Тело застывает, но я осознаю, к чему может привести ностальгия.
Вскакиваю как пробка из бутылки шампанского и бросаюсь к окну, за которым расположен небольшой гараж, где и копаются в моей машине. Ничего общего с сервисами, куда меня Алекс привозил для СТО.
– Алекс так и не смог разобраться с устройством двигателя?
Застываю, пристреленная вопросом в спину, но ответить, это вступать в новый диалог. Неизвестно, чем он закончится. – Барахлит чего-то, дергается, в истерике бьется.
Лучше бы он молчал, еще лучше ушел! И почему машине приспичило сломаться именно в этот день?! Это что, какое-то наказание за мое вранье?
– Тебя это беспокоить не должно. Я больше не вернусь в модельную школу, а значит тебе для фотосессии подберут кого-то менее вредного. Вон, Эля будет бежать и падать, – объясняю я, перебивая гудящий кондиционер в маленькой комнатушке, желтый цвет которой тоже теперь раздражает. Кажется, теперь от всего бомбит, и я срываю пластырь со сдерживаемых эмоций. – Почему ты еще здесь?
– Хороший? – отвечает он так спокойно, словно его не волнует, что я не буду участвовать в рекламной компании. Ну да, действительно, с чего бы его это волновало. Ему просто хочется вывести меня из себя. И выходит очень легко, особенно сказав подобную глупость: «Наверное, сработал инстинкт брата, кто знает, чем может закончиться этот ремонт?».
– Брата?! – не выдерживаю я, крутанувшись на пятках. – Братья не бросают и не насилуют сестер! Братья не делают того, что сделал ты! Братья…
– Саша! – резко вскакивает Мирон, так ничего и не ответивший, и указывает мне за спину. – Машину угоняют!
Я оборачиваюсь и открываю рот в испуге. БМВ уже выезжает за ворота, а в самом гараже никого не остается. Возвращаю ошалелый взгляд Мирону, но он не теряется и, схватив меня, буквально тащит к своей машине. Мы садимся и почти сразу газуем за угонщиками.
– Ты сможешь их догнать? – заламываю я руки вся в слезах, пока машина набирает скорость. Что я Алексу скажу?!
– Конечно, смогу, – фыркает Мирон. – И я не насиловал тебя, Сашка. Я с тобой трахался. И хочу еще.
Глава 6. Сашка
– Быстрее, быстрее! – только и повторяю я, пока мы мчим по трассе, обгоняя, подрезая, нарушая бесчисленные правила. Но Мирону все равно. Он сосредоточен на дороге, а именно на петляющей точке, которую пытаемся догнать. Только вот, что дальше делать, даже не представляю. Бортовать? Подрезать и дать ему поцеловать наш зад?
Или просто отпустить их и уже наконец позвонить Алексу, выслушать, насколько я глупа, что поехала в этот сервис.
Но как же я устала это слушать. Да, я не самая аккуратная, постоянно влипаю в неприятности, но неужели нельзя хоть раз не читать мне нотаций.
Ход мыслей сбивает резкий поворот направо, а затем новый разгон и я бросаю взгляд на стиснутые на руле пальцы Мирона. Глаза сами скользят выше, к профилю, который четко выделяется в мелькающем разными цветами уличном освещении, делая лицо почти дьявольским.
И вот зачем я смотрю, зачем пытаюсь вспомнить, каким был профиль год назад?
Тогда он вечно был закрыт волосами, да и я не рассматривала. Мне Мирон вообще никогда не нравился. Он просто был. Как константа моей жизни, а потом так же легко стало константой его отсутствие.
– Вот они, почти догнали, – выдыхает Мирон, и меня снова дергает в сторону на очередном повороте. Я смотрю вперед и действительно вижу впереди голубой БМВ с номерами 933.
– Точно они! Быстрее! – подгоняю я, чувствуя, как адреналин поднимается во мне бурлящим потоком. Начинаю часто-часто дышать в предвкушении развязки, елозить по сидению, сжимать дрожащими пальцами полоску ремня. И точно не думать о том самом «хочу еще».
А я не хочу! Лучше дайте мне только добраться до этого урода, я сама покрошу его в порошок.
Но вдруг в погоню вклинивается новый участник, освещающий все красными и синими огнями и разбивающий визг шин оглушающими сиренами. Две машины обгоняют мою, отчего преступникам приходиться резко затормозить. То же самое сделать вынуждены мы.
