– Не бойся, крошка! – Майкл Мур сурово нахмурился, сжимая в руках пистолет-пулемет. – Я остановлю их!
– О! Джерри, – ее юбка немного задралась, обнажая бедра, – я знала, что ты можешь нас защитить!
– У меня нет выбора, Джессика!
Я смотрел эту ерунду уже третий раз за месяц. Она называлась «Месть Йети». Фильм был второй категории.
В синема «Золотой жук» шли самые модные фильмы с лучшими актерами типа Энтони Гурва или того же Майкла Мура. А сейчас на экране улыбалась очаровательная Марина Монро. Энтони, на мой взгляд, полная бездарность со смазливой мордашкой, да к тому же и тупой как пробка. Вот Мур все же больше на мужика похож.
Трехзвездочный «Золотой жук» был недалеко от кольцевой дороги: угол Мэдисон-авеню и восточной Десятой. Это место и было нашей точкой для встреч с Юном.
– Ах ты, негодяй! – Мур выпустил в робота очередь из своего автомата, раздался звон металла – пули отскакивали от стального болвана, высекая снопы искр.
– Вам не победить посланника, – ровным механическим голосом произнес робот, при этом его лампочки-глаза мигали в такт словам.
Краем глаза я заметил на лестнице движение, но не повернул головы. В зале было мало народу.
Юн обладал интересной способностью: он не умел становиться невидимым, как редкие таланты, но при этом как-то настраивал свой внешний облик, что можно пройти мимо него и не обратить никакого внимания, так называемый «отворот взгляда». Но я чувствую почти всех сиблингов, и на меня его способность не действует. Хотя слов нет, полезная способность, я бы такую очень хотел иметь.
Злобный Древний с неестественно выпученными глазами на жабьей морде схватил Марину за волосы и как-то неуклюже унижал, шатая ее из стороны в сторону, и таким же манером качал в руке свой мощный лучемет. При этом он утробно рычал.
– Привет, Заг, – прошелестело в моем правом ухе.
– Здравствуй, господин Юн! – Я слегка повернул голову.
– Ну, какой из меня господин, – усмехнулся он, – скорее я маленький змей. Или богомол.
– Твоя фантазия всегда была предметом моей зависти, – ответил я. – Не томи, что-то случилось?
– Да ничего особенного, – отмахнулся тот, – вопрос деликатный просто. Джордж Пакеда. Знаешь такого парня?
– Газеты читаю, даже визор иногда смотрю, Юн, – хмыкнул я, – это владелец сети магазинов «Белмарт».
– Я знал, что ты знаешь, – услышал я, – просто хотел, чтоб завязка разговора была обоюдная.
Да, я уже говорил, что он странный?
– Я очень рад, что ты так тонко умеешь подать информацию, – пришлось сказать мне.
– За это я глубоко уважаю тебя, Заг, – серьезно кивнул Юн. – Так вот ты так же, как молодой человек, хорошо сложенный и любящий нефритового зайца, знаешь или слышал, что у Джорджа есть дочь Анджела.
Под «нефритовым зайцем» Юн эр имел в виду мою половую ориентацию и некоторую повышенную тягу к противоположному полу. У него глубокая образная система. Да – я говорил.
– Так вот, – продолжил он, – его любимая дочь связалась с каким-то сомнительным типом, который обволок ее романтикой странствий и приключений, что само по себе не преступление, и красногрудые снегири пролетели между ними. Но произошла неприятная вещь: романтика толкнула трепетную лань вступить в отряд «сталкер-команд», чтобы отправиться за купол и познать жизнь во всех ее проявлениях. Плохо то, что она едва достигла совершеннолетия, и отец не без оснований считает, что дочь не совсем готова к подобному испытанию… К тому же она наследница крупного состояния и бизнеса.
– Почему он не обратился в полицию? Сейчас мода такая? – перебил я шепотом, вспомнив старушку.
– Большой Джо не хочет огласки, да и сам понимаешь: «сталкер-команд» относятся к департаменту АрНаТ. А они переправят это в НОБНОТ. Угадай, кому поручат это дело? Конечно, может, и не тебе, но ты можешь поработать бесплатно, то есть за пособие, а можешь за хорошие деньги. Да и благодарность от Большого Джо стоит немало. Решать тебе, Заг, уважаемый.
– Девочку вернуть, а что с парнем? – поинтересовался я.
– Постарайся объяснить ему, что он в состоянии тигра, а чтобы быть с Анджелой, ему нужно состояние дракона, – выдал он, – в общем, как ты умеешь.
