Лиза Бетт "Я тебя у него украду"

На кухне был вылизан каждый миллиметр, и естественно подруга и это заметила и, подцепив со стола отмытую и сохшую на полотенце сковородку, удрученно изрекла.

– Ты забыла главную заповедь, которую мы с тобой учили.

– Валя, не начинай.

– А я думала, ты за этим меня позвала, – покрутила сковородку в руке и провела пальцем по идеально сверкающей поверхности. – Никогда не позволяй своим сковородкам сверкать ярче тебя самой.

– Валя… – простонала, глядя как подруга откладывает оный предмет и переводит на меня красноречивый взгляд.

– А ты позволила. Ты в зеркало себя видела, воробей? У тебя мешки под глазами больше чем те, что я с рынка тащила с картошкой. Иди в душ, а лучше набери ванну и ложись туда я вина нам налью и приду.

– Мы вдвоем не поместимся! – удивленно выпалила, и подруга рассмеялась, забирая у меня пакет.

– Я не буду мыться, дурында. Просто с тобой посижу, а ты расскажешь, кто причина твоей истерии.

– Ладно, – не знаю почему, но этот ее командный тон самое оно, что мне хотелось слышать, и я безоговорочно подчинилась. Прошла в ванную и открыла воду, а потом зашла в спальню, проверила мобильный. Естественно, пропущенных ноль. Ну с чего бы ему мне звонить? Соскучился? Да конечно… Наверняка уже новую пассию нашел. Эта мысль резанула, и я швырнула телефон в подушки и вышла из спальни. Валя хлопотала на кухне, и я прошла в ванную и скинула с себя халат, а потом забралась в воду, вытягивая ноги, которые почти скрыла пена.

– Ну что, готова говорить? – Валя вошла в ванную с двумя бокалами, один без разговоров протянула мне, второй перехватила удобнее и закрыв крышку унитаза села на нее, поворачиваясь ко мне. – За что пьем, за мужика или против мужика?

Качнула головой раздумывая как ответить, а потом равнодушно изрекла и отсалютовала подруге.

– Не чокаясь.

– Понял…

Выпили, помолчали. Вода уже почти до шеи набралась и постепенно плавила мышцы температурой. Приятно обволакивала тело теплом и негой, и усталость брала свое. Ну и видимо мозг начал отключаться, и язык развязываться.

– Помнишь Марка, моего коллегу с работы? – оказывается мой бокал опустел, и я не заметила, как Валя снова его наполнила, лишь короткое звяканье стекла о стекло об этом напомнило.

– Этот красавчик, что тебя с корпората подвозил? – Валя ткнула в меня пальцем, прикрывая глаза. – Как его можно забыть, он же охренительно красивый мужик.

– Да. Он, – грустно подтвердила, припоминая что мы с Марком сталкивались с Валей в нашем дворе, она с собакой гуляла вечером. Ночером. Когда мы возвращались. В общем не важно. – Мы с ним спали.

– Догадалась, не дура.

– Да нет, мы после этого спали. Он приезжал ко мне вечерами, трахал, уезжал.

Валя озабоченно нахмурилась и напряженно изрекла.

– Вы встречались хочешь сказать?

– Ну, в буквальном в смысле да, но мы были как бы не вместе… – не знаю почему не говорила подруге об этом раньше, как-то боялась рассказывать, не знала как наши отношения с Марком назвать. Да и в глубине души тешила себя надеждой что эти отношения перерастут в нечто большее, и вот тогда я подругу и обрадую этой новостью. Обрадовала. – Просто спали.

– Хреново. Я не помню, воробей, чтобы ты кого-то, кроме Ильи, к себе подпускала, ты же почти год от мужиков убегала как от огня. – Валя задумчиво вперила взгляд в пространство, а я ощутила давно забытое тепло от ее обращения. Поначалу она звала меня Журавль, но потом ей стало казаться что я слишком маленькая для такого прозвища и больше на воробья похожа. Я ее, кстати, тоже в ответ звала так же, воробей. Подруги, мля… – Когда узнала, что он с другими бабами спутался и бросила его.

– Да помню я, – бахнула еще вина и поморщилась. Илья мой первый мужчина, мы встречались с ним с первого курса и, как только я закончила учебу, продолжили просто встречаться, а я все ждала, что он позовет замуж. Как-то спросила его, а он так глупо отмазался, что мне показалось это странным. Ну и потом эта смс-ка от другой бабы в его телефоне, пока эта сволочь голову мыла в ванной. «С добрым утром любимый». Сука ненавижу. Хотя сейчас, конечно, спустя пару лет ненависть стерлась, оставила после себя только оттенок той горечи, наверно поэтому я Марку и дала. Решила – хватит быть затворницей. – Ну он мне нравился, и я думала мы…думала все будет серьезно.