Полицейские, в количестве двух человек, выволакивают всех на улицу и толкают лицом к машине. Я, конечно, попадала в разные ситуации, но еще никогда не подвергалась такому унижению. Тем более, что мои слова бьются горохом о стену.
Меня просто лапают, обыскивая, затем садят в машину, а парней из сервиса еще минут десять допрашивают. Мирона не видно, он за другой машиной.
Я начинаю биться в истерике, реветь белугой, просить телефон позвонить, как вдруг подходит офицер. Я забиваюсь в угол, мне хочется визжать от страха, но он резко хватает меня за штанину и буквально толкает на асфальт. После чего мы остаемся с Мироном наедине, покашливая от выхлопных газов.
– Ты дал им взятку, – осознаю я и хочу его отругать, но улыбка не сходит с моих губ. Боже, храни коррупцию. Мало того, что машина цела и невредима, так офицеры еще и парней угонщиков забрали.
– Ага, три тысячи баксов.
– Сколько? – не, я, конечно, в руках и не такие деньги держала, но обычно я расплачиваюсь карточкой. – Так много?
– А ты как хотела. Их было четверо. Деньги, кстати, когда вернешь? – стоит Мирон руки в карманы засовывает, смотря исподлобья, а меня как водой облили и к электрическим проводам подключили.
– Вернешь? – не поняла я, даже шаг назад делаю. – Но тебя тоже могли посадить! Как ты можешь требовать деньги с меня? Это свинство!
– Мне, в отличие от тебя, некого бояться. Да и в погоню я в эту ввязался по старой дружбе. Так что, гони бабки.
– У меня нет, – признаюсь, даже придумать не могу ничего. – То есть, есть, на карте, но как я Алексу объясню, что сняла столько наличности. Мирон!
– Да, не ори ты. Ты чего такая истеричная стала… – ухмыляется Мирон и шаг ко мне делает. Меня парализует, потому что я помню этот взгляд. Раньше, когда мы были только друзьями, я могла его спутать со злостью, с усталостью, но после той ночи, когда таким взглядом он кормил меня почти сутки, я знаю, что так он выдает свое возбуждение. Только пусть утрется.
– Я не буду с тобой спать, – как-то резко и визгливо говорю я, на что Мирон только смеется и остается на расстоянии вытянутой руки, а пустынная улица разносит его раскатистый смех по округе.
– Прости, детка, но даже твоя маленькая сладкая дырочка столько не стоит. Мне нужен нал, и заработать ты его можешь только одним способом.
– Даже представить не могу.
– Участие в фотосессии. За него тебе заплатят больше двух штук.
– А если я откажусь? – свожу руки на груди и хмыкаю.
– Тогда я наведаюсь к Алексу в гости. Мы с ним так толком не познакомились, а все-таки одну девушку на двоих делим, – усмехается он так мерзко, что у меня возникает мгновенная реакция. Я дергаю рукой в сторону его щеки, от чего на ней тут же проявляется алое пятно, а моя рука горит, словно от ожога.
– Какой же ты ублюдок, Невский. Ты ни с кем меня не делишь, ты никогда меня не коснешься. Я буду работать в этой фотоссесии, но только чтобы избавиться от тебя раз и навсегда, – декламирую последнюю фразу, задираю подбородок и гордо разворачиваюсь, как вдруг руку резко сжимает и меня со свистом впечатывает в жесткое тело Мирона. Упираюсь руками, не дав себя трогать?
Если Мирон меня поцелует, то я буду кусаться, просто вырву его язык, но вместо этого гад ловко влезает в вырез рубашки и до боли сжимает грудь, словно право на это имеет! На что я вскрикиваю и отталкиваю его!
– Сволочь! Да как ты посмел!
– Просто доказал тебе, как легко могу опровергнуть любые твои слова, любые свои слова, – ведет плечами и сжимает руку, которой меня коснулся, в кулак. Просто уходит в свою машину, а я остаюсь стоять на улице, не веря в то, что произошло. Грудь болела, словно по ней крапивой прошлись, а сосок предательски сжался. Но я тяжело вздыхаю. И дохожу до своей машины, в которой торчит ключ. Как удобно-то…
Я довольно быстро доезжаю до дома, а по пути придумываю версию «почему задержалась», но рассказать ей некому. Даша спит в своей комнате, а в нашей с Алексом пусто, только идеально заправленная постель.