– Хорошо, – кивнул я, – припугну.
– Мне думается, что ты справишься с этим.
– Я понял тебя, добрый Юн, – кивнул я вновь, – значит, нужно ехать к морю?
– Думаю, твои поиски приведут тебя именно туда, – согласился Юн.
– А смог бы ты, несмотря на свою услугу, узнать еще кое-что для мня? – спросил я.
– Если это в моих силах, уважаемый Заг. – Юн слегка кивнул. – И не говори об услуге, если ты сделаешь это дело – у меня появится хороший выигрыш, так что это нужно нам обоим. И что ты хотел узнать?
– Один хороший и талантливый парень хочет попасть в жандармерию. Устал он от нашего Бреггера, – сказал я, глядя, как Майкл Мур призывает в помощь себе с небес Змееносца, а Древний бросается на него с ножом, так как лучемет он выронил, пока мучил Марину.
– Если у нас получится наше несложное дело, я думаю, проблем с этим не будет. – Юн аккуратно поднялся, пригибаясь. – Я свяжусь с тобой в ближайшее время и оставлю необходимые контакты. До встречи…
Пока я выезжал с парковки, мне на аппарат в машине позвонила Сьюзи и сказала, что Дороти готова к покупке арта. Вот ведь, как говорится, то густо, то пусто.
Я согласился встретиться с ней в кафе «Шантан» ближе к восьми. Потом я поехал в офис, но по пути притормозил у лавки «Лекарства и артефакты Лесли».
Войдя в небольшое помещение, освещенное двумя софитами, и услышав знакомый перезвон колокольчиков на двери, я облокотился на стеклянный прилавок с дешевыми артами от различных недугов.
На звон вышел сам Лесли Адамс, высокий нескладный мужчина с лошадиной вытянутой физиономией и густыми бровями, которые делали его похожим чем-то на Франкенштейна. Он снабжал меня пирацетамом сверх меры.
Ах да – еще старомодный черный сюртук. Вообще я давно по-доброму намекал Алексу, что его аптека больше напоминает похоронное бюро, но он искренне не понимал, о чем я.
– Здравствуйте, господин Моррисон, – прогудел он низким утробным басом, – рад вас видеть в добром здравии.
– Привет, Лесли. – Сколько я не убеждал обращаться ко мне по имени, он упорно называл меня господином Моррисоном, невзирая на наши с ним дела. – Ты один?
– Да, господин Моррисон, – кивнул он с лицом статуи.
– Попробуй сказать слово «Заг», – посоветовал я ему, улыбнувшись.
– Вы же знаете, господин Моррисон, я так воспитан: это часть моего характера. – Лесли попытался изобразить милую улыбку, которая больше напоминала оскал вампира, да еще и сверкнул двумя золотыми зубами.
– Извините, господин Адамс, – ответил я смиренно, – один из нас должен уступить, и пусть это будет покладистый сиблинг.
– Вы удивительно чуткий человек, и это отрадно, – произнес он с таким выражением лица, с каким обычно священник говорит над гробом «он был прекрасным человеком и отличным отцом», – вы хотели что-то спросить?
– Конечно же, господин Адамс, – кивнул я. – Рыбные ягоды.
И я с многозначительным видом вскинул брови.
– Сколько? – В его взгляде загорелись искорки.
– Около половины килограмма, – ответил я.
– Заходите в конце недели, господин Моррисон, примерно к вечеру пятницы. – Он попытался снова улыбнуться, но на середине этого действия передумал, и это получилось особенно жутко.
– Договорились, – подтвердил я, – до пятницы…
Глава 3
Семейный склеп и волшебный эликсир
Вечер со Сьюзи в кафе «Шантан», как ни странно, прошел вполне спокойно. Она всерьез была заинтригована нашей «тайной» сделкой и пришла на встречу в черном плаще и черных же очках. Во время разговора она внимательно изучала посетителей, а я, как мог, подыгрывал ей, втягивая голову в плечи и нервно бросая взгляды на хронометр.
Кафе «Шантан», пожалуй, самое демократичное место в городе и при этом не страдает от общества нищих, бездомных и мелких жуликов. В соседнем же помещении находится пятьдесят четвертый опорный полицейский участок, так что, если кто-то ведет себя вызывающе – все решается быстро.
Тут готовили очень вкусные пельмени, слово переводится с древнего языка как «мясное ухо» – маленький сочный и ароматный кусочек фарша, сваренный в нежной обертке из теста.
