Ее, Божены, крови.
* * *
Женя не верила своему счастью, когда после короткой беседы с вожаком, ее отпустили. Радовалась, что может дышать спокойно. Радовалась, что Радмир исчез, пусть и злобно рыча, когда они добрались до Тихомира Светозаровича. Просто радовалась оказаться на свободе. И старалась не думать о том, что громилу увели против воли. Сам вожак применил силу, чтобы усмирить брата.
Однако ошиблась… Радоваться было нечему.
И очень скоро поняла это. Поняла, когда город начал стремительно меняться, а хищники – сходить с ума.
И именно тогда перед ней, точно выйдя из кошмарных снов, возник Радмир Вольнов.
Она боялась его до чертиков. Еще с самой первой встречи, когда он шел следом за ней до дома, а потом сел в ее машину.
Но тот страх не стоил ничего в сравнении с чувствами, которые Божена испытывала сейчас. И пусть внешне девушка была спокойной и собранной, паника охватывала ее, стоило взглянуть в бешенные глаза Радмира Вольнова.
Глядя в оскалившееся по-звериному лицо, Божена понимала, что этот хищник далеко не тупой громила с мышцами и отсутствием мозга. А потому Женя надеялась, что Вольнов все же придет в себя и перестанет на нее смотреть так, словно хочет уничтожить.
– Ты мне должна помочь! – зарычал хищник, со всей силы ударил по металлическим прутьям, сгибая их, точно мягкую проволоку.
Единственно здравой мыслью Божены оказалась та, что настойчиво зудела о побеге. Однако теперь уже поздно. Радмир нашел ее. И с первого взгляда Женя осознала, что нашел – не просто так.
Божена поняла, как ошиблась, посчитав, что здесь, запертая в камере предварительного заключения ближайшего отделения человеческой полиции по собственной воле, будет в безопасности. Радмир все равно отыскал ее за пару минут, заявился, раскидал полицейских одной левой и замер, глядя на нее своими дикими, безумными глазами.
Хватило одного взгляда, одного вдоха, еще в первую встречу, чтобы понять – Радмир Вольнов ее истинная пара. Но всеми силами девушка пыталась это отрицать. Только не он! Только не Вольнов!
– Ничего я тебе не должна! – хмуро выкрикнула Грознова.
– Подойди сюда, Божена! – прищурился Радмир.
Огромные руки хищника легли на прутья, кажущиеся хрупкими в сравнении с ним самим.
– Я что, на дуру похожа? – фыркнула Грознова и попятилась еще дальше, пока не прижалась спиной к шершавой стене.
– Не подойдешь по-хорошему, я сам подойду! – угрожал хищник, а зверь внутри Радмира бесновался.
Божена попыталась воззвать к своему зверю. Волчица, больше похожая на полугодовалого щенка, только негромко заскулила. А девушка сдалась. С самого рождения звериная кровь в ней была очень слабой, настолько, что Божена искренне считала себя обычной человеческой девушкой. А сейчас, когда Радмир смотрел на нее глазами, орущими «Моя!», Божена основательно убедилась в том, что зря она родилась хищницей.
А Радмир… Он и сам не знал, зачем идет на такой опрометчивый шаг. Зов истинной пары брата, Зареты Иртановой, он распознал, как и все хищники. Видел, как свихнулись мужики рядом, как сорвались и помчались к источнику Зова.
А Вольнов, он потянулся к Божене. Учуял ее запах. Пусть его и закрыли в подвальном хранилище, чтобы совладать со зверем и не причинить истинной вреда. А все равно – вырвался. И понимал одно: если прямо сейчас не поставит метку и не обзаведется парой, то его накроет зовом Иртановой. А брату нужна помощь, а не еще один конкурент.
Радмир глубоко втянул носом тонкий аромат девчонки. Даже в этом чертовом месте, среди алкашей, проституток и прочего сброда, запах именно этой хищницы сбивал его с ног. И вопреки всем доводам разума, вопреки собственному желанию, Радмир понимал, что перед ним ОНА. Его пара, которая совершенно не собиралась мириться с этим фактом.
– Послушай, девочка, – теряя терпение, прорычал Вольнов, чуть разводя могучие руки в стороны и сминая решетки с противным, громким скрежетом, – тебе ничего не грозит. Укушу разок, и ты свободна.
– Вы, очевидно, мозгом приложились где-то, уважаемый! – дрогнувшим голосом произнесла Божена. – Если на мне окажется ваша метка, то нужно завершить обряд. А связывать свою жизнь с таким, как вы, уж поверьте, не предел моих мечтаний. Скорее, кошмар!
– Божена! – прорычал Радмир с явной угрозой в голосе и смел единственную преграду, вставшую на пути к истинной.
Женя испуганно заверещала, когда вместо решеток в камере появилась еще одна «дверь». А хищник с безумными глазами оказался прямо перед ней.
Ноздри на лице мужчины раздувались жадно, трепетали, словно он учуял пьянящий аромат.
