Галина Гончарова "Средневековая история – 9. Чужие дороги"

Она и сделала все, как учили.

На кухню за рассолом Лиля решила все же послать лакея. И так умоталась за сегодняшний день.

Понятливый парень слетал мухой, получил монету в качестве благодарности и исчез. Явится, как позовут.

Лиля поставила графин на столик рядом с супругом, улеглась рядом и провалилась в сон.

***

Мария сидела на кровати, у себя, в спальне.

Что делать – она пока не представляла. С одной стороны, сегодня у них с Ричардом состоялось более, чем официальное обручение.

Коронация.

Ее отец короновал только Милию, когда та подарила ему сына. Только. Ни одну из предыдущих жен он не сажал рядом с собой на трон, только у подножия. И корону та же Альбита надела не по праву, она короновала себя сама.

С другой стороны, свадьба у них с Ричардом состоялась, еще когда ей исполнилось шестнадцать. Мария помнила, как сидела во главе пиршественного стола, как провожали их с песнями и танцами в спальню, как раздели ее и уложили в кровать, как втолкнули к ней Ричарда…

И всю эту ночь они провели, играя в нарды!!!

Ричард отказался ложиться с ней в кровать. Мария до сих пор помнила его слова: «Мария, я не хочу рисковать. Ты стала мне дорогим и близким человеком. Я знаю, что ранняя беременность и роды вредны для женщины, поэтому, поженились мы сейчас, но вместе будем, когда тебе исполнится восемнадцать лет. Пойми меня правильно, ты чудесная девушка, и я… я бы хоть сейчас. Но потерять тебя не хочу. Слишком много я уже потерял в жизни.»

Он много говорил тогда.

Мария поняла, прониклась и поверила.

А потом Ричард поцарапал себе руку, чтобы на простынях осталась кровь. И до утра они сидели, и играли в нарды. Таскали с большого блюда засахаренные фрукты, пили вино, смеялись, шутили… это была очень интимная ночь. Очень личная. Мария и сейчас краснела от одного воспоминания.

Ложиться в одну кровать Марии почему-то казалось ужасно нескромным, да и смотрел Ричард на нее…

Он – смотрел.

И девушка ощущала себя желанной, привлекательной, такое не подделаешь…

Но близости у них не было.

У них были совместные покои, у них были смежные спальни, и проверенные слуги, которые держали язык за зубами, обо всем, что происходит в этих спальнях. И еще…

Мария точно знала, что у Ричарда не было любовницы во дворце. Такое не скроешь. Она знала, и радовалась, и ей это было важно. Ее уважали.

А еще Ричард регулярно приходил в ее спальню с тех пор.

И всегда приносил с собой что-то вкусное. Пирожки, кусок торта, те же фрукты… они все делили на двоих, смеялись, во что-нибудь играли, разговаривали…

Но дальше поцелуем Ричард не заходил.

А Марии хотелось.

Что именно происходит в постели она знала, спасибо той же Лилиан Иртон. И не боялась. Ну… чуть-чуть.

Немножко.

Так… едва-едва.

Но Ричард не торопился, а как его самой соблазнять? Мария не знала, а Лиля ее учить отказалась. Сказала, такому муж должен обучать.

А он – будет?

Мария чувствовала себя откровенно неуверенно.

А потом из спальни Ричарда послышался грохот.

Мария подскочила и кинулась туда, забыв обо всем.

– Ричард!!!

Его величество сидел на полу, среди осколков вазы.

Вазу Мария не любила, ну да ладно…

– Рик, ты не поранился?

– Н-нет…

Пьян Ричард был до той стадии, когда ноги еще держат, а голова уже работать отказывается. Мария это поняла, и решила действовать.

– Давай, я тебе помогу встать.

– Я и с-м могу! – возмутился король всея Ативерны. И даже попробовал подняться, как гордый лев, на четвереньки.

Мария едва не хихикнула, но поняла, что смех будет некстати, и протянула Ричарду руку.

– Давай,, поднимайся…

Кое-как ей удалось дотащить Ричарда до кровати. И Мария опустилась перед ним на колени.

– Дай сапоги сниму!

Ричард откинулся назад, на локти, и смотрел, как Мария стягивает с него один сапог. Потом второй…

Пеньюар распахнулся, открывая тоненькую ночную рубашку. Производство таких штучек Лиля наладила в первую очередь,, понимая, что их будут покупать и мужчины, и женщины. И на Марии сегодня красовался один из комплектов.

Бордовый шелк с черным кружевом, безумно идущий к ее темным волосам и матовой коже. Глубокий вырез показывал полную грудь, кожа словно светилась под тонкой тканью, а глаза были огромными и загадочными… и кто бы устоял?

Может, выпей Ричард чуть меньше…

Или реши Мария сопротивляться…

Но увидев, как на нее смотрит муж, она пискнула, засмущалась, покраснела… и окончательно решила свою участь.

Ричард ловко поймал ее за руку.

– Жена моя,, неужели вы меня бросите?

– А…

– Одного. Больного! Несчастного!!!

Мария засомневалась в болезни, но решила пощупать Ричарду лоб. Ага. Губами….

Как-то незаметно губы сползли со лба на нос, на щеку, потом ниже…

А потом…

Потом оно как-то само собой получилось.

***

Поздно ночью, в самый темный час перед рассветом, Мария лежала без сна.

Ричард лежал рядом. Он то ли дремал, то ли нет, такое сумрачное состояние, между сном и явью. А юная женщина лежала и вслушивалась в себя.

Было совсем не больно. Чуть-чуть.

И не страшно.

И так хорошо… и Ричард обещал, что будет еще лучше.

Ее Ричард.

Ее муж. Ласковый и любящий. И Милия говорила, что пьяные мужчины гораздо хуже трезвых? Что они меньше прислушиваются к женщине, что не думают о ее желаниях…

А Мария ничего такого не почувствовала.

Ричард о ней заботился.

Значит, потом все будет еще лучше…

Она коснулась пряди волос, упавшей на лоб мужа. И…

Ричард повернулся на бок и сгреб жену вы охапку.

Глаза его были закрыты. А потом…

– Спи, Тира. Спи, любимая…

***

Мария не устроила скандал просто потому, что сил не было. Она словно в вате оказалась.

Вот кругом – облако. И не преодолеть его никак, не развеять…

Тира?!

Любимая!?

КТО!!!?

Ладно.

До утра осталось совсем чуть-чуть, а потом… потом она знает, у кого спросить. Несколько человек наверняка знают все ответы.

Кто. Это. Такая?

Тира…

***

Поутру слуги, убиравшие белье за их величествами, улыбались друг другу.

Спокойно так, понимающе…

Наконец-то.

Случилось.

Альдонай даст, еще и детишек понянчить удастся вскорости? Власть – она наследниками крепится, это всем известно. Скорее бы…

***

Утром, когда Лилиан проснулась, Джеса уже не было.

Рассола в графине – тоже. Зато рядом на кровати дремала здоровущая туша.

– Нанук! Свин мохнатый!

– Врррр, – сказал, не просыпаясь, свин, и вместо умывания, вылизал ее сиятельству лицо – от подбородка до лба.