– Понятно.

Валя залпом охреначила бокал и пошла за второй бутылкой, и говорить мы начали только после того, как она разлила очередную партию красного.

– Расстались? Надеюсь, ты сама его бросила? Тоже гулял?

Нет.

– Я предложила ему остаться на ночь, он сказал, что больше не приедет, – грустно изрекла и замолчала, борясь с обидой.

– Ясно. Бабник значит. Ну этого и следовало ожидать, при таких-то данных.

Да.

– И ты из-за этого убиваешься?

– Не совсем, – вино в бокале приятно поблескивало, оставляя розоватые слезы на запотевшей таре, и я начала стирать конденсат, старательно не глядя на подругу. – У тебя когда-нибудь был сквирт?

Глава 6

Валя внимательно выслушала рассказ, начиная с того момента как я впустила Пашку в свою квартиру и далее по списку. Вино и ванна настолько меня разморили, что я выболтала ей все. Обо всем. Валя иногда даже присвистывала. А ее очень трудно удивить, если что.

После того как мы выжрали две бутылки вина, я насухо вытерлась и укуталась в халат, и мы переместились в гостиную. В которой тоже все сверкало чистотой. Аж бесит. Почему в жизни не может быть все так же просто как в уборке? Вынесла мусор и голова свободна от мыслей.

Мои глаза начали слипаться, и Валя повздыхала и вынесла мне диагноз, о котором я, итак, знала.

– Ты развратная женщина, воробей.

– Знаю. Только я это иначе называю.

– Ой не надо. Ненавижу ярлыки, а тебе просто любви захотелось, это нормально, – Валька позволила мне уложить голову на свое плечо, и мы так и сидели. – Иди-ка спать. Завтра другим человеком себя почувствуешь.

– Ага, больным, – промычала и досадливо поморщилась, когда подруга начала подниматься.

– Серьезно, поспи, Ир. Захочешь, завтра после работы еще встретимся, только сейчас думаю сон важнее трёпа.

– Ладно, – покорно пошла за Валей и, дождавшись, когда она оденется, обняла подругу на прощание и закрыла за ней дверь.

Медленно добрела до спальни и плюхнулась на подушки, закрывая глаза. Надо бы полотенце с волос снять, но так лень. А завтра высохнут некрасиво…

Потянулась и рука наткнулась на что-то твердое. Телефон.

Достала из под подушки и разблокировала.

Знакомый номер был в исходящих, я набрала и невольно затаила дыхание, не чувствуя ничего кроме пьяной дымки в голове.

– Говори, – голос Марка прозвучал натянуто, и мне в пору бы задуматься о целесообразности звонка, но дура же. – Случилось что?

– Марк, – шепотом выдала и замолчала. Такой родной голос. Слишком сильно кроет. Не знаю как удается себя в руках держать, может алкоголь туманит?– Ты где сейчас?

– Ир, ты зачем звонишь? – уже раздраженно. Теперь гораздо отчетливее это проскользнуло в тоне.

– Сама не знаю, – сглотнула ком в горле. Господи, до чего ты жалкая Журавлева! – Добавь мой номер в черный список, чтобы не надоедала.

Марк замолчал, и я тоже. И хорошо, потому что не могла уже справиться с эмоциями и стерла со щек соленые капли. А потом проморгалась, сделала вдох и заговорила.

– С Пашкой снова тусуетесь? – прокляла себя за упрек в голосе. Это же прямой путь к прекращению разговора. Марк, как только чувствует, что его загоняют в угол, сразу дёру дает. – За городом или в квартире?

– Ир, мне пора…

– А меня ты ни разу не звал на такие вечеринки. Почему?

– Ты бухая, давай не будем сейчас об этом. Ты же знаешь двери Пашкиного дома открыты для всех, и ты можешь приехать в любое время, – устало заговорил, перебивая музыку на фоне. – И давай еще раз попробуем разойтись мирно. Ты мне не звонишь, я тебя не тревожу, ладно?

– Что за бред ты придумал с расставанием, все же нормально было. Неужели тебя так бесит то, что я…

– Ир это Паша, – еще один знакомый голос, пославший к чертям мою нервную систему.

Суворова только не хватало!

– Марк тебе телефон спихнул? – психанула уже не стесняясь истерики. – Иди вы оба к черту!

Бросила трубку и расплакалась от собственной никчемности. Не надо было ему звонить! Надо вышвырнуть телефон в окно! К черту его!

Выключила аппарат и сдернув с головы полотенце сердито отшвырнула и его. А потом забылась сном, в котором были два ненавистных мужчины, которые методично и со вкусом подтверждали тот самый ярлык, что я на себя повесила.

