обращает внимание на подобные мелочи, рядом с таким парнем?
– А вот и он! – вдруг кричит Жека, глядя нам за спину. – И уже кого-то подцепил.
Я непроизвольно оборачиваюсь, тут же находя взглядом Кирилла, который обнимает на танцполе девушку, чуть ли не срастаясь с ее телом – так плотно они прижаты друг к другу. Она присосалась к его шее, словно вампир, медленно крутя бедрами под музыку, а он бесстыдно лапает ее за задницу. Мне становится неловко и неприятно, поэтому я быстро отворачиваюсь и тянусь к своему бокалу с коктейлем.
– Кто-то ревнует? – ехидно спрашивает Жека, и я с удивлением понимаю, что он обращается ко мне.
– Это его сестра, идиот, – смеется Федя, сжимая мое плечо. – Кто хочет наблюдать, как его брат сосется с телкой?
– Да иди ты! – присвистывает удивленный парень. – Ты мутишь с сестрой Кирыча? Ну, ты мужик, Фед! Где ты была до сих пор, цыпа?
– Не твое дело, – снова отвечает за меня Федя. – Теперь она со мной. И она не цыпа.
От его слов на душе становится так тепло, что я начинаю улыбаться во весь рот.
Жека внимает негласному предупреждению и переводит тему, забыв обо мне. Скоро Жанна, наконец, отлипает от другого бока Феди и идет танцевать, оставив нас на диванчике вдвоем, но парень продолжает сидеть вплотную, поглаживая кончиками пальцев мое плечо и посылая табун мурашек по коже.
– Хочешь потанцевать? – шепчет он мне на ухо. – Я этого не люблю, но мне срочно нужен повод тебя обнять.
Я согласно киваю, чувствуя, что краснею от смущения. Федя очень напорист и мне это нравится, мне всегда нравились уверенные в себе парни, но проблема в том, что сама я до ужаса стесняюсь в присутствии парней, которые меня привлекают, хотя и пытаюсь всеми силами себя перевоспитать.
Он ведет меня к танцующей толпе и мы пристраиваемся недалеко от стены, где не так много народу. Хотя трек идет быстрый, Федя обнимает меня за талию и притягивает к себе, принимаясь медленно покачиваться, что в принципе и танцем-то нельзя назвать.
– У нас просто смешная разница в росте, раз даже на каблуках ты такая маленькая, – говорит он мне на ухо, обжигая кожу горячим дыханием. – Но мне нравится.
– Федя, – выдыхаю я, сама не зная, что именно хочу сказать, но он, внезапно, напрягается.
– Не называй меня так, – резким тоном, немного испугавшим меня, приказывает Дубов.
– Прости, – выпаливаю я, не зная, как реагировать на такую смену настроения.
– Просто не люблю это имя. Давай ты будешь звать меня, как все – Фед. Договорились?
– Хорошо, Фед, – соглашаюсь я.
Если ему не нравится, то я больше не буду звать его Федей. Мне все равно не понять этих мужских заморочек. Я прижимаюсь лбом к его твердому плечу, млея от того, как его пальцы двигаются вниз по моему предплечью, пока не достигают ладони, играя с моими пальчиками.
– Какого черта ты творишь? – внезапно раздается из-за спины пропитанный яростью голос Кирилла, и я испуганно ойкаю, вырываясь из объятий Феди и оборачиваясь к брату.
Судя по выражению лица, Кир зол. Да он просто в бешенстве! Вены четко выделяются на его напряженных руках, сжатых в кулаки до побелевших костяшек, а из ушей чуть пар не валит.
– Кирилл, пожалуйста…
– Заткнись, – бросает он, даже не глядя на меня, а сосредоточив убийственный взгляд на Феде.
– В чем проблема, Кир? – ничуть не разделяя моего испуга, спрашивает Дубов.
Кирилл вытаскивает ключ от машины из кармана и бросает мне. Я ловлю его чисто автоматически.
– Ася, иди в машину и запрись. Я сейчас выйду. Мы едем домой.
– Я так не думаю, – задвигая меня себе за спину, говорит Федя, с вызывающим видом делая шаг навстречу Киру.
Да они же сейчас подерутся!
Меня охватывает паника. Я быстро встаю между ними, упираясь ладонями в грудь Феди и задирая голову, чтобы видеть его лицо. Уговаривать Кирилла бесполезно, это я знаю по опыту.