Я бросаю сумку на пол и сажусь, рассматривая вещи, расставленные каждая на своем месте. Идеальный порядок, идеальная жизнь, идеальный мужчина. Еще утром все было хорошо, а теперь я могу все это потерять, потому что появился Мирон.
Но больше я не позволю собой управлять, только выполню дебильное условие, отдам деньги и покончу с этой двойной жизнью. Так рисковать больше нельзя.
Некоторое время смотрю на дверь в душ, но спать мне хочется больше, и я, раздевшись, укладываюсь и почти сразу засыпаю, опустив руку себе на горящую от чужого прикосновения грудь.
Глава 7. Мирон
Руку до сих пор жжет после прикосновения к ней. А стояк такой, что штаны сейчас задымятся.
Все еще.
А она уже как минуты три уехала. Прикрываю глаза, представляя, что можно было сделать, не сбеги она так трусливо от самой себя.
Развернуть к машине, вжаться членом и руку в ее джинсы засунуть. Они, бл*ть, такие удобно-свободные, что стянуть их проблем бы не составило. И ведь по глазам видел, что о том же думает. Что хочет всем телом прижаться, руки на шею закинуть и утолять голод, что сводил с ума нас так долго. Ну… Это все помимо желания меня убить.
Кто же знал, что она так быстро заведется.
Я от встречи ждал полного равнодушия с ее стороны. Попытки показать, что я пустое место. Но Сашка опять меня порадовала, создавая впечатление целки на первом свидании, когда хочется, но мама не велит.
Она всегда меня удивляла… Еще с детского дома, когда лезла на амбразуру в защиту младшего брата. Она готова была за него умереть. За него она скорее всего могла бы и отсосать, если потребуется. Но он не оправдал ее надежд. Когда встал выбор остаться с ней или отправиться в Англию с матерью, которая все эти годы пряталась и обустраивала свою жизнь, он бросил ее. Старый хмырь этому поспособствовал. Именно Алекс был ее наставником все те годы, которые она содержалась в приюте. Именно благодаря его денежным вливаниям ее не трогали более взрослые подростки, никто не пытался задеть или изнасиловать. Фактически она жила в зверинце, но на особых условиях.
Я узнал это перед тем, как собрался ей в любви признаваться. Но уже тогда понял, что не ровня такому идеальному со всех сторон Алексу. «Такой как я вряд ли бы обеспечил Саше достойное содержание», – думал я. Если у нее появился такой вариант, а Алекс явно запал на задницу Сашки, то я не имел права встать между ней и достойной жизнью. Я хотел уйти, но после того, как брат ее кинул, и Алекс решил, что она для него капризная и мелкая, снова оказался рядом. Стал ее другом. Мы жили вместе, делали ремонт, смотрела фильмы, даже спали в одной кровати. Но я не делал того шага, который она ждала. Если бы я только переступил границы френдзоны, обратной дороги бы не было. Меня бы уже не интересовало ее благополучие, только желание трахать снова и снова, обладать без остатка, забрать себе, закрыть на все замки и никому не показывать. Но в тот момент инстинкты были гораздо слабее настоящих чувств, когда для тебя самое главное счастье любимого. Именно поэтому я не торопился. Денег у нас почти не было. Все, что появлялось, я отдавал за тачку, чтобы гонять. Мы оба вкалывали, пока я не решил, что Саша должна прекратить работать и готовиться к поступлению в МГУ. У нее действительно были неплохие шансы, она всегда училась лучше всех. У нас были большие планы, и в какой-то момент я понял, что мое будущее больше не отделимо от этой взбалмошной, сексуальной транжиры.
Мы были счастливы. Ели дошики и улыбались. Спорили, танцевали, сводя дистанцию между нами к нескольким последним миллиметрам. В день ее экзамена я решился на главный шаг, понял, что готов терпеть любые лишения, только бы она была со мной. Но планам не суждено было сбыться. Стоило ей поступить, она где-то встретила Алекса, и тот предложил отметить поступление. Без меня. Я в тот день слетел с катушек, выставил ее из своей студии на отшибе города, которую мне предоставило как сироте государство, затем отвез ей вещи и высказал, какая она меркантильная дрянь. И в тот же вечер разбил тачку, влетев в такие долги, что, если бы не удача, выплачивал до сих пор.