В этот день на сцене выступало варьете-шоу «Нимфетки», которым было сильно за тридцать. Но постановка номеров и подбор музыки были вполне терпимыми.
Затем, передав Сьюзи маленький саквояж с артефактом и получив от нее почтовый конверт с хрустящими банкнотами, я, сославшись на важное расследование, свалил в офис. Алисы уже давно не было. Я сделал пару важных звонков: один Максу, другой Чарли.
Принял теплую ванну и, включив любимую волну «Джаз-бомб», уселся в кресле разгадывать кроссворд из «Дейли Фауд», закурив сигарету и потягивая виски с кофе. Я нуждался в чем-то уютном, домашнем и позитивном. Это были те редкие и любимые мною моменты, когда дела идут сами собой, независимо от меня, и когда я могу просто послать все в Хиус! Интересно, семейная жизнь сможет что-то предложить взамен? Змей только знает.
Перед тем как уснуть, я включил электрическую лампу на прикроватной тумбе и около часа читал томик Гарри Гранта «Затерянный Купол» – нравится мне, как Гранд пишет. Хоть и фантастика, но сугубо научная, без всяких там чудес Древних и выдумок для чувствительных дамочек.
В этом позитивном настроении я и заснул, прислушиваясь к приглушенным звукам большого города…
Утром среди серой небесной хмари показался бледный диск солнца, и даже это согрело душу.
Алиса приходит в офис ровно к десяти, и к этому времени я чаще всего одет, умыт и побрит. Да и визит к старушке требовал внимания к внешнему виду, а то вдруг как благодарность ее увянет.
Дверь в прихожей открылась, когда я завтракал тостами с беконом и сыром, ожидая, когда остынет кофе, и просматривал свежий выпуск «Дейли».
В криминальной хронике обнаружилась коротенькая заметка про стрельбу в девятом районе Уркарда, и да – это гангстерские разборки.
Мы с Алисой попили кофе, и я выдал ей небольшую пачку хрустящих банкнот, чтобы она расплатилась по нашим счетам, и отдельно отсчитал ей на карманные расходы.
А потом поторопился к парковке. Нужно было еще успеть купить новую шляпу взамен испорченной…
Да, сэр, наша жизнь это сплошная суета, и если разобраться, то суета, не имеющая какого-то глубокого смысла. Но стоит тебе остановиться, получить долгожданный покой, как у тебя возникает время задуматься, и тут же понимаешь: все тщетно, смешно и глупо. И если у тебя есть смелость и стержень характера, ты фыркнешь, как одичавший конь, потряся головой, прогоняя этот мозговой кисель, и рванешь дальше, соблюдая общие правила, пытаясь обскакать соседа, стараясь не заморачиваться вопросом – а что там, на финише?
Светофор подмигнул зеленой стрелкой вправо, и мой видавший виды «роллинг», хрустнув сцеплением, вишневой молнией выехал с Биггл на Монтгомери-стрит и устремился к Старому городу. Привычно переключив скорость и нажав на акселератор, я рванул вперед.
Это была не просто улица, а, можно так сказать, правительственное шоссе на шесть полос, ибо оно, пересекая кварталы Основателей, устремлялось к Зоне Перехода. Оттуда, с той стороны, приходило сырье: лес, лед, артефакты Древних, а порой и грузы из других Куполов. А это означало довольно плотное движение грузового и спецтранспорта, хоть экспедиции «сталкер-команд» не такие и частые, все это нужно обслуживать, складировать, кормить, да и довольно крупный порт там. Часть грузопотока шла по реке, хотя в основном там ходили только лесовозы.
Когда подъезжал к границе Старого города, пейзаж стал меняться. Появилось больше зелени (пусть сейчас и по-осеннему увядшей), высотные дома уступили место коттеджам и старомодным двух- и максимум трехэтажным домам барачного типа с аляповатыми украшениями по торцам и двускатными крышами. Это неуловимо возвращало в детство…
Однако мой путь пролегал не сюда. Свернув с трассы на одну из узких улочек, я направил машину на восток. Там располагались богатые (или когда-то бывшие таковыми) особняки. Улочка привела меня на небольшую, но довольно известную Талер-стрит, где в тиши и тени вековых дубов и вязов притаились роскошные дома (если не сказать замки) былых хозяев города. Теперь среди сильных мира сего было модно покупать недвижимость на побережье или же на островах. В любом случае где-то подальше от города, чтобы не раздражать потенциального избирателя, однако в старые времена аристократические семьи предпочитали быть ближе к горнилу власти. Ну и как говорится – себя показать!