Да и Женя тоже… Слабая звериная кровь словно ударила в голову обостренным обонянием и слухом. Каждый хрип, срывавшийся с приоткрытых губ Радмира, резал по нервам. А терпкий, капельку горьковатый запах забился в нос, вытеснив все иные ароматы.
Божена задержала дыхание. Но поздно, Радмир уже распознал тот миг, когда возбуждение волной ударило и снесло с ног.
– Все вон! – оглушающее, звериное рычание сотрясло полицейский участок.
Женя не видела, выполнили ли приказ все, кто еще не успел убежать, стоило появиться Радмиру Вольнову в этом здании. Все внимание девушки сосредоточилось на мужчине. На его клыках, замерших в сантиметре от ее шеи.
Пронзительная боль сковала тело. Женя попыталась оттолкнуть Радмира, но он держал крепко, не вырваться. А челюсти сомкнулись на ее плече.
Божена прикрыла глаза. Что чувствовала она? Телом она стремилась подчиниться. Зверь, пусть слабый и почти беспомощный, но признавал Радмира Вольнова парой. А вот разум девушки все еще сопротивлялся.
Это ведь просто инстинкты? Да?
Но веки сделались тяжелыми, а руки беспомощно вцепились в широкие мужские плечи. И ноги подкосились от волны возбуждения, прострелившей все тело.
Хищник разжал смертоносные клыки. Женя протяжно выдохнула с громким полу стоном.
– Моя! – рычанием припечатал Радмир.
– Нет! Пожалуйста, нет! – просипела Божена, но понимала, что назад дороги нет. Теперь они связаны.
Вольнов утробно зарычал, а Божена испугалась. Он ведь невероятно сильный, жестокий. А значит, и зверь его может легко превратить хищника в безумца. Потому действия девушки казались ей оправданными.
Божена, глотая слезы, вскинула руку и оттянула ворот мужской футболки.
Грудная клетка Радмира вздымалась и опадала, словно он боролся с накатывающим безумием. И взгляд у хищника – на грани, не сулил Жене ничего, кроме боли и, в лучшем случае, смерти.
Клыков у Божены никогда не было, в отличии от других сильных хищников. А как ставить метку, если нет клыков?
Женя уже плакала в голос. Зажмурилась, понимая, что он убьет ее сейчас. Одним взмахом огромной руки свернет голову, растерзает ее.
Но вдруг обжигающая ладонь легла на ее затылок, будто бы подбадривая.
Девушка распахнула глаза и взглядом уперлась в беззащитную открытую, подставленную шею и плечо.
Божена сглотнула шумно, проталкивая горький комок беспомощности и бессилия.
– А я твой! – хрипло произнес Радмир, надавил ладонью на девичий затылок.
Глава 2
А зверь требовал крови. Требовал вгрызться в истинную, чтобы ничто не мешало безумцу контролировать каждый шаг и каждую мысль человеческой сущности хищника.
Однако Радмир ждал, пусть все силы уходили на эти мгновения ожидания.
Божена привстала на цыпочки, чтобы дотянуться зубами до места, куда принято было ставить метку принадлежности. Мелькнула мысль, что бред это все, не выйдет ничего…
Но зубы уже сомкнулись на смуглой коже, а языка коснулся дивный и терпкий вкус.
Женя ощутила, как по телу мужчины пошла крупная дрожь. Оглушительное рычание сотрясло помещение, и никакие звуки больше не воспринимались.
Дрожащие тонкие пальцы сгребли ткань футболки в кулачки, в рот наполнялся привкусом металла и чем-то сладким, и одновременно пряным, точно горький шоколад с соленой карамелью. Женя попыталась отстраниться, а язык непроизвольно коснулся обжигавшей контрастом вкусов кожи.
А мужские ладони настойчиво сорвали брюки с девичьих ног, рывком, превратив одежду в клочки ткани.
Божена спиной ощутила шершавую стену, было больно. Наверное, даже через свитер грубая штукатурка оставила глубокие следы на нежной коже.
А Радмир нетерпеливо зарычал и тут же подхватил девушку под ягодицы. Приподнял девчонку, уравнивая ее в росте с ним. И теперь ничего не мешало утонуть в пьянящем плену нежного рта.
Вольнов потерялся в пространстве и времени. Все прочие звуки шли фоном, а после и вовсе наступила оглушительная тишина, которая прерывалась только рваным дыханием девчонки. И его, Радмира, собственным хрипом.
Его так повело, напрочь выбило из головы все, без исключения. И ноги почти не держали, его телом управляли только инстинкты. Даже зверь, запертый в подсознании, не рычал и не требовал свободы.
Будто и он признал в Жене истинную.
Изящное, невероятно красивое тело девушки подстроилось под него идеально. Он жадно врывался своим языком в нежный рот, заглушая любые протесты и звуки, кроме стонов.
Никогда в нем не было такого сексуального голода. У Вольнова было много партнерш, много хищниц, но не одну из них Радмир не хотел настолько сильно.
А она вдруг вонзила свои короткие ноготки в его шею и затылок. Он зарычал. Похоть всколыхнулась и пошла волной по позвонкам и дальше, ударив ниже пояса.