– Пожалуйста, не надо! – умоляющим голосом прошу его, пытаясь поймать взгляд парня. – Он же мой брат! Мы сами разберемся. Я тебе потом все объясню, только не ссорьтесь, ладно? Мы с тобой прекрасно провели время, но мне, и правда, пора домой.
Федя смотрит на меня с упрямым выражением на лице, но постепенно расслабляет крепко стиснутую челюсть.
– Хорошо, крошка. Иди. Не буду я бить твоего брата.
Я с облегчением выдыхаю и чмокнув его напоследок в подбородок, так как выше не достаю, не глядя на Кира, направляюсь к выходу, как он и велел, запершись в машине. Брат приходит через десять минут, садясь за руль и молча выезжая со стоянки. Я вижу, что он кипит, и до смерти боюсь разноса, но Кир молчит, сосредоточенно ведя машину.
Оказавшись в родном подъезде, он не заходит со мной в лифт, но, когда я выхожу на нашей площадке, и, открыв дверь в квартиру, вхожу, вваливается следом. Запыхавшийся то ли от бега по лестнице, то ли от ярости, Кирилл берет меня под локоток и тащит в ванную.
– Что ты делаешь?! – кричу я, больно подворачивая ногу. – Дай хоть обувь снять!
Но он продолжает нестись, словно товарный поезд. Когда я снова спотыкаюсь на пороге в ванную, Кирилл просто подхватывает меня под грудью и заносит, словно куклу, открывая дверь душевой кабинки и ставя внутрь прямо в одежде и обуви.
– Что ты… А-а-а-а! – визжу я, когда на меня быстрым потоком выливается холодная вода из душа. – Выключи, придурок! Ты что творишь?
Я пытаюсь выскочить из кабины, но он преграждает мне путь, заталкивая обратно и входя следом, совершенно не волнуясь, в отличие от меня, из-за ледяной воды, обливающей нас. Душевая большая и может вмесить в себя хоть пятерых человек, но в какой бы угол я не пыталась забиться, чтобы избежать воды и разъяренного парня, бежать некуда. Кир держит меня за предплечья и, развернув спиной к себе, начинает нащупывать молнию на платье.
– Какого черта ты делаешь? Отпусти меня! Ты не имеешь никакого права меня трогать! – уже откровенно паникуя, отбиваюсь я, крича на весь дом, когда он расстегивает молнию и начинает спускать с меня платье. – Кирилл, опомнись!
Каким-то чудом мне удается обернуться и залепить ему пощечину и это заставляет его шокировано замереть. Оставшись в одном лишь белье, пытаюсь прикрыться руками и уже не сдерживаю слезы.
Он сошел с ума! Просто спятил, потому что даже это не отрезвило его. Кирилл отмирает и смотрит на меня с какой-то маниакальной злостью на лице, словно психованный маньяк. Толкает под прямые струи воды и, игнорируя удары моих кулаков и громкий плач, начинает яростно тереть мою кожу ладонями. Шею, плечи, руки, живот, бедра. Обходит стороной только интимные места, прикрытые бельем, но это ничуть не оправдывает его действия. Он не имеет права так со мной обращаться!
За что? Что я такого сделала? Какой черт в него вселился?
Я ничего не понимаю. Только все больше скатываюсь в истерику, не замечая уже холода, и, даже перестав вырываться. Могу только рыдать от собственной беспомощности и обиды. Не понимаю, что заставляет его быть таким жестоким со мной, потому что сегодня Кирилл перешел все границы. Ненавижу его!
Продолжаю рыдать, ничего не видя перед собой и, сама не замечаю, когда он, вдруг, перестает пытаться стереть мне всю кожу.
Присев на корточки, Кирилл снимает с меня туфли и выводит из душевой. Я едва могу устоять на ногах, продолжая обиженно реветь, пока он кутает меня в полотенце, после чего подхватывает на руки и уносит в спальню, где, сбросив на кровать, уходит, громко хлопнув дверью. А я даже не сразу додумываюсь запереть дверь и переодеться в сухое, слишком поглощенная своими эмоциями. Его дикий поступок слишком сильно потряс меня, потому что безумная ненависть Кира ко мне растет с каждым днем и я больше не могу чувствовать себя в безопасности в одном доме с ним.