Я притормозил около замшелой стены, то ли декорированной, то ли и верно сложенной из дикого камня, рядом с массивными чугунными воротами с облупившейся краской на грубоватых железных цветах.
Вокруг стояла тишина, изредко прерываемая только вороним граем да редкими и тихими гудками машин, словно из другого мира.
Бледное солнце на сером небе красиво подсвечивало силуэт дома и чугунных ворот, и мне почему-то пришло в голову, что своей безмятежностью картина здорово напоминает старинное кладбище.
Я ухмыльнулся своим мыслям. И, вынув пузырек, закинул себе две таблетки пирацетама.
Как только я вылез из салона, ко мне вроде бы ниоткуда немедленно подбежал мальчуган лет двенадцати.
– Это вы приехали победить привидений, сэр? – с детской непосредственностью выпалил он, глядя на меня темными, пытливыми глазами.
На нем было бурое кепи в клетку, того же цвета курточка, а в руках он держал большую жестяную лейку.
– Ты чей будешь, парень? – спросил я, захлопывая дверцу машины и достав пачку сигарет.
– Я сын Гредли, сэр! Мой папа – садовник. Вот увидел, как вы подъехали, и решил посмотреть. Это ж вас позвала миссис Эгельберд сражаться с призраками? Вы настоящий артефактор?
– Да, мальчик, я артефактор, – важно кивнул я, напустив таинственный вид, – а это, значит, Эгельберд-холл?
Я кивнул в сторону ворот, выпуская дым.
– Да, сэр, – кивнул он, с любопытством разглядывая меня, – это дом миссис Эгельберд.
– А что там насчет этих призраков? – поинтересовался я как можно небрежнее, – ты сам-то их видел?
Он чуть не подпрыгнул с досады.
– Да меня же в дом по ночам не пускают, сэр: мы с папой в отдельном доме живем, около пруда. Но зато, – он заговорщицки понизил голос, – я слышал, как они разговаривали!..
Со стороны ворот раздался жуткий скрежет, и я невольно обернулся. Скрипела, оказывается, калитка, которую я не сразу заметил, а из нее вышел высокий седовласый мужчина в немного поношенной, но безукоризненно чистой ливрее и белоснежными бакенбардами на морщинистом лице, словно высеченном из гранита. На вид ему было под восемьдесят, но осанка и походка у него были идеальными.
– Доброе утро, сэр, – проговорил он утробным басом, – госпожа Эгельберд просила меня встретить вас.
Я покосился на то место, где только что был мальчуган – того и след простыл.
– Благодарю вас, – я дотронулся большим и указательным пальцами до шляпы, – как мне вас величать, сэр?
Я решил вернуть ему этого «сэра», так как, по мне, все это выглядело несколько театрально. Но тот и глазом не моргнул – вот что значит многолетняя выучка: назови я его бегемотом, эффект был бы тем же.
– Себастьян Стовангер, дворецкий семьи в пятом поколении, – он чинно поклонился, – прошу за мной сэр, госпожа ожидает вас.
Я проследовал за Стовангером на территорию поместья. От ворот шла мощенная отшлифованными камнями дорожка, довольно, надо сказать, заросшая и покрытая опавшей листвой. Вокруг нас обступали старые вязы в несколько обхватов, а вдоль нашего пути росли сиреневые кусты, за которыми явно пытались ухаживать, но к осени предали забвению. В глубине парка стоял пятиэтажный особняк в стиле Основателей – с двумя башенками по краям здания и большим балконом на уровне третьего этажа, обрамленным мраморными балясинами. Изящные, хоть чуть и позеленевшие колонны, поддерживающие балкон, оформляли широкую террасу, в глубине которой располагалась массивная двустворчатая дверь с чугунными узорчатыми ручками.
Перед входом в особняк была небольшая круглая площадка, центр которой украшала клумба, пестреющая разными цветами, составляющими символ Овна. Было видно, что за этим местом ежедневно и тщательно ухаживают – даже опавшая листва там отсутствовала. Вспомнив разговор с моим новым юным другом, я завертел головой и вскоре обнаружил искомое – край берега довольно большого пруда, располагавшегося за левым крылом особняка. Домик садовника отсюда был не виден в причудливом переплетении голых ветвей и вечнозеленых кипарисов, а значит, он стоял на другом берегу в глубине парка.