Сон был таким реалистичным и пугающе сладким, что я не сразу смогла из него вынырнуть, когда услышала звонок в дверь.

Что за ерунда?

Открыла глаза и прошла в гостиную включая свет ударом ладони по тумблеру.

– Кто? – рявкнула, насколько позволял сонный голос и, услышав ответ, раздраженно стиснула зубы. – Проваливай.

Пашка заверил что не спешит и будет звонить пока не открою, и пришлось злобно подчиниться и впустить этого гада.

Ненавижу мужиков!

– Зачем пришел? – уперла руки в бока и сердито зыркнула на Суворова, но тот, как у себя дома, стянул с плеч пальто и повесил в прихожей. Потом подцепил меня за пояс халата и повел в кухню.

– Много выпила? – заметил на столе две бутылки и прицокнул. – Можно снова тебя пороть да? Без боя дашь?

Слова так обидно хлестнули, что я не обломалась и подлетев к Пашке хлестнула его по лицу, чувствуя, как ярость вытесняет все воспоминания и жалость к себе.

Сжечь их всех!

– Тебе вообще никогда больше не светит ясно? И вообще уходи, я видеть тебя не хочу! Вы все у меня поперек горла, кобели сраные!

Еще раз ударила, на третий Пашка сжал мою руку и не дал закончить начатое. Вместо этого встряхнул меня, что волосы хлестнули по лицу влагой.

– Я бы сейчас за каждый твой удар ответил ремнем, но ты бухая, не поймешь же нихрена!

– Ты… Да какое право ты… Да как ты… – не могла слов подобрать, меня бесил этот его самоуверенный тон, и я закусила губу, потому что слезы на глаза так невовремя накатились. – Козел…

Шмыгнула носом, опустила взгляд куда-то в район пашкиной груди, и ощутила, как губы дрожат.

– Иди сюда.

Не произнес больше ни слова, но меня порвало. Раскромсало на кусочки, бросило в истерику, и я начала всхлипывать.

– Журавлева, ты как ребенок, – произнес почему-то ласково и крепче прижал, а мне только это и надо было чтобы сильнее расплакаться в его объятиях. Суворов пах как дорогой кобель. Как мужчина, который знает себе цену и трезво оценивает свое нехилые возможности замотать любую девушку в свою постель. И выглядел он, кстати, так же как пах. Самоуверенный и дорогой вид самца. А я ему весь свитер слезами залила. – Тише, родная, тише…

Приподнял меня над полом и понес в спальню, а я слабо запротестовала, на что он хмыкнул и заверил.

– Не буду я тебя насиловать, – произнес ровно, и я крепче прижалась к нему, когда опустил на кровать и лег рядом, притягивая к себе. Слезы все катились, хотя я думала, что моя истерика прошла, но нет. Все так же плакала, а он сжимал, окутывал собой, своим сводящим с ума запахом, своей силой. И так тянуло в его руках забыться.

– Паш, зачем ты пришел? Я же не звала тебя.

– Не звала, – согласился и продолжил молчать, а я ждала его ответ так долго, что казалось проигнорирует, но он заговорил. – Спи Журавлева. Я никуда не уйду.

Эти его слова как мед подействовали на нервы, и я устроилась на его плече и прикрыла глаза, чувствуя влагу на ресницах.

– Я уже года два ни с кем не спала в одной постели… – философски изрекла и ощутила, как мерно бьется под ладонью пульс Суворова.

– А что был тот, с кем спала? – так же ровно спросил, не отрывая головы от подушки. Его дыхание щекотало мою макушку, и это неуловимо согревало.

– Был… – на большее сил не хватило, тело уже начинало отключаться, только мозг все еще работал.

– Идиот.

Ответил ровно и его слова согрели, и я безотчетно улыбнулась. А потом позволила сну затуманить мозг и отключить и его.

Глава 7

Утро наступило внезапно, будто я только прикрыла глаза на секунду, а потом бах, и солнце.

– Проснулась? – голос над ухом заставил окаменеть, а я гадала почему плечо и шея так затекли. Подняла голову и наткнулась на теплый взгляд янтарных глаз.

– Угу, – сморгнула сон и села, запахивая халат. Оказывается, я уснула прямо так, поверх покрывала. И вообще откуда тут Суворов? Не помню, когда он приехал. Я же Валю проводила и дальше провал. – Ты как тут оказался?

Пашка на секунду напрягся, а потом аккуратно повел затекшей рукой и сел на постели. Выглядел он так, будто не спал всю ночь. Не то чтобы плохо, просто слишком бодро.

– Закроешься? На работу надо собираться.