Глава 5
К моему ужасу, под утро, Кирилл начинает стучаться в мою дверь. Вскочив с постели, я подбегаю к ней, застыв, как испуганный кролик и прислушиваясь.
– Открой долбанную дверь, Ася! – требует парень, ударяя по дереву кулаком.
– Нет! – кричу через дверь. – Ты просто неадекватный псих! Я все расскажу папе, когда он вернется!
– Прекрасно! Расскажи. Вот только это еще большой вопрос, чья версия событий понравится ему больше.
– О чем это ты? – настораживаюсь я.
С него станется нагородить папе кучу всякой чуши обо мне.
– О твоей тяге к неправильным людям. Или напомнить, что ты натворила в прошлом году?
В груди знакомо бьется паника при воспоминаниях о событиях прошлого года, когда я училась совсем в другом месте, решив быть подальше от вездесущего братца. Папа не знает, почему я перевелась, в отличие от Кирилла. И он не устает шантажировать меня этим.
– Иди к черту, Кир! Федя твой друг. Он не такой, как… ОН, – все еще не могу произнести ненавистное имя.
– Именно потому, что Фед мой друг, я знаю, о чем говорю. Предупреждаю тебя – держись от него подальше. Если не послушаешься, последствия тебе не понравятся.
Я не отвечаю на это нелепое требование. Прижавшись спиной к двери, усиленно размышляю, как действовать и что сказать, чтобы он оставил меня и Федю в покое, чувствуя, как внутри разрастается тревога при мысли, что на брата ничего не подействует, если он что-то решил. Но Кирилл уходит, больше ничего не сказав. Чувствуя себя в ловушке, но решив дождаться возвращения папы, я залезаю под одеяло и снова незаметно для себя засыпаю.
Будит меня очередной стук в дверь.
– Мелочь, это уже не смешно! Выходи.
Снова Кир. И чего ему неймется?
Встаю с кровати, чувствуя противное першение в горле, и иду открывать. Мои опасения насчет его неадекватности уже не кажутся такими серьезными. Это же Кир! Что он мне сделает? Вчера он просто разозлился и потерял контроль. А может, лишь хотел основательно меня напугать. Это вполне в его духе, чертов садюга!
– Я сплю, ну, чего тебе? – открыв дверь, недовольно бурчу я.
– А в универ кто за тебя пойдет? Быстро собирайся! Я через двадцать минут выхожу и ждать тебя не буду.
Кир выглядит, как обычно. Ни следа агрессии на лице, спокойный голос с нотками нетерпения из-за моей неповоротливости. Как будто и не было вчерашних психов с его стороны.
– Я сама доеду, езжай, – дуюсь я, направляясь обратно к постели, чтобы залезть под теплое одеялко.
Он заходит в спальню и, закрыв за собой дверь, приближается к кровати.
– Что с голосом? – кладя ладонь мне на лоб, с нотками беспокойства в голосе спрашивает брат.
Сбрасываю с себя его руку и переворачиваюсь на другой бок, спиной к нему.
– Не твое дело. Иди отсюда.
– Ася, – предупреждающе рычит Кир. – У тебя лоб горячий.
– А кто в этом виноват? У меня еще и горло першит по твоей милости. Уходи отсюда. То, что мог, ты уже сделал.
Я прячусь с головой под одеяло, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. Всегда становлюсь чересчур эмоциональной, когда болею. Не хочу, чтобы он принял это на свой счет, увидев, что я плачу.
За спиной слышится звук удаляющихся шагов и закрывающейся двери. Я расслабляюсь, поняв, что Кир ушел, но, не успеваю поудобнее устроиться, как он возвращается и принимается дергать на себя мое одеяло.
– Отстань, козел! Ненавижу тебя! – кричу я, отказываясь показываться из-под своего укрытия. Позорные слезы все еще текут по лицу.
К сожалению, Кирилл куда сильнее и сдергивает-таки одеяло, хватая меня за плечи и поворачивая к себе.
– Ну, и чего ревешь? – хмуро спрашивает, снова трогая мой лоб. – Болит что-то?
– Нет, – шлепая его по наглой ручище, отвечаю я, быстро вытирая щеки и хлюпая носом.
– На, выпей.
Он протягивает мне мою любимую кружку с котиками и я узнаю запах растворимого лекарства от гриппа, но упрямо отказываюсь брать ее в руки.
– Не выводи меня, мелочь, – теряет терпение Кир. – Пей!