С того моменты я стремительно отдалялся от Сашки, а Алекс занимал в ее жизни все больше и больше места. Пока однажды не начал хвастаться тем, что мне с ней никогда ничего не светило. Наверное, это и было точкой отсчета. Поленьев в костер моего долбо*бизма вкинуло известие, что я могу покрыть все долги, если как можно скорее уеду во Владивосток. В тот же день я взял билеты, но не смог не взять то, что Алексу взять не удалось даже спустя пару месяцев близких отношений. Я должен был доказать себе, Саше, Алексу, что она, несмотря ни на что, моя.
В какой-то момент даже хотел отступить, но стоило Саше сказать, что она считает себя фригидной, Алекс ее вставляет, то я потерял любые моральные ориентиры. Расслабил Сашку, предложил проверить ее теорию и стал вылизывать розовую киску до тех пор, пока Сашка не стала дергаться и кончать с моим именем на губах. Вот тогда-то я и взял ее девственность. Одним четким движением протаранил тугую плоть, осознав, что сколько бы не было телок до, сколько бы не было после, именно это влажное, горячее место всегда будет моим домом. Мы трахались весь день, всю ночь, а на утро я уехал, убедив Сашу, что она обуза в моей жизни. Только вот в реальности именно я был обузой в ее устроенной, комфортной жизни студентки МГУ и девушки успешного человека.
– Уехала? – вылезает из кустов Миша, выдергивая меня из череды воспоминаний. В груди все еще болит от слов Сашки, но я уже улыбаюсь. Бл*ть. А ведь все реально лучше, чем я предполагал. Сашка быстро сдастся под моим напором, нужно только немного напомнить, что именно я любовь ее жизни. А Алекс транзитный вариант, который скоро станет прошлым. – Вот она у тебя истеричка. Но вживую лучше, чем в инсте*, что тут скажешь. Только не могу понять, как ты собираешься ее возвращать.
– Я стал гонщиком Формулы 1 в девятнадцать лет, думаю, с завоеванием своей девушки я как-нибудь справлюсь, – смотрю на Мишу и закуриваю. Это путешествие по лабиринтам памяти вставило похлеще любой телки, что я трахал за этот год.
– Она не твоя…
– Заткнись! – рявкаю, бешусь. Мне не нужно напоминать, что уже год она греет чужую постель. Думая об этом, тело начинает до боли чесаться, давая мне знак о моей темной стороне, где желание убивать норма.
Но смысл ныть, когда дело сделано. Теперь нужно вернуть Сашу в мою постель и поблагодарить Алекса, что присмотрел за ней. Хотя это он должен меня благодарить, что подарил ему на год ох*енную любовницу, которая за ночь обучилась тому, что другие стесняются делать даже в семейной жизни.
– Понял, понял. Сейчас на квартиру? Я даже прибрался типа…
– Будет хорошо, если ты не разнес ее на части.
– Диван разве что продавлен, – ржет Миша, и мы садимся в машину.
За год в его жизни ничего не изменилось. Он все так же подрабатывает редкими грабежами. Даже смертельная болезнь, которой он болел, не помогла ему прийти в себя. Но он мой единственный приятель, присматривал за моей квартирой и даже стабильно отсылал деньги за аренду. Я верю, что и он найдет себя, если не загремит раньше. Но несмотря на все это, он пригнал ко мне по первому зову и даже согласился угнать тачку Саши, чтобы немного ее взбодрить.
– А где ты подружку Сашки оставил? – вспоминаю, что отправил с ним надоедливую Элю. Таких настырных телок еще поискать надо. – Вы же в такси сели.
– После того, как трахнул ее рот, хочешь сказать? – посмеивается Миша, гордый очередной победой. С его рожей это не удивительно. Он смазливый, если не открывать рот, полный желтых зубов после болезни, так вообще красавчик. Мне же пришлось стать прилично зарабатывающим, чтобы девки на меня как пчелы на нектар цветочный реагировали.
Еще одна приятная особенность Саши. Ее никогда не волновало, как я выгляжу. Она влюбилась в меня патлатого, в рваной одежде, постоянно небритого. Ей без разницы, как выглядит человек, она всегда смотрела глубже. Но это все не отменяет того факта, что она, как и любая девушка, хочет благополучия и жаждет окружать себя красивыми вещами, часто не посредствам. Однажды она спустила всю зарплату на сумочку. И в этом вся Саша. Мисс парадокс. А о том, что она постоянно влезает в неприятности, можно книгу писать. То телефон сядет, то ее обворуют, то попытаются изнасиловать. И если раньше меня это раздражало, потому что в таких случаях она звонила не Алексу, а мне, и срать, чем я занят. Должен все бросить и приехать. То сейчас ее неуклюжестью стоило воспользоваться.