Одним коротким движением Радмир расстегнул джинсы. Божена попыталась отстраниться. Хищник знал причину. Испугалась его. Наверное, он и сам бы испугался на ее месте, увидев такое хозяйство, в полной боевой готовности.
– Ты ведь… ты ведь осторожно? – сипло с дрожью в голосе прошептала Женя и приподняла веки.
Радмир выматерился сквозь зубы.
Да как? Как, мать твою, ему быть осторожным, если его сносит только от одного ее запаха?!
Вольнов рывком притянул Женю к себе за бедра. Крупные ладони вжимались в упругие ягодицы, обнаженная кожа прожигала до костей. А зверь теперь уже нетерпеливо рычал, требуя овладеть девчонкой.
Не убить.
Не растерзать.
А присвоить.
И это желание немного отрезвило Вольнова. Ведь прежде он не слышал о таком. Обычно звериная сущность хищника требует крови и устранения помехи на пути к полному контролю человеческой половины. А здесь…
Он застыл у самого входа в горячую влажную плоть. Смотрел в глаза Божены. Вглядывался, не сумев вспомнить ни единого подходящего сейчас слова. Это ведь чудо – когда две половинки сходятся? И Радмир это твердо знал.
Вольнов подался вперед, медленно и осторожно, как обещал. Нюх напрочь отказал. Он уже и не понимал, был ли у Жени кто до него. Плевать! Он теперь ее муж. Единственный мужик, который окажется настолько близко к ней. К этой невероятной красоте.
Божена приглушенно вскрикнула, а он дернулся вперед, натягивая ее тело на себя, рывком и до самого основания.
Тонкий аромат крови и желания забился в ноздри. Девчонка крепче обхватила его за плечи, всхлипнула.
– Потерпи, малыш… сейчас… сейчас пройдет…, – хрипел он, а не мог остановиться.
Оказался внутри дикого кайфа, в самом эпицентре тайфуна, и не пытался выплыть на берег.
Каждое движение разрывало его наслаждением. На голову сыпалась штукатурка, или еще какая-то хрень. А он не мог ни о чем думать, только о ней, о своей истинной, о своей малышке, такой хрупкой и нежной, ароматной и жадной.
Жадной до его запаха, его прикосновений, его диких толчков внутри ее тела.
Он понял это, когда она снова сомкнула зубы на его плече. Его вновь прошибло током. Долбанное электричество! Ударило под дых и в грудину. И будто солнцем плеснуло под ребра. Невероятно тепло и хорошо стало вдруг.
Девочка цеплялась за его плечи, словно боялась упасть. А он держал крепко. Да и как отпустить, когда в руках – настоящее чудо?!
Рычание становилось раскатистей, а движения – резкими. Женя откинула голову назад, открывая ему доступ к тонкой изящной шее. Взглянула на него из-под опущенных ресниц. А в глазах – отражение его желания и страсти.
– Мать твою! – прохрипел Радмир, понимая, что ничерта не сбавляет темп. Чует, что несмотря на наслаждение, его девочке больно, да и крови нереально много. Стальной привкус смешивался с ее ароматом.
Но вместо слез на бархатистых щеках он увидел ямочки. А взгляд «завис» на нежных губах с размазанной по ним кровью.
– Мать твою! – повторил Вольнов, заводясь еще больше, и принялся жадно слизывать алые капли с ее розовых губ.
И неудобно ведь! Он только что вспомнил, что они – в камере. И поблизости ни единой нормальной койки. А нужно брата спасать. Младшего накрыло Зовом Зареты, Радмир сам видел. Да и Тихомиру сейчас там совсем не в кайф.
Радмир шумно выдохнул, сглотнул, прикидывая, лихорадочно соображая. А зверь затих, негромко рыкнул, одобряя Женю.
– Не останавливайся… – сипло выдохнула девчонка и вдруг коснулась тонкой ладонью его щеки.
Нежный жест, правильный. Но от него член будто взорвался адским возбуждением.
Радмир не удержал утробного рычания. Рывком стянул девчонку с себя, развернул, прижал к груди обнаженной спиной.
И тут же вонзил клыки в тонкое плечико, там, где сияла заживающим шрамом его метка.
Мужчина ощутил, как Женя задрожала, прижалась к нему хрупким телом, а рукой в поисках опоры ухватилась за решетку, вернее, за куски прутьев, оставшихся после его, Радмира, эпичного появления в камере.
Тонкие изгибы точеной фигурки он изучит потом, позже. У них с Женей все впереди, они теперь связаны до гробовой доски. А хищники живут охренеть как долго.
Вольнов вновь зарычал, когда округлая попка качнулась к нему, навстречу его желанию. Наверное, Женя и сама не соображал толком. Была одурманена меткой. Но это даже к лучшему.
Радмир, рыча, вонзался в податливую плоть. Женя закричала, выгибаясь в спине. И только сейчас хищник увидел глубокие рубцы на идеальной спине.
– Какого…? – выдохнул Вольнов, но Женька приняла его глубже.
И он утонул в водовороте. Какая же она идеальная… Невероятная… Такая красивая… Словно создана специально для него… И вся его!
