978-5-04-176537-8
ISBN :Возрастное ограничение : 16
Дата обновления : 14.06.2023
– Да оставь ты ее, она и так чистая, – прошу я, морщась. – Тебя разве не удивляет происходящее?
– Что конкретно? Тот громадный афроамериканец за окном? Или толпа зомби?
Мы бросаем взгляд на Боба и незнакомцев за стеклом, а потом возвращаемся к разговору.
– Как это? – Я кидаю сумочку на ближайший стол. – Ты посмотри на меня! Я чертовски богата, за мной бегают папарацци, к тому же я выгляжу как королева красоты, а вчера была никем: мыла эти чертовы чашки и терпела твою унылую физиономию. Но заметь… – Я поднимаю указательный палец и продолжаю: – Я не забыла о тебе, даже говорю с тобой.
– Не знаю, как наличие дорогой одежды вдруг делает тебя кем-то.
– Завидуй сколько влезет, только все, о чем я говорила, сбылось. Я стала тем самым исключением, как бы ты ни убеждал меня в обратном.
– Это определенно знаменательный день в твоей жизни. – Он убирает тряпку и вытирает руки о передник. – Жаль, его нельзя поставить в рамочку.
– Да ты хоть знаешь, кто я теперь?
Он прищуривается:
– Пеони Прайс, я полагаю.
– Да нет!
Он выходит из-за барной стойки и двигается к столику у окна.
– То есть да, технически да…
– Почему они зовут тебя Пенни?
– Я… я не знаю… – бормочу я заплетающимся языком. – Разве это имеет значение?
Он берет со стола пустые чашки и уходит за дверь с круглым окном, ведущую на кухню, и спустя минуту возвращается. Толпа за окном немного утихомиривается.
– То есть, – заключает он, – они изменили твое имя, но ты даже не поинтересовалась почему?
– Важно лишь то, что теперь я не уборщица без цента в кармане.
– Ну что ж… – Он подается вперед, опершись ладонями на столешницу. – Прими мои поздравления.
– Мне они не нужны.
Он со свистом выдыхает.
– Ты ничего не понимаешь, Кевин…
– Почему же? – прерывает он. – Ты была бедной, а стала богатой, была никому не известной, а стала знаменитой, залипала на манекены в соцсетях, а теперь стала одним из них – это простое уравнение, его нетрудно понять.
– Тебе не кажутся странными эти изменения?
Вопрос повисает в воздухе.
Я усаживаюсь на барный стул, уставляюсь на худые коленки и не без смущения признаюсь:
– Вчера я кинула монетку из банки для ругательств в унитаз. В детстве мы с Мелани думали, что это поможет в исполнении любых желаний. Знаю, это глупо. Я вчера почему-то вспомнила об этом и загадала новую жизнь… И это сбылось.
Он смотрит на меня взглядом «пора-звонить-санитарам» и «где-моя-смирительная-рубашка». Или мне это кажется?
– Ты же не думаешь, что монетка в унитазе исполнила твои мечты?
– Нет, но… – Я пожимаю плечами. – Но как-то же это сработало. У меня голова идет кругом, ведь я не понимаю как.
– И я не знаю – это и неважно. Не поверишь, но для меня ничего не изменилось.
– В это я как раз верю, – признаю я и снисходительно добавляю: – Каково это – попасть в другую вселенную и оказаться тем же неудачником?
– Стабильно.
– А я теперь известная актриса, и мой парень, чтоб ты знал, самый красивый мужчина на планете.
Его и без того темные глаза становятся совсем черными.
– Не понимаю, чего ты ждешь.
Я не знаю! Наверное, другого приема, возможно, восхищения и благоговейного трепета, в идеале – красной ковровой дорожки, расстилающейся под ногами в туфлях-убийцах от Prada.
– Монетка в унитазе, ты в Голливуде. Мечты сбываются. Я тебя поздравляю. Но я здесь не для того, чтобы тешить твое самолюбие.
– Нет, конечно. Вот еще! – фыркаю я.
– Кофе? – спрашивает вдруг он.
– Нет, – морщусь я. – Не буду пить твой дешевый кофе. Не сегодня.
Он мягко улыбается, отчего на щеках появляются ямочки, которые делают лицо приятным, даже красивым.
– Тогда я не знаю, чем тебе помочь.
Я закипаю оттого, что он выставляет меня жертвой, хотя из нас двоих именно он натирает столешницу.
– Ты… ты ужасен. Понял?
– Да, ты права, – кивает он. – Я неудачник, работающий бариста в кофейне.
– Ты отвратителен!
– И это я помню.
Щеки полыхают огнем, внутри бурлит, как в жерле вулкана, но Кевин спокоен, из-за чего меня распирает сильнее.
– Давай перемотаем до той сцены, где ты выбегаешь отсюда, хлопнув дверью.
Я вскакиваю, хватаю с ближайшего столика сахарницу и высыпаю содержимое на натертую до блеска барную стойку.
– Не буду отрывать тебя от рабских обязанностей, Кевин, – бросаю я и выхожу из кофейни в море тел. Кевин что-то кричит мне вслед, но его заглушают голоса собравшихся.
6
После сегодняшних вылазок я мечтаю набить желудок пиццей или бургерами, но денег не остается – приходится довольствоваться диетическими йогуртами и коктейлями, которыми под завязку забит холодильник в доме Пенни. Ем до тех пор, пока живот не раздувает настолько, что становится трудно дышать.
Передохнув, отправляюсь на экскурсию по владениям Пенни, а они довольно обширны: четыре спальни, четыре ванные комнаты к каждой из них, мини-кинотеатр, спортивный зал и кабинет, из которого ноги несут к бассейну. Огни вечернего Беверли-Хиллз разноцветными камнями распадаются по холмам, в сумерках они походят на темно-синие волны океана.