Глава 8. Сашка
Утром я тысячу раз пожалела, что не пошла ночью в душ. Лицо от макияжа стянуло, а глаза открывались так, словно в них песка насыпали. Но это не помешало мне собраться довольно быстро и даже успеть позавтракать и перекинуться парой слов с Дашей.
– Мне кажется, мне пора переехать, – в которой раз напоминает она о своем желании, а я в ступор сразу. Не надо тебе переезжать. Нам ведь так хорошо вместе. Вот уже год живем душа в душу под надзором вечно занятого Алекса.
Иногда мне даже кажется, что мы родные сестры, а Алекс наш папа. Но это, конечно, бред, ведь отец Алекс только Даше, а я, получается, как мачеха ей. Забочусь, смотрю, чтобы в ее голове больше не возникало мыслей о суициде. Однажды она попыталась это сделать, из-за парня, который якобы выложил в сеть с ней хоум-видео. И в течение долгого времени я приводила ее в себя. Занимала разными видами танцев, рисованием, фотографией, бесконечными прогулками и разговорами о ее Марке, чтобы она уже отпустила это и пошла дальше. Она стала моей семьей, а что я буду делать, если она уедет? Вечно ждать Алекса, который постоянно в делах и заботах? Куковать в одиночестве?
– Ты еще не готова жить одна, – или я не готова жить без тебя. – Ты очень часто вспоминаешь своего Марка, поэтому лучше пока не быть одной.
– По-твоему, я все еще хочу себя убить?
– Мы этого не знаем. В любом случае, – поднимаюсь я со своего стула и целую ее в щеку. – Решение о твоем переезде может принять только Алекс. Теперь он несет за тебя ответственность.
– А он сказал, что решаешь ты, – хмыкает она и поднимает взгляд от чашки кофе. – Еще сказал, что как только я приду в себя, вы поженитесь. Боишься свадьбы?
– Нет, конечно, – отмахиваюсь я, но Даша смотрит скептически и идет за мной в прихожую. Я тут же прячу напряженный взгляд в обуви, которую надеваю. – Я обожаю Алекса. Он самый лучший. Какая девушка не мечтает выйти за него замуж? Ну, кроме тебя, – хихикаю. – Пока!
Выбегаю за дверь, чувствуя, как сильно бьется сердце, и, забыв про лифт, сбегаю по лестнице. Даша. Даша… Она замечательная, но и ей всего я рассказать не могу. Я никому рассказать всего не могу. Даже вспоминать все боюсь. Слишком больно.
– Привет! – буквально налетает на меня Эля. Как обычно она проехала две остановки на метро, чтобы я довезла ее до вуза. Он как раз по пути МГУ, где я учусь на маркетолога.
Я отряхиваю крошки со своего платья и скептически смотрю на ее булочку.
– Ну что?! Вчера нас морили голодом! – оправдывается она и смачно доедает. Вкусно, наверное, но я стараюсь себя ограничивать. Во-первых, ради Даши, которая раньше весила больше семидесяти килограмм, а теперь летает как пушинка. Во-вторых, Алекс, который бесконечно восхищается моими стройными формами. А теперь еще и модельная школа, где Джулиан рассказал об основах модельной диеты, где основным рационом является, чтобы вы понимали, вода!
– Телефона Мирона у меня нет, – говорю резко, вспоминая ее поведение. Я ее, конечно, подвезу, но пусть не ждет откровенности и улыбок, как было раньше.
– Мне он и не нужен. Мне друг его нужен, как его… Миша. Он вчера подвозил меня, взял номер, но так и не перезвонил.
Вот как? Миша?
– Девять утра, Эль, – смеюсь, пока она идет со мной под руку. На самом деле меня сильно отпускает насчет вчерашнего. Не то чтобы я волновалась, что она хочет Мирона, просто пусть лучше хочет Мишу. – Он спит еще, наверное. Слушай! А этот Миша? Он кудрявый?
– Ты что и с ним трахалась!?
– Да, нет!!! Я просто помню, как он лежал в больнице.
– Да, он сказал, что у него был рак, и этим хотел развести меня на минет.
– Не получилось? – удивляюсь я, все-таки Эля довольна секс-позитивная девушка. Она не считает секс чем-то зазорным и просто любит получать от него удовольствие.
– Ну, скажем так, минет я ему так и не сделала, – смеется она и, пока мы переходим дорогу, таки задает самый страшный вопрос.