– Я знаменита, – шепчу я. – Я знаменита! – Вскидываю руки в небо, слова эхом отзываются по бескрайним просторам.
Присев у бассейна, окунаю ноги в воду и болтаю ими, разрезая теплую гладь. Опираюсь на ладони и запрокидываю голову. На миг охватывает тихий восторг и чистое блаженство: старые мечты сбылись, а новые еще не возникли. Я перестаю видеть, слышать и дышать, с легкостью выпархиваю из тела, пролетаю над холмами, подсвеченная вечерними огнями. Взмываю высоко в небо, вдыхаю прохладу наступающей ночи, а потом резко, болезненным рывком возвращаюсь в тело, точнее, в него возвращает телефон, трезвонящий из кабинета.
– Ты спятила, твою мать?! – кричит Элайза, как только я отвечаю на звонок.
Я кривлюсь, оглушенная ее голосом, и невольно отодвигаю телефон от уха. Включаю громкую связь.
– Тебя сегодня ждали на примерке два часа! Где ты была?
– Я подумала, что заслужила отдых, раз уж сегодня не предвидится ничего важного.
– Подумала? – Я представляю, как из ее носа выходит пар, как у драконов в фильмах. – Расписание составлено не для того, чтобы ты думала, а чтобы следовала ему. Это рекламный контракт на пятьдесят тысяч, это ты хоть понимаешь?
Я мычу в ответ. Речь явно идет не о пятидесяти тысячах фантиков.
– К счастью, Каре удалось договориться о примерке на завтра. Одежду привезут на фотосессию. И без фокусов, не вздумай отключать телефон. Ты меня поняла?
Я снова бормочу что-то нечленораздельное, прижимая ладонь ко лбу. Телефон! Я положила его в новую сумку Chanel, которую оставила в кофейне. Дерьмовее не придумаешь…
– С телефоном возникнут проблемы – я потеряла его сегодня.
– Что значит потеряла? Его украли?
– Если быть точнее, я забыла его кое-где. Но это не страшно, я поеду и заберу его завтра.
– Час от часу не легче, – выдыхает она. – И кто же тебе его вернет? Ты хоть представляешь, сколько информации в этом чертовом телефоне? Номера, заметки, фотографии, пароли от соцсетей. Смотри, как бы завтра он не оказался на E-bay[39 - E-bay – международный онлайн-аукцион и знаменитый интернет-магазин, где можно приобрести и продать различные вещи и товары.]…
– Он все равно разрядился, так что ничего не случится.
– Я попрошу Кару принять меры предосторожности, раз уж у тебя нет головы на плечах.
– Кару? Я думала, она работает с Итаном.
– С завтрашнего дня она официально станет твоим личным ассистентом, – она делает акцент на слове «твоим».
Я затихаю, сжимая трубку в руках. И что это значит?
– Пенни?
– Да, я поняла, – поспешно отвечаю я.
– Надеюсь. Обычно ты пропускаешь мимо ушей все важное. Что я говорила про соцсети? Сегодняшний пост согласовали?
– Кто согласовал?
– Ты не должна давать бесплатную рекламу брендам на пятидесятимиллионную аудиторию.
– Не знала, что Chanel нуждается в моей рекламе.
– Пенни, я все сказала. Пост удален. Больше никакой самодеятельности, – отчеканивает она. – И верни этот чертов телефон как можно скорее! Поняла?
А что тут сложного? Она и десяток людей из ее команды имеют доступ к моему профилю в соцсети – все предельно просто.
– Можно вопрос?
Тишина.
– Почему Пенни?
– Почему Пенни? – переспрашивает она с явным недовольством в голосе.
– Я Пеони. Пеони с «о» в середине.
– Мы сотню раз обсуждали это.
Я молчу.
– Пеони не имя, а кличка для собаки. «О» в середине словно мясо, застрявшее в зубах, а люди не любят, когда мясо застревает в зубах.
– Пожалуй… – лепечу я, пытаясь подавить возникающую внутри бурю негодования. Да, возможно, Пеони – не лучшее имя, но это мое имя, и я люблю его.
Пока я складываю в голове два плюс два, что в связи с происходящим дается не без труда, на другом конце повисает тишина – Элайза отключается, даже не попрощавшись. Устроившись в кресле, обтянутом черной кожей, я набираю Итана. На том конце автоответчик:
– Оставляйте сообщение или не оставляйте – мне плевать.
Раздается гудок, и впервые за долгие годы я оставляю сообщение:
– Эмм… привет, это я, Пеони, то есть Пенни. Хотела узнать, все ли у тебя хорошо. Меня только что отчитала Элайза. Надеюсь, ты перезвонишь.
Надежда, как известно, умирает последней, поэтому она теплится во мне и через десять минут, и через двадцать, и даже через час, а потом постепенно тает, как плитка шоколада на солнце, и резко исчезает спустя три часа – от Итана ни слуху ни духу.
В той жизни я знала биографию Итана наизусть благодаря таблоидам, и в этой, к сожалению, ничего не меняется. Долго искать не приходится: фотографии пьяного Итана Хоупа разлетелись со скоростью света по всем сайтам светской хроники. Старое видео с заголовком «Пьяного Итана Хоупа вышвыривают из бара» до сих пор активно обсуждается на YouTube. Просматриваю несколько раз, продлевая сеанс садомазохизма: нетрезвый Итан пытается подраться с барменом, другими посетителями и подоспевшими охранниками, потом на улице бьет по лицу одного из папарацци и разбивает камеру. Заканчивается шоу тем, что Кара, не сумев успокоить Итана, насильно запихивает его в машину, словно преступника.
Ты что, никогда не видела пьяных людей?
